своем храме, и дело с концом! Даже если б демоны существовали, кто из них
сумел бы противостоять частице Первородного Пламени? Для того они, эти
частицы, и пылают в наших святилищах, чтобы мы могли отличить зло от
добра!
- Но если демон принесет бедствие...
- Какое бедствие? Перед духовной властью Киртана склоняются все
властители... все покорно шлют подать, страшась проклятия Святого Отца...
- Но Герия, брат мой...
- Не вся Герия, а только ее северная провинция! И ярость Первородного
Пламени скоро уничтожит непокорных! - бородач сделал паузу, затем
пренебрежительно махнул рукой в сторону Блейда: - Власть Киртана сильна, и
не пристало нам бояться какого-то ничтожного демона!
- Я бы не сказал, что он выглядит ничтожным, - тощий иерарх окинул
взглядом могучую фигуру пленника. - Скорее - воинственным и уверенным в
себе...
- Воинственным! Да любой десятник Святой Стражи вобьет его по уши в
землю!
- Сомневаюсь, - заметил Блейд.
- Что? Что ты сказал? - агрессивно настроенный настоятель резко
повернулся, и его холодные жестокие глаза уставились на странника.
- Развяжите мне руки и увидите, что я сделаю с любым из ваших
десятников, - Блейд дерзко ухмыльнулся. Эта комедия начинала ему
надоедать.
- Ну, если таково твое желание... - бородатый приподнялся с кресла.
Стражи, подпиравшие стены, вытянулись и лязгнули мечами.
- Не спеши, брат, - пухлощекий успокаивающе похлопал бородатого по
плечу. - Разве тебе не интересно встретить живого демона? Вопрос лишь в
том, настоящий ли это демон. Что до меня, я скорей поверю в мираж... да, в
мираж или фантазию, которая пришла в головы здешних сборщиков десятины, -
он мягко улыбнулся хозяину.
- Где ты слышал о сборщике налогов, одаренном фантазией? - сварливо
возразил тощий. - Я полагаю, людям нашего брата вполне можно доверять. Они
говорят о том, что видели своими глазами, - он покосился в сторону
длинноносого, и тот слегка пожал плечами, демонстрируя свою готовность
согласиться с мнением большинства.
Опять повисло неловкое молчание.
- Скажи, что ты еще умеешь, кроме этого фокуса с невидимостью? -
пухлощекий уставился на Блейда. Похоже, его любознательность не имела
границ. - Говорят, демоны способны на многое... - он насмешливо
прищурился.
Блейд молча обвел взглядом роскошный зал, подыскивая подходящий
объект для демонстрации. На этот раз перед креслами пятерых иерархов был
воздвигнут массивный стол с серебряными кувшинами и чашами; у локтя
длинноносого хозяина поблескивал письменный прибор - тоже из литого
серебра. На стенах, обитых багряным сукном, висели чеканные бронзовые
диски со священными символами, в углу торчал золотой подсвечник в ярд
высотой - в нем горела свеча, и ее огонь, по-видимому, тоже являлся вечным
и священным. На алых рясах настоятелей сияли золотые цепи, пальцы были
унизаны перстнями, а широкие пояса из добротной кожи поражали множеством
золотых заклепок и украшений из резных камней. Да, тут было из чего
выбирать!
Подавив нечестивое желание раздеть всю эту шайку догола, Блейд
остановился на письменном приборе. Привычно сосредоточившись, он уставился
на объект транспортировки. Так... Подставка в дюйм толщиной... две
массивные кубические чернильницы... между ними - какая-то коробка...
вероятно, для песка... тяжелый цилиндрический стакан с перьями... Все
вместе потянет фунтов на пятнадцать!
Заметив, что пленник смотрит в одну точку, священное собрание тоже
обратило взгляды к сверкающему прибору. Секунда, другая, третья...
Внезапно серебряная драгоценность растворилась в воздухе, растаяла без
следа, словно исчезнувший мираж в пустыне. Блейд довольно хмыкнул: первое
испытание Малыша прошло безукоризненно!
- Демон! - в один голос ахнули святейшие, вытягивая шеи и тщетно
пытаясь высмотреть, куда подевался прибор. Странник наблюдал за ними с
торжествующей усмешкой.
- Клянусь, тебе не удастся справиться с этим! - Пухлощекий настоятель
вскочил, указывая перстом на золотой канделябр в углу. - Священный
предмет, в котором заключена искра Вечного Огня, не подвластен демону!
Блейд моментально доказал, что пухлощекий ошибается. Пока он
размышлял о том, погасла ли свеча в процессе телепортации или продолжает
гореть в приемной камере Малыша, зрители взволнованно обменивались
впечатлениями. Пухлощекий, так и не опустившийся в кресло, вдруг сдернул
золотую цепь с шеи длинноносого старца и покачал ею перед носом странника.
- Вот освященный Первородным Пламенем символ власти иерарха! Я
уверен, что его...
- Брат, будем считать, что демонстрация закончена, - произнес хозяин,
приподнимаясь и отбирая цепь. - Я не против дальнейших опытов, если они
будут проведены в твоей обители. Моя и так уже достаточно пострадала. - Он
обвел собрание несколько растерянным взглядом. - Ну, братья, что будем
делать?
Внезапно раздался голос пятого настоятеля, древнего старца, который,
как показалось пленнику, до сих пор дремал и помалкивал. Хотя речь его
было трудно разобрать - похоже, зубов у старика совсем не осталось, -
Блейд счел ее гласом истинной мудрости.
- Оставим решение Святому Отцу нашему Сарсу Датару, ибо в его мизинце
больше святости, благолепия и ума, чем у нас всех, ничтожных, - прошамкала
дряхлая развалина, и четыре настоятеля согласно кивнули.
На следующий день "демона" в сопровождении дюжины стражей отправили в
Ластром, главный монастырь Киртана, священной страны Первородного Огня,
лежавшей на жарком плоскогорье Авад.
2
Угли прогоревшего костра подернулись пеплом, от входа потянуло
утренним холодком. Блейд спал, подтянув колени к груди, чтобы не
расходовать зря драгоценное тепло: его толстый плащ прикрывал девушку.
Ее лицо, по-детски невинное и прекрасное, иногда возникало перед ним
с сонном забытьи, но чаще это приятное видение сменялось другим, далеко не
столь очаровательным: резкими чертами бледной морщинистой физиономии, на
которой выделялся крупный прямой нос, рыжие кустистые брови над холодными
зеленоватыми глазами, тонкие губы и высокий лоб, переходящий в необъятных
размеров лысину. Святой Отец, великий хранитель Вечного Огня,
самодержавный владыка Киртана, пронизывал взглядом оцепеневшего Ричарда
Блейда, проникая на самое дно его души, улавливая малейшее движение мысли.
Мрачное и властное лицо Сарса Датара надвигалось все ближе и ближе, черты
его расплывались, незаметно обретая удивительное сходство с почтенным
ученым, лордом от кибернетики, загнавшим Блейда в эту дыру. Вот его
светлость криво ухмыльнулся и что-то угрожающе пробормотал. Странник в
отчаянии попытался шевельнуть губами, произнести слова оправдания, но рот
его был словно забит льдом. Он замотал головой и проснулся.
Блейд чувствовал, что начинает замерзать. В пещере царила
непроглядная тьма; он на ощупь отыскал мешочек с кремнем и трутом и высек
огонь. Неверные тени заплясали под сводами подземелья; он сунул в костер
охапку сушняка и грелся минут пять, всем телом впитывая благодатное тепло.
Пожалуй, в обожествлении огня таилась некая истина, ставшая для него более
понятной в этот предутренний час, когда огонь ассоциировался на с грозным
ревущим пламенем пожарища, а с теплом, светом, ощущением безопасности...
Странник склонился над Астой, прислушиваясь к ее ровному дыханию,
поправил плащ и решил, что ей не помешает еще немного подремать. Сам он
вполне выспался и теперь был не прочь заняться чем-нибудь полезным - к
примеру, обследовать их убежище в поисках другого выхода. Сжевав лепешку,
он запил ее глотком воды и поднялся, сжимая в руках горящую ветвь.
Блейд пошел вдоль стены, ощупывая ее ладонью и стараясь отыскать
проходы вглубь горы, которые заметил прошлым вечером. Вскоре его пальцы
нашарили рваный край отверстия; он поднес свой факел к пролому и убедился,
что тот достаточно высок, чтобы в него мог пролезть рослый мужчина. Сунув
голову в трещину, он увидел полого уходящий вниз коридор и без колебаний
шагнул вперед.
Чадящая ветка давала немного света, и ему приходилось все время
придерживаться рукой за стену, чтобы не потерять направление. Тоннель,
явно природный, то расширялся, образуя подземные гроты, то становился
узким, словно крепостная бойница. Изредка спотыкаясь о камни, Блейд
осторожно перебирался из одной пещеры в другую; гулкое эхо его шагов
металось под низким сводом. Факел его чуть тлел; он шел уже полчаса и
начинал подумывать о возвращении - Аста, проснувшись, могла запаниковать,
не обнаружив его рядом.
Внезапно, проникнув в очередную подземную камеру, он ощутил ток
свежего воздуха. Казалось, тьма тоже стала понемногу рассеиваться; вечный
мрак уступил место сумеркам, в которых смутно проступал нависший над
головой потолок. Проход вильнул; обогнув выступ сыроватой прохладной
стены, Блейд очутился перед разломом, выходившим на склон горы. Тусклый
свет раннего утра заставил его на секунду зажмуриться. Еще не успев
открыть глаз, он услышал отдаленный перезвон колоколов: в Киртане
начинался новый день, четвертый, считая с побега демона Стали и юной
монахини, Дщери Огня.
Такой же величественный благовест плыл над Ластромом и в то утро,
когда Сарс Датар прогуливался по чудесному саду монастыря, беседуя с
пришельцем из миров иных, новым своим фаворитом. Когда над монастырскими
башнями разнеслись первые звуки серебряных и медных колоколов, Святой Отец
умолк на полуслове, прислушиваясь к их звону. Постепенно его лицо
разгладилось, приобрело задумчиво-мечтательное выражение, веки прикрыли
холодные зеленоватые глаза; казалось, властитель Киртана на миг стал
обычным человеком. С довольной улыбкой он придвинулся к спутнику и
негромко произнес:
- Послезавтра Вечный Огонь наберет полную силу.
Блейд кивнул; ему уже было известно, что речь идет о дне летнего
солнцестояния.
- Большой праздник, Святой Отец? - равнодушно поинтересовался он.
- Да. После него я сорву свежий плод из своего Сада... - улыбка
Дасара словно сочилась патокой. - Плод, который как раз созрел...
Содрогнувшись, Блейд внезапно сообразил, что речь идет об Асте. За
туманными намеками Святого Отца таилось то, что специалисты по
европейскому средневековью именовали "правом первой ночи" - обычай, широко
практикуемый в Киртане, ибо местные теологические доктрины отнюдь не
поощряли безбрачие, воздержание и аскезу. В благости своей Вечный Огонь
был щедр к тем, кто держал в руках духовную и светскую власть; и щедрее
прочих он одаривал Сарса Дасара, свое живое воплощение на земле. Этот
высший иерарх никогда не пренебрегал ни одним из прав сеньора, регулярно
собирая законную десятину не только мясом, маслом и зерном, но
красивейшими девушками. Обычно они попадали в Сад Святого Отца в возрасте
шестнадцати лет и выдерживались там в течение года. Процесс доведения до
кондиции будущих наложниц включал массу полезных вещей: танцы, музыку,
искусство легкой беседы и, разумеется, углубленные занятия теологией.
Впрочем, главный тезис был прост: покорность Вечному Огню и желаниям его
наместника.
Аста, однако, не отличалась покорностью, и той же ночью они были уже
на пути к южной границе: странник собирался пересечь горы по заброшенному
торговому тракту и укрыть девушку в Иторе. Хотя это южное королевство
признавало духовную власть Святого Отца и платило ему десятину, оно не
