Еда вечерняя, любимый Суп морской!
Когда сияешь ты, зеленый и густой, --
Кто не вдохнет, кто не поймет тебя тогда,
Еда вечерняя, блаженная Еда!
Еда вечерняя, блаженная Еда!
Блаже-э-нная Е-да-а!
Блаже-э-нная Е-да-а!
Еда вече-е-рняя,
Блаженная, блаженная Еда!
Еда вечерняя! Кто, сердцу вопреки,
Попросит семги и потребует трески?
Мы все забудем для тебя, почти зада-
ром данная блаженная Еда!
Задаром данная блаженная Еда!
Блаже-э-нная Е-да-а!
Блаже-з-нная Е-да-а!
Еда вече-е-рняя,
Блаженная, блажен-ная Еда!
-- Повтори припев! -- сказал Грифон.
Черепаха Квази открыл было рот, но в эту минуту вдалеке
послышалось:
-- Суд идет!
-- Бежим! -- сказал Грифон, схватив Алису за руку, и
потащил за собой, так и не дослушав песню до конца.
-- А кого судят? -- спросила, задыхаясь, Алиса.
Но Грифон только повторял:
-- Бежим! Бежим!
И прибавлял шагу.
А ветерок с моря доносил грустный напев:
Еда вече-е-рняя,
Блаженная, блаженная Еда!
Он звучал все тише и тише и, наконец, совсем смолк.
Глава XI. КТО УКРАЛ КРЕНДЕЛИ?
Рис. 8
Червонные Король и Королева сидели на троне, а вокруг
толпились остальные карты и множество всяких птиц и зверюшек.
Перед троном стоял между двумя солдатами Валет в цепях. Возле
Короля вертелся Белый Кролик -- в одной руке он держал трубу, а
в другой -- длинный пергаментный свиток. Посередине стоял стол,
а на столе -- большое блюдо с кренделями. Вид у них был такой
аппетитный, что у Алисы прямо слюнки потекли.
-- Скорее бы кончили судить,--подумала она,--и подали
угощение.
Особых надежд на это, однако, не было, и она начала
смотреть по сторонам, чтобы как-то скоротать время.
Раньше Алиса никогда не бывала в суде, хотя и читала о нем
в книжках. Ей было очень приятно, что все почти здесь ей
знакомо.
-- Вон судья,--сказала она про себя.--Раз в парике, значит
судья.
Судьей, кстати, был сам Король, а так как корону ему
пришлось надеть на парик (посмотри на фронтиспис, если хочешь
узнать, как он это сделал), он чувствовал себя не слишком
уверенно. К тому же это было не очень красиво.
-- Это места для присяжных,--подумала Алиса.--А эти
двенадцать существ (ей пришлось употребить это слово, потому
что там были и зверюшки, и птицы), видно, и есть присяжные.
Последнее слово она повторила про себя раза два или три --
она очень гордилась тем, что знает такое трудное слово; немного
найдется девочек ее возраста, думала Алиса (и в этом она была
права), понимающих, что оно значит. Впрочем, назвать их
``присяжными заседателями'' также было бы верно.
Присяжные меж тем что-то быстро строчили на грифельных
досках.
-- Что это они пишут? -- шепотом спросила Алиса у Грифона.
-- Ведь суд еще не начался...
-- Они записывают свои имена, -- прошептал Грифон в ответ.
-- Боятся, как бы их не забыть до конца суда.
-- Вот глупые! --громко произнесла Алиса негодующим тоном,
но в ту же минуту Белый Кролик закричал:
-- Не шуметь в зале суда!
А Король надел очки и с тревогой посмотрел в зал: видно,
хотел узнать, кто шумит. Алиса замолчала.
Со своего места она видела -- так ясно, как будто стояла у
них за плечами,--что присяжные тут же стали писать: ``Вот
глупые!''.
Она даже заметила, что кто-то из них не знал, как пишется
``глупые'', и вынужден был справиться у соседа.
-- Воображаю, что они там понапишут до конца суда! --
подумала Алиса.
У одного из присяжных грифель все время скрипел. Этого,
конечно, Алиса не могла вынести: она подошла и встала у него за
спиной; улучив удобный момент, она ловко выхватила грифель. Все
это она проделала так быстро, что бедный присяжный (это был
крошка Билль) не понял, что произошло; поискав грифель, он
решил писать пальцем. Толку от этого было мало, так как палец
не оставлял никакого следа на грифельной доске.
-- Глашатай, читай обвинение! -- сказал Король.
Белый Кролик трижды протрубил в трубу, развернул
пергаментный свиток и прочитал:
Дама Червей напекла кренделей
В летний погожий денек.
Валет Червей был всех умней
И семь кренделей уволок.
-- Обдумайте свое решение! -- сказал Король присяжным.
-- Нет, нет,--торопливо прервал его Кролик.--Еще рано.
Надо, чтобы все было по правилам.
-- Вызвать первого свидетеля, -- приказал Король.
Белый Кролик трижды протрубил в трубу и закричал:
-- Первый свидетель!
Первым свидетелем оказался Болванщик. Он подошел к трону,
держа в одной руке чашку с чаем, а в другой бутерброд.
-- Прошу прощения. Ваше Величество,---начал он,--что я сюда
явился с чашкой. Но я как раз чай пил, когда за мной пришли. Не
успел кончить...
-- Мог бы успеть, -- сказал Король. -- Ты когда начал?
Болванщик взглянул на Мартовского Зайца, который шел за ним
следом рука об руку с Соней.
-- Четырнадцатого марта кажется, -- проговорил он.
-- Пятнадцатого,--сказал Мартовский Заяц.
-- Шестнадцатого,--пробормотала Соня.
-- Запишите,--велел Король присяжным, и они быстро записали
все три даты на грифельных досках, а потом сложили их и
перевели в шиллинги и пенсы.
-- Сними свою шляпу, -- сказал Король Болванщику.
-- Она не моя, -- ответил Болванщик.
-- Украдена!--закричал Король с торжеством и повернулся к
присяжным, которые тут же взялись за грифели.
-- Я их держу для продажи,--объяснил Болванщик.--У меня
своих нет, ведь я Шляпных Дел Мастер.
Тут Королева надела очки и в упор посмотрела на Болванщика
-- тот побледнел и переступил с ноги на ногу.
-- Давай показания, -- сказал Король, -- и не нервничай, а
не то я велю тебя казнить на месте.
Это не очень-то подбодрило Болванщика: он затоптался на
месте, испуганно поглядывая на Королеву, и в смятении откусил
вместо бутерброда кусок чашки.
В этот миг Алиса почувствовала себя как-то странно. Она
никак не могла понять, что с ней происходит, но, наконец, ее
осенило: она опять росла! Сначала она хотела встать и уйти из
зала суда, но, поразмыслив, решила остаться и сидеть до тех
пор, пока для нее хватит места.
-- А ты могла бы не так напирать?--спросила сидевшая рядом
с ней Соня. -- Я едва дышу.
-- Ничего не могу поделать,--виновато сказала Алиса.--Я
расту.
-- Не имеешь права здесь расти,--заметила Соня.
-- Ерунда,--отвечала, осмелев, Алиса.---Вы же прекрасно
знаете, что и сами растете.
-- Да, но я расту с приличной скоростью, -- возразила Соня,
-- не то что некоторые... Это же просто смешно, так расти!
Она надулась, встала и перешла на другую сторону зала.
А Королева меж тем все смотрела в упор на Болванщика, и не
успела Соня усесться, как Королева нахмурилась и приказала:
-- Подать сюда список тех, кто пел на последнем концерте!
Тут бедный Болванщик так задрожал, что с обеих ног у него
слетели башмаки.
-- Давай свои показания, -- повторил Король гневно, -- а не
то я велю тебя казнить. Мне все равно, нервничаешь ты или нет!
-- Я человек маленький,--произнес Болванщик дрожащим
голосом, -- и не успел я напиться чаю... прошла всего неделя,
как я начал... хлеба с маслом у меня уже почти не осталось... а
я все думал про филина над нами, который, как поднос над
небесами...
-- Про что? -- спросил Король.
-- Поднос... над небесами...
-- Ну, конечно, -- сказал Король строго, -- под нос -- это
одно, а над небесами -- совсем другое! Ты что, меня за дурака
принимаешь? Продолжай!
-- Я человек маленький, -- продолжал Болванщик, -- а только
после этого у меня все перед глазами замигало... только вдруг
Мартовский Заяц и говорит...
-- Ничего я не говорил, -- торопливо прервал его Мартовский
Заяц.
-- Нет, говорил,--возразил Болванщик.
-- И не думал, -- сказал Мартовский Заяц. -- Я все отрицаю!
-- Он все отрицает, -- сказал Король. -- Не вносите в
протокол!
-- Ну тогда, значит, Соня сказала, -- продолжал Болванщик,
с тревогой взглянув на Соню. Но Соня ничего не отрицала -- она
крепко спала.
-- Тогда я отрезал себе еще хлеба, -- продолжал Болванщик,
-- и намазал его маслом...
-- Но что же сказала Соня? -- спросил кто-то из присяжных.
-- Не помню, -- сказал Болванщик.
-- Постарайся вспомнить, -- заметил Король, -- а не то я
велю тебя казнить.
Несчастный Болванщик выронил из рук чашку и бутерброд и
опустился на одно колено.
-- Я человек маленький,--повторил он.--И я все думал о
филине...
-- Сам ты филин, -- сказал Король.
Тут одна из морских свинок громко зааплодировала и была
подавлена. (Так как это слово нелегкое, я объясню тебе, что оно
значит. Служители взяли большой мешок, сунули туда свинку вниз
головой, завязали мешок и сели на него).
-- Я очень рада, что увидела, как это делается, -- подумала
Алиса. -- А то я так часто читала в газетах: ``Попытки к
сопротивлению были подавлены...'' Теперь-то я знаю, что это
такое!
-- Ну, хватит, -- сказал Король Болванщику. -- Закругляйся!
--А я и так весь круглый,-- радостно возразил
Болванщик.--Шляпы у меня круглые, болванки тоже...
-- Круглый ты болван, вот ты кто! -- сказал Король.
Тут другая свинка зааплодировала и была подавлена.
-- Ну вот, со свинками покончено,--подумала Алиса.--Теперь
дело пойдет веселее.
-- Ты свободен, -- сказал Король Болванщику.
И Болванщик выбежал из зала суда, даже не позаботившись
надеть башмаки.
-- И отрубите ему там на улице голову, -- прибавила
Королева, повернувшись к одному из служителей.
Но Болванщик был уже далеко.
-- Вызвать свидетельницу, -- приказал Король.
Свидетельницей оказалась кухарка. В руках она держала
перечницу. Она еще не вошла в зал суда, а те, кто сидел возле
двери, все как один вдруг чихнули. Алиса сразу догадалась, кто
сейчас войдет.
-- Давай сюда свои показания, -- сказал Король.
-- И не подумаю, -- отвечала кухарка.
Король озадаченно посмотрел на Белого Кролика.
-- Придется Вашему Величеству подвергнуть ее перекрестному
допросу, -- прошептал Кролик.
-- Что ж, перекрестному, так перекрестному, -- вздохнул
Король, скрестил на груди руки и, гроздно нахмурив брови, так
скосил глаза, что Алиса испугалась. Наконец, Король глухо
спросил:
-- Крендели из чего делают?
-- Из перца в основном,--отвечала кухарка.
-- Из киселя,-- проговорил у нее за спиной сонный голос.
-- Хватайте эту Соню! -- завопила Королева. -- Рубите ей
голову! Гоните ее в шею! Подавите ее! Ущипните ее! Отрежте ей
усы!
Все кинулись ловить Соню. Поднялся переполох, а, когда,
наконец, все снова уселись на свои места, кухарка исчезла.
-- Вот и хорошо,--сказал Король с облегчением.--Вызвать
следующую свидетельницу!
И, повернувшись к Королеве, он вполголоса произнес:
-- Теперь, душечка, ты сама подвергай ее перекрестному
допросу. А то у меня голова разболелась.
Белый Кролик зашуршал списком.
-- Интересно, кого они сейчас вызовут, -- подумала Алиса.
-- Пока что улик у них нет никаких...
Представьте себе ее удивление, когда Белый Кролик
пронзительно закричал своим тоненьким голоском:
-- Алиса!
Глава XII. АЛИСА ДАЕТ ПОКАЗАНИЯ
-- Здесь! -- крикнула Алиса, забыв в своем волнении, как
она выросла за последние несколько минут, и так быстро вскочила
со своего места, что задела краем юбки скамью, на которой
сидели присяжные, -- скамья опрокинулась, и все присяжные
посыпались вниз, на головы сидящей публики. Там они и лежали,
напоминая Алисе рыбок, так же беспомощно лежавших на полу с
