Станцию.
Но у нее не могло быть ничего и отдаленно похожего на тот опыт,
который я приобрела за свою короткую и неплодотворную карьеру в качестве
медсестры у Пауков, когда у меня начались мои отвратительные кошмары, -
после того, как я плюхалась на пол, увидев, как доктор щелкает тумблером и
существо, тяжко израненное, но тем не менее имеющее вполне человеческий
облик, вдруг превращается в кучу странных сверкающих фруктов - уф, это
воспоминание у меня всякий раз вызывает тошноту. И подумать только, мой
дорогой папка мечтал, чтобы его Греточка стала доктором!
Ладно, чувствую, это меня заведет слишком далеко, и, в конце концов,
вечеринка продолжается.
Док что-то очень быстро лопотал Сиду - и я только надеялась, что он
не будет по своему обыкновению подражать крикам животных - звучит это
очень неприятно, и как-то раз отдыхавшие здесь внеземляне были всерьез
оскорблены.
Мод показывала Марку, как пляшут тустеп в 23 веке, а Бур сидел за
роялем и импровизировал, стараясь попасть ей в такт.
Наконец глубокие успокаивающие звуки подействовали на нас; лицо Эриха
прояснилось и он привлек меня к себе. И мне захотелось оторвать ноги от
мозаичного пола, который мы не покрываем коврами, потому что большинству
наших обожаемых внеземлян это не нравится, и я далеко откинулась на
кушетку, ту, что возле рояля, обложила себя подушками и взяла новую порцию
выпивки, а мой дружок-нацист собрался разрядить свою мировую скорбь через
песню. Меня это не очень беспокоило, потому что его баритон вполне
переносим.
И все было хорошо, и Хранитель работал вхолостую, просто поддерживая
существование Станции, пришвартованной к космосу, без напряжения, разве
что время от времени делая ленивый гребок. Временами уединенность Станции
создает ощущение счастья и комфорта.
Бур поглядел на Эриха, который кивнул ему в ответ, и они запели ту
песню, которую все мы знали, хотя мне так и не удалось выведать, откуда же
она у нас появилась. На сей раз она заставила меня вспомнить о Лили, и я
задумалась, почему бы это; и еще почему в традиции Восстановительных
Станций называть новенькую Лили, хотя на сей раз оказалось, что это было
ее истинное имя.
Ты стоишь в дверях вне пространства,
Ветры Перемен дуют вокруг тебя,
но не касаются твоего лица;
Ты улыбаешься и нежно шепчешь,
"Добро пожаловать ко мне, отдыхающий;
Операция кончена, заходи
и закрой за собой дверь."
4. SOS ИЗ НИОТКУДА
Де Байаш, Фреска, миссис Кеммел кружились
Вокруг содрогающегося Медведя,
Расщепленные на атомы.
Элиот
Я вдруг осознала, что Эрих поет без аккомпанемента рояля, повернула
голову и увидела, что Бур, Мод и Сид со всех ног несутся к контрольному
дивану. На Главном Хранителе мигал зеленым индикатор экстренного вызова, и
даже я мгновенно поняла, что это - сигнал бедствия; на секунду мне стало
нехорошо. Когда Эрих дошел наконец до слова "Дверь", я мысленно дала себе
хорошего пинка в зад (это иногда помогает), и мы рванулись к центру
Станции. Марк бежал вместе с нами.
Мигание уже прекратилось к тому времени, когда мы подбежали, и Сид
сказал, чтобы мы не шевелились, потому что наши тени ему мешают. Он
вперился глазами в индикатор, а мы застыли, как статуи, пока он нежно
шевелил ручки настройки, будто ласкал любимую.
Затем его рука метнулась к Малому Хранителю и тут же Станция
погрузилась во мрак, столь же плотный, как тот, что царит в наших душах.
Все исчезло; я догадывалась, что Сид пытается раздуть зеленый огонек,
которого мне было совершенно не видно, хотя глаза уже адаптировались к
темноте.
Наконец, очень медленно, зеленый огонек снова стал разгораться, и я
увидела в его отблеске надежные лица старых друзей - хотя зеленые блики
делали их похожими на водяных - и вот индикатор разгорелся совсем ярко.
Сид включил освещение и я выпрямилась.
- Я поймал их, парни, кто бы и откуда они ни были. Готовьтесь к
приему.
Бур, который, естественно, был ближе всех к нему, метнул на Сида
вопросительный взгляд. Тот в замешательстве пожал плечами.
- Показалось мне вначале, что это был сигнал с нашей планеты из эпохи
за тысячу лет до рождения Господа, но тот сигнал замерцал и исчез, как
огонек эльфов. А вот этот вызов пришел из какого-то места, меньшего, чем
Станция, и я уверен - оно дрейфует в космосе. И еще показалось мне, что я
знаю, кто меня зовет - это атомщик из антиподов, именуют его Бенсон-Картер
- но и это потом изменилось...
- Мы ведь сейчас не в подходящей для приема фазе ритма
космос-Станция, не так ли, сэр? - спросил Бур.
- В общем-то, не очень.
Бур продолжил:
- Я не припоминаю, чтобы у нас был намечен прием. Или хотя бы - чтобы
был приказ о готовности.
- Нет, не было, - подтвердил Сид.
У Марка заблестели глаза. Он хлопнул Эриха по плечу.
- Октавианский динарий против десяти рейхсмарок, что это змеиная
ловушка!
Эрих оскалил зубы в ухмылке.
- Давай сначала впустим в дверь следующую нашу операцию, и я готов!
Мне не надо было объяснять, что положение серьезное, и не было
трагических мыслей, что вот наконец пришлось столкнуться с угрозой,
исходящей извне космоса. Змеи не раз взламывали наш код.
Мод спокойно разносила оружие, Док помогал ей. Только Брюс и Лили
стояли в стороне, но и они не были безучастными.
Индикатор засиял еще ярче. Сид приник к Хранителю, бросив нам:
- Все в порядке, дражайшие. Помните, сквозь эту дверь входят самые
презренные нечестивцы в космосе и вне его.
Дверь появилась выше и левее того места, где мы ждали ее, и темнеть
она стала слишком быстро. Я почувствовала, если так можно выразиться, вкус
затхло-соленого морского ветра, но никакого усиления Ветра Перемен не
ощутила - а я внутренне напряглась, ожидая его дуновения. Наконец, Дверь
стала чернее чернил, на ее фоне промелькнуло что-то вроде обтянутого мехом
хлыста, на мгновение почудилось чье-то меднокожее тело, а потом нечто
темное. Цокнули копыта; Эрих поудобнее пристроил ствол автомата. Затем
Дверь исчезла и перед нами появились отливающий серебром лунянин и сатир с
Венеры.
Лунянин сжимал в щупальцах охапку одежды и оружие. Сатир помогал
женщине с осиной талией тащить тяжеленный окованный медью сундук. На даме
была короткая юбка и темно-коричневый, почти черный, кожаный жакет со
стоячим воротником. У нее была странная двурогая прическа и все ее тело
было довольно вызывающе вызолочено. На ней были сандалии, медные поножи и
налокотники - в одном из них вмонтировано вызывное устройство. На широком
медном поясе висел обоюдоострый боевой топорик с короткой рукоятью. Ее
лицо было смуглым, с небольшими лбом и подбородком, но эти детали не
вызывали ощущения слабости - лицо было прекрасным, как может быть
прекрасным наконечник стрелы - и ей-богу, лицо это было мне знакомо!
Но не успела я воскликнуть: "Кабисия Лабрис!", как вздрогнула от
визга Мод:
- Да это же Каби с друзьями! Придется выпустить пару
девочек-призраков!
Тут всем стало ясно, что действительно встретились друзья дома. Я
узнала своего старого приятеля-лунянина Илилихиса и ощутила, посреди всей
этой суматохи, приступ самодовольства, что способна отличить одну заросшую
серебристым мехом морду от другой.
Они подошли к контрольному дивану, Илли швырнул свою ношу, его
спутники опустили сундук; Каби пошатнулась, но отпихнула двух внеземлян,
когда они бросились ей на помощь и бросила гневный взгляд на Сида, когда
тот попытался сделать то же самое (хотя она-то и есть тот самый добрый
приятель с Крита, о котором он упоминал в разговоре с Брюсом).
Она вцепилась в спинку дивана судорожно вытянутыми руками и сделала
два нервных вдоха, таких глубоких, что под бронзовой кожей можно было
пересчитать все ребра; а потом встряхнула головой и скомандовала: "Вина!"
Бур рванулся выполнять приказ, а Сид вновь попытался взять ее за
руку, говоря:
- Душа моя, мне ни разу не приходилось раньше слышать твоего вызова,
а он был очень коротким, и я не сразу узнал его... - но его тут же
оборвали:
- Прибереги свои любезности для лунянина! - тут я обернулась и
увидела - о Зевс! - что одно из шести щупалец Илилихиса полуоторвано.
Этим предстояло заняться мне и, идя к нему, я напоминала себе: "Не
забудь, он весит всего пятьдесят фунтов, несмотря на то, что в нем добрых
семь футов в высоту; ему не нравятся низкие звуки и резкие прикосновения;
две его ноги - это не щупальца и действуют они по-другому, он их
использует, когда надо долго идти, а с помощью щупалец прыгает; щупальца
нужны также для ближнего зрения и, конечно, для манипуляций; если они
расслаблены, значит, он спокоен; если напряжены, то он настороже либо
нервничает; сильно сокращены - недоволен; приветствие выражается..."
В это самое мгновенье одно из этих щупалец скользнуло по моему лицу,
как будто пуховка, благоухающая нежными духами, и я сказала:
- Илли, дружок, сколько лет, сколько зим... - и провела пальцами по
его морде. Приходилось все же контролировать себя, чтобы не надавить
слишком сильно, и я бережно прикоснулась к сломанному щупальцу. Однако он
тут же отвел его в сторону и маленький громкоговоритель, прицепленный у
него на боку, заскрипел:
- Глупышка. Папа сам сумеет справиться со своими делами. Греточка, ты
хоть земных-то осьминогов когда-нибудь перевязывала?
Вообще-то я перевязывала одного. Он был разумным, из эпохи в четверть
миллиона лет после Рождества. Но Илли я не стала об этом сообщать. Я
стояла, а он "разговаривал" со мной, водя своим щупальцем по моей ладони.
Я не очень разбираю этот щекотный язык, но все равно приятно, хотя меня
всегда занимало - кто же обучал его английскому. Беседуя таким образом со
мной, он одновременно двумя другими щупальцами достал из своей сумки нечто
вроде перевязочного пакета и сам обработал рану.
Тем временем сатир опустился на колени перед бронзовым сундуком,
который был украшен маленькими изображениями черепов, крестиками с петлями
наверху и свастиками - выглядящими куда древнее, чем нацистская. Обращаясь
к Сиду, он сказал:
- Быстар сабражашь, шеф, кагда видил, что Дверь явилась высокий, так
сразу слабить гравитация. А сечас мне не помочь, а?
Сид протянул руку к Малому Хранителю и всем нам сразу стало очень
легко, а мой желудок со всем содержимым взмыл вверх. Сатир свалил на
сундук одежду и оружие, которые тащил Илли, прогарцевал со всем этим
скарбом к концу бара и бережно там опустил. Вот бы посмотреть на того
инструктора, который обучал сатира английскому. Интересная личность,
должно быть. Познакомиться бы с ним (или с ней?).
Сид поинтересовался у Илли, не предпочитает ли тот, чтобы в одном
секторе была лунная сила тяжести, но мой мальчик любит смену впечатлений
и, раз он такой легкий, земная сила тяжести его не беспокоит. Однажды он
сказал мне: "Греточка, разве жуку не все равно, какое притяжение на
Юпитере?
Я попросила Илли рассказать о сатире, и он проскрипел, что того зовут
Севенси, и до этой операции Илли его никогда не встречал. Я знала, что
сатиры - из эпохи, удаленной в будущее на миллион лет, так же как луняне
жили миллион лет назад, и я подумала - О Крест ос! - что операция, похоже,
