собутыльника, Д.Шагин говорит: "У Икарушки бедного только ножки торчат, а
Флореныч, гад, - жирует!"
(Эта фраза примечательна тем, что составлена из двух цитат,
занимающих два первых места в хит-параде цитат, полный текст второй
цитаты: "У Васи Векшина две сестренки маленькие остались, а бандиты -
жируют!" ("Место встречи изменить нельзя").
Второй раздел труда А.Флоренского - митьки и музыка. Здесь позиция
автора почти бесспорна, и уместно передать слово ему:
"Митьки любят музыку, вернее, песни, преимущественно жалостливые,
причем собственно музыкальная часть не играет роли. Идеалом митьковской
песни навсегда остается:
У кошки четыре ноги.
Позади у нее длинный хвост.
Но ты трогать ее не моги
За ее малый рост, малый рост.
Качество всех прочих песен определяется, пожалуй, близостью к этому
эталону.
Митьки охотно слушают передачи "Песня-85", близки им и такие песни,
как "Окурочек" и "По шпалам, бля, по шпалам!" в исполнении Дины Верни;
важным компонентом митьковских песен является возможность хорового пения,
поэтому такие произведения известного митьковского музыканта В.Цоя, как
"Еще только без десяти девять часов!" неизменно вызывают восторг митька
(точнее, восторг вызывает то место песни, где митек, опережая и
перекрикивая солиста, имеет возможность орать припев).
При всем уважении к эстрадной музыке, даже первосортные вещи "Битлз"
митек не предпочитает таким песням, как "Жил в Одессе парень-паренек", или
той песне без названия, где повествуется, как преуспевающий герой
Пьяный и в своей машине
Со своей красоткой Зиной
Навернулся с Крымского моста.
Для многих митьков еще большую ценность представляют советские песни
военных лет, например "На поле танки грохотали", не является исключением
любовь и к песням с малороссийским уклоном:
Дождичком умытый,
Я лежу убытый.
Конечно, трудно перечислить все направления любимой митьками музыки,
но странно, что А.Флоренский не счел обязательным упомянуть музыку группы
"Аквариум", представляющую митьку, например, Д.Шагину, лучшую (как это ни
кажется странным) возможность для хорового пения и жестикуляции,
граничащей с эпилепсическим припадком. Впрочем, Д.Шагин предпочитает даже
не хоровое, а сольное исполнение песен Б.Гребенщикова (сольное в смысле
исполнения самим Д.Шагиным, что является для окружающих отличным тренингом
христианского смирения).
Митьки любят и джаз, и классическую музыку. Любовь (впрочем, чисто
теоретическая) Д.Шагина к Моцарту заслуживает почтения. Однажды я был
свидетелем таких слов, сказанных Митькой начинающему зарубежному митьку:
"Ничего, у вас, немцев, тоже были хорошие композиторы. Бах был, потом
этот... Бетховен, Моцарт... Хотя, нет, Моцарт был русским". Даже произнося
покровительственно-утешительную речь, Митька пожалел отдать Моцарта
немцам!
Впрочем, во многих из этих случаев речь идет не только о "митьковской
музыке", но и о "музыке, любимой митьками". Этот нюанс учтен в следующем
разделе труда А.Флоренского - митьки и литература. Не касаясь круга
литературных интересов отдельных митьков, ибо он очень разнообразен, автор
указывает на вершины собственно митьковской литературы. Это Зощенко,
прежде всего - "Рассказы о Ленине", поваренная книга Е.Молоховец (раздел
"Водки разные"), рассказы Н.Лескова, винные этикетки и т. д.
Флоренский ограничивается перечислением, не вдаваясь в рассмотрение
истоков и направлений митьковской литературы, видимо, предоставляя эту
благодарную задачу последующим исследователям. Так же поступлю и я, указав
лишь на книгу, должную стать настольной для каждого митька -
"Антон-горемыка".
На литературе Флоренский обрывает свое повествование, не
соблазнившись даже замечательной темой "Митьки и кино", зато отметив
весомый вклад митьков в развитие отечественного плавания.
РЕФЕРАТ ПО СТАТЬЕ А.ФИЛИППОВА "МИТЬКИ И СЕСТРЕНКИ"
После нескольких абзацев безудержного восхваления движения митьков А.
Филиппов берет быка за рога и выдвигает свой главный тезис:
"Относительно такого важного общечеловеческого вопроса, как отношение
мужчин и женщин, хочется сказать сразу: кроме физиологического различия
полов у митьков нет ничего общего с общечеловеческим пониманием этого
вопроса".
Будучи несколько обескуражен этой фразой, я обратился за
разВяснениями к А.Филиппову, но после разВяснения так и не понял, откуда
же в таком случае у митьков берутся дети, и где же, в таком случае, сам А.
Филиппов шатается по ночам.
"Как только митек скатывается на общечеловеческое понимание этого
вопроса, он перестает быть митьком, бывший митек начинает есть всех
братков с говном и пропадает неизвестно где, - где, без сомнения, жирует".
После этого предупреждения в стиле Саваноролы Фил оставляет свой
грозный тон и начинает задушевное повествование о близких ему вещах.
"Женщины (это слово в лексиконе митьков отсутствует) делятся в
понимании митьков на две категории: девки и сестренки".
(Замечу, что слово "женщина" действительно напрочь отсутствует в
лексиконе Фила, он пишет это незнакомое ему слово так: "Женьщина").
Первый раздел - девки.
"Под девками, - сразу оговаривается автор, - отнюдь не понимается
известный образ поведения, ничего обидного в этом определении нет".
Метко приведенное, видимо, фольклорное четверостишие, сразу
определяет и отношение митьков к девкам, и обычный круг забот и интересов
митька, и идеальный способ его существования:
"Выйду за деревню,
Гляну на село:
Девки гуляют,
И мне весело!"
Далее следует строгое определение девок:
"К девкам относятся лица женского пола от 10 до 50 лет, привлекшие
внимание митька и доставившие ему поверхностное удовольствие своим внешним
видом или поведением (в этом смысле девки подобны коту-оттяжнику в I части
"Митьков"). В единственном числе слово "девки" почти не употребляется, как
в силу стадного поведения обВектов, так и в силу того, что митек в связи с
дефицитом времени предпочитает общаться с несколькими девками сразу".
Последующие рассуждения А.Филиппова показывают, что под "доставлением
поверхностного удовольствия" он понимает только одно: процесс совместного
алкогольного опьянения. Основательное знание темы помогает автору
нарисовать (не без цели саморекламы) поистине за душу хватающую картину.
С каким-то разбойничьим восторгом автор постоянно поминает "бисерные
кошелечки" девок, опустошаемые А.Филипповым во имя движения. Разухабистые
сцены распития "дамского вина". ("Дамским вином, - поясняет Фил, -
является любое вино, выпиваемое вместе с девками за их счет") уводят
автора все дальше от надрывной ноты, открывшей его труд. Митьки в его
описании начинают походить на веселых, бесшабашных ребят, вроде панков,
любителей выпить и погулять.
Я пишу эти строки поздним вечером на троллейбусной остановке, а рядом
веселится такая вот компания. Они агрессивно хохочут, плюются во все
стороны, пьют из горла, обижают прохожих... Не митьки это, нет! Митьки
стояли бы тихонько, плевали себе под ноги, переговаривались печальными
голосами, только изредка повышая их при передаче друг другу бутылки, и это
митьков бы обижали прохожие.
Впрочем, я невольно перегибаю палку в другую сторону - лик митька
разнообразен: это Гамлет, Антон-горемыка и Фальстаф в одном лице.
А.Филиппов раздел "Митьки и девки" посвящает одной, более близкой ему
ипостаси митька - оттяжке, но последняя фраза раздела показывает и другую
сторону медали:
"Митек, что ни оттягивается, то мучается, а что ни мучается, то
оттягивается. Чтобы спастись от мук, он прибегает к оттяжкам, принимая во
имя их еще большие муки, а следовательно, стараясь унять их еще большими
оттяжками и т.д."
Второй раздел труда - сестренки.
"В отличие от девок, сестренка - это подруга митька, делящая с ним
многие муки и оттяжки (но далеко не все). Кроме этого сестренка должна
разделять взгляды митька, таким образом, она является уже почти
полноправной участницей движения.
Существует единственный путь обращения девок в сестренки - оттяжка.
Девки (чаще всего обращение происходит скопом) должны устроить митьку
достойную оттяжку, да не одну. Затем девчоночки сдают экзамен, то есть
очередную оттяжку митька устраивают в присутствии других, необращенных
девок, прославляя при этом движение митьков.
Если у сторонних девок пробудился живой интерес к митькам, и они
своими бисерными кошелечками примут активное участие в оттяжке, экзамен
можно считать сданным".
В этом определении сестренок (которое вряд ли получит признание со
стороны эмансипированных сестренок) переходную стадию от девки к сестренке
Фил обозначает как "девчоночку". Однако, это вряд ли правомерно. Наиболее
меткое определение "девчоночки" принадлежит самому Филиппову:
"Девчоночка - промежуточное название девки, употребляемое лишь во
время стояния с ней в очереди (самостоятельного значения не имеет)".
Приведу-ка я весь оставшийся текст раздела целиком, уже не много
осталось:
"Сестренки в награду, как знак принадлежности к высшей категории,
получают любовь и уважение митька, а иногда и почетные титулы: "одна ты у
меня сестренка", "любимая" или "единственная" сестренка ( эти титулы
употребляются по отношению к трем разным сестренкам). По неизвестным
причинам - самое распространенное имя для сестренок - Оленька. Феномен
этот необВясним, но почти у каждого митька есть сестренка Оленька, имеющая
один из трех титулов".
Спорным моментом этого в целом содержательного раздела является
антифеминистский настрой, помешавший автору заметить такой любопытный
нюанс: высшим сестреночным титулом после "одной ты у меня", "любимой" и
"единственной" является... "братушка"!, что, казалось бы подтверждает
подчиненное по отношению к митьку положение остальных сестренок. Но
любопытно, что сестренка называет митька (удостоившего ее высшим титулом)
..."сестренкой"!
Вряд ли можно так безоговорочно принять суеверный тезис о сестренках
Оленьках, хотя их действительно навалом, и среди них есть даже жены
митьков (жены митьков тоже могут добиться титула "сестренка", но им это,
конечно, труднее...)
Последний раздел работы Фила имеет интригующее, обеспечивающее успех
у читательской массы, название: "Митьки и секс".
Раздел краток. Вот он:
"Митьки не сексуальны".
После этих справедливых слов А.Филиппов, видимо, устыдившись,
откладывает перо, даже не поставив точки.
Попробую расшифровать эту фразу, связанную с тезисом, обВявленным в
начале труда.
Многие люди, но особенно митьки, стремятся к экстремальности в
отношениях друг с другом. Экстремальные же отношения мужчины и женщины
почти неизбежно проходят сексуальную фазу и тем самым оканчиваются
женитьбами, трагедиями и т.п. Если бы митек относился к своим сестренкам
как к сексуальным обВектам, то это неизбежно похоронило бы все движение
митьков лавиной женитьб, трагедий, мордобоев и т.д.
Поэтому-то экстремальность в отношениях с "любимой" сестренкой
ознаменуется тем, что митек обВявляет ее "братушкой", а свое либидо
переносит на что-нибудь другое - хотя бы на "бисерные кошелечки".
5. ЭТИКА МИТЬКОВ
Тебе теперь весело только
