...Серж, как мы уже говорили,зашел во второй отряд вечером следующего
дня. Он поздоровался, перекинулся парой фраз с Андрюшей и, облокотившись
на теннисный стол, излил несколько дельных замечаний в адрес Андрюшиного
художественного творчества. Все это вылилось в светско-развлекательную
беседу, опять же между ним и Андрюшей, в которой каждое новое остроумие
нанизывалось на предыдущее. Пионеры слушали с восторгом, а Серж внима-
тельно наблюдал за Наташей, которая иногда вставляла фразу в разговор.
От него не ускользнуло то, чего не замечала и она сама: ее взгляд стано-
вился радостно-восхищенным, когда она смотрела на Сержа, и более спокой-
ным, сосредотеченным и мимолетным, когда на Андрюшу. Это его обрадовало;
задержавшись еще немного, он попрощался и двинулся дальше по своим де-
лам.
"Итак, - думал он, - затравка в Наташины мысли уже внесена; пусть те-
перь в них кристаллизуется то, что надо. Действуем осторожно; ноль вни-
мания с моей стороны, пусть она останется наедине с "начальной информа-
цией." Когда появится результат, тогда это будет видно по ее реакции на
мое присутствие... Тогда сменим тактику."
Не будем называть его дураком - в этой области он имел некоторый
опыт, тем более, далее все случилось именно так, как он и предполагал.
Конкретно дело заключалось в том, что Серж прочно занял первое место
среди вожатых, а позже - и среди всех Наташиных знакомых; каждое мыслен-
ное сравнение только подтверждало это. В принципе никакой четкой мотива-
ции поступков не было, не было даже четкой мысли о том, что Серж - самый
интересный парень. Это все сформировалось подспудно, и получались такие
внешние проявления, которые сама Наташа никак не анализировала и не ис-
кала их причины. Например, она стала более старательно причесываться и
одеваться; с большим интересом почему-то общалась с пионерами и водила
их на зарядки, линейки и тому подобное. Андрюша вскоре уловил в ее раз-
говорах с ним оттенки легкого заигрывания (отдадим ему должное, оттенки
очень слабые...). Это были не знаки внимания в его адрес, а просто под-
сознательное желание нравится окружающим. Все эти тонкости, впрочем, за-
метил еще один человек во втором отряде: Катя Слугина, причем доско-
нально и во всех деталях (тем более интересно, что их не замечала сама
Наташа!) Однако при чем здесь Катя, мы поговорим потом; для этого у нас
будет еще целая глава.
Серж появлялся эпизодически, стараясь промелькнуть мимо Наташи и пон-
равиться ей еще больше, ни на грамм не одаряя ее своим вниманием, тем не
менее. Андрюша пока не замечал всей этой игры, наверное, по двум причи-
нам - из-за обилия впечатлений, связанных с первыми днями работы, и
из-за... Светы Журавлевой.
Последнее мы попытаемся прояснить.
Света была самой красивой девочкой в отряде - она это знала и, пожа-
луй, признавали все остальные. Влияние красоты на психику, помнится,
изучал еще Юра; короче говоря, ее поведение вполне соответствовало пове-
дению признанной королевы, за тем исключением, что по молодости лет не
так уж она была опытна и неуязвима. Ко всему прочему, в борьбе за ли-
дерство во втором отряде она далеко не всегда одерживала победу: нес-
колько большим успехом пользовалась Оля Иванисова, более общительная де-
вочка и имевшая наибольшее количество подружек. Света же дружила в ос-
новном с Апаковой Леной, образуя этакий "диполь" из двух противополож-
ностей; впрочем, Лена еще больше оттеняла внешние данные Светы.
В то время, когда Светой заинтересовался Юра, она удивилась и даже
испугалась; но природная тяга к игре и самоутверждению взяли верх - она
охотно общалась с музыкальным работником, и очень хотела узнать, чем это
все кончится: неужели Юра в нее влюбился?.. Впрочем, иначе и быть не
могло, думала Света, и решила проверить это утверждение еще и на Андрю-
ше...
...Даже, пожалуй, и не так: Юра ее тоже так или иначе заинтересовал,
и теперь ей захотелось на глазах у него немного поиграть с собственным
вожатым - как он (Юра) на это отреагирует?.. К тому же Андрюша значи-
тельно симпатичнее, хотя Юра, конечно, умнее - знает английский язык и
рассказывает такие интересные вещи...
Света пыталась немного заинтересовать Андрюшу, и что из этого вышло,
мы расскажем в ближайшем будущем. А теперь ненадолго затронем другую ис-
торию... не выходя, правда, за рамки все того же второго отряда.
Итак...
8.
Ох уж, эти милые школьные вечеринки, сабантуйчики, дни рождения,
"сейшны"... Все готовится тщательно и заранее, нет этого бардака, произ-
вола, внезапных сборищ ("А поедемте..."), к которым уже прочно привыкает
человек за, (например!) студенческие годы... Нет, школьный "сейшн" - это
совсем другое. Это обязательно накрытый стол с интересными блюдами,
длинные сборы и приглашения, музыка, красиво одетые девочки и мальчик
и... Наибольшая сложность - пригласить того, кого нужно, или просто
пригласить равновесное количество гостей противоположного пола. Как пра-
вило, каждый в ком-то заинтересован, здесь прячутся тихие вздохи, обиды,
надежды, разочарования, удивительные открытия, жестокая бесхитростная
конкуренция, отчаянная смелость на почве безнадежной робости... самые
первые игры. Здесь кто-то танцует, а кто-то сидит на диване, кусая ногти
от обиды... Да что там, сами помните. Ну да ладно.
На одном из таких дней рождений, уже ближе к концу, когда танцы в
темноте были в разгаре, один мальчик пригласил одну девочку. Дело было
где-то в мае '78 года, точно не помню. Мальчика звали Славик, а девочку
- Катя. Славик как раз обратил на Катю внимание - они учились в одной
школе - и осторожно пригласил ее потанцевать, коль скоро оказались они
на одном дне рождения; после танца они разошлись, потом вечеринка окон-
чилась и они не виделись после этого три месяца.
Но почему-то случилось так, что девочке этот танец запомнился. Просто
так вышло - приятная музыка, и очень длинная песня (четырнадцать ми-
нут!), и слова Славика во время танца... Светятся фонари за окном, и
свеча в дальнем углу комнаты; очень красиво, приятно, интимно... В об-
щем, ей понравились эти четырнадцать минут; и даже после долгого разно-
образного лета они остались отчетливым воспоминанием. Однако ни к чему
началом они бы не послужили, если бы Катя не встретилась со Славиком еще
раз в начале сентября; примерно в такой же обстановке. Случилось так,
что за лето она еще немножко повзрослела, и этот импульс, полученный в
мае, вырос вместе с ней - он только прятался в глубине. Славик вспомнил
девочку Катю, и она ему еще больше понравилась; его нескольких знаков
внимания оказалось достаточно. Катя впервые почувствовала, что такое лю-
бовь... Дамы и господа, послушайте, тринадцать лет - это много, уверяю
вас, это - более чем достаточно для любви; впрочем, я вижу, половина из
вас и не нуждается в моих уверениях?..
...Отношения развивались бурно. За сентябрь они исходили все парки и
кинотеатры вокруг и прочитали сотни разворотов звездных небес... Катя
возвращалась домой как из другого мира, принося на губах сладкие оттенки
нового мировосприятия, и на руках нежные воспоминания того, что они ощу-
щали... Но все кончилось столь же быстро, как и началось. Славик просто
охладел к Кате - по сути, у него никаких чувств и не было, он был просто
горд, что так легко сумел приобрести "свою девчонку". Вообще, он был
достаточно глуп, и не слишком высокоморален... но что делать. Катя его
идеализировала. Еще месяц прошел в волшебном полусне, хотя они почти пе-
рестали встречаться под теми или иными предлогами, и в ноябре наконец
возникло беспокойство: в чем дело? Когда же мы, наконец, встретимся?!
В начале декабря Катя устроила, на этот раз сама, еще один "сейшн".
Здесь все решилось: Славик был просто фальшив. Он делал вид, ему уже не
было до Кати никакого дела: все стало ясно.
Любовь угасала долго: всю зиму, всю весну, и даже лето... Были сотни
иллюзий, надежд, планов - как заинтересовать его снова, и они рушились,
рушились, рушились, мир казался мрачным и безвыходным; она пыталась зас-
тавить его ревновать, общалась с другими мальчиками, но ничего не полу-
чалось, легче не становилось. Сколько раз Катя говорила себе, что "я его
больше не люблю... я его ненавижу", и снова мечтала, и снова была рада
любой надежде оказаться опять с ним рядом.
Все это отразилось и на ее характере: она и так была девочкой гордой,
резкой, не признающей никаких авторитетов, и теперь это стало выражаться
еще ярче. Она ссорилась с учителями, подругами, пыталась связаться с ка-
кой-то "сомнительной" компанией, правда, ничего не вышло; мир казался
несовершенным. Катя слушала магнитофон (Pink Floyd, "Shine On You Crazy
Diamond", та самая песня...), и снова вспоминала свой первый танец...
К июню она уже ненавидела Славика с одной стороны, он был противен; с
другой стороны, не было спасения от воспоминаний... Катя удивлялась: ко-
го же она любит?.. Скорее, это была не любовь, а желание любить, вылив-
шееся из оборванного чувства, тоски и ненависти ко всему, и наконец, не-
нависти к нему самому...
В таком вот состоянии Катя поехала на дачу летом, а затем внезапно в
августе родители отправили ее на смену в пионерлагерь. И тут произошло
следующее.
В самый первый вечер, когда в засыпающей палате прочерчивались первые
траектории симпатий и антипатий, намечалась вся будущая схема контактов
между ее обитателями, в нее вошел какой-то новый вожатый - не их, Анд-
рей, которого они уже знали, а другой. "Ну? Почему не спим?" - спросил
он. Кто-то из девочек попытался "поймать" его; парочка дурацких вопросов
под смех окружающих... Однако он как-то легко отвертелся и вообще приоб-
рел всеобщее расположение; даже предложил закрыть дверь, когда уходил.
Позже Катя узнала, что это вожатый третьего отряда. Видела она его час-
то, благо Серж навещал второй отряд более, чем регулярно.
Дело было в том, что он чем-то напоминал Славика - только был гораздо
лучше. Его манера разговора была просто великолепна, и внешне он был
симпатичен. Катя чувствовала, что этот вожатый ей нравится; она ощущала
злую радость в адрес Славы: "Ну на тебе!.. Я тебя теперь совсем не люб-
лю, ни капельки!! Он гораздо лучше!..." С другой стороны, она боялась,
что это приведет ее к еще большему огорчению. Она смотрела на Сержа и
думала: "Нет, не надо... Это мне ни к чему... Лучше никого не любить!!",
и все же... ничего не могла с собой сделать. Уже дня за три начавшейся
смены она безнадежно проиграла борьбу с самой собой, и... при виде Сержа
ей хотелось только убежать, или без сил пройти мимо, не оборачиваясь...
а через секунду его снова увидеть. "Это же ужасно, ужасно..." - думала
Катя, - "Что же делать?"...
Собственно, жизнь в лагере как таковая не представлялась ей особенно
веселой - теперь у нее появился источник волнений; не то, чтобы это ра-
довало, но как-то разнообразило все. "Какое мне до него дело?" - думала
Катя, и вновь ее бросало то в жар, то в холод, стоило ему появиться...
Еще одно занятие, всецело поглощавшее ее мысли: конкуренция с Ната-
шей. Конечно, она увидела очень скоро, что привлекало Сержа в их отряде.
Наташа была красива, и Катя никак не могла это вытерпеть. "Конечно, ей
девятнадцать лет... а мне только четырнадцать", - думала она - "Какое
ему до меня дело... Но я ничуть не хуже нее... если не лучше!".. И раз-
мышления о достоинствах и недостатках Наташи теперь постоянно занимали
ее мысли.
Ну, во-первых, таких длинных и абсолютно прямых волос, как у Кати,
Наташе и не снилось! У нее тоже, конечно, ничего, но как-то так - поко-
роче, вьются местами... Ерунда, в общем. Во-вторых, Наташа совершенно не
стремится продемонстрировать свою фигуру, ей, наверное, штаны ушивать
лень; конечно, вельветовые бордовые на ней вполне ничего так, сносно -
