человеческую ладонь, покоилась на его широкой груди. На спокойном лице
светились голубые глаза. Он провел рукой по коротко остриженным волосам и
жестом показал на своего спутника, все еще стоявшего у двери.
- Риммель, подойди сюда, я хочу тебя представить моей будущей
невестке.
Риммель поклонился и приблизился к ним.
При первом взгляде на Риммеля поражали его снежно-белые волосы.
Риммель не был стар, ему всего было 28 лет, но он не был и альбиносом:
когда ему было десять лет, одной теплой летней ночью, во сне, он
неожиданно и необъяснимо стал совершенно седым.
Его мать винила в этом ведьм Дерини, которые получали разрешение жить
вблизи деревни. Сельский священник долго бился над мальчиком, стараясь
изгнать беса. Но, несмотря на все его старания, волосы Риммеля так и
остались белыми на всю его жизнь. Такая яркая отличительная черта
заставляла его слегка сутулиться, как бы показывая желание скрыться,
сделаться незаметным в толпе.
Он был одет в серую тунику и высокие сапоги. На голове была серая
шляпа все с тем же сидящим львом Мак Лейнов. На перекинутом через плечо
широком ремне висела кожаная сумка с принадлежностями его ремесла. Под
мышкой находились свернутые в трубки листы пергамента. Он нервно стискивал
их, когда подошел к Дюку Джареду и поклонился.
- Ваша милость, - прошептал он, сняв шляпу и опустив глаза, - леди...
Джаред бросил взгляд заговорщика на жену и улыбнулся.
- Бронвин, это мой архитектор. Он принес несколько чертежей, о
которых я бы хотел услышать твое мнение. - Он показал на стол возле
камина. - Риммель, ты можешь расположить их здесь.
Риммель подошел к столу и стал раскладывать чертежи. Бронвин в это
время сняла вуаль и подала ее служанке, а затем с любопытством подошла к
столу. Джаред и Риммель уже расстелили чертежи.
- Ну, что ты скажешь? - спросил Джаред.
- Что это?
Джаред выпрямился и сложил руки на груди.
- Это план твоего нового дворца в Кершее, моя дорогая. Работы уже
начаты. Ты и Кевин сможете уже в Рождество поселиться там.
- Зимний дворец? - ахнула Бронвин. - Для нас? О лорд Джаред,
благодарю вас!
- Считай это свадебным подарком для будущих герцога и герцогини
Кассан от ветви Джаред. - Он обнял за плечи свою жену и улыбнулся ей. -
Маргарет и я хотели, чтобы нашим внукам было где играть, чтобы они могли
вспоминать нас, когда нас не будет.
- Вы! - всхлипнула Бронвин, обнимая их обоих. - Неужели вы думаете,
что без этого дворца мы забудем вас? Ладно! Покажите мне план. Я хочу
знать все, даже самую последнюю кладовую, самую маленькую лестницу.
Джаред улыбнулся, наклонился рядом с ней и стал рассказывать об
особенностях конструкции дворца. Он полностью погрузился в свой рассказ.
Риммель отошел на несколько шагов и стал незаметно рассматривать Бронвин.
Он не одобрял женитьбы сына своего господина на этой женщине Дерини.
Он этого с самого начала не одобрял, с того самого момента, как увидел ее
впервые семь месяцев назад. За эти семь месяцев он ни разу не говорил с
ней, да и видел ее всего лишь несколько раз. Но этого было достаточно.
Этого было достаточно, чтобы понять, какая пропасть разделяет их -
она дочь лордов и наследница громадных поместьев, он простолюдин,
архитектор. Этого было достаточно, чтобы понять, что он пал жертвой
безнадежной любви к этой прелестной женщине Дерини.
Он уверял себя, что не одобряет предстоящего события по другим, более
важным причинам, потому что Бронвин наполовину Дерини и не имеет права на
женитьбу с Кевином, что она недостаточно хороша для такого высокого
положения в обществе. Но каковы бы ни были выдвигаемые им мотивы, он не
мог уйти он неопровержимого факта - он безумно влюбился в Бронвин,
невзирая на то, что она Дерини. Он должен получить ее или умереть.
Он не ссорился с Кевином. Кевин был будущий его господин, и Риммель
был ему так же предан, как и своему теперешнему хозяину. Но все равно он
не должен был допустить, чтобы молодой граф женился на Бронвин. Даже мысль
об этой свадьбе заставляла Риммеля ненавидеть звук его голоса.
Мысли Риммеля были прерваны голосом с улицы: это был голос самого
графа, которого он так ненавидел.
- Брон! - позвал голос. - Бронвин, иди сюда. Я хочу тебе кое-что
сказать.
Бронвин встрепенулась и поспешила к двери на балкон. Она выскочила на
него и перегнулась через перила. Со своего места Риммель мог видеть только
флажки на концах пик и через прутья балконной решетки тени всадников:
Кевин вернулся вместе со своими людьми.
- О! - воскликнула Бронвин с сияющим от возбуждения лицом. - Джаред,
Маргарет, идите и посмотрите, что он привел! О Кевин, это самая красивая
лошадь. которую я когда-либо видела!
- Спускайся вниз и испытай ее, - крикнул Кевин, - я купил ее для
тебя.
- Для меня? - воскликнула Бронвин, захлопав в ладоши, как радостное
дитя. Она оглянулась на Джареда и Маргарет, а затем снова на Кевина, и
послала ему воздушный поцелуй.
- Подожди меня! - крикнула она, подбирая юбки, и, промчавшись через
комнату, с криком: - "Не уезжайте без меня!" - побежала вниз.
Джаред и Маргарет пошли за ней, улыбаясь друг другу. А Риммель
сопровождал Бронвин жадным взглядом, пока она не скрылась за дверью, а
затем медленно пошел на балкон: внизу, во дворе, на большом жеребце сидел
Кевин в полном облачении. Через плечо у него был перекинут клетчатый плед
Мак Лейнов. Паж держал его пику и шлем. Темно-русые волосы молодого графа
развевались по ветру, в правой руке он держал поводья прекрасной лошади
кремовой масти. На лошади была сбруя изумрудного цвета и такое же кожаное
седло. Когда на верхних ступеньках лестницы показалась запыхавшаяся
Бронвин, Кевин бросил поводья другому пажу, а сам направил жеребца к
ступенькам, нежно подхватил девушку и усадил ее перед собой.
- Ну, что ты думаешь об этом? - рассмеялся он, нежно прижимая ее к
груди и целуя. - Разве такая лошадь не достойна королевы?
Бронвин засмеялась и тесно прижалась к нему, а Кевин поехал к лошади,
предназначенной для нее.
Бронвин протянула руку к своему подарку, а Риммель, наблюдавший за
этой сценой, отвернулся с явным неудовольствием и пошел снова к столу.
Он не знал, как ему это сделать, но он был уверен, что он должен
предотвратить эту свадьбу. Бронвин предназначена для него! Она должна
принадлежать ему! Если бы он мог выбрать подходящий момент и объясниться с
ней! Он был уверен, что смог бы заставить ее полюбить себя. Он не
сознавал, что сейчас перешел границу от мечты к безумию.
Он скатал чертежи, медленным взглядом окинул комнату, увидел, что все
служанки удалились на балкон, чтобы посмотреть увлекательный спектакль
внизу. Может, ему показалось, но одна из женщин посмотрела на все это с
чем-то большим, чем простое любопытство. Может ли он каким-нибудь образом
использовать эту ревность? Может ли эта женщина рассказать ему, как
завоевать любовь Бронвин? Во всяком случае, над этим нужно повнимательнее
подумать. Так как он решительно вознамерился не допустить этой свадьбы и
взять Бронвин себе, он не должен упускать ни малейшей возможности. Бронвин
должна принадлежать ему!
6
- Еще круг! - сказал Дерри заплетающимся языком, бросая серебряную
монету на стойку и неверной рукой обводя вокруг себя. - Выпивку этим
прекрасным джентльменам! Когда Джон Бак пьет, пьют и все его друзья!
Послышались крики одобрения. С полдюжины мужчин в одежде охотников и
моряков столпились вокруг Дерри, а хозяин, достав дубовый бочонок, стал
наполнять пузатые коричневые кружки ароматным элем.
- Хороший парень этот Джонни! - закричал один, дружелюбно толкая
плечом Дерри и поднимая свою кружку.
- Налей и мне! - крикнул другой.
Было еще рано, темнота еще не опустилась на город, но таверна "Джек
Дог" в Фатане почти заполнилась посетителями. Они были такими же шумными и
бесцеремонными, как посетители таверн в любом другом городе. У стены сидел
матрос и заунывным голосом пел старую матросскую песню под аккомпанемент
трубы и расстроенной лютни. Два больших стола служили ему для отбивания
ритма. Слушателей становилось все больше, и они кричали все громче.
Посетители, сидевшие за столами, все время повышали голос, чтобы
перекричать певца и его поклонников. Однако они ничем ни выражали своего
недовольства, так как знали, что в этом случае вызовут гнев растроганных
песней матросов, которые не раздумывая кинутся в драку.
Фатан стоял на перешейке между двумя реками и был городом матросов.
Сюда регулярно прибывали корабли из Торента и из Корвина, здесь также
останавливались охотники по пути в дикие леса Велдура. Все эти люди -
матросы, купцы, охотники, - имели разные интересы, что делало этот город
весьма оживленным местом разнообразных происшествий, как веселых, так и
трагических.
Дерри сделал огромный глоток из своей кружки и, пошатываясь,
повернулся к соседу справа, как бы слушая продолжение его рассказа.
- ...и этот человек сказал: "Ты имеешь в виду корабль лорда Варнея?
Он мой, так как я заплатил за него, и пусть дьявол заберет этого лорда
Варнея!"...
В ответ раздался громовой хохот: очевидно, рассказчик пользовался
здесь большим успехом, но Дерри с трудом подавил зевок.
За три часа, что он провел в таверне среди бывалых людей, слушая и
запоминая, он понял, что войска Торента концентрируются где-то к северу
отсюда, близ местечка под названием Медрас. Человек, который рассказал ему
все это, не мог сказать, для чего они собираются, каковы их цели - он был
не лучшим из разведчиков и к тому же был уже сильно пьян еще до встречи с
Дерри. Но он сказал, что их около пяти тысяч, и, сказав это, тут же
замолчал: хоть он и был пьян, а все равно понимал, что сболтнул лишнее.
Дерри сделал вид, что болтовня на эту тему его не интересует, но в
уме отметил эту информацию вместе с остальными сведениями, которые он
получил сегодня и за время путешествия. Да, он поработал очень
плодотворно. Уже можно было составить общую картину создавшегося
положения.
Он посмотрел в свою кружку, изобразил брезгливую гримасу, какую можно
увидеть у вдрызг пьяных людей, и начал обдумывать план дальнейших
действий.
Уже стало совсем темно, а пил он с самого полудня. Он не был пьян -
для этого нужно было что-нибудь покрепче, чем эль, но все же он чувствовал
действие этого напитка. Уже пора было возвращаться в комнату, которую он
снял в гостинице "Дракон": Дерри не мог пропустить сеанс связи с Морганом.
- А я говорю этой девчонке: "Дорогая, сколько ты берешь?" А она
отвечает: "Больше, чем у тебя есть, матрос. Тебе не хватит даже заплатить
мне, чтобы я разделась".
Дерри сделал последний глоток, отвернулся от бара и неверной рукой
полез в карман кожаной куртки. Он положил монету на стойку, и тут один
пьяный, сидящий слева от него, качнулся и вылил эль из своей кружки ему на
ногу. Дерри шагнул в сторону и постарался уладить конфликт без ссоры.
- Осторожно, друг, - сказал он, хлопая пьяного по плечу. - Ты можешь
допить мой эль, а я пойду спать. - Он вылил остатки из своей в кружку
пьяницы и еще раз дружелюбно хлопнул того по плечу. - Теперь и ты можешь
выпить, друг, - сказал он, отходя от стойки. - Желаю тебе приятного
вечера!
- Почему ты уходишь, Джонни? Еще рано.
- Иди сюда, Джонни, выпьем на дорожку!
- Нет! - Дерри отрицательно покачал головой и с преувеличенной
