цитадель Кресит и ее окрестности. Возле стен четырехугольной в плане
крепости вилась речушка, помеченная синим, с тщательно прорисованными
волнами. Рядом с самой короткой стороной четырехугольника торчала какая-то
закорючка; Блейд не сразу сообразил, что это такое, но, после недолгих
размышлений, догадался, что это холм - просто неизвестный картограф не
слишком утруждал себя передачей истинных соотношений высот и расстояний.
Странно! Не построили же герийцы крепость у подножия господствующей
высоты! Или она все-таки стоит на холме?
Благодаря пояснениям Святого Отца, весьма компетентным и подробным,
выяснилось, что Кресит расположен на плоской скале тридцатифутовой высоты.
Удалось разобраться и с диспозиции войск атакующей стороны.
- Места расположения штурмовых отрядов выбраны вполне разумно, -
заметил Блейд, оценив ситуацию. - Вывести войска из крепости герийцы не
могли.
- Несомненно, - подхватил Сарс Датар, всматриваясь в план с таким
выражением, словно этот злосчастный Кресит был костью, застрявший у него в
горле. - Они и не пытались выйти в поле и дать сражение! Они сидели за
стенами, поливая нас смолой, стрелами и расплавленным свинцом!
- Прибегли к выжидательной тактике? Мудрое решение... Но что мешало
вашим войскам последовать их примеру? Голод страшнее стрел и смолы...
- Вечный Огонь не склонен к ожиданию. Нам требовалась быстрая и
впечатляющая победа, - губы Святого Отца сурово сжались.
- Тараны? - поинтересовался Блейд.
- Не подвести! - Святой Отец гневно ткнул пальцем в чертеж. - Они
разрушили насыпи, что вели в воротам!
- Что разрушено, то можно восстановить, - заметил Блейд, внимательно
изучая карту. Он разглядывал не Кресит, высокомерно торчавший на своем
каменном постаменте, а горные перевалы и ущелья. Похоже, в Итор вели две
дороги: одна, помеченная жирной коричневой полоской, и другая, тоже
коричневая, но тонкая, как нить.
- Долго! - Датар шлепнул по карте ладонью. - И потом: солдаты Святой
Стражи - не землекопы!
- Подкоп?
- Тут сплошной гранит, - Святой Отец постучал по закорючке,
изображавшей скалу, согнутым пальцем.
- Пытались ли ваши люди подняться вверх по склону и обстрелять
защитников?
Сарс Датар пожал плечами:
- Бесполезно. Для арбалетов слишком далеко, а тяжелые метательные
устройства туда не втащить.
Странник пару минут молчал, обдумывая ситуацию, потом произнес:
- Если цитадель расположена на неприступном холме, почему бы не
подвинуть ее к стенам другой холм или крепость...
Святой Отец взглянул на него с опасливым недоумением: возможно, этот
демон способен и в самом деле передвигать крепости и горы?
- Конечно, не такую большую, как та, что нарисована здесь, -
продолжал Блейд, - но почему бы не построить крепость поменьше? Даже не
крепость, а только одну башню. Или две... Подходящей высоты, разумеется.
Построить их в безопасном месте, поставить на колеса и... - он начал
объяснять преимущества осадных башен.
Святой Отец внимал с восторгом и тут же пожелал, чтобы схема нового
орудия осады была изображена на оборотной стороне карты. Как только Блейд
выполнил приказ, Сарс Датар нетерпеливо махнул рукой:
- Можешь идти! Пока ты мне не нужен.
Он был уже далеко от Ластрома, под стенами Кресита. Если б у него
тогда имелись такие башни! Осадные, как назвал советник... Святой Отец
мысленно отдавал приказы, бросал войска на штурм, видел, как над мятежной
цитаделью взвивается пламя... Первородное Пламя, пожирающее непокорных...
Блейд исчез тихо, покинув кабинет на цыпочках. По дороге к своим
покоям он заглянул в трапезную и долго любовался великолепным кубком
Святого Отца.
4
Дно ущелья шло вверх, каменные стены по обе его стороны мельчали,
становились все ниже, воздух похолодал; вероятно, беглецы поднялись уже на
три-четыре тысячи футов. Три зубца Гарты слились в один, ледяная корона
Тарри сияла далеко за спиной, а впереди постепенно росла снежная шапка
Тойна. Теперь Блейд знал, где они находятся; тропинка вывела их к
восточным отрогам Тойна и, следуя ее изгибам и поворотам, путники медленно
поднимались к перевалу. За ним лежал старый тракт, на который он собирался
выйти с самого начала - дорога к зеленым долинам Итора и к свободе.
Они шли уже больше десяти часов, и Аста еле передвигала ноги.
Странник поддерживал ее, временами бережно прижимая к себе; хотя она
старалась не подавать вида, он знал, что каждый шаг дается ей с трудом.
Похоже, что они и сегодня не смогут добраться до караванной тропы, подумал
Блейд, все чаще поглядывал на юную монахиню. Может, устроить небольшой
привал?
Когда до перевала оставалось мили полторы, Аста, закусив губы, с
тихим стоном опустилась на камни.
- Хочешь передохнуть? - Блейд устроился рядом.
Аста всхлипнула, упрямо мотая головой:
- Дойдем до тракта, тогда... ты же сказал, что уже близко...
- Близко для того, кто может шевелить ногами, - усмехнулся Блейд и,
вдруг легко приподняв девушку, устроил у себя на коленях. - Давай-ка
посмотрим, что с твоими ступнями...
- Не надо, - Аста подобрала ноги, натягивая на них подол длинного
платья. - С ними все в порядке. Я просто устала, Ричар. Немного посижу и
пойду... - Она взглянула прямо в лицо Блейду, широко распахнув темно-синие
глаза, и неожиданно мягко улыбнулась. - Мы ведь скоро придем, да?
- На этот перевал - возможно. Но за ним будет еще один, и еще... Горы
как жизнь, девочка: то бредешь ущельем, то подымаешься вверх, к перевалу,
то лезешь на отвесную стену...
- Значит, - перебила она, - может встретиться и вершина горы? И пик -
самый высокий?
- Разумеется.
С минуту она размышляла, почти утонув в объятиях Блейда, уютно
свернувшись калачиком и положив головку на его широкое плечо.
- Скажи, Ричар, а ты прошел свой пик? Тот - самый высокий?
- Не знаю, малышка. Этого не знает никто. Лишь спустившись на равнины
старости и оглянувшись назад, человек может сказать - вот моя главная
вершина. Иногда она так далеко, что глаза уже не в силах ее различить...
- Но ты такой молодой... - рука Асты скользнула по щеке странника.
- Не очень, детка. Я... у меня могла быть дочь... Такая, как ты.
Эти слова вырвались неожиданно, словно против воли, и Блейд вдруг
испытал странное и щемящее чувство потери. Словно перед ним вдруг пролегла
тропа вниз, к тем самым равнинам старости, о которых он говорил Асте, а
сзади была пустота. Пустота и безжизненный камень - в тех горах, которые
он перешел, не вырастив в них ни деревца, ни цветка, ни травинки... Хотя,
видит Бог, в пути ему попадались весьма плодородные земли!
- Где же была я? - выдохнула ему в самое ухо Аста.
- Что? - Блейд вздрогнул, отгоняя прочь грустные мысли.
- Где же была я? - настойчиво повторила девушка. - Если жизнь людская
- странствие среди ущелий и гор, то где же была я?
Он понял и нежно погладил каштановые локоны.
- В зловонной яме, моя девочка. Боюсь, что так.
Аста всхлипнула и обхватила его за шею. Минут пять странник сидел,
боясь пошевелиться; потом ее дыхание стало мерным, и он понял, что девушка
спит. Отлично! Час крепкого сна восстановит ее силы, и они успеют засветло
пройти этот проклятый перевал...
Поднявшись, Блейд осторожно опустил девушку на землю меж двух больших
валунов, прикрыл плащом и сунул ей под голову мешок. Плащ был серым, и
теперь, чтобы разглядеть Асту, надо было приблизиться почти вплотную. Он
проверил, легко ли выходит из ножен меч, зарядил арбалет и легким шагом
двинулся по тропе к перевалу.
Разведка была насущной необходимостью. Касс Сиркул, доблестный
капитан Святой Стражи, всегда казался Блейду человеком предусмотрительным,
и если никто не шел за беглецами по пятам, значит, сюрприз был приготовлен
впереди. Естественно, на перевале; миновать эту ключевую точку было почти
невозможно. На миг Блейд пожалел, что не остался в той долинке с речушкой,
что уходила далеко к западу, огибая подножье Тойна. Путь был бы намного
дольше, но, возможно, безопаснее... Нет, вряд ли! Он покачал головой и
мрачно усмехнулся. Если Сиркул поднял сотни три-четыре горцев, то, без
сомнения, все тропы, ведущие на юг, уже перекрыты. Всюду рано или поздно
пришлось бы пробиваться с боем.
Но это его не пугало. Это являлось необходимой частью работы -
согласно контракту, который он заключил с самим собой. Вывести девочку в
Итор, чего бы это ни стоило, и спрятать! Если не получится - убить, быстро
и безболезненно; такой исход тоже был предусмотрен. Теперь Блейд понимал,
что не шанс подразнить Святого Отца или Касса Сиркула служил причиной
похищения - и, безусловно, не юная прелесть расцветающего тела Асты. Он не
испытывал к ней тяги - того необоримого желания, которое внушали ему столь
многие женщины; и все он любил ее!
"У меня могла быть дочь", - повторил он про себя, припомнив, с какой
неожиданной естественностью вырвались эти слова. Неужели они объясняли
все? Блейд усмехнулся, не спуская глаз со скалы, за которой тропинка
уходила вправо. Пожалуй, сейчас с определенностью он мог сказать лишь
одно: он любил многих женщин, и среди них попадались такие, за которых
стоило перерезать дюжину-другую глоток. Но за Асту... Да ради этой девочки
он выпустит кишки всем горцам Киртана!
За сотню шагов до поворота он пригнулся и быстро побежал вперед,
готовый отразить выстрелы с помощью Малыша. Однако все было спокойно и,
подобравшись к скале, Блейд сообразил, почему противник пренебрег такой
выгодной позицией. Тропа круто сворачивала вправо, потом влево,
прочерчивая на склоне гигантскую букву "зет", и у второго поворота стоял
часовой. Все, как ожидалось! Горец даже не особо скрывался, уверенный, что
услышит шаги и тяжелое дыхание человека с равнины; Блейд снял его одной
стрелой.
Промчавшись по тропе, он опустился на каменистый склон, осторожно
выглянул из-за скалы и тут же нырнул обратно. Перевал охранялся, и
неплохо! В считанные мгновения ему удалось заметить трех горцев, сидевших
на корточках в полусотне шагов, и еще двоих, копошившихся у входа в
небольшую хижину; кажется, они готовили ужин на маленьком костерке.
Возможно, еще несколько человек наблюдали за боковыми подходами к
седловине или спали в этом прилепившемся к склону шалаше; значит, дюжина.
Не так уж много на двоих, в конце концов! Тем более, что вторым был Малыш
Тил, невидимый и абсолютно неуязвимый.
Он спустился чуть ниже и выбрал более удобную позицию за одним из
камней, в изобилии разбросанных по склону. Отсюда он мог во всех
подробностях рассмотреть пост на перевале. Кроме пятерых воинов, которых
ему удалось заметить раньше, там было еще двое, стороживших подход с
востока - где, вероятно, проходила вторая тропа, тоже ведущая к перевалу.
Внезапно горец у костра выпрямился и негромко свистнул, словно
подавая сигнал. Блейд не удивился, когда из шалаша вылезли еще четверо.
Они разделились попарно, сменив наблюдателей; те, сгрудившись у огня,
приступили к трапезе.
Теперь счет времени пошел на секунды. Через двадцать стражи удивятся,
где их последний соплеменник - тот самый, что валялся под скалой с
арбалетным болтом во лбу; еще через двадцать сигнал будет повторен, потом
удивление сменит настороженность. Не к чему их так напрягать!
Блейд сунул руку в колчан, аккуратно разложил на плоском валуне
полдюжины стрел, затем приладил поудобнее арбалет, тщательно прицелился и
выстрелил. Горец у северной тропы нелепо взмахнул руками, захрипел и,
