Капитана хлестнула им слева направо..
...Я люблю побренчать на гитаре и альте...
Как известно, разведка обычно не дремлет.
Я набрал телефон Федерального штаба;
"Что изволите, sir?" - вопрошают, мне внемля.
"Что там нового?" - "Есть подходящая баба,
В Вашем вкусе; мила, похотлива и очень
Сексапильна по терминам Крюгера-Шнитке...
А в квадрате сто сорок в пол-пятого ночи -
Там креветки, салфетки, конфетки, напитки.." -
"Все, спасибо. Прощате. Я скоро прибуду."
"Не забудьте пароль - <<О Гарргаfля Sтенгляwто>> !"
"Да!" - я трубку повесил, надел холобуду,
Снял сандали, но старая польская шляхта
Появилась в прицеле ракетных радаров.
Проклиная судьбу, я пальнул в нее разик;
В это время с журналом "Леченье катаров"
Капитанская дочка в полнейшем экстазе
Принялась колотить по ракетной гашетке.
Свист и брызги, вода и древесная крошка,
Две ракетки назад, претерпев рикошетки,
Захотели лететь, но локальная кошка
(То есть кошка, живущая у капитана)
Валерьянку лакая, скончалась в экстазе.
С той поры не осталось ракет из титана,
Деревянные только, со сдвигом по фазе.
...Появляется дочь, предлагает отдаться,
Подле пульта тусуясь походкой нетрезвой.
Говорит: "А поедем на тачке кататься?
А желаешь - Оксана - известная лесба
Навестит нас?" - она вопрошает игриво
"Выйди вон," - отвечаю, обняв ее нежно
За упругую ногу и рыжую гриву;
Сообщение : "Нужно ближайший валежник
Уничтожить!" - я рацию выключил спешно,
Но тотчас же включил и добавил: "А так же
Подорожник и ельник!" - и тут уж, конечно,
Уничтожил. То было в раоне Орагжи
(Это город). В Уэльсе... А дочь капитана
Приставала все, благоухая шампанским...
Я ответил: "Тебя я сегодня не стану";
Но она опоила настойкою шпанской
В этот вечер меня. Обольстительно мило
Нежно ластилась, что-то шепча и икая...
Разогрелись во мне неуемные силы,
И уж внешняя сила теперь никакая
Не могет задержать меня в чистом порыве...
...Встав со стула, я поднял за талию резко
Капитана дочурку. Губами сырыми
Поприветствовал, будто бы злая стамеска.
Как люблю я любовью заняться с любою
Из любительниц истовых истинной страсти!
Поместив капитанскую дочь пред собою,
Начинаю; в любви, как известно, я мастер -
Погасить ли ланитами страстные очи,
Воспалить ли за миг неуемное пламя
Безрассудно - безудержной дьявольской ночи...
...Беззаботно - безропотно лани закланье;
Припади, прикоснись, угорело вздымаясь,
Опрокинь океан, обожги протоплазмой,
Заметись декабрем бесконечного мая,
Понимая - тоска на является праздной,
Этот мир - каламбур неестественных таинств!
...Арчибальд Арбалет (архитектор Арбата),
Обретя оборот, основал абортарий...
Так - спринцовка, таблетки, кондомы и вата -
Все готово. Срываю скорее одежду.
Рву на ленты трусы, пуловер и колготки,
И на пульте, локаторов круглых промежду,
В пароксизме блаженном исходит из глотки
Перламутровый стон переливчатой неги,
Феоктистовый крик перепончатой плоти...
Я секретный пароль забываю навеки,
И солярка кончается прямо в полете...
Апогей. Содрогается тело ритмично.
Опадает в волну геликоптера туша.
Фюзеляж рассыпается анатомично,
Я у рации - просьба спасти наши души.
Леденящей волной заливает кабину,
Слышу бодрый ответ Федерального штаба,
Что в квадрате сто сорок поспела рябина;
На приборной панели прыщавая жаба.
Покидаем скорей винтокрылого монстра.
Капитан на плаву с набалдашником трости
Выгребает на видимый в близости остров -
Направляемся мы к населению в гости.
Вот прибрежные рифы, кораллы и крабы;
Мельтешат осьминоги, дельфины, тюлени;
Дивный пляж; полукругом растут баобабы;
Вдалеке непредвзято маячит селенье;
Вот и хутор. Однако, не видно ни суки...
Капитанская дочка в промоклой тельняшке
На груди моей греет озябшие руки.
Чуть не плачет. Моя дорогая. Бедняжка...
Между тем капитан постучался в хибару,
Над которой болталось советское знамя
И блестела табличка "Совет коммунаров".
Через час он вернулся веселый за нами;
Рассказал, что нашел у порога берданку,
Застрелил комиссара, генсека, наркома,
Прокурора, а также гражданку-путанку,
Пуританку и с ними десяток знакомых.
"Так что можно теперь ночевать в помещеньи" -
Завершил свой рассказ капитан, улыбнувшись.
Мы на ужин купили омлет и печенья,
И каких-то бананов изрядно протухших.
Отдохнули. Поели. Звонит телефонец.
Подхожу: "Я на проводе!" - "Срочно генсека!" -
"Репрессирован!" - "Кто ж одолжит мне червонец?!" -
"Ишь чего захотел. Десять рубликов, эка!" -
"Ну пятерку, трояк, ну хотя бы рублишко...
До среды!" - "До среды?... Что ж, тогда это можно.
Заходи." Достаю из карманов сберкнижки,
Что сберег от испанской портовой таможни.
На сберкнижках вприпрыжку различные фишки:
Геликоптер, олени и сэры Гордоны -
Их рисую, когда возникают мыслишки,
Но излишки, уж если поют баритоны,
Не излишни. Желаю индийского плова...
Крысоловы-индусы ужасно щекасты,
Как парадный портрет генерала Белова.
- Эй, мне плова, лакеи! Немедля! О, баста!
Но ни звука в ответ, лишь обои буреют.
Капитанец с дочуркой в углу на матрасах
Спят в присутствии трупа наркома-еврея,
Не излишне живуча еврейская раса...
Я не сплю. Я голодный и,значит,угрюмый.
Чертыхаясь,слоняюсь во тьме помещенья.
В геликоптере были подпольные трюмы -
Здесь матрасы, и только. Я жажду отмщенья,
И скорее! Кого бы заделать немедля?!?
Так прождал с полчаса.Вдруг - шаги у порога;
Зазвенели, задергались медные петли...
Я берданку руками скорее потрогал
И нацелил к двери трехдюймовое дуло:
"Эй,не заперто!" Дверь,проскрипев,отворилась,
И в проема потемках, сгибаясь сутуло,
Появилась... (ну, кто? отгадайте на милость!)
...Помолилась и сразу, разнявши одежду,
Подошла к шифоньеру, достала штоф водки,
Испила его залпом, и, лягши промежду,
Отрубилась, не сняв лапсердак и колготки.
Возлежит и храпит. Я старательно целюсь,
Но не видно впотьмах - где она, где другие...
Кто есть кто? Вот по лампочкам целиться - прелесть!
А, пустое... Желаю служить литургию!
"Летаргический литр улетевшего лета
Телетайп - телеграфные литеры терли..." -
Я пою, контрапункт соблюдая при этом,
И храня резонанс под зубами и в горле.
Через час капитан, захрапев басовито,
Повернулся на правый с лампасами бок,
Пошуршал и затих, непроснувшийся с виду;
Я никак не воспринял такой экивок,
Но мое вдохновенье запнулось сугубо,
И сошла горделивая песня на нет...
...Ковыляют часы. Разлагаются трупы.
Дребезжит за окном недалекий рассвет.
Стон и храпы, сопение и пердозвукство
(Ничего, ничего...). Над лагуной вдали
Тусовалось летающих мидиев штук сто,
И еще тусовались, ворча, журавли...
Капитанская дочка проснулась внезапно,
Безмятежно-безоблачно-сладко зевнув;
Я подумал:"Сейчас вот я ежели ляпну
Про летающих мидиев, про косину,
Про ирландцев, желающих польского пива,
Про траншеекопатель у дверцы зари -
Да хотя бы и просто Gargaffly or Viva! "
И не ляпныл в итоге. "Желаешь пари?" -
Предложил полусонной, коснувшись губами
Также губ, - "Например, я беру револьвер,
Заряжаю в него не булыжник, но камень,
Из латуни и, следуя устной молве,
Разряжаю!" - она улыбается мило;
Достаю револьвер. Отвожу барабан.
Заряжаю туда минералец нехилый
Объявляю: "Умри, дорогая раба!"
И, нацеливши дуло небрежно в затылок,
Нажимаю на триггера строгий изгиб.
Минерал вылетает безудержно с тыла,
Револьвер выпадает на пальцы ноги.
Очень больно, а также изрядно обидно -
По условию нашего с дочкой пари
Непонятно, кто выиграл... Также не видно
Револьвера. Кричу: "Ты меня не дури!
А не то Я тебя... (неплохая идея...)
Я тебя - неплохая идея - тебя...
(Говоря, отчего-то крутее балдею
И в экстазе порывисто плед теребя
Отпадаю)" Она понимающе-шустро
Между пледом и мной поместившись сама,
Объясняет мне: "Так говорил Заратустра,
Прошлым летом" - буреет на стенах кайма...
Опускаюсь в колодец мирских наслаждений,
Погружаюсь в пучину людских возжеланий,
Ниспадаю в нутро глубины нисхождений,
Возлагаю проворно вспотевшие длани.
Словно лани резвимся у двери рассвета.
Это... Это? Ну...это...ну, так... Просто, в целом,
Да, пустое, пожалуй...о чeм я?..Ну...это...
(Я дочуркой любуюсь чрез мушку прицела -
Пречертовски, чертовка, огнисто-гривиста
И чиста чересчур)...Это, знаешь ли, как бы
Вроде соло с затакта минорного твиста
Или скрюченной в трубку куском диафрагмы...
Я забылся. Я - только вместилище жизни,
Семафор замешательства краха Вселенной:
Если терпкая нить моя, лопнув, повиснет,
Укоризне не выжить в позиции тленной!
Помаленьку в себя прихожу боязливо...
Мы - как скумбрии кайфа, как вепри вопроса:
Кто поставит маяк над похмельем отлива,
И кому посадить в усыпальнице просо?..
Ощущаю печальное эхо пощечин.
Почему печенеги не щучат лещину -
Вот проблема, на вид непонятная очень.
Отдаленные крики: "Желаю мужчину!"
Это дочка - откуда доносится голос?
За камином, распахнутой тьмою и тмином
Пропитавшийся пол из поломанных полос...
...Телефон. "Это кто?" - "Говорят из Совмина" -
"А зачем?" - и вопрос повергает в молчанье
(Но недолгое) голос из поднятой трубки, -
"Чтоб вы знали, что завтра в ЦК совещанье
И на том совещаньи хрустальные кубки
Распродажею хлынут". Я срочно оделся -
"Выезжаю!" - и, чмокнув дочурку прощально,
Поспешил за порог, где по курсу имелся
Бронированный поезд с дюймовой пищалью.
Захожу, раздеваюсь и требую кофе.
"Вас куда?" - "В совнарком" - "Рубь сверх счетчика" - "Ладно";
Мне приносят напиток в трехведерном штофе
И газету "Гляди, чтоб не стало повадно!"
Бронепоезд набрал офигенную скорость,
Задрожала на стенках кофейная гуща...
Машинист продавал, находя в этом корысть,
Порнографию, газ прибавляя все пуще...
На спидометре старом в ажурной оправе
"Двести семьдесять с гаком. Трави понемногу!"
Машинист пятернею плакатик расправил:
"Обалденная штука!" - присел колченого -
"Скорость та же, но гаки значительно круче.
По пятерке за ксеру. Супруга министра...
А желаешь, стриптиз верблюжачий и сучий?
А любовь комсомлки и злого фашиста?"
"Не желаю! Согрей цеилонского чая!"
Машинист погрустнел и отвял восвояси.
Я газету раскрыл, капитально скучая,
Заявил: "Я мечтаю о кроличьем мясе!
И коль оного мне не достанется тотчас,
То направлю в президиум ноту протеста!"
...В развороте газеты, мучительно корчась,
Я заметил призыв "Годовая фиеста!!!"
Это кстати. Заеду туда ненадолго,
Но потом...Между тем, заскрипев оголтело,
Тормоза, дребезжа без устатку и толку,
Тормозили. Я вижу латунную стелу.
Обелиск. Партизанам? А может, Диего?..
...Лобуда. Возле стелы - избушка Совмина.
Бронепоезд, опухший от долгого бега,
По инерции въехал в посадки жасмина.
Выбираюсь. Кусты удивительно крупны.
За кустами плакат: "За сквалыжность и скважность!!"
Мне припомнился запах сегодняшний трупный;
И стоит у кустов экипаж экипажный.
"Отвези, дорогой, на собрание членов
Тороплюсь!" - залезаю в резное ландо.
Скипидаром сочатся у кучера вены,
Отродясь заниматься такой ерундой
Не люблю, но его вопрошаю бесстрастно:
"Эй, любезный, зачем на кобыле хомут?"
Встепенулся возница и рожею красной
Улыбнулся, слюняво кусая хурму.
Но задумался и, поразмыслив недолго
Простонал: "Ну а хрен его знает - зачем!"
Мимо нас прошуршала немытая "Волга",
Я заметил сову на шоферском плече...
