на скатерть, а точнее - на матерчатую салфетку.
Поминки проходили без речей. За двумя длинными столами хорошо одетые
мужчины обменивались деловито-печальными взглядами и поднимали стопки с
водкой. Виктор без труда перенял этот молчаливый способ общения и тоже,
поднимая в очередной раз стопку, кивал головой сидевшим напротив, глядя на
них с искренней скорбью во взгляде. Ему действительно было грустно, но сам
усопший был здесь не при чем. Просто атмосфера этих поминок давила на его
психику, да и застолье было в основном мужским - оглянувшись, Виктор
заметил лишь, кажется, трех-четырех женщин, но это были женщины в возрасте
и бросающийся в глаза их траур делал их как бы источниками печали. Потом,
когда поминки закончились, его посадили в одну из ожидавших под рестораном
машин. Вместе с ним в машине оказались еще трое незнакомых мужчин. Но они
и не собирались ему представляться. Один только спросил, где он живет и
потом сказал водителю, кого куда везти. Ночная развозка. Уже около часа
Виктор зашел домой и наткнулся в коридоре на пингвина.
- Ты чего не спишь? - спросил он Мишу, пьяно улыбаясь. - Надо спать.
Вдруг завтра с утра снова на кладбище?..
Но вот прошла уже неделя и Виктор выстукивал на пишмашинке новые
тексты, радуясь весне и солнцу. И даже жизнь ему казалась легкой и
беззаботной, не смотря на тягостные моменты и уже довольно редкие мысли о
своей причастности к чему-то темному. Но что такое темное в темном мире?
Лишь малая часть неизвестного зла, существующего рядом, вокруг, но не
затрагивающего лично его и его маленький мир. И, видимо, полностью
неизвестное ему самому его соучастие в чем-то темном было гарантией
нерушимости его мира, гарантией его спокойствия.
Он снова повернулся к окну, подставляя лицо солнечным лучам.
- Может действительно купить какую-нибудь дачку, чтобы сидеть летом в
саду за столом и писать на свежем воздухе? - думал он. - А Соня будет
возиться на грядках - ей наверняка понравится что-то выращивать. И Нина
будет довольна...
Он вспомнил дачный Новый Год. Вспомнил Сергея и горящий камин, возле
которого они сидели. Как давно это было! И хоть не так много прошло
времени, но все-таки - как давно это было!
62
В воскресенье продолжало светить солнце и хотя утром небо было
покрыто тонкой облачной дымкой, к одиннадцати эта дымка рассеялась и небо
открыло земле свою весеннюю голубизну.
Позавтракав, Виктор с Ниной и Соней отправились на Крещатик. Пингвина
они оставили на балконе, переместив туда и миску с его обедом. Но дверь на
балкон была лишь слегка прикрыта, чтобы он при желании мог вернуться в
комнату.
Первым делом Виктор повел Нину с Соней в Пассаж. Там они уселись за
столик на террасе кафе. Соне и Нине Виктор взял мороженое, а себе - кофе.
Соня сама выбрала себе место за столом лицом к солнцу и теперь
щурилась и, улыбаясь, заслоняла свои глаза ладошкой. Она игралась с
солнечными лучами, а Нина с улыбкой наблюдала за ней.
Виктор отглотнул кофе и, оглянувшись, увидел рядом с кафе открытый
газетный киоск.
- Я сейчас! - сказал он, поднимаясь.
Вернулся за столик уже с газетой. Купил родные "Столичные Вести".
Сначала бегло просмотрел заголовки и, к своей радости не найдя ничего
угрожающего, не увидя ни одного "крестика", уже спокойно вернулся к первой
странице. Снова пригубил кофе.
Ему показалось замечательным, что в такой добрый весенний день
газетные новости были удивительно мирными. Никакой стрельбы, никаких
скандалов. Наоборот - газета словно призывала читателей радоваться жизни.
"Открылся новый супермаркет", "Прогресс в переговорах с Россией", "В
Италию без виз." Заголовки вселяли радость и надежду.
- Соня, хочешь в Италию? - шутливо спросил Виктор.
Соня, облизывая пластмассовую ложечку, отрицательно замотала головой.
- А куда ты хочешь? - спросила девочку Нина.
- На качели, - сказала она.
Нина взяла салфетку и вытерла с губ Сони мороженое.
Гуляя над Днепром по парку, они вышли к детской площадке.
Там, усадив Нину на качели, они вдвоем раскачивали ее, а она
смеялась, подлетая над землей.
- Хватит! Хватит! - закричала она через пару минут.
И снова они гуляли по парку втроем. Соня шла посредине, а Виктор и
Нина держали ее за руки.
- Нина, - говорил на ходу Виктор. - Я думаю, может купим дачу?
Нина улыбнулась. Задумалась.
- Было бы хорошо, - сказала она через минуту, видимо нарисовав в
своем воображении дачу, которая бы ей понравилась.
К обеду они вернулись домой. Поели.
Соня пошла на балкон к Мише. Нина с Виктором уселись перед
телевизором.
Показывали украинскую версию "Клуба кинопутешествий". Смазливая
блондинка в ярко-желтом купальнике стояла на палубе теплохода и
рассказывала об экзотических островах. Потом, оказавшись уже на берегу
какого-то острова, она обменивалась улыбками с загорелыми аборигенами.
Время от времени по нижней части экрана бежала строчка с телефонами
туристических агенств.
- А почему ты сегодня спросил Соню про Италию? - поинтересовалась
Нина.
- Италия отменила визы для украинцев.
- Можем как-нибудь поехать? - мечтательно произнесла Нина.
На экране снова появилась смазливая блондинка, но теперь она была
одета потеплее - на ней была узкая трикотажная юбка и темносиний жакетик.
"Уже год, - заговорила она, - как в Антарктиде работает украинская
научно-исследовательская станция. В одной из прошлых программ мы
обратились к вам с просьбой помочь собрать деньги на отправку самолета с
запасом продуктов для наших ученых. Многие из вас откликнулись, но, к
сожалению, собранных денег все еще недостаточно. Я обращаюсь к частным
предпринимателям и другим состоятельным людям - от вас зависит: смогут ли
наши ученые продолжить работу в Антарктиде. Возьмите в руку карандаш и
лист бумаги, сейчас вы увидите номер счета, куда вы можете перевести вашу
спонсорскую помощь и номер телефона, по которому вам подробно расскажут:
на что будут потрачены ваши деньги!"
Виктор выбежал на кухню, схватил ручку и листок бумаги.
Вернулся в комнату вовремя, переписал с экрана номер счета и телефон.
- Зачем тебе это? - удивилась Нина.
Виктор пожал плечами.
- Может пошлю им долларов двадцать, - неуверенно произнес он. - В
память о Пидпалом. Помнишь, я тебе рассказывал про этого старика... У меня
где-то есть вырезка из газеты про эту станцию...
Нина покосилась на Виктора неодобрительно.
- Это пустая трата денег, - сказала она. - Все равно их украдут...
Будто ты не помнишь, как собирали деньги на больницу для чернобыльских
детей?
Виктор промолчал.
Он свернул листок и спрятал его в карман брюк.
"Не твое дело, куда я хочу посылать свои деньги!" - подумал он.
63
К концу марта пошли дожди.
С исчезновением солнца у Виктора испортилось настроение. Он
по-прежнему продолжал работать, сидя за пишмашинкой, но работал он теперь
очень медленно и без вдохновения. Это, правда, не повлияло на качество
"крестиков". Перечитывая только что написанное, он всякий раз оставался
доволен. Его профессионализм уже не зависел от настроения.
Нина с Соней сидели целыми днями дома.
Иногда Нина выходила в магазин за продуктами и тогда Соня, видимо
устав от общения с пингвином, приходила на кухню отвлекать Виктора от
работы. Он с большим терпением отвечал на вопросы девочки. И с облегчением
вздыхал, услышав звук открывающейся двери в коридоре. Соня обычно сразу же
бежала к Нине. И Виктор возвращался к тексту.
Когда Леша позвонил и в очередной раз предупредил о "завтрашних"
похоронах, настроение Виктора окончательно испортилось. Он разговаривал
минут десять, пытаясь ему объяснить, что на улице сыро и постоянно идет
дождь, что у него ужасное настроение, а кроме того он боится, что Миша
может простудиться. Терпеливо выслушав до конца, Леша сказал, что Виктор
ему не очень-то и нужен, главное - чтобы зверь был. "Можешь оставаться
дома, а пингвина я сам заберу и потом привезу обратно, - сказал напоследок
он. - Буду над ним на кладбище зонтик держать, чтобы не простудился!"
Такое решение устроило Виктора.
- Это половина победы, - подумал он, довольный, что может пропустить
очередные похороны.
И хотя ему было жалко пингвина, но ничего он тут поделать не мог:
слишком очевидными были возможные последствия, если б он вдруг решил не
отпустить пингвина постоять у могилы очередного покойника.
Решительность Виктора во время этого разговора с Лешей окупилась
сторицей. В следующий раз Леша даже не настаивал на участии Виктора в
похоронах. Так они и договорились на будущее - Леша будет забирать Мишу, а
потом привозить его обратно. И что удивительно - это изменение не повлияло
на сумму "гонорара" - Виктору перепадала каждый раз та же тысяча баксов,
только теперь она как бы доставалась ему легче, без обязательных поминок и
стояния у могилы. Теперь деньги отрабатывал Миша в одиночку и все было
действительно похоже на прокат пингвина.
Думая о своей зарплате в 300 долларов и о сумме разового гонорара
Миши, Виктор, конечно, огорчался. Даже тот факт, что все равно и те, и
другие деньги попадали в его карман, не смягчал очевидную диспропорцию. Но
тут уж Виктору ничего не оставалось, как смириться. В очередной раз
смириться перед неизбежностью происходящего. При этом все эти огорчения
никак не влияли на его привязанность к Мише.
- Может, попросить у главного прибавки к зарплате? - думал он, но тут
же интуиция подсказывала, что делать этого не стоит. Ведь работает он
довольно расслабленно и никто у него над душой не стоит, никто его не
торопит с этими "крестиками". Он сам себе хозяин - сделал партию, позвонил
- и обменялся с курьером папками. Да и денег ему хватает, так что и
пожаловаться не на что.
- Нет, все нормально и дай бог, чтобы все так и оставалось, - в конце
концов подумал он. - А там кончатся дожди и можно будет заняться поисками
дачи!
И случайная улыбка осветила его лицо, когда он нарисовал в своем
воображении домик, стоящий посредине сада, гамак, натянутый между двумя
крепкими деревьями и себя, разводящего костер.
- Все будет хорошо, - убеждало его воображение. - Все будет красиво и
солнечно.
И он верил в это.
Но дожди продолжались. Продолжалась работа над "крестиками". И, не
обращая никакого внимания на погоду, участились похороны, в которых Миша
обязан был принимать участие, словно резко подскочила смертность среди
людей, чьи друзья или родственники не могли себе представить похороны без
пингвина.
На следующий день после очередных похорон, когда Виктор изучал
содержимое новой папки, в кухню забежала испуганная Соня.
- Дядь Витя, Миша чихает! - сказала она.
Виктор прошел в спальню и первый раз увидел лежащего пингвина. Он
лежал на боку на своем верблюжьем одеяле. Лежал и дрожал. Время от времени
из его горла вырывался хрип.
Виктор по-настоящему испугался. Он застыл над Мишей, не зная, что
делать.
- Нина! - крикнул он.
- Нина у Сережиной мамы, - сказала Соня.
- Ну потерпи, потерпи! - дрожащим голосом произнес Виктор, поглаживая
Мишу. - Что-нибудь придумаем...
Вернувшись в гостиную, он раскрыл телефонный справочник. Без особой
надежды просматривая букву "В", он к своему удивлению увидел не меньше
десятка телефонов частных ветеринаров. Но тут же возникло сомнение -
