пришли к воссоединению или равновесию; приходилось метаться между ними,
попеременно вытесняя одну личность другой для ее же собственного блага.
Он не отваживался спать, хотя и был на грани изнеможения, поскольку
крайне боялся пробуждения.
Стояла ночь, и он был предоставлен самому себе. "Самим себе", - заме-
тил Фальк. Поначалу он оказался сильнее, поскольку был некоторым образом
подготовлен к данному испытанию. Именно Фальк первым вступил диалог с
Рамарреном.
"Мне нужно хотя бы немного поспать, Рамаррен", - сказал он.
Рамаррен воспринял его слова как чью-то мыслеречь и без какого-либо
предварительного раздумья искренне ответил: "Я боюсь уснуть". Затем он
некоторое время бодрствовал и воспринимал сны Фалька как тени и отзвуки
в своем мозгу.
Он пережил эти первые, самые тяжелые часы. К тому времени когда туск-
лые лучи солнца пробились сквозь зеленоватую завесу стен комнаты, страхи
прошли, и он начал обретать контроль над мыслями и действиями обоих зак-
люченных в нем личностей.
Естественно, два комплекта воспоминаний фактически не перекрывались.
Сознание Фалька зародилось в тех многочисленных нейронах, что оставались
незадействованными даже при высокоразвитом интеллекте - на невспаханных
полях разума Рамаррена. Основные моторные и сенсорные каналы никогда не
были заблокированы и в определенном смысле использовались обоими разума-
ми, хотя и возникали трудности, обусловленные двойным набором манер пе-
редвигаться и режимов восприятия.
Любой предмет сейчас представлялся по-разному, в зависимости от того,
осматривал ли его Фальк или Рамаррен. И хотя в долгосрочной перспективе
данная раздвоенность могла привести к увеличению интеллектуальной мощи и
восприимчивости, в настоящее время голова шла кругом от подобной нераз-
берихи. Кроме того, ощутимая разница в эмоциональном отклике во многих
случаях приводила к тому, что "он" и впрямь испытывал противоречивые
чувства. Поскольку воспоминания Фалька и Рамаррена относились только к
принадлежавшим им частям совместной жизни, то эти два набора воспомина-
ний никак не хотели выстраиваться в надлежащей последовательности и име-
ли склонность проявляться одновременно.
Личности Рамаррена было трудно смириться с тем, что он потерял где-то
существенный отрезок своей жизни. Где он был, скажем, десять дней назад?
Путешествовал на спине мула по заснеженным горам Земли. Фальку об этом
было известно. Но Рамаррен помнил, что как раз в это же время он прощал-
ся со своей женой в доме на покрытом травой высокогорном плато Вереля?
К тому же догадки Рамаррена относительно Земли часто вступали в про-
тиворечие с тем, что знал Фальк. Одновременно невежество последнего в
отношении всего, что касалось Вереля, накладывало странный отпечаток
сказочности на собственное прошлое Рамаррена. Но даже в этой путанице
все же присутствовали зачатки взаимосогласованности. Факт оставался фак-
том - "он" был, телесно и хронологически, одним человеком. Подлинной
проблемой являлось не воссоздание единства, но постижение его.
Однако до согласованности было еще очень далеко. Если "он" желал мыс-
лить и действовать хоть сколько-нибудь разумно, то по мере необходимости
приходилось доминировать то одной, то другой структуре памяти. Чаще все-
го верх брал Рамаррен, поскольку навигатор "Альтерры" был решительным и
сильным человеком. Фальк в сравнении с ним ощущал себя сущим ребенком.
Он мог предложить лишь знания, которыми располагал, и потому решил поло-
житься на силу и опыт Рамаррена, которые были так необходимы человеку с
двумя разумами, попавшему в двусмысленную и весьма опасную ситуацию.
Один вопрос беспокоил его больше всех прочих - можно ли доверять Син-
гам или нет? Если Фальку был просто-напросто внушен беспочвенный страх
перед Повелителями Земли, то все опасности не имели под собой реальной
почвы. Поначалу Рамаррен думал, что, возможно, так оно и есть; но думал
он так совсем недолго.
Его двойная память уже успела зафиксировать явную ложь и противоре-
чия. Абандибот отказался мысленно говорить с Рамарреном, заявив, что
Синги избегают телепатического общения. Фальк же знал, что это ложь. По-
чему Абандибот пошел на обман? Очевидно, потому, что он намеревался сол-
гать - изложить версию Сингов о том, что произошло с "Альтеррой" и ее
экипажем - и не хотел или не осмелился сделать это телепатически.
Но он поведал Фальку практически ту же историю посредством мыслеречи.
Если данная версия была фальшивой, значит, Синги умели лгать в мысле-
речи и пользовались этим.
Рамаррен обратился к памяти Фалька. Первые попытки завершились неуда-
чей, но когда он начал бороться, меряя шагами уединенную комнату, то
связи начали налаживаться, и постепенно возникла ясность; он смог восп-
роизвести звенящую тишину слов Абандибота: "Мы, кого вы называете Синга-
ми, являемся людьми?" Даже воспроизводя их по памяти, Рамаррен по-
чувствовал, что это ложь - невероятная и несомненная. Синги умели лгать
телепатически - догадки и страх униженного человечества оказались обос-
нованными. Синги действительно были Врагами.
Они не были людьми. Они были пришельцами, наделенными чуждым даром,
и, вне всяких сомнений, именно они, пользуясь своими способностями, рас-
кололи Лигу и добились господства над Землей. Именно они напали на
"Альтерру", когда та вошла в околоземное пространство. Все разговоры о
бунтовщиках были чистым вымыслом. Синги убили или лишили разума всех
членов экипажа, кроме маленького Орри. Рамаррен мог догадаться почему:
потому что они обнаружили, подвергнув испытанию его или кого-либо друго-
го тренированного телепата из состава команды, что верелиане способны
распознать ложь в мыслеречи. Это устрашило Сингов, и они разделались со
взрослыми, оставив в живых только безвредного ребенка в качестве источ-
ника информации.
Для Рамаррена его спутники по полету погибли только вчера, и, стара-
ясь перенести этот удар, он пытался уверить себя, что, быть может, они
остались в живых и находятся сейчас где-нибудь на Земле. Но если кто-то
все-таки выжил - а ведь ему несказанно повезло, - то где же они сейчас?
Судя по всему, Синги с превеликим трудом отыскали даже одного члена эки-
пажа, когда обнаружили, что нуждаются в нем.
Другой вопрос: для чего понадобился им Рамаррен? Почему они приложили
столько усилий, чтобы разыскать его, доставить сюда и вернуть ему па-
мять, которую прежде сами же уничтожили?
Имевшиеся в его распоряжении факты не давали иного объяснения, кроме
того, к которому он пришел как Фальк: Сингам надо узнать, откуда он ро-
дом.
В мысли Фалька-Рамаррена впервые закралась позитивная нотка. Если на
самом деле все так просто, то это даже смешно. Орри оставили в живых,
потому что он был столь юн, нетренирован, не сформирован как личность,
уязвим и послушен - идеальное орудие и источник информации. Мальчик был
самим совершенством, вот только одного не знал - откуда он прибыл на
Землю? К тому времени когда Синги обнаружили это, необходимая им инфор-
мация уже начисто была стерта из сознания тех, кто располагал ею, а бес-
помощные члены экипажа были рассеяны по дикой, опустошенной Земле, обре-
ченные на смерть от несчастного случая, голода, нападения диких животных
или людей.
Вероятно, Кен Кениек, манипулируя вчера мозгом Рамаррена с помощью
психокомпьютера, пытался заставить его выдать, как звучит название солн-
ца планеты Верель на галакте. И логично предположить, что если бы он
разгласил эти сведения, то был бы уже мертв или лишен разума. Собствен-
но, он, Рамаррен, им не нужен, нужны только его знания. Но, похоже, враг
их так и не получил.
Данный факт сам по себе должен был изрядно встревожить Сингов. Атмос-
фера строгой секретности вокруг содержания книг Потерянной Колонии на
Келшаке соответствовала технике защиты мозга от телепатического вторже-
ния. Эта мистическая секретность - или, вернее, ограниченность доступа -
сформировалась за долгие годы на базе ревностного контроля за распрост-
ранением научно-технических знаний, проводимого Первыми Колонистами и
имевшего, в свою очередь, в своей основе Закон Лиги о культурном эмбар-
го, который запрещал импорт достижений культуры и техники на колонизиру-
емые планеты.
Концепция ограничения доступа к информации стала краеугольным камнем
верелианской культуры, и деление верелианского общества на ранги базиро-
валось на убеждении, что знания и техника должны оставаться под разумным
контролем. Отдельные сведения, такие как Истинное Имя солнца, были фор-
мальными и символическими, но данный формализм воспринимался с беспре-
дельной серьезностью, ибо в Келшаке знание являлось религией. Для охраны
таких неосязаемых священных мест в человеческом разуме были выработаны
неуловимые и неуязвимые средства защиты. Запрет мог быть нарушен, только
если Рамаррен находился в одном из Мест Тишины и к нему обращался в оп-
ределенной форме человек, достигший такой же Ступени. В иных обстоя-
тельствах он был просто не способен открыть на словах, письменно или те-
лепатически Истинное Имя солнца родной планеты.
Разумеется, Рамаррен располагал эквивалентными комплексами сведений -
набором навыков из области астрономии, которые давали ему возможность
прокладывать курс "Альтерры" от Вереля к Земле; знанием точного расстоя-
ния между солнцами двух планет; отпечатавшейся в его памяти астронома
четкой картиной звездного неба, каким оно видится с Вереля. Синги до сих
пор не получили от пленника подобную информацию - скорее всего
вследствие того, что его мозг находился в слишком хаотичном состоянии в
первые часы после того, как он был восстановлен посредством манипуляций
Кен Кениека, а может, и потому, что продолжали функционировать усиленный
парагипнотический защитный блок и особые преграды. Зная, что на Земле
все еще может находиться Враг, экипаж "Альтерры" отбыл подготовленным.
Синги могли бы заставить пленника раскрыть информацию только в том слу-
чае, если бы они добились существенно больших успехов в деле изучения
мозга, чем верелиане. Им оставалось лишь пытаться сбить его с толку,
убедить по-хорошему. Так что в настоящее время он мог не опасаться, по
крайней мере, физических мер воздействия.
?До тех пор, пока врагу не станет известно, что он сохранил память
Фалька.
Впервые осознав это, он невольно поежился. Раньше подобное как-то не
приходило ему в голову. Как Фальк, он был для Сингов бесполезен, но и
безвреден. Как Рамаррен, он был им полезен и тоже безвреден. Но как
Фальк-Рамаррен, он представлял из себя угрозу, и они этого не потерпят:
просто не смогут позволить себе мириться с подобной угрозой.
Кроме того, необходимо было ответить еще на один вопрос - почему они
так стремятся узнать, где находится Верель? Какое им дело до Вереля?
И снова память Фалька воззвала к разуму Рамаррена, на сей раз спокой-
ным, жизнерадостным и ироничным голосом. Старый Слухач в дремучем лесу,
человек, чувствовавший себя на Земле еще более одиноким, чем Фальк,
как-то сказал: "Сингов совсем немного?"
Он назвал это великой новостью, мудростью и советом; и то была чистая
правда. Согласно старинным преданиям, с которыми Фальк познакомился в
Доме Зоува, Синги были пришельцами из очень отдаленного сектора Галакти-
ки, расположенного за скоплением Гиад. Если дело действительно обстояло
так, столь невообразимую бездну пространства-времени вряд ли пересекло
великое множество Сингов. Их число оказалось достаточным, чтобы внед-
риться в Лигу и уничтожить ее посредством телепатической лжи, а также
других способностей или оружия, которыми враги, возможно, располагали.
Но было ли их достаточно много, чтобы править всеми теми планетами, ко-
торые они разъединили и завоевали? Планеты невелики только по сравнению
