Когда произошло крушение, Хэккет реагировал моментально. Он уже
долгое время ждал, что произойдет катастрофа. Сейчас ему пришлось
следовать точно за белым автомобилем алдарианина, чтобы его не смяли сзади
идущие машины. Он точно так же въехал в придорожную канаву, причем все
четыре колеса его машины на секунду повисли в воздухе, а затем аккуратно
выбрался из нее, заставив автомобиль остановиться метрах в пяти от того
места, где разбилась машина алдарианина.
Через секунду он был уже снаружи. Пахло бензином. Появился язычок
пламени. Он вытащил алдарианина из машины и перенес его в свою. Люси
открыла заднюю дверцу. Хэккет осторожно положил его на сиденье, крикнул
Люси, чтобы она позаботилась о нем и, вскочив на место водителя, быстро
отъехал от того места, где уже начинала гореть машина алдарианина.
Пока они тряслись по неровной дороге, Люси просто сказала:
- Крови, по-моему, нет, но больше я ничего сказать не могу.
- Ты - врач, но я думаю, что ни один земной врач не знает больше
тебя. Нам надо быстро доставить его в госпиталь. Ему там наверняка будет
легче, чем здесь.
Хэккет остановился у небольшого домика примерно в четверти мили от
дороги. Он выпалил все одним духом и кинулся к телефону вызвать ближайший
госпиталь. Пока он звонил, все обитатели домика кинулись к алдарианину.
Люси устроила его как можно удобнее.
- Полиция будет через несколько минут, - сказал Хэккет, входя в
комнату. - В госпитале уже готовят рентгеновскую аппаратуру и связались с
кораблем грэкхов, чтобы узнать, что надо делать. Возможно, чужаки пришлют
вертолет, чтобы забрать его на корабль и там принять нужные меры.
Договаривая последние слова, он уже сидел за рулем. Он завел мотор и
поехал в указанном ему направлении.
- Как с ним дела? - спросил он.
- Он в сознании, - ответила Люси. - Сердце бьется. Но я не знаю,
правильно ли для них такое сердцебиение. И представления не имею, каким
оно должно быть!
- Хорошо еще, - сказал Хэккет, - что он еще успел вовремя
отреагировать. И быстро попадет в госпиталь!
Он прибавил скорость, сбавляя ее только на очень неровных местах,
чтобы не растрясти своего необычного пассажира. Ему пришло в голову, что
они сами могли повредить чем-нибудь алдарианину, когда вытаскивали его из
машины. Но ничего другого не оставалось делать - автомобиль уже горел.
Позади них к небу поднимался черный дым. Хэккет продолжал вести
машину вперед.
Их встретила полиция на мотоциклах и карета скорой помощи. Но Люси
предъявила свое удостоверение врача и настояла на том, что пациента нельзя
двигать, пока тот не попадет в госпиталь. В машине Хэккета он был устроен
достаточно удобно.
Хэккет ехал вперед, окруженный мотоциклистами, а позади плелась
машина скорой помощи. Он слышал, как Люси на заднем сидении что-то
говорит. Она говорила тоном успокаивающим и мягким, наклонившись над
алдарианином, хотя тот не мог ее слышать. Однажды она вздохнула.
- В чем дело? - спросил Хэккет, не снижая скорости.
- Он заговорил! - ответила Люси. - Произнес какие-то слова! Я не
знаю, что они значат, но он... что-то сказал!
Они подъехали к городу. Взвыли мотоциклетные сирены. Не обращая на
правила дорожного движения никакого внимания, они спешили к госпиталю.
Подъехав к нему, он увидел несколько врачей и целую толпу санитаров.
- Я - врач, - резко сказала Люси. - Выносите его осторожно.
Она руководила санитарами, пока они доставали алдарианина с заднего
сидения и укладывали его на носилки. Потом пошла с ними в госпиталь.
Хэккет развернул машину и закурил.
К нему подошел полицейский с блокнотом в руке. Хэккет описал, что
произошло. Полицейский внимательно осмотрел автомобиль Хэккета, но не
нашел ни вмятин, ни царапин.
- Вы в него не врезались, - удовлетворенно произнес он. - Какие они,
эти алдариане?
Хэккет ответил, что и сам не знает. Прибыли репортеры и тут же
исчезли в госпитале. Потом двое из них вышли обратно, огляделись и подошли
к Хэккету.
- Это вы привезли сюда алдарианина? - с волнением спросил один из
них, отступая на шаг и поднимая фотоаппарат.
- Нет, - ответил Хэккет. - Я привез сюда брата. У его жены только что
родилась тройня.
Разочарованные репортеры удалились. Хэккет с сожалением подумал, что
они все равно узнают его фамилию из полицейского протокола. Люди, знающие,
что грэкхи отстранили его от работ по разделу физики, будут достаточно
удивлены и удовлетворены таким стечением обстоятельств.
Прошло очень много времени. Затем послышался шум вертолета. Он
опустился у самого госпиталя. Оттуда вышло двое алдариан и один грэкх. Он
был выше человека, но на голове у него было меньше волос, и он уже ни у
кого не вызывал удивления, благо портретами чужаков были полны все газеты,
журналы и экраны телевизоров.
Он вежливо поклонился, а потом в сопровождении двух алдариан
последовал в госпиталь. Чуть позже они вышли наружу. Двое алдариан несли
носилки со своим соплеменником. Они положили их в вертолет. Затем вертолет
поднялся в воздух и, пролетев через маленький городок, направился к тому
месту, где приземлился корабль грэкхов.
И опять-таки прошло еще много времени, прежде чем Люси вышла из
госпиталя. Вместе с ней, явно заигрывая, вышло двое мужчин в больничных
халатах. Увидев, как она улыбается Хэккету, они несколько помрачнели. Он
подал автомобиль к самому входу. Девушка села рядом с ним, кивком головы
прощаясь со своей свитой.
- Мне бы так хотелось увидеть рентгенограмму, - сказала она мягко. -
Как ты думаешь, если я попрошу их прислать ее мне, они это сделают?
Она весело помахала своим провожатым, не дожидаясь его ответа, и
Хэккет резко тронул машину с места. Они уже отъезжали от госпиталя, когда
Люси заговорила. Голос у нее был какой-то странный.
- Я... поступила как-то не так, Джим. Может быть, я поступила
неправильно. Меня это беспокоит. Но все произошло так быстро...
- В чем дело?
- Еще тогда, когда мы ехали в госпиталь, после того как вытащили его
из машины. Я пыталась устроить его поудобнее, положив руки и ноги в такое
положение, как мы часто видели на телевизионных экранах. Я думала, у него
несколько переломов, но мне, конечно, неизвестна их анатомия. Он...
продолжал беспокойно двигаться, ворочаться. Я думала, ему больно и
попыталась помочь занять то положение, какое он хочет. Он внимательно
изучал мое лицо. Мне кажется, они научились понимать выражение наших лиц.
Он отчаянно пытался заставить меня что-то понять. В конце концов, даже
заговорил! Как может говорить раса, которая глуха? Я попыталась успокоить
его, но он все время порывался двигаться и бороться.
Машина Хэккета подъехала к дороге, с которой видно было шоссе, битком
забитое машинами. Они выглядели, как нескончаемая процессия насекомых,
черных насекомых, уходящих к горизонту. Но дорога, по которой они сейчас
двигались, была почти свободна от движения.
- Теперь я понимаю, - сказала Люси удрученно. - Он пытался
объясняться со мной знаками. Я думала, ему было просто больно. В его
глазах сквозило отчаяние, а я пыталась успокоить его. А когда его понесли
в госпиталь, я заметила, что он просто в панике! Он был напуган до ужаса!
- Ему следовало бы знать, что ни один человек не причинит ему вреда,
- с иронией сказал Хэккет. - По крайней мере, до тех пор, пока они
подносят нам дары!
Люси с трудом сглотнула.
- Я просто не знаю, правильно ли я поступила, - неуверенно сказала
она. - Как только он увидел рентгеновский аппарат, он, казалось, сразу
узнал, что это такое. В его глазах отразился прямо-таки сумасшедший страх.
Я наклонилась над ним, все еще пытаясь как-то успокоить, считая, что к нам
он будет хорошо относиться, раз уж мы помогли ему при этом крушении. И...
как-то получилось, что он дотронулся до моей руки. Я взглянула и увидела,
что он пытается вложить туда что-то. Он сжал мои пальцы на этом предмете и
поглядел на меня, и его глаза... они говорили, Джим! Он отчаянно молил
меня что-то сделать с этой вещью в моей руке. Ну и я... спрятала ее и
приложила палец к губам, чтобы показать, что я никому ничего не скажу. Не
знаю, почему я решила, что он хочет, чтобы я спрятала эту штуку, но я
уверена в этом.
Хэккет увидел придорожный знак и снизил скорость. Несколько странно
было ехать по пустой дороге, когда несколько часов назад приходилось вести
машину в самой гуще движения.
- И ты это спрятала? - спросил Хэккет. - Женщины обычно называют это
чувство интуицией.
- Пока его просвечивали, он лежал абсолютно спокойно. Он больше не
глядел на меня. Он больше не выглядел человеком, попавшим в отчаянное
положение. Затем прилетел вертолет и вошел грэкх. Он был очень вежлив и
слегка высокомерен. Но... от грэкхов у меня мурашки по коже бегают, Джим!
Правда! Это так неприятно! Затем еще двое алдариан взяли носилки и вынесли
своего товарища. И когда его выносили, он еще раз поглядел на меня, всего
лишь кинул мимолетный взгляд. В этом взгляде было значение. Он был
взволнованным. Очень взволнованным! Но в его взгляде больше не было
паники. Он как будто говорил, что все сейчас в полном порядке, только,
ради бога, не надо никому ничего говорить!
- Значит, - сказал Хэккет, - теперь эта вещь у тебя. И ты никому
ничего не сказала, кроме меня. А сейчас тебе кажется, что надо сделать
что-то еще. Правильно?
- Конечно! - сказала Люси. - Я хотела посоветоваться с тобой!
В то время почти каждый из нас был бы шокирован таким поведением
Люси, и уж наверняка почти никто не поступил бы так. Но на наше счастье
Люси была женщиной. Только женщина могла поступить так.
3
Небольшая дорога, по которой Хэккет вел машину, все время сворачивала
то направо, то налево. Однажды ему пришлось проехать под железнодорожными
путями. В небольшом бетонном туннеле шум от проезжающего автомобиля
усилился в несколько раз.
- Я не думаю, чтобы он сделал тебе просто подарок, - сказал Хэккет
после некоторого раздумья. - Это не было выражением благодарности за то,
что мы его вытащили из машины и доставили в госпиталь.
Люси облизнула сухие губы.
- Нет...
- Он просто не хотел, чтобы та вещь, которую он тебе дал, была
просвечена рентгеновскими лучами, - сказал Хэккет. - И не хотел, чтобы ты
возвратила ему на виду у грэкхе, когда его уносили на носилках в вертолет.
Это ведь абсолютно очевидно, не так ли?
- Да-да, - неуверенно сказала Люси. - Ясно.
- Он знал, что грэкхи увидят его рентгенограмму, - продолжал
рассуждать Хэккет. - Он знал, что его увозят обратно на корабль. Похоже на
то, что он просто не хотел, чтобы грэкхи узнали о той штуковине, что он
тебе дал. Он хотел от нее избавиться.
Люси кивнула головой. Она пришла к такому же выводу, но ей все еще
было не по себе из-за того, что она так поступила.
- Я - за алдариан, - добавил Хэккет. - Они мне нравятся. Грэкхи -
нет. Они, конечно, очень благородны, - в его голосе послышалась ирония, -
но слишком уж они нас превосходят. Поэтому я могу лишь посоветовать тебе,
чтобы ты сделала то, о чем просил алдарианин, то есть, ничего не
предпринимала. Может быть, это неразумно, но тебе самой будет легче, если
выполнишь его просьбу.
- Я рада, что ты меня понимаешь, - с облегчением сказала Люси. - Я
все равно так бы и поступила, но я рада...
- Храни это в секрете, - сказал Хэккет. - У меня были причины так
говорить.
- Что? И ты даже не хочешь взглянуть?
