Снова вспомнилась та последняя фраза главного.
Нет, решил Виктор, черт с ним, но гораздо спокойнее не думать обо
всем этом.
Он взял с подоконника папку с давно уже готовыми "крестиками" на
военных. Просмотрел фамилии и тексты.
"Какая мне разница, что произойдет с этими генералами, - подумал он.
- Какая мне разница на какое число кто-то неизвестный запланирует их
смерть с последующей публикацией некролога? Некролога, прочитав который
можно подумать, что покойный честно заслужил свою смерть?..."
Если его жизнь так зависит от работы, то пускай эта работа
продолжается. И тогда может действительно лучше всего просто как бы
отодвинуться от происходящего. Нет, не делать никаких глупостей, не
попытаться исчезнуть, затеряться в каком-нибудь другом городе, а поступить
гораздо проще. Воплотить в жизнь мечту Нины - купить в селе домик,
перебраться туда и счастливо жить там вчетвером. Писать эти "крестики" и
отправлять их в город, как в какую-то другую страну, страну, в которой
далеко не все в порядке.
Виктор все еще был поглощен своими мыслями, когда пингвин, положив
голову ему на колено, заставил его вздрогнуть. Он посмотрел на Мишу,
погладил его.
- Хочешь в деревню? - негромко спросил он пингвина и сам как-то
горько улыбнулся - настолько нереальными показались ему все эти мечты.
56
И вот, словно действительно вчера закончился отпуск, Виктор сидел за
печатной машинкой и попивая горячий кофе смотрел на с трудом
выстраивающийся текст нового "крестика". Вторую половину кухонного стола
занимала Соня, разложив там свои карандаши и фломастеры. Нина куда-то ушла
утром, даже не оставив записки, но Виктора это не беспокоило. "Наверно,
ненадолго", - решил он.
В папке с новыми материалами, которую принес вчера вечером курьер,
кроме досье на нескольких представителей Министерства здравоохранения
Виктор нашел конверт с отпускными. По крайней мере именно это единственное
слово было напечатано на бумажке, вместе с пятьюстами долларами найденной
им в конверте. Деньги немного подняли творческий дух Виктора, но все равно
дело продвигалось страшно медленно. Слова не выстраивались в "боевой
порядок", предложения рассыпались и Виктор нервно забивал их "иксами" и
строил новые.
- Похоже? - спросила вдруг Соня, показывая свой рисунок.
- А что это? - Виктор присмотрелся.
- Это - Миша! - сказала Соня.
Виктор отрицательно замотал головой.
- Больше похоже на курицу... - задумчиво проговорил он.
Соня насупилась, посмотрела сама на рисунок и бросила его на пол.
- Не сердись! - попросил ее Виктор. - Надо учиться рисовать с
натуры...
- А как это?
- Очень просто: садишся напротив Миши, смотришь на него и рисуешь.
Тогда будет похоже.
Соне понравилась эта идея и она, собрав все карандаши и фломастеры и
взяв у Виктора еще несколько листков бумаги, пошла искать Мишу.
Виктор вернулся к тексту. С грехом пополам закончил первый "крестик"
и потер руками виски. Видно отвык он уже от этой работы.
В коридоре хлопнула дверь.
"Нина", - понял Виктор и посмотрел на будильник, стоявший на
подоконнике.
Почти полдень.
Через минуту Нина зашла на кухню.
- Привет! - она почему-то радостно улыбалась.
Виктор не видел особенных причин для ответной радости.
- Привет, - довольно сухо сказал он.
- Ты ничего не замечаешь? - спросила Нина.
Виктор осмотрел ее. Те же джинсы, знакомый свитерок. Все то же.
Он пожал плечами, посмотрел ей в лицо с недоумением во взгляде и
вдруг что-то действительно остановило его внимание. Что-то заставило его
пристальнее всмотреться в лицо, в улыбку Нины.
- Ну что? - торопила она, улыбаясь.
- Зубы? - удивленно произнес Виктор.
Действительно, улыбка обнажила красивые белые зубы, никакой желтизны.
Словно девушка, рекламирующая зубную пасту.
Виктор сам улыбнулся.
- Наконец-то увидел, - сказала довольная Нина и, подойдя, чмокнула
Виктора в щечку. - Целый месяц пришлось ждать, - сказала она. - Там где
без очереди, там четыреста долларов хотели, а так я за восемьдесят
сделала...
- Нина, Нина! - забежала на кухню Соня с листком бумаги в руках. -
Посмотри! Я Мишу нарисовала!
И она показала Нине рисунок. Нина опустилась на корточки, посмотрела
на рисунок и погладила Соню по головке.
- Молодец! - сказала она. - Мы его в рамку и на стенку повесим!
- Правда? - обрадовалась Соня.
- Конечно! Чтобы все на него смотрели!
Виктор тоже присмотрелся к рисунку. Что-то там, конечно, от пингвина
было.
- Ладно! - Нина поднялась с корточек. - Кажется, сегодня мы все
заслужили вкусный обед! Освобождайте кухню!
Соня понесла свой рисунок в комнату, а за ней следом вышел Виктор.
- Она уже совсем, как хозяйка тут распоряжается, - подумал он, но при
этом нисколько не рассердился. Скорее эта мысль даже обрадовала его.
57
За окном накрапывал первый весенний дождик. Снег во дворе дома уже
почти расстаял и только под кустами еще можно было видеть его смерзшиеся
комки. Но это уже были обреченные остатки зимы. Пройдет еще несколько дней
и свежие зеленые травинки выползут из прогревшейся земли.
Виктор сидел за кухонным столом, повернувшись к окну. Рядом остывала
чашка чая, а он, забыв о ней, смотрел во двор. Не смотря ни на что, он с
нетерпением ждал весеннего тепла. И хотя вряд ли оно могло изменить его
жизнь, но какая-то смутная и ничем не оправданная надежда заставляла его
улыбаться, замечая острые лезвия солнечных лучей, пробивающиеся через
слабые тучи и облака.
На столе лежала папка с уже законченными текстами очередных
"крестиков". Можно было уже звонить главному и докладывать ему о сделанной
работе, а можно было подождать еще денек, оттягивая работу над следующей
партией досье на попозже.
- Интересно, - подумал Виктор, отвлекшись от дождя. - Кем окажутся
герои следующих некрологов?.. Космонавтами? Подводниками?
Он уже привык, что получаемые им для работы досье объединяли людей
уже объединенных общими интересами или профессией. Военные, работники
Минздрава, депутаты парламента... И это уже не казалось ему странным.
Давно была забыта тетрадь, которую он завел только начав свою работу -
главный как-то сказал ему, что больше никакой самодеятельности при выборе
героев не допустит. И с тех пор Виктор перестал читать газеты, перестал
выискивать в них фамилии Очень Важных Персон. Теперь он работал
исключительно над "полуфабрикатами", над подробными досье. Это было и
легче, и подозрительнее. И чем больше он работал, тем больше подозрений у
него возникало, пока они не превратились в полную уверенность, что все это
дело с "крестиками" - часть явно криминальной операции. Но эта уверенность
никак не повлияла на его ежедневную жизнь и работу. И хотя не думать об
этом он теперь не мог, но и думалось ему с каждым днем легче, тем более,
что он реально осознавал всю невозможность изменить свою жизнь. Раз уже
оказался в такой упряжке - надо тянуть лямку до конца. И он ее тянул.
В комнате зазвонил телефон, а через мгновение в кухню заглянула Нина.
- Витя, тебя!
Виктор зашел в гостиную, поднял трубку.
- Алло, Витя? - спросил незнакомый мужской голос.
- Да.
- Это Леша, помнишь? Я тебя с кладбища подвозил...
- А-а, привет. - Сказал Виктор.
- Есть очень важное дело... Я подъеду минут через двадцать к твоему
парадному. Увидишь, что машина внизу - выйдешь!
- Кто это? - спросила Нина, глядя на Виктора, застывшего в
недоумении, все еще сжимая трубку в руке.
- Знакомый... - сказал он.
- А мы с Соней учимся читать, - сказала Нина. - Да, Соня?
- Да, - подтвердила девочка, сидевшая на диване с книжкой в руках.
Услышав подъехавшую к парадному машину, Виктор оделся и спустился
вниз.
- Садись! - пригласил его внутрь Леша.
Хлопнула дверца. В машине было холодно.
- Как там зверь? - с подчеркнутой дружелюбностью спросил Леша,
поглаживая свою бороду.
- Нормально, - ответил Виктор.
- Тут такое дело, - поменяв выражение лица на серьезное, продолжил
Леша. - Я хотел тебя со зверем пригласить на одно дело... Не очень
веселое, но... Во всяком случае не бесплатно.
- Какое дело? - сухо поинтересовался Виктор.
- У моих друзей шеф погиб. Завтра похороны. Ну знаешь, серьезные
похороны. Гроб с бронзовыми ручками - за полторы штуки. Я им как-то про
твоего пингвина рассказывал и они вот вспомнили... Они тебя и приглашают с
ним на похороны.
- Зачем? - удивился Виктор, посмотрев Леше в лицо.
- Как тебе объяснить... - Леша поджал в раздумьи нижнюю губу. - Во
всяком деле должен быть стиль... Они просто подумали, что похороны с
пингвином - это стиль... Как бы по самому высокому классу. Он ведь сам по
себе траурный, черно-белый... Понимаешь?
Виктор слушал Лешу и хоть он понимал, о чем тот говорил, но все это
казалось ему похожим на глупую шутку. Он еще раз пристально посмотрел Леше
в глаза.
- Ты серьезно? - спросил он, хотя выражение лица Леши было более, чем
серьезным.
- А штука баксов за прокат пингвина - это несерьезно? - Леша
напряженно улыбнулся.
- Мне это не очень нравится, - признался Виктор, окончательно
удостоверившись, что Леша не шутит.
- Честно говоря, у тебя нет выхода, - сказал бородач. - Нельзя
отказываться - друзья покойного могут обидеться... Не создавай себе
проблемы. Я завтра заеду к десяти.
Виктор выбрался из машины. Проводил ее взглядом, пока она не исчезла
за домом напротив, свернув в сторону дороги.
Вернувшись домой, он закрылся в ванной. Пока набиралась вода - стоял
перед зеркалом и смотрел на себя, как на фотографию, которую хотел
запомнить.
58
На следующий день они ехали в старой лешиной иномарке на Байковое
кладбище. Леша сидел впереди, Виктор с Мишей - на задних сидениях. Ехали
молча.
На въезде на кладбище их машину остановил парень в пятнистой военной
униформе. Он наклонился со стороны водителя, кивнул Леше и махнул рукой,
мол проезжай.
Мимо машины проезжали памятники и оградки. Виктор чувствовал себя
паршиво.
Впереди показался застывший кортеж иномарок, перекрывший аллею.
- Придется немного пешком пройти, - сказал, обернувшись, Леша.
Он достал из бардачка бинокль, повесил себе на грудь и выбрался из
машины.
Небо над кладбищем было безоблачное. Светило солнце и в воздухе
звенели не к месту веселые птичьи трели. Виктор осмотрелся.
Потом они шли неспеша вдоль новеньких крутых иномарок вперед, туда,
где уже толпился народ в ожидании похорон.
- Зачем тебе бинокль? - спросил на ходу Виктор.
Леша обернулся - он шел немного впереди.
- У каждого своя работа, - сказал он. - Моя - обеспечивать охрану и
спокойствие, чтобы никто не испортил праз... - Леша вдруг запнулся, потом
продолжил, - чтобы все было в порядке...
Виктор кивнул.
Они подошли к толпе. Аккуратно и траурно одетые люди расступились,
пропуская их вперед.
Остановились у самой могилы, рядом с открытым гробом, в котором лежал
мужчина лет сорока, уже седой, в очках с золотой оправой. Поверх стильного
костюма лежали букеты цветов, закрывавшие его по грудь.
Виктор, остановившись, напряженно обернулся и вдруг понял, что Леша
пропал. Они вдвоем с пингвином стояли среди совершенно незнакомых мрачных
людей. И, казалось, никто совершенно не обращал на них внимания, ни на
