одиноким. В эти последние дни от холода я не страдал - здесь хорошо топили
во всех домах. Ел я, впрочем, без удовольствия. Кухня Орготы вообще довольно
пресная, безвкусная, на мой взгляд. Но ведь и это не беда. Вот только почему
люди, с которыми я встречался, вне зависимости от того, хорошо или плохо они
ко мне относились, тоже казались мне какими-то пресными? Попадались ведь и
весьма яркие личности - например, Обсл, Слоз и этот отвратительный красавец
Гаум, - но все-таки каждому чего-то не хватало, какого-то качества,
какой-то стороны души, что ли. Никому из них не удавалось выглядеть
достаточно убедительным Все они были как бы недостаточно прочными,
настоящими ..
Как если бы они не отбрасывали тени, подумал я вдруг.
Подобные заумные рассуждения - весьма существенная часть моей работы
Без предрасположенности к столь высоколобому анализу меня никогда не
назначили бы Мобилем; я прошел специальную тренировку, стажировался на
Хайне, жители которого называют эту способность Искусством Надуманных
Ситуаций. Конечная цель при этом сводится к тому, что индивид интуитивно
постигает законы некоей морально-этической всеобщности, а потому и само
понятие это скорее можно выразить не в рациональных символах, а с помощью
метафоры. Я никогда особенными талантами в Искусстве Надуманных Ситуаций не
блистал, а в этот вечер не верил и собственной интуиции: чересчур устал.
Вернувшись к себе, я бросился под спасительный горячий душ. Но даже и там
мне было как-то неуютно, даже эта горячая вода казалась мне нереальной,
ненастоящей, готовой вот-вот исчезнуть.
Глава 11. МИШНОРИ. РАЗГОВОРЫ С САМИМ СОБОЙ
Мишнори. Стрет Сузми.
Я не очень-то исполнен надежд, хотя стечение обстоятельств указывает,
что надежда есть. Обсл напрямую торгуется и заключает сделки со своими
приятелями, Иегей использует льстивые уговоры. Слоз обращает в новую веру,
и число их сторонников растет... Все это люди достаточно хитрые и
проницательные, в своих партиях пользуются значительным влиянием. Всего лишь
семеро из Тридцати Трех являются подлинными сторонниками Открытой Торговли;
что же касается остальных, то Обсл полагает добиться надежной поддержки со
стороны еще десятерых, что уже дает определяющее преимущество.
Один из Комменсалов, похоже, проявляет неподдельный интерес к
Посланнику; это Комменсал Округа Айниен по имени Итепен; он интересовался
инопланетной миссией, еще будучи простым сотрудником Сарфа и занимаясь
цензурированием радиопередач, специально подготовленных для них в Эренранге.
Похоже, что тогдашние функции до сих пор тяготят его совесть. Именно он
предложил Обслу, чтобы Тридцать Три объявили о приглашении Звездного Корабля
на Гетен не только жителям Оргорейна, но и жителям Кархайда, одновременно
попросив Аргавена присоединиться к этому, общепланетному в таком случае,
приглашению. Благородная идея, однако никто ей не последует. Они ни за что
не обратятся с подобной просьбой к Кархайду.
Члены Сарфа из числа Тридцати Трех, разумеется, будут против как просто
пребывания Посланника на нашей планете, так и его миссии. Что касается тех
вялых и абсолютно равнодушных десятерых членов правительства, которых Обсл
надеется переманить на свою сторону, то, по-моему, они просто побаиваются
Посланника, как и Аргавен, как и большая часть его придворных в Кархайде; с
той лишь разницей, что Аргавен считал Посланника сумасшедшим (как и он сам),
а эти уверены, что Посланник просто лжет (как и они сами). Кроме того, они
боятся публичной дискредитации в том случае, если все это просто
мистификация, которой отказался поверить Кархайд, а может быть, которую сам
Кархайд и придумал. Что будет с их шифгретором, если они присоединят свои
голоса к всепланетному приглашению инопланетян, а никакого Звездного Корабля
на самом деле не окажется?
Ничего не скажешь, Дженли Аи требует от нас необычайного и полного
доверия.
Для него, по всей видимости, ничего необычайного в таком доверии нет.
А Обсл и Иегей думают, что большинство в правительстве Тридцати Трех
можно будет убедить в необходимости поверить ему. Не знаю почему, но у меня
куда меньше надежды на это; может быть, потому, что в действительности-то
мне и не очень хочется, чтобы Оргорейн проявил себя более просвещенным
государством, чем Кархайд, чтобы именно он пошел на риск и прославился,
оставив Кархайд в тени. Если это патриотические чувства, то возникли они
слишком поздно: едва я понял, что Тайб вскоре уберет меня со сцены, я сделал
все возможное, чтобы обеспечить непременное появление Посланника в
Оргорейне, а оказавшись здесь в ссылке, постарался превратить Комменсалов в
его сторонников.
Благодаря тем деньгам, которые он передал мне от Аше, я теперь снова
живу независимо, как самостоятельная "государственная единица", а не
Депендент. Я больше не хожу на банкеты, не появляюсь нигде в компании Обсла
или других сторонников Дженли Аи; я не видел Посланника вот уже больше
полумесяца - с его второго дня в Мишнори.
В тот день он передал мне присланные Аше деньги так, как выдают плату
наемному убийце. Мне нечасто приходилось испытывать подобный гнев, и я
совершенно сознательно оскорбил его. Он понял, что я разгневан, однако вряд
ли он понимал, что его самого тоже оскорбляют; он, похоже, вполне серьезно
принял мой совет, не обратив внимания на то, в каких выражениях этот
совет был ему дан; так что, остыв, я это осознал и забеспокоился. Возможно,
что в Эренранге он все время искал именно моего совета, не зная, как мне об
этом намекнуть? Если так оно и было, то он почти наверняка не понял и
половины из того, что я говорил ему в моем доме у камина, а вторую половину
понял в лучшем случае неправильно - в ту злополучную ночь после церемонии у
Новых ворот. Его шифгретор необходимо укрепить, необходимо дать ему
дополнительную информацию и поддержать, хотя его понятия о чести и
достоинстве совсем иные, чем у нас. Именно поэтому мое абсолютно прямое и
откровенное поведение он, вполне возможно, воспринял как лживую уловку,
считая, что я, как всегда, темню.
Его самое слабое место - в неверной интерпретации наших моральных
устоев. Все его ошибки проистекают отсюда. Он плохо знает нас, а мы - его.
Он бесконечно чужд нам, а я, дурак, еще допустил, чтобы моя тень пересекла
тот луч света, что исходит от принесенной им надежды. Я подавил свое мирское
тщеславие. Я убрался с его пути, потому что именно этого он и хочет. Он
прав. Кархайдский предатель, изгой не принесет пользы его делу.
В соответствии с законом Орготы о том, что каждая "государственная
единица" должна иметь работу, я работаю - с Часа Восьмого до полудня на
фабрике пластмассовых изделий. Работа легкая: я управляю машиной, которая
соединяет и при помощи нагревания склеивает кусочки пластика. Получаются
маленькие прозрачные коробочки. Понятия не имею, для чего они предназначены.
К полудню, совершенно отупев, я начинаю вспоминать те искусства, которыми
некогда занимался в Цитадели Ротерер. Приятно убедиться, что не совсем
утратил способность управлять силой дотхе или входить в антитранс; вот
только что проку от этого? Так же, впрочем, как и от умения впадать в
летаргию или долгое время голодать? Ведь я теперь практически начинаю с
нуля, как ребенок. Попробовал было поголодать один только день, и живот мой
вопит от голода. А если неделю? А месяц?
Ночами теперь подмораживает; сегодня сильный ветер несет дождь со
снегом. Весь вечер я неотступно думал об Эстре, и вой ветра за окном кажется
мне отзвуком тех родных ветров, что дуют в Керме. Вечером написал сыну
письмо, довольно длинное. И пока писал, то постоянно чувствовал рядом
присутствие Арека, словно он стоял у меня за спиной. Зачем я храню такие вот
записи? Чтобы их прочел мой сын? Мало же добра принесут они ему. Возможно, я
пишу просто для того, чтобы выражать мысли на родном языке.
Хархахад Сузми. По-прежнему ни единого упоминания о Посланнике
по радио Оргорейна. Ни словечка. Интересно, замечает ли это Дженли Аи?
Несмотря на оживленную деятельность внутри правительственного аппарата,
ничего видимого на поверхности не происходит, ничего не говорится вслух.
Государственная машина хранит свои махинации в тайне.
Тайб хочет научить Кархайд лгать. Уроки сам он берет у Оргорейна:
хорошая школа. Полагаю, однако, что с обучением этому предмету - искусству
настоящей лжи - у нас будут сложности: настолько давно мы привыкли ходить
вокруг да около правды, так и не касаясь ее и не говоря ни единого лживого
слова при этом.
Вчера Оргота совершила бандитский налет на Кархайд через реку Эй;
налетчики сожгли зернохранилища Текембера. Именно это и требуется Сарфу;
именно этого хочет Тайб. А что в итоге?
Слоз, которому удалось окутать туманом веры Йомеш якобы мистические
заявления Посланника, изображает прибытие Посланника Экумены на нашу планету
как пришествие Царствия Меше в мир людей; в этом мистическом тумане сама
цель совершенно теряется. "Мы должны прекратить соперничество с Кархайдом
раньше, чем придут Новые Люди, - говорит Слоз. - Мы должны очистить
свои души до их прихода. Мы должны смирить свой шифгретор, отказаться от
мести друг другу и объединиться, не завидуя, став братьями одного Очага".
Но как того добиться до их пришествия? Как разорвать этот порочный
круг?
Гьирни Сузми. Слоз возглавляет комитет по борьбе с
порнографическими спектаклями, разыгрываемыми в здешних Домах любви. Дома
эти, должно быть, весьма похожи на кархайдские, нусутх. Слоз их
решительный противник, а вульгарные спектакли эти считает настоящим
богохульством.
Противостоять чему-либо порой означает поддерживать это.
Здесь часто говорят: "Все дороги ведут в Мишнори". И правда: даже если
повернуться к Мишнори спиной, пойти от него прочь, то идти-то все равно
будешь по дороге, ведущей в Мишнори. Выступать против вульгарности,
например, неизбежно означает то, что и сам становишься вульгарным. Нужно
непременно идти совсем в другом направлении, непременно иметь совсем иную
цель, только тогда и выйдешь на другую дорогу.
Иегей сегодня в зале Тридцати Трех заявил: "Я в любом случае против
блокады экспорта зерна в Кархайд и против насаждения злобного соперничества,
которое лежит в основе этой блокады". Достаточно верное заявление, но так он
с дороги в Мишнори не свернет. Он должен предложить некую альтернативу.
Оргорейн и Кархайд - оба должны свернуть с того пути, на который слишком
давно встали, должны избрать другое направление, пойти в другую сторону - и
разорвать наконец порочный круг Иегей, по-моему, должен был бы говорить
только о Посланнике, и ни о чем больше.
Быть атеистом - в сущности, значит поддерживать Бога. Есть Бог или его
нет - в плоскости доказательств это примерно одно и то же. Именно поэтому
слово "доказательство" не часто употребляется ханддаратами, которые решили
не рассматривать Бога как факт, как объект для построения доказательств или
для безграничной веры: они разорвали круг и оказались на свободе
Узнать, какие вопросы не имеют ответа, и не отвечать на них; это
искусство более всего необходимо во времена смуты и тьмы.
Торменбод Сузми. Мое беспокойство растет по-прежнему ни единого
слова о Посланнике в передачах Центрального Радио. Никакой информации о нем,
содержавшейся в передачах из Эренранга, здешняя цензура не пропускала, а
слухи, исходящие от владельцев нелегальных радиоприемников, по-моему, здесь
всегда распространялись с трудом. Сарф обладает гораздо более полным
