считалось вассалом Киртана - как, например, Герия. Конечно, и в Иторе
беглую Дщерь Огня не ждало ничего хорошего, но страна эта была велика и
обильна людьми, среди которых Асте Лартам предстояло затеряться. Блейд
рассчитывал пристроить ее в хорошую семью, к какой-нибудь пожилой и
бездетной супружеской паре, и обеспечить приданым. С помощью Малыша Тила
последнее не составляло проблемы.
Далекий звон смолк, и странник очнулся от воспоминаний. Повернувшись,
он поспешил обратно в пещерный лабиринт, придерживаясь рукой за стену.
Несмотря на темноту, он двигался уверенно и быстро, и уже через двадцать
минут очутился в подземной камере, где они с Астой провели ночь. Костер
еще тлел, распространяя приятное тепло; девушка, утомленная дорогой,
крепко спала.
Блейд встал рядом с ней на колени и осторожно провел рукой по густым
шелковистым локонам. Аста глубоко вздохнула, просыпаясь, и подняла голову.
- Ричар? - в ее глазах, еще подернутых туманом дремоты, играли
отблески костра. - Что, уже утро? - она быстро села и, вытащив откуда-то
из многочисленных складок своего одеяния гребень, принялась ловкими
движениями приводить в порядок волосы. Блейд, разломив напополам лепешку,
протянул ей и спросил:
- Выспалась?
- Да. - Она ела аккуратно, подбирая каждую крошку.
- Не знаю, удастся ли нам сегодня выйти к старому тракту... Я
обнаружил другую дорогу, - он показал на отверстия, темневшие в дальнем
конце пещеры. - Там есть проход, который тянется под горой к соседнему
ущелью, но я не припоминаю, чтобы видел его на картах. Лишь Вечный Огонь
ведает, куда оно ведет.
Аста коротко вздохнула.
- Я тоже этого не знаю, Ричар. Я пойду за тобой туда, куда ты меня
поведешь.
- Тогда подымайся, малышка, - он погладил девушку по голове,
чувствуя, как пальцы коснулась туго заплетенных кос. Аста легко поднялась
и, отряхнув платье и куртку, с готовностью кивнула:
- Идем. Не стоит терять времени.
Блейд взял ее за руку, и они вошли в темный коридор, пронизывавший
недра горы. Миновав этот подземный лабиринт, беглецы оказались в довольно
широком ущелье с пологими склонами. Блейд твердо помнил, что покинутый ими
каньон шел с севера на юг, постепенно сближаясь с заброшенным торговым
трактом. Этот же скорее отклонялся к юго-западу, как вскоре установил
странник, сориентировавшись по солнцу. Куда он мог привести их? В тупик? К
другому ущелью? Или к зеленым долинам Итора? Этого Блейд не знал.
К его удивлению, местность, по которой они сейчас двигались, больше
походила на речную долину, чем на бесплодную трещину между скал: тут росла
мягкая трава, из которой лишь кое-где торчали небольшие гранитные обломки.
Эта трава, а также разбросанные тут и там невысокие кусты с ярко-зеленой
листвой, разноцветные ящерки, гревшиеся на камнях, и утесы, освещенные
первыми утренними лучами солнца, создавали впечатление театральной
декорации. Ландшафт выглядел таким приветливым, таким спокойным и
умиротворенным, что с трудом верилось в опасность, которая могла поджидать
беглецов в этих живописных зарослях или среди камней на пологих склонах.
Аста разрумянилась, разулыбалась. Хотя Блейд тоже поддался очарованию
пейзажа, об осторожности он не забывал - его арбалет был взведен, палец
лежал на спусковой скобе, а глаза пристально и недоверчиво обшаривали
кусты и камни. Стрела могла вылететь из любого укромного места, и в этом
случае оставалось полагаться лишь на Малыша Тила.
Внезапно Аста радостно ойкнула:
- Ричар, смотри! - тонкая изящная рука указывала вправо, на скалу,
где из-под камней выбивалась прозрачная струйка. - Там родник, вода!
Не дожидаясь ответа, девушка присела около родника и, набрав в
пригоршни ледяной влаги, приникла к ней губами. Напившись, она провела
влажными ладонями по щекам и жестом попросила у Блейда фляжку - их запасы
подходили к концу.
Впрочем, теперь им не приходилось беспокоиться о воде. Маленький
ручеек рядом с ними то звенел по камням, то терялся в траве; постепенно он
становился шире, набирал силу, впитывая воды все новых и новых родников.
Наконец путники обнаружили, что идут вдоль небольшой горной речки, не
более пяти ярдов шириной, но довольно глубокой. Земля постепенно
понижалась, и Блейд успокоился: куда бы не струился этот поток, он выведет
их в южные предгорья хребта, разделявшего Итор и Киртан. Он прислушался -
негромкому журчанью речки теперь аккомпанировал далекий, но отчетливый гул
падающей воды.
Вот так же шумела вода в подземельях Ластрома, куда заточили
подозрительного пришельца, схваченного на севере Киртана. Ластром
располагался на юге; земля тут была щедрее, в предгорьях текли реки,
питаемые вечными снегами высочайших вершин хребта, на равнине, среди лугов
и пашен, попадались небольшие рощи. Тут был центр Священной Страны, и сюда
препроводили Блейда, чтобы иерархи самого высокого ранга могли детально
изучить его демоническую сущность и вынести надлежащий вердикт.
Первое время он недоумевал, слыша плеск воды - судя по звукам, за
стеной его камеры находился чуть ли не водопад. Потом, после нескольких
бесед со Святым Отцом и подробного осмотра дворов, зданий и подвалов
Ластрома, он выяснил, что подземная речка обеспечивала водой обитателей
монастыря, питая его колодцы, сады и бани. Ластром, столичный монастырь,
просторный и богатый, не испытывал недостатка ни в чем.
Путешествие сюда с севера заняло два дня, и Блейд мог оценить как
размеры страны, так и ее скудные ландшафты. Киртан был невелик и
располагался на довольно засушливом плоскогорье Авад, замкнутом со всех
сторон горами; с юга на север плоскогорье тянулось на сотню миль, с запада
на восток - на полторы. Судя по всему, в этой стране не было городов, да
она и не нуждалась ни в городах, ни в их ремесленниках, купцах и
богатствах, ибо все нужное доставляли соседи: лес и руду, изделия из
дерева, камня и металлов, ткани и драгоценности, меха и продовольствие.
Впрочем, мясо и зерно везли лишь тогда, когда в Киртане случался неурожай;
иерархи Вечного Огня предпочитали получать десятину более ценным товаром.
Все это Блейд узнал в дороге, расспрашивая стражей. Они были
бдительными и мрачными, но опасались противоречить демону, с которым не
сумели справиться настоятели пяти святых обителей севера. Демон, однако,
не выкидывал никаких чародейских штучек, но вопросов задавал много.
Вскоре он понял, что Киртан напоминает Папскую область средневековой
Европы: духовная власть повелителя этой небольшой страны простиралась едва
ли не на весь континент. Как и римский папа, Святой Отец Сарс Датар
считался непогрешимым и в трактовке религиозных догм, и в решении мирских
дел. Светские государи, владыки королевств, окружавших Киртан, нередко
обращались к нему в случае спорных вопросов; он был посредником, верховным
судьей и толкователем закона. Иногда он даже выступал в роли его
вершителя, карая провинившихся проклятьем или воинской силой, либо своей
собственной, либо союзных владык.
Насколько выяснил Блейд, большая часть мужского населения Киртана шла
в монастыри. В сословии работников, ремесленников и крестьян, пребывали
лишь неудачники, от рождения способные только к тяжелому монотонному
труду. Все прочие - все, кто хоть слегка выделялся умом, жестокостью или
силой, - попадали в святые обители. Умные и хитрые становились монахами,
полноправными членами ордена Вечного Огня; жестокие - надсмотрщиками,
сборщиками податей, главами крестьянских общин; сильные и ловкие -
солдатами и офицерами Святой Стражи.
И все они, от жалкого полуголодного крестьянина до настоятеля
процветающей обители, беспрекословно подчинялись Сарсу Датару, наместнику
Вечного Огня на земле. В своем зримом воплощении Огонь днем и ночью пылал
посреди главного храма Ластрома, и ему не требовались ни дрова, ни уголь,
ни горючее масло; по словам сопровождавших Блейда стражей, колонна
яростного пламени вздымалась вверх на три человеческих роста. Обыкновенный
газовый факел, решил странник и поинтересовался, нет ли поблизости от
Ластрома болот с особенно дурным запахом. Конечно, такие нашлись - к
востоку от монастыря, как утверждали его охранники.
Блейд не стал делиться с ними своим подозрением. Для этих бравых вояк
Огонь был добрым божеством, дарующим жизнь, а его служители обладали всей
полнотой власти; их приказы должны были исполняться быстро и
безоговорочно. Даже такие необычные, как сопровождение демонического
пришельца в обитель самого Святого Отца.
Итак, Блейда водворили в подземелье Ластрома - обширный лабиринт
коридоров, зал, камер и кладовых, лежавший под главным храмом, кельями
монахов и воинскими казармами. Узилище его было сухим, чистым и довольно
уютным; он провел тут двое с лишним суток, трижды в день внимая отзвуку
колоколов. Иногда со скрипом отворялась массивная дверь, пропуская
молчаливого стража с подносом: две лепешки, кусок мяса, кувшин чистой
воды. Лепешки были свежими, ломоть мяса - достаточно большим, и Блейд не
испытывал голода. Как, впрочем, и особого беспокойства; он мысленно
примерился к двери и решил, что с помощью Тила снесет ее напрочь в любой
момент.
На третий день, когда утренние колокола уже отзвучали, а до дневных
было еще далеко, в камеру вошли трое рослых воинов с длинными мечами на
перевязях. Вероятно, то были офицеры; в своих кирасах, украшенных
серебряными цепочками, и багряных фестончатых плащах они выглядели очень
внушительно. Один из них, бородатый и черноглазый, встав у порога, сделал
повелительный жест; двое помладше, подойдя к пленнику вплотную, сухо
склонили головы и выжидательно уставились него. Блейд понял, что его
приглашают в некое собрание рангом повыше того, которое он поверг в
изумление и трепет фокусами с письменным прибором и канделябром. Он с
готовностью поднялся, стражи встали впереди и сзади него, и вся процессия,
не лишенная торжественности, двинулась через подземный лабиринт к залу для
особо важных совещаний.
Зал этот был небольшим, но тут воистину вершились великие дела!
Глазам странника, шагнувшего в услужливо распахнутую стражем дверь,
предстало помещение шесть на восемь ярдов, ярко озаренное множеством
свечей и почти полностью занятое длинным, узким и массивным столом из
темного резного дерева. За ним, лицом к вошедшему, располагалось не менее
дюжины священнослужителей в одеяниях цвета утренней зари, богато расшитых
золотом. На груди у каждого, на искусно выделанной цепи, красовался символ
принадлежности к высшей иерархии Киртана - золотой пламенный трезубец; как
позже узнал Блейд, его язычки символизировали благочестие, усердие и
послушание. Сразу чувствовалось, что здесь собрались настоящие специалисты
по демонам, а не вольнодумцы с севера, сомневающиеся в существовании сих
загадочных созданий.
- Ну, с донесением брата настоятеля мы ознакомились, а посему можем
приступать к допросу, - услышал он, едва переступив порог. Святейший,
сидевший в центре, отложил в сторону пергаментный свиток. - Итак, демон, -
не теряя времени даром, обратился он к пленнику, - скажи, где породила
тебя воля Вечного Огня? Сколь далеко до этих мест?
- Один миг - и вся жизнь, - ответствовал Блейд; избранная им тактика
поведения предполагала риторику таинственную и труднообъяснимую. Он твердо
решил, что сыграет роль демона до конца, подкрепив сей образ демонстрацией
своих сверхъестественных способностей. Откровенно говоря, это его
забавляло.
