оснований. Но, смею вас уверить, я очень совестливый человек. Вы можете
соглашаться или нет, я имею в виду со мной, но тем временем я буду делать
все для вашей безопасности.
- Вы очень странно взглянули на меня, почему?
- Потому что мне еще никогда не доводилось оказаться в такой роли.
В этот момент у дверей раздался звонок, и Мари резко повернув голову
на этот звук, пошла встречать неожиданных посетителей. Она открыла дверь и
некоторое время стояла без движения, беспомощно глядя в дверной проем. Там
стояли двое мужчин. Сзади них был виден второй черный "Седан", внутри
которого были еще люди. Все вместе они составляли охрану ее мужа. Она
хотела закричать, но у нее не хватило сил даже на это.
Эдвард Мак-Алистер забрался на переднее сидение своего служебного
автомобиля и взглянул через поднятое боковое стекло на одинокую фигуру,
стоящую на пороге дома. Бывший Джейсон Борн неподвижно стоял, не сводя
глаз с отъезжавшего гостя.
- Едем быстрее отсюда, - почти скомандовал водителю Мак-Алистер. Это
был человек примерно его возраста, лысый, в очках с черепаховой оправой.
Автомобиль рванулся вперед, но водитель не стремился прибавить
скорость, пока они не миновали узкую покрытую гравием незнакомую им дорогу
и не выбрались на широкое шоссе, оставляя сзади себя маленький
университетский городок. Несколько минут они продолжали ехать молча, но,
наконец, водитель заговорил первым:
- Как прошла встреча? Все было удачно?
- Как прошла? - механически повторил вслед за ним помощник
Госсекретаря. - Как любит говорить посол: "Все части на своем месте".
Обоснование сделано и подкреплено логическими выводами, так что на этом
миссионерскую работу можно считать законченной.
- Очень приятно это слышать.
- Вам приятно? Ну, значит, и мне должно быть приятно тоже.
Мак-Алистер поднял свою дрожащую правую руку и начал массировать
правый висок подрагивающими тонкими пальцами.
- Нет, я не доволен! - неожиданно произнес он. - Я чертовски устал!
- Извините, если я не вовремя...
- И предложить выполнять роль миссионера, мне, христианину! Я вместе
со всей семьей два раза посещаю церковь, а мои оба сына прислушиваются. Я
благороден и великодушен, потому что хочу быть таким. Вы можете меня
понять?
- Кажется, что да. У меня нет именно таких чувств, но мне кажется,
что я понимаю вас.
- И я только что покинул дом этого человека!
- Смотрите проще на эти вещи. Что в этом особенного?
Мак-Алистер неподвижно уставился на дорогу, и только движущиеся блики
от встречных машин создавали замысловатую игру теней на его лице и,
казалось, будто на нем отражается его внутреннее состояние.
- Может быть, Бог простит мою душу, - едва слышно прошептал он.
4
Крики неожиданно наполнили темноту какофонией молодых голосов. Вслед
за криками появились и подпрыгивающие, догоняющие друг друга фигуры.
Кругом были видны разгоряченные улыбающиеся лица и крики, крики, крики...
Вебб опустился на колени, прикрывая лицо и шею обеими руками. Это
единственное, что он мог сделать в целях самозащиты. Он старался
раскачиваться из стороны в сторону, чтобы не быть, по крайней мере,
неподвижной мишенью. Его темная одежда дополнительно маскировала его от
прицельных выстрелов, но она же была бесполезна, если бы охрана,
находящаяся где-то рядом с ним, вдруг открыла огонь: вспышки выстрелов
вполне могли высветить его фигуру. А, кроме того, прицельный выстрел мог
быть не единственным средством, которое мог применить убийца. Вполне
достаточно выстрела из пневматического оружия с использованием пули,
начиненной парами цианида. Смерть в этом случае могла наступить в течение
минуты, а может быть даже и нескольких секунд.
Неожиданно чья-то рука сжала его плечо! Он резко повернулся, разводя
в стороны свои руки, стараясь освободиться от неожиданного прикосновения.
При этом он сделал бросок влево, двигаясь подобно дикому животному.
- С вами все в порядке, Профессор? - спросил охранник, приближаясь к
нему откуда-то слева, моментально Дэвид поднялся на ноги. В отблесках
лучей карманного фонаря можно было заметить, что человек улыбался.
- Что это было? Что вообще происходит здесь?
- Ничего страшного! - прокричал второй человек, появляясь справа от
Вебба.
- Что?
- Это всего лишь дети, похожие на ночных духов. Одно удовольствие
видеть их!
Вскоре шум и крики стихли. Городок вновь погрузился в тишину. Где-то
вдали, между высокими каменными зданиями, которые располагались вдоль
игрового поля стадиона, можно было наблюдать пульсирующие яркие вспышки,
которые временами озаряли уже пустые трибуны. Футбольный матч между
студенческими командами наконец-то завершился. Возбужденная охрана
продолжала смеяться.
- Ну, как, профессор? - продолжил разговор тот, который был слева от
Дэвида. - Вам лучше, когда мы находимся рядом с вами?
Все закончилось. Его внутреннее состояние начинало приходить в норму,
но он все еще не был уверен по поводу произошедшего. Почему еще остается
какая-то тупая боль в груди? Почему он был так напуган? Что-то
происходило, но он все еще не мог дать этому свою оценку.
- Почему этот случай так расстроил меня? - сказал Дэвид, когда они
сидели за завтраком в старом викторианском доме, который они арендовали
вот уже некоторое время, с тех пор как Дэвид выписался из госпиталя.
- Ты совсем забросил свои прогулки по пляжу, - произнесла Мари вместо
ответа на его вопрос. Она положила перед ним вареное яйцо и несколько
тостов. - Тебе бы неплохо немного поесть, прежде чем ты возьмешься за
сигареты.
- Нет, послушай. Это действительно беспокоит меня. Всю последнюю
неделю я чувствую себя как утка на плохо защищенной галерее. Это ощущение
вновь появилось у меня еще вчера во второй половине дня.
- Что ты имеешь в виду? - Мари не спускала с него глаз, продолжая
заниматься посудой. - Мне кажется, что иногда твои ощущения прямо
указывают на что-то. Расскажи мне подробней о них. Однажды они спасли мне
жизнь, в Цюрихе, на Гуизон-Квей. Может быть, на этот раз за ними не стоит
ничего страшного.
- Мне иногда кажется, что при такой охране, похожей скорее на военный
парад, когда тебя окружают шесть человек: по одному спереди и сзади и по
двое справа и слева, все равно не составляет труда для человека, внешне
похожего на студента, приблизиться к нам и выстрелить в меня из
пневматического оружия? Звук выстрела никто не услышит, потому что его
очень легко прикрыть кашлем или смехом. А тем временем я уже смогу
получить смертельную дозу стрихнина.
- Ты лучше меня знаешь, что они могут применить.
- Конечно. Потому что мне самому приходилось делать подобные вещи.
- Нет. Так мог поступить Джейсон Борн, а не ты. Но что все-таки
случилось вчера?
Вебб продолжал неподвижно смотреть на тарелку. Затем, отодвинув ее в
сторону, он вернулся к событиям того дня. - Семинар, как обычно,
затянулся. Стало уже темнеть, когда мы направились к автомобильной
стоянке. В этот день должен был быть футбольный матч между студенческими
командами. Неожиданно меня и мою охрану окружила возбужденная толпа
болельщиков. В сущности, они были еще дети: их возбудил этот, как все
считали, очень ответственный матч, и они бежали, прыгали, жгли бенгальские
огни, громко кричали. Некоторые даже пытались петь песни. И можешь
поверить мне, что в эти несколько минут мне показалось, что это вот-вот
начнется. Я был снова Борном, ощущая всем своим существом окружающую меня
опасность. Все мое существо было близко к панике.
- И что же? - осторожно спросила Мари, когда ее муж замолчал.
- Моя так называемая охрана поглядывала по сторонам и чувствовала
себя очень весело. Они смеялись, а двое из них даже перебрасывались мячом
с пробегающими мимо нас студентами.
- А что особенно испугало тебя?
- Инстинктивно я ощутил себя абсолютно незащищенной мишенью,
находящейся в центре возбужденной толпы. Это мне подсказали лишь мои
нервы. Рассудок не смог справиться с этим.
- А кто сейчас говорит в тебе? Кем ты ощущаешь себя?
- Сейчас мне трудно сказать. Но то, что я чувствовал тогда, мне очень
трудно забыть. Ты можешь себе представить, что один из них спросил меня,
насколько лучше я чувствую себя... теперь, когда они находятся рядом со
мной. Дэвид взглянул на жену и попытался повторить слова, которые не
давали ему покоя: - Чувствую ли я себя гораздо лучше... теперь?
- Но ведь они знают, что их работа состоит именно в том, чтобы
защитить тебя.
- Защитить меня? Но они все смеялись и почти не обращали на меня
внимания, когда нас неожиданно окружила эта толпа. Неужели таким образом
они собираются действительно защищать меня?
- А что ты чувствовал еще?
- Не знаю. Может быть это были не ощущения, а скорее размышления? Я
много думал о Мак-Алистере, особенно о его жизни. Если не обращать
внимание на его почти постоянно подергивающиеся веки, то его глаза
напоминают глаза дохлой рыбы. Ты можешь прочитать в них все что угодно, в
зависимости от того, что ты чувствуешь в данный момент.
- А почему бы тебе не позвонить Мак-Алистеру и не рассказать о своих
сомнениях? Ведь он оставил тебе номера телефонов. Думаю, что Мо Панов
посоветовал бы тебе то же самое.
- Да, возможно. Мо обязательно посоветовал бы это.
- Тогда, позвони.
Вебб улыбнулся.
- Может быть, позвоню, а может быть, и нет. Во всяком случае мне бы
не хотелось, чтобы меня там приняли за маниакального параноика. Я
попытаюсь дождаться Панова, который, я думаю, постарается вправить мне
мозги.
Линия была занята уже второй раз, так что для Вебба ничего не
оставалось, как положить трубку и вновь вернуться на семинар к обсуждению
некоторых вопросов, касающихся истории Бирмы того периода, когда там
происходила борьба Рамы II с султаном Кедахом по вопросу владения островом
Пенант. В этот момент в комнату, где он занимался со студентами,
постучали, и дверь открылась еще до того, как он успел что-либо сказать.
На пороге стоял один из его телохранителей, который разговаривал с
ним накануне, во время студенческого матча.
- Приветствую вас, профессор.
- Привет, если не ошибаюсь, Джим?
- Нет, все-таки вы ошиблись. Меня зовут Джонни. Но это не имеет
большого значения. Мы и не ожидали, что сразу запомните наши имена.
- Что-нибудь случилось?
- Как раз, наоборот, сэр. Я так спешил, чтобы сообщить вам приятную
новость: мы все отбываем. Вся наша группа снимается с дежурства. Так, что,
собственно говоря я зашел предупредить вас об этом и попрощаться. Все
прояснилось и вам больше не потребуется никакая охрана. Мы отбываем в
Лэнгли, согласно приказа. Ведь мы на службе в ЦРУ.
- Вы уезжаете? Все?
- Я как раз об этом и говорю.
- Но мне казалось... Я думал, что именно сейчас здесь критическое
положение.
- Нет, должен вас уверить, что все абсолютно спокойно.
- Но почему мне не позвонил сам Мак-Алистер?
- Извините, сэр, но я его не знаю. Мы ведь только выполняем
полученные приказы.
- И вы можете вот так просто прийти и заявить без всяких объяснений,
что вы уходите! Но ведь меня предупреждали о покушении! Этот человек в
Гонконге! Он собирается меня убить!
- Успокойтесь, сэр. Я не знаю, кто с вами говорил и о чем. Ведь
вполне возможно, что вы сами могли выдумать для себя всю эту историю! Вам
