отправятся спать, а после пира сядут на коней, чтобы сразиться в общем
бою. Не много рыцарей способно выдержать такую нагрузку. Гловер -
способен. И граф не удивится теперь, если окажется, что и симпатичный
французский барон - тоже. Сам граф предусмотрительно поспал перед выходом
на пир. И заставил отдохнуть сыновей. Педивер и Морианс пытались
воспротивиться, но спорить со строгим отцом бесполезно. Зато теперь
возбуждение Педивера от боя с Гловером прошло, он был спокоен и полон
уверенного достоинства. Как и полагает наследнику графа Маридунского.
Барон рассказывал своим недавним противникам какую-то историю, те с
увлечением слушали. Казалось, они забыли об утреннем поражении. Когда
Отлак подошел к ним, француз закончил рассказ и вся компания разразилась
дружным хохотом.
- О, граф, - сэр Гловер заметил подошедшего Отлака и взял его под
локоть, - вы не только храбрейшего воина привезли в столицу, но и
приятнейшего человека. Впрочем завтра, бычья требуха, мы с ним снова
встретимся на ристалище. Барон, вы очень расстроитесь, оказавшись
побежденным?
- Нет, - без запинки и смущения ответил француз. - Если бы не ваши
правила, я бы вообще не вышел завтра - не люблю толкотню и суету. Я
предпочитаю сражаться один на один, лицом к лицу...
- А как же на поле боя, в битве? - спросил сэр Ковердэйл.
- Там - другое дело. Там убиваешь врагов и пощады не ведаешь. Как и
осторожности, чтобы не причинить особого вреда противнику, как я старался
сегодня. Надеюсь, вы тоже не желали покалечить благородных рыцарей, с
которыми сражались? - обратился Ансеис к собеседникам.
- Да, конечно - дружно ответили рыцари.
Гловер нахмурился, он вспомнил убитого им огромного рыцаря.
- Единственное досадное исключение сегодняшнего дня, - сказал Ансеис,
- тот огромный рыцарь, что неудачно упал на траву, сбитый грозным копьем
сэра Гловера. Но я не понимаю, как ваши герольды допускают на турнир
рыцарей, не умеющих падать с коня, не причиняя себе ущерба.
Гловер благодарно улыбнулся Ансеису. Он развеял сомнения его совести.
Француз прочно завоевывал симпатии бриттских рыцарей.
"Умеет же барон внушить к себе приязнь!" - с белой завистью подумал
граф Маридунский. Он уже знал, что Ансеис согласился взять лишь половину
предложенного проигравшими зачинщиками выкупов за доспехи, оставил себе
скромную сумму на дорожные расходы, а остальные деньги (немалые, к слову
сказать) просил отдать герольдам.
Гловер отвел Отлака в сторону.
- Достойного сына вырастили, граф, клянусь всеми богами, живыми и
умершими! На следующем турнире, пожалуй, мне будет с ним и не справиться,
бычья требуха!
Граф довольно улыбнулся, но сказал:
- Вы тоже мастерски держались в седле. Четыре чистые победы на
турнире - это далеко не каждому по силам! Я вижу обида на француза у вас
уже прошла?
- Какая может быть обида, бычья требуха! Каждый способен сделать
только то, что он способен сделать! Барон Ансеис оказался сегодня сильнее,
порази меня молния! Но это не означает, бычья требуха, что и завтра он
окажется победителем!
- Совсем не означает, - любезно согласился граф.
- А вообще барон - один из самых обаятельных рыцарей, что я встречал,
клянусь своим мечом! Я рад, что на пиру буду сидеть рядом с ним. А как вы
с ним познакомились, граф, если не секрет?
- В гостинице. Но он все равно ехал в Рэдвэлл. В своей далекой
Франции барон прослышал об искусстве сэра Бана и хочет взять у него уроки
владения мечом.
- Это при его-то мастерстве, бычья требуха, еще хотеть чему-то
научиться?! Или он слабо владеет мечом?
- У меня не было пока возможности увидеть, но думаю, что не каждый
выйдет живым после встречи с ним один на один с мечами в руках.
- Лаконично и убедительно, бычья требуха! - воскликнул Гловер и
рассмеялся.
Королевский коннетабль громко возвестил о приближении Верховного
короля и просил достопочтенных гостей занять свои места. Сэр Гловер, как и
Педивер и барон Ансеис, вместе со своими дамами (если таковые имелись на
данный момент) должны были сесть за главным столом по левую руку от короля
- как проявившие себя сегодня на турнире рыцари. Сэр Отлак с достоинством
пошел к своему месту за главным столом, по правую руку от трона - где
сидели самые знатные дворяне Британии. Морианс, как его сын, хоть и не был
еще посвящен в рыцари, сел рядом с ним, возле короля Пенландриса.
Вошел король Эдвин и все стоя приветствовали его. Король был в
роскошных одеждах и выглядел величественно и гордо, щеки его покрывал
легкий румянец, он казался воплощением государственной мудрости, здоровья
и силы.
"И надо же было придумать, что ему суждено завтра умереть!" - подумал
сэр Отлак. Если вдруг это случится, то не по состоянию здоровья, а
насильственно. Но вся пища короля проверяется, а охрана свое дело знает.
Так что можно было не беспокоиться о глупых бреднях безумца, висящего
сейчас на площади ногами вверх.
Герольд-церемониймейстер долго и нудно громким голосом представлял
гостей, расхваливая знатность, заслуги и подвиги не только самого
представляемого гостя, но и его знаменитых предков. Глава герольдов честно
отрабатывал щедрые пожертвования знатных рыцарей. Сэр Отлак устал стоять,
у него занемели ноги, но он привычно терпел, это была частица его жизни. И
немалая. Подвиги на поле боя и слава во время пира.
Герольд начал перечислять саксонских рыцарей, прибывших просить руки
принцессы Рогнеды для наследного саксонского принца. Возглавлял делегацию
известный саксонский рыцарь герцог Иглангер - Отлак его прежде не видел и
ему не понравилось надменное лицо сакса со сросшимися бровями. Пока
герольд перечислял его заслуги (видно герцог не поскупился герольдам) сэр
Отлак успел возненавидеть герцога. При имени сэра Джона Лайона граф с
интересом посмотрел на него. Да, это был его вчерашний знакомец. "Он еще
живой, после сокрушительного поражения от сэра Ансеиса?!" Барон тоже с
интересом взглянул на сэра Лайона. Это был действительно сэр Лайон
которого француз помнил по Лондону. И не его сегодня сбросил с коня барон
- в этом он мог поручиться чем угодно.
Наконец все церемонии были завершены и гости со сдерживаемыми
вздохами облегчения сели - самые знатные на массивные кресла, остальные на
длинные дубовые скамьи. Проворные слуги быстро разлили вино по бокалам.
Пир начинался. Собственно, сегодняшний пир был лишь разминкой к пиру
заключительного дня, который может продлиться и неделю. Сегодня рыцарям,
заявившимся на общий бой, следует быть сдержанными в еде и употреблении
вина. Но в лицо им этого никто не скажет, никто не остановит - руководить
ими должны лишь собственная воля, рыцарская доблесть и опыт. И несомненно
завтра несколько рыцарей вываляться из седла не доскакав до противника -
те, кто всю ночь усердствовал за столом, не зная меры вину и веселью. Но
зачинщики турнира и сэр Ансеис к такого сорта рыцарям не принадлежали. А
напротив сэра Педивера сидел строгий отец. Завтра Педивер должен проявить
свою доблесть и вновь доказать, что он достоин знаменитого имени
Сидмортов.
Первый тост был за королеву красоты турнира - прекрасную Рогнеду. Она
выслушала множество лестных речей в свой адрес и благородные,
прославленные, закаленные в боях рыцари выпили прекрасное вино в честь
прекрасной принцессы. Не найти слов, которыми можно было бы передать
чувство одиннадцатилетней принцессы: она и верила отцу, когда он обещал
ей, что ее выберут и сомневалась, что достойна. Теперь же ее выбрал
победитель первого дня, и не рыцарь отца, а прибывший из-за моря француз,
то есть выбрал не по просьбе-намеку короля, а потому что действительно
посчитал - красивее ее, Рогнеды, на турнире никого нет!
После этого тоста принцессу сразу же увели - пока вино и эль не
разгорячили кровь мужественным рыцарям, пока не пошли в ход крепкие
словечки, к которым давно привыкли придворные дамы, но которые не должны
были смущать невинную девочку.
По традиции следующий тост выпили за мастерство и отвагу победителя
прошедшего дня турнира (победителя состязаний чародеев тоже хотели
пригласить на пир, но нигде не смогли найти - он исчез сразу после
окончания состязаний). Затем учтивый барон Ансеис выпил за славу Британии
и за благородных и отважных рыцарей, ее населяющих.
Высокие слова были сказаны (и будут сказаны еще - позже) и гости
Верховного короля уделили пристальное внимание выставленному на огромных
золотых блюдах угощению. Зал наполнили звуки раздираемых кусков
прожаренного мяса и звон стальных ножей о золотые и серебряные блюда.
Первая кость полетела собакам и те сцепились в жаркой схватке, но пока на
догов никто не обращал внимания - после дня на свежем воздухе, да еще
после таких событий, как турнирные поединки, аппетит никогда не бывает
плохим.
Внезапно король Эдвин побледнел, зрачки его глаз уменьшились и веки
мелко-мелко задрожали. Он встал с трона и поднял руку. Все замолчали и
посмотрели на повелителя бриттов.
- Сын саксонского короля Фердинанда наследный принц Вогон оказал
честь нашей дочери, попросив ее руки, - медленно и торжественно сказал
король Эдвин. - Мы не можем отказать столь знатному рыцарю и сегодня дали
согласие уважаемым послам. - Король помолчал, лицо его стало еще бледнее.
- Свадьба нашей единственной дочери и принца Вогона состоится в Камелоте в
канун Рождества. Мы рады укреплению добрососедских отношений и дружбы
между нашими народами. Мы рады будем породниться со столь знатным
королевским родом. Выпьем за принца Вогона и его посланцев!
Доблестные бриттские рыцари подняли бокалы. Они не были довольны
решением своего короля, но открыто противиться не решились - королю
виднее. Самые дальновидные догадались, что это лишь ловкий политический
маневр, ведь война с саксами - дело решенное. Так или иначе, но все
присутствующие выпили за здоровье саксонцев.
И саксонский герцог провозгласил тост за здоровье всех британских
рыцарей, речь его была длинна и изобиловала сложными хвалебными оборотами,
но общий смысл присутствующие поняли и в знак уважения подняли бокалы.
Не успели гости выпить, как король Эдвин II Пендрагон схватился за
левую половину груди, словно острая боль пронзила сердце, глаза его
закатились к высокому потолку. Он выдохнул протяжно и повалился
безжизненно на трон. Все повернули голову в сторону трона, кто-то закричал
- с одного взгляда было ясно, что Верховный король Британии мертв!
"Как же так? - пронеслось в голове Отлака. - Ведь Эдвин говорил, что
колдун предсказал гибель на завтра!" Граф даже не подумал, что король мог
просто-напросто ошибиться в расчетах...
18. ПРЕДАТЕЛЬСТВО
И пришел с грозой военной
Трехнедельный удалец
И рукою дерзновенной
Хвать за вражеский венец.
М.Ю.Лермонтов
В этот черный для бриттов миг в зал вошел новый гость, только что
прибывший во дворец.
Герольд, не ведавший, что Верховный король лежит мертвый на своем
троне, торжественно провозгласил:
- Наследник английского престола принц Вогон!
Много повидавшие рыцари вздрогнули. Горечь от смерти короля, еще не
прошедшее удивление и неверие в возможность случившегося сразу сменились
