от него исходило что-то такое, что заставляло забыть о его невзрачной
внешности.
Его глаза были темными, почти черными, и в них жила какая-то дикая,
безжалостная сила. Этот взгляд, лишь мимоходом коснувшись, заставил Дерри
содрогнуться.
В отличие от своих людей, Барин был одет в некое подобие формы:
поверх туники серая кожаная куртка, высокие сапоги такого же цвета.
Эмблема сокола была такой большой, что почти полностью закрывала его
широкую грудь, эмблема на шляпе была серебряной, в то время как у
остальных она была только вышита серебряными нитками, серый дорожный плащ
волочился по полу, и, насколько мог судить Дерри, Барин не был вооружен.
Затем по комнате пробежал шепот, и Дерри внезапно обнаружил, что
снова может дышать. Он посмотрел на людей Барина, которые окружали стол с
раненым. Все они встали при входе Барина и поклонились ему, прижав сжатые
кулаки правых рук к груди. Барин кивнул, они выпрямились и расступились.
Барин быстро прошел к столу. Местные жители набрались мужества и двинулись
к центру комнаты, желая видеть, что же будет делать предводитель
повстанцев. Дерри осторожно присоединился к ним.
- Что случилось? - тихим, ровным, но волевым голосом спросил Барин.
- В поместье де Валк, о Святой, - ответили ему. - Де Валк поехал
просить помощи у герцога, а его люди оказали нам сопротивление. Мы сожгли
поместье.
Барин резко повернулся и устремил свои темно-коричневые глаза на
говорившего.
- Это плохо, Рос.
Рос, спрятав лицо в ладонях, упал на колени.
- Прости меня, о Святой, - прошептал он. - Я не так мудр, как ты.
- Ну смотри, чтобы это больше не повторялось, - сказал улыбнувшись
Барин и легонько потрепал Роса по плечу.
Рос поднялся с выражением благоговейного трепета. Барин взглянул на
раненого и начал стягивать перчатки.
- Куда он ранен?
- В бок, о Святой, - сказал человек, стоящий ближе всех к столу. Он
приподнял тунику раненого, чтобы показать рану. - Боюсь, что повреждены
легкие. Рана слишком глубокая.
Барин внимательно осмотрел рану, затем приподнял веки раненого,
заткнул перчатки за пояс.
- С Божьей помощью мы спасем этого человека, - сказал он, раскинув
руки в стороны. - Помолимся, братья!
Все его последователи рухнули на колени, а Барин закрыл глаза и начал
молиться по латыни:
- Именем Господа и Духа Святого. Амен. Помолимся.
Барин распевал слова молитвы, Дерри старался не поддаться его
воздействию. И вдруг вокруг головы Барина появилось странное сияние -
фиолетово-голубое свечение, постепенно принявшее форму нимба!
Дерри с трудом сдержал крик удивления, прикусив губу, постарался с
помощью боли избавиться от галлюцинации: люди не могут иметь нимба, живых
святых давно уже нет! Но разум не мог его обманывать. Ведь Морган обучил
его видеть сквозь иллюзию, а то, что сейчас наблюдал Дерри, было реально.
- Господь, пошли свой излечивающий дух через мои руки, чтобы твой
слуга Мартин мог жить и славить тебя. Во имя Иисуса Христа, который правит
вместе с тобой в единстве со Святым Духом отныне и навсегда. Амен.
Закончив молитву, Барин опустил левую руку на лоб раненого, а правую
положил на кровоточащую рану. В окружавшей его мертвой тишине Дерри
показалось, что он слышит бешеный стук своего сердца: свет, который сиял
вокруг головы Барина, как бы проник в неподвижно лежащее тело. "Но этого
же не может быть!" - отчаянно сопротивляясь желанию упасть на колени, в
благоговейном страхе, думал Дерри, а тот, кого звали Мартином, вздрогнул,
глубоко вздохнул, открыл глаза и с удивлением увидел склонившегося над
собой своего предводителя.
Барин открыл глаза, улыбнулся и помог сесть Мартину. Послышался шепот
удивления, когда Мартин поднялся со стола без посторонней помощи и взял у
кого-то из рук кружку с элем. Он выпил ее, запрокидывая голову, и тут все
увидели, что в его боку уже не было ужасной раны, и только окровавленная
туника указывала место, где она только что была.
- Боже, благослови, - по латыни прошептал Барин, осеняя себя крестом
и опуская глаза.
Свечение уже исчезало. Он осмотрелся вокруг, как бы оценивая
впечатление, и стал натягивать перчатки. На его левой руке, которой он
касался раны Мартина, была кровь. Один из людей, заметив это, рухнул перед
ним на колени и стал вытирать кровь краем своего плаща. Барин улыбнулся, а
затем положил руку на его голову, как бы благословляя. Затем, не говоря ни
слова, он снова стал натягивать перчатки. Человек поднялся с колен. На его
лице было выражение счастья.
Снова взгляд Дерри пробежал по комнате. И снова он содрогнулся,
почувствовал взгляд Барина на себе. Затем Барин двинулся к двери. Его люди
торопливо вскочили на ноги, на ходу допивая свои кружки и собирая вещи,
последовали за ним. Одни из офицеров Барина, достав кошелек, вынул оттуда
серебряные монеты и уплатил хозяину. Барин уже подошел к двери, когда один
из местных жителей рухнул на колени и в исступлении закричал:
- Это чудо! Господь послал нам нового Мессию!
Почти сразу же его крик подхватили другие. Все бросились на колени и
начали истово креститься. Барин повернулся к ним, и Дерри тоже опустился
на колени - хотя он был уверен, что чуда здесь никакого не было.
Барин еще раз обвел комнату спокойным взглядом, поднял правую руку,
благословляя всех присутствующих, и исчез в темноте. Как только последний
из людей Барина покинул комнату вслед за своим предводителем, Дерри
вскочил на ноги и бросился к окну.
Теперь, когда Барина не было в комнате, его мозг получил возможность
здраво рассуждать. И Дерри понял, что именно в Барине было так ему
знакомо: Барин воздействовал на людей так же, как воздействовали Морган,
Дункан, Брион и молодой король Келсон. Всесильность, излучаемая этими
людьми, была обусловлена тем талантом, который лучше всего скрывать:
слишком опасно объявить во всеуслышание, что обладаешь запретным.
Дерри прильнул к грязному влажному стеклу и смотрел, как Барин и вся
его банда удаляются в свете факелов. Нет, он не поедет за ними. Он столько
узнал сейчас, что не было нужды узнавать еще больше, и эта информация
должна быть без промедления доставлена Моргану.
Однако было уже поздно. Дерри знал, что время связи он пропустил, но
это уже не имело значения: если он тотчас же отправится в путь и ничто его
больше не задержит, то в Короте он будет завтра в полдень или чуть позже.
Он хотел видеть лицо Моргана, когда он скажет ему, что Барин -
Дерини! Он едва мог дождаться этого момента.
9
- Кто, Барин? - вскричал Морган. - Дерри, ты, наверное, шутишь!
Морган и Дункан сидели под деревом во дворе для занятий фехтованием,
где они упражнялись в этом боевом искусстве, когда полчаса назад в ворота
замка Корот ворвался Дерри. Он очень устал и был голоден. Он прямо-таки
рухнул на траву рядом с Морганом. Но его глаза блестели, когда он
возбужденно рассказывал о том, что произошло в гостинице "Королевский
плащ".
Морган вытер полотенцем потное лицо. Да, Дункан задал ему хорошую
работенку. Давно он не трудился так много. Дерри пропустил мимо ушей его
недоверчивое восклицание. Но Морган еще долго качал головой, не в силах
поверить тому, что он услышал.
- Это очень неожиданно, - сказал он, в раздумье касаясь лба рукой. -
А ты уверен, Дерри?
- Конечно, нет, - ответил Дерри, снимая свою охотничью шляпу и
возбужденно выбивая из нее дорожную пыль. - Но разве человек может сделать
такое?
- Нет.
- Отец Дункан, вы думаете, что Барин - Святой?
- Странные вещи иногда случаются, - многозначительно заметил Дункан,
вспоминая свою встречу на дороге.
Дерри задумчиво поджал губы, а затем снова обратился к Моргану.
- Ведь он же излечил того человека, милорд. А вы же сами говорили
мне, что только Дерини могут совершать такое.
- Я могу сказать так, - проговорил Морган, устремив глаза в землю. -
Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь делал подобное. А сам я впервые
смог исцелить тебя в прошлом году.
Дерри наклонил голову, вспоминая подробности нападения на королевскую
охрану, которой он командовал. Это случилось в ночь перед коронацией
Келсона. На них напали неожиданно и в полной темноте. Он помнил только
жгучую боль, когда острие меча вонзилось ему в бок, и как он упал, думая,
что уже никогда больше не поднимется.
А затем он очутился в своей комнате. Рана исчезла, как будто ее и не
было. Удивленный врач хлопотал возле него и не мог сказать чего-либо
вразумительного. И только через несколько недель Морган рассказал, как он
положил ему руку на лоб - и Дерри исцелился.
Дерри поднял голову.
- Прошу прощения, милорд. Я не хотел быть непочтительным. Но вы же
Дерини, и вы можете исцелять. Наверное, и Барин тоже Дерини.
- Наверное, и Барин... - повторил Морган.
- Ну, если и Дерини, то, вероятно, не подозревает об этом, - сказал
Дункан, почесывая ноги и поворачиваясь к своему кузену. - Лично мне трудно
поверить, что человек, о котором я столько слышал, может так жестоко
преследовать и уничтожать свою расу.
- Такое бывало раньше.
- О, конечно, бывало, и не раз. Всегда находились люди, которые за
хорошую цену готовы были продать все, что угодно. Но у меня сложилось
впечатление, что Барин не такой. Он искренен. Он утверждает, что действует
по божественному призыву, таково его предназначение в жизни. И все то, что
ты, Дерри, рассказал о процессе исцеления - только подтверждает мои
предположения.
- Самое плохое, - сказал Морган, вставая, - что Барин делает то, что
обычно делают святые и Мессии. К несчастью, такие деяния никогда не
связываются с Дерини, хотя многие легенды о христианах-святых ясно
указывает на то, что источник их деяний - могущество Дерини. Дерри, ты
сказал, что его люди преданы Барину и поклоняются ему?
Дерри кивнул головой.
- Да, милорд. Его сторонники видят в нем святого. Да и жители
Кинг-слейка были убеждены, что собственными глазами видели чудо,
сотворенное в старых добрых библейских традициях. Как вы намерены бороться
с этим? Как вы скажите людям, что их Мессия - подделка? Что он тот самый
Дерини, против которых поднял священную войну, хотя сам не знает об этом?
Особенно, если вы хотите оправдать Дерини в глазах народа?
- Нужно говорить народу об этом очень осторожно и понемногу, - сказал
Морган. - А сейчас вообще ничего говорить не надо. Потому что сейчас может
случиться так, что они все перейдут на его сторону.
- А если народ узнает о замыслах епископов, то это еще больше
усугубит и без того тяжелое положение, - добавил Дункан. - Дерри, ты еще
не знаешь, что архиепископ Лорис собирает епископов государства на
конклав, который состоится через три дня в Джассе. Епископ Толливер
сегодня утром выехал туда - он не рискнул отказаться. И он не посмеет
ничего сказать против, если Лорис представит на рассмотрение свой
интердикт. Думаю, ясно, что это означает?
- Неужели они действительно могут наложить интердикт на Корвин? -
спросил Дерри.
Они направились к главному двору. Морган и Дункан с мечами, а Дерри,
вертя в руках свою шляпу.
- Могут и непременно сделают, если мы что-нибудь не предпримем, -
ответил Морган. - Поэтому я и Дункан сегодня вечером уезжаем в Джассу.
Прямое обращение к ним бесполезно: что бы я ни сказал, они не станут
слушать. Но Лорис не ожидает моего появления. И, возможно, увидев меня,
они подумают о том, что собираются сделать. Если интердикт будет наложен
