туалете в ожидании когда все рассадятся по местам, чтобы потом сразу
отыскать пустое кресло. Не находил себе места, стоя перед своим
отражением, крутился вокруг себя, включал-выключал воду в кране, спускал
воду в унитазе. Начал умывать лицо, вдруг сзади услышал голос.
Выскользнуло миниатюрное мыло из рук, я ошарашенно обернулся: дверь была
заперта, я был один. "Внимание, уважаемые пассажиры!" - уверившись, что
это всего лишь голос стюардессы, объявлявшийся из радиодинамиков в
туалете, я с раскрытым ртом слушал дальше. "От имени Аэрофлота и экипажа
самолета "ИЛ-62", мы рады приветствовать Вас на борту нашего самолета...
Рейс Москва-Дели-Куала... (дальше не запомнил тогда) продолжается."
"Куала... - что за название диковинное? - думал я, - Где оно находится?"
Потом объявлялись правила полета, запасные люки, трапы, жилеты и прочее,
прочее. Легкий толчок, самолет медленно двинулся. Так же медленно [я]
поворачивал створку замка двери. Опять повернул назад ручку и встал
перед отражением в зеркале. Были сомнения на счет свободного места в
салоне и [я] решил действовать так: выйти в конец прохода, осмотреть
сзади все места, пройтись через весь салон и приглядеть пустое кресло.
Если же места не окажется, то придется все время сидеть в очень неуютном
убежище.
Надушившись "Огуречным" лосьоном, я приложил одно ухо к двери и
стал вслушиваться. Была тишина, но тот же женский голос о чем-то
говорил. [Я] опять повернул замок и начал раскрывать створки
двери-"гармошки". Вышел в темное помещение, где впереди был выход в
салон, закрытый шторками. Сначала я сделал маленькое отверстие, чтобы
одним глазом поглядеть вперед, потом открыл еще больше и увидел такую
картину: по радио передавалось объявление, но теперь уже на английском
языке, вместе с тем посреди прохода стояли советские бортпроводники и то
и дело надевали на себя спасательные жилеты, включали на них сигнальные
лампочки, что-то вытаскивали и надували, свистели в маленькие свистки. Я
думал: "Вот нас бы так развлекали спасательными жилетами на
внутрисоюзных линиях." Но чтобы там ни было, последняя из них увидела
меня и пошла ко мне. Я резко пошел к ней, чтобы она ни о чем не
спрашивала меня. Иду-иду медленно, поворачиваю голову. Взгляд упирался
куда-то вниз на ноги пассажиров. Прошел один ряд, другой, пятый,
шестой... И вот оно, это кресло. То самое, на котором летел из Москвы. А
из радиоприемников все продолжалось объявление "The attention,
please..." Вновь и вновь одевали на себя жилеты стюардессы, включали
лампочки, свистели... Одна из них стояла напротив меня и мне стало не по
себе. Я не мог смотреть ей в лицо, мне казалось, что она вот-вот
наклонится ко мне и скажет по-русски: "А билетик-то где твой,а-а?" Взял
буклет из впереди стоящего кресла и уткнулся "читать внимательно, как
пасажир вышедший из туалета."
Скоро все это кончилось. Проводники ушли прочь в свои комнаты,
самолет подруливал к взлетно-посадочной полосе и из радио доносились
последние английские фразы:"...KUALA-LUMPUR. THANK YOU!" Я вновь и вновь
вслушивался в неизвестный мне город - Куала-Лумпур.
И вот второй взлет. Взлетел самолет, взлетели мои мысли и не [я]
верил происходящему. Попрощавшись с желтыми огнями Дели, самолет набрал
высоту и летел в Куала-Лумпур. Очень скоро за бортом рассвело. Из
иллюминаторов били в песочного цвета обшивку салона яркие и светлые,
по-летнему теплые, лучи солнца. От этого было просторно и светло.
Самолет неподвижно летел на автопилоте, изредка поворачиваясь то на
один, то на другой бок. Мне не сиделось и, как солнечные лучики, я
переворачивался на откинутом назад кресле то на один, то на другой бок и
все думал о неизвестном Куала-Лумпуре. Искал на специальной карте
маршрутов "Аэрофлота", но так и не нашел этот город. А летели мы куда-то
"вниз" земного шара на тысячи и тысячи километров.
В салоне царила гробовая, тишина сопровождаемая монотонным шумом.
Все спали, было спокойно вокруг и приятно было глядеть в потолок.
Мои соседи оказались попутчиками, летевшими из Москвы. Сначала их
не узнал. Почти все они во время транзитной посадки в Дели успели
переодеться в курортно-летнюю одежду: майки, шорты, в пестрые кроссовки,
туфли и так далее. А на мне по-прежнему "сидели" зимние ботинки, под
ними теплые шерстяные, так сказать, "сибирские" носки. На теле - свитер
и шарф, а под головой лежала куртка, которую сделал вместо подушки. За
мною находилась еще пара рядов кресел, и все сидящие там люди глазели на
мою экипировку и долго-долго смотрели на меня, пока наконец я не снял
все что можно было: осталась сорочка, брюки, но ботинки с носками
поменять не удалось. А остальное я бросил в верхнюю полку-шкаф,
находящуюся над головой.
Так начались еще несколько часов полета в неизвестность.
Падали вниз веки, хотелось спать после нескольких утомительных
часов, как вдруг всю эту тишину нарушил звонкий как ручей голос,
доносившийся из расположенных повсюду радиоприемников. "Уважаемые
пассажиры, через несколько минут Вам предложат обед." Началось
оживление, некоторые разговорились, но многие еще спали. Мои соседи -
молодые супруги, как мне показалось, ехали отдыхать группой. [Они]
сидели вокруг меня, так что я еще оказался английским туристом на
некоторое время, ведь мои соотечественники-бортпроводники говорили со
мной исключительно на английском языке, полагая что я еду "с толпой".
Сначала нам раздали баночные, жестяные соки. Впервые тогда держал
еще не открытую банку красной "Кока-Колы" и понятия не имел, как извлечь
содержимое оттуда. Положив банку на время на край стола, я, не
поворачивая голову, повернул глаза на руки моих соседей, которые, дернув
кольцо, выпивали сок. Я медленно стал поднимать кольцо, [пока не]
раздался глухой хлопок, а потом освежал прохладным напитком свой
просохший рот. Кроме аппетитного подноса, полакомился бананом и
апельсином, которых давно уже не видел. А в конце "наши" что-то у меня
спросили, я дал утвердительный ответ, и в мои бокалы полились коньяк и
"Столичная". Я не знал, что делать, ведь никто не брал этих
горячительных напитков. Оставив их в углу стола, я "уснул".
Закончилась воздушная трапеза. Через некоторое время, глядя вперед
в салон, я увидел, что стюардессы что-то раздают, но не какую-то пищу, а
какие-то бумаги-документы. Вскоре подошла и моя очередь. Душа давно ушла
в пятки, но взял все-таки маленький бланк. Оказывается это был
эмиграционный бланк для заполнения паспортных данных, зачем приехал...,
профессия и т.д. А на обороте красовалась фраза: "Welcome to Malaysia!"
Вот уж не думал - не гадал попасть в такую даль. "Малайзия! Черт, где же
это?" О чем только не думал. Все вытаскивали синие, новенькие паспорта с
гербом Соединенного Королевства и заполняли графы. Подражая им, взял
единственный имеющийся у меня документ и стал от скуки ради записывать
свою фамилию, имя, гражданскую принадлежность, цель приезда, для чего
нужно было поставить крестик в квадратике.
Монотонный гул самолета прервался. Фюзеляж заметно наклонился
вперед. Доносились хаотичные звуки идущего на посадку самолета. Ко всему
этому еще добавилось объявление о том, что рейс заканчивается и через
несколько минут самолет произведет посадку в столице Малайзии -
Куала-Лумпуре.
Все застегнули ремни и приготовились ждать посадки. Я внимательно
вглядывался в иллюминатор в ожидании неизвестной земли. Вот несколько
секунд, и самолет, прорвавшись сквозь плотные облака, приближался к
земле. С неба виднелась густая зелень пальмовых деревьев. Кое-где можно
было разглядеть строения. Одно из них высилось на холме и было похоже на
мечеть, как у нас в стране в Средней Азии. Несколько кругов и сейчас
пойдем по "бетонке". Коснулись шасси земли и я в Малайзии. Лайнер
приблизился к зданию аэропорта, затихли двигатели. Все начали собирать
свои вещи. Взяв в руки свой скарб, я как и все принялся ждать чего-то.
Прозвучала последняя русская речь, которую я услышу [снова] только через
три дня. С нами попрощались, объявив, что температура за бортом плюс
тридцать градусов. Все ринулись после долгих часов утомительного полета
к выходу. Обгоняя всех, я шел вперед по салону. У входной двери мне
сказали "гудбай". В ответ соотечественникам ответил тем же: "Good-bay,
thank you!" - и пошел прочь. А по ту сторону уже стояли уборщицы с
современными швабрами и ведрами, готовые вот-вот до блеска вычистить
грязный самолет. Они были невысокого роста, с темной кожей, думал, что
увижу людей наподобие меня.
Все пассажиры направились вниз по зданию, где подошли к стойкам
всевозможных контролей. Зная, что там мне делать нечего, пошел обратно
на второй этаж рассматривать ультрасовременный аэропорт. Аэропорт
казалось вот-вот построили и [он] отличался стерильной чистотой. Это
было узкое и длинное здание. Такое длинное, что даже были горизонтальные
эскалаторы для ускорения движения. Один конец начинался с роскошного
магазина беспошлинной торговли "Duti free shop". Сначала я провел там
много времени, разглядывая всякие диковинки. В центре расположились
удобные скамейки, а впереди - четыре больших телевизора, где почти целый
день что-нибудь показвалось. Дальше находился ресторан со всякими
всячинами, заходить куда мне не хотелось. Ведь куда ни заглянешь, тебя,
в пределах разумного, потащат, предложат товар. Сначала я считал
туалеты, но сбился со счета. Запахов, напоминающих о туалете, не было,
даже можно представить, что находишься в парфюмерном магазине. Рядом с
обычным унитазом находился еще один, предназначение которого так и не
понял.
Так незаметно наступили сумерки. Я сидел и смотрел "телевизионную
Малайзию", из экранов черпал представления об этой стране.
Аэропорт обезлюдел, закрылись металлическими шторами магазины. В
здании, не считая служащих, никого не было. Вдруг появлялись люди с
темной кожей неопределенного возраста и начинали мыть и так чистый пол с
шампунем и взбивать каким-то полотером пену. Эту пену засасывали
пылесосом. После этого пол сверкал чистотой.
Смотрел на людей, сравнивал их с нашими, вскоре захотелось спать и
[я] решил заснуть до утра, чтобы завтра осмотреть здание аэропорта, а
если повезет, и выйти в город. [Только я] расположился на сиденье и
откинул назад голову, подложив под нее куртку, как на меня долго и
пристально кто-то посмотрел. Он сидел за своим рабочим местом, проверяя
паспорта и прочие документы у пассажиров. Но так как работы у него пока
не было, он начал подходить ко мне. [Я] автоматически поднял голову,
встал и хотел уйти, но он уже стоял передо мной.
Он был в форме, представлял из себя либо таможеника, либо еще
что-то в этом роде. Встал, обвел меня взглядом и поздоровался: "Good
evening, were do you come from?" Я ответил:" I from Moscow." "О-О!" -
восхищенно удивился он. Скоро начал говорить: "Where is your ticket?"
Тогда я не понял его вопрос и молчал. Так он раз десять повторил эту
фразу, переменив тон своего обращения. "Ticket?! Ticket?! Where is your
ticket?" - то на английском, то на своем малайском, чуть не крича,
спрашивал этот "тикет". Ну думаю, какой-то нервный малаец попался,
утрудился за весь день и теперь все свои чувства извергает. Не добившись
своего, он меня неожиданно попросил встать, и начал... шарить меня,
обыскивать. "Хорошо, что людей нет", - подумалось тогда. Ничего не
