ром и жестокими развлечениями, офицеры убивают время охотой, вином,
рыбалкой, картами. А каково тому, кто сознает это "убивание" времени,
как убийство жизни, кто сознает всю тягостность пренебрежения настоя-
щим в пользу грядущего!
Неупотребленная масса возможностей бродит в деде, ищет выхода, най-
ти не может, именно в таком состоянии чаще всего люди погружаются в
дрянь, в мелочь, в нечистые страсти.
А как устоять? Ст. Борзя. Апреля 22-го. 1904. Милая, дорогая голуб-
ка Кароля! Опять прошло уже больше недели, как я не писал тебе. За
это время ни-
чего не произошло, хотя мы едва не двинулись в Приморскую область. Но
распоряжения так часто меняются, что положительно нет никакой возмож-
ности даже предполагать, что будет с нами, например, через день-два.
Так, на другой день после того, как я отправил тебе письмо, в котором
писал о том, что наш полк расставлен на охрану железной дороги, полу-
чилась телеграмма быть готовыми немедленно двинуться в Приморскую об-
ласть. Сотни же, расставленные на охрану, заменить полковой стражей.
Стали готовиться к выступлению и снова получилось распоряжение об от-
мене нашего движения в Приморскую область и приказ о назначении всего
полка опять же на охрану Забайкальской ж.д. Теперь уже почти весь полк
растянулся от Байкала до Манчжурии. Здесь в Борзе остается пока обоз,
полусотня 5-й сотни и штаб полка. Врачи находятся при штабе, значит я
продолжаю оставаться здесь. В виду расположения полка по железной до-
роге теперь и мне и товарищу предстоит некоторое развлечение - разъез-
жать время от времени, смотря по надобности, то в одну, то в другую
сторону от Борзи.
Здесь ходят опасения эпидемии чумы, которая всегда есть в Корее, а
на скоте уже появилась и в окрестностях Борзи. Ввиду этого из Штаба
Казачьего Войска в Чите получилось предписание о назначении санитарной
комиссии для осмотра поселков Суворовского и его окрестностей, а также
станций Борзя и Оловянная. Вчера и сегодня я, товарищ врач и один офи-
цер осматривали дворы в поселке Суворовском и станционные постройки в
Борзе. На днях выезжаем на ст. Оловянная для такого же осмотра и при-
нятия мер к соблюдению чистоты.
На прошедшей неделе занимался прививкой оспы всем казакам. Привил
оспу и себе - к счастью, принялась, и теперь все-таки спокойно можно
себя чувствовать.
С театра военных действий начинают поступать известия о сухопутных
стычках наших с Японцами. Наши пока не особенно отличаются, как ты са-
ма можешь судить по газетным известиям. Уже немало перебили наших офи-
церов и еще больше ранили и контузили. Вообще говоря, утешительного
немного.
Об открытии в Борзе лазарета Красного Креста что-то говорить перес-
тали. Очевидно переменился начальный проэкт.
Вот и все о нашей жизни. Прибавлю к этому, что мы продолжаем ежед-
невно почти кататься верхом, продолжаем скучать и скучать. Теперь же,
когда масса офицеров ушли из Борзи с сотнями для охраны дороги, тут
будет еще скучнее и пустыннее. Остается одно - терпеливо ожидать новых
распоряжений.
Ты, дорогая деточка, немножко ленишься пописывать, а получить здесь
письмо - радость. Впрочем, я не в претензии на тебя, если у тебя все
благополучно.
Все же напиши, милая, где будешь проводить лето, когда уедешь из
Москвы? Куда тебе летом писать? Кажется все меньше и меньше остается
надежды на то, чтобы мы скоро могли увидаться! А как бы хотелось пови-
дать тебя, моя дорогая!
Желаю тебе весело и приятно провести наступающее лето. Передай при-
вет Грете, твоим родителям, всем меня помнящим. Сердечно приветствую
г-жу Горчакову и шлю ей мои наилучшие пожелания.
Сам я вполне здоров и благополучен. Целую тебя, мой ангел, крепко,
крепко и жму твою руку! Весь твой Н. Кураев. Рискуя быть заподоз-
ренным в нерасположенности или предвзятости к пос-
леднему российскому коронованному самодержцу, не скрою чувства удов-
летворения, когда в дневниковой записи от 8-го мая прочитал "Меня
скрючило..." И дело совсем не в том, что скрюченный царь мне по-чело-
вечески ближе, нет, дело в том, что и деда скрючило, о чем он тоже на-
пишет 8-го мая! Чем неожиданней рифма, тем она драгоценней. Пишу о
частной жизни современников, и жизнь эта причудливо и произвольно пе-
рекликается, аукается, вспыхивает секундными зеркальными отражениями,
представляя все, как и следует по законам зеркал, в перевернутом виде.
А в ситуации со "скрюченностью" мы имеем случай двойного отражения,
когда второе отражение возвращает нас к истине. Они оба и в скрюченном
виде остались верны своему призванию и долгу: дед лечил, царь смотрел
войска и показывал войскам себя.
Дневник императора. 8-го мая. Суббота. Меня скрючило в левом плече
и шее. В 9 час. приехали в Рязань и спер-
ва посетили три собора, весьма интересные в историческом отношении.
Вернувшись в поезд, доехали до места лагеря 1-й бригады 35-й пех. див.
Здесь отлично представились 137-й пех. Нежинский и 138-й пех. Болховс-
кий полки и 35-я арт. бригада. В сопровождении громадной толпы доехали
до жел. дор. и отправились дальше. Погода была довольно прохладная.
В Москву приехали в 4 1/2. На дворе у Николаевского вокзала стоял
17-й саперный батальон в мобилизованном составе. Напутствовал его как
и остальные части. Затем поехал с Мишей к Иверской, оттуда на несколь-
ко минут по нужде во дворец и, наконец, в Успенский собор, где был
отслужен молебен. В 6 час. покинул Москву.
Ст. Борзя. Мая 8-й д. 1904 г. Дорогая деточка Кароля! Получил два
твои письма. Не мог ответить на них тотчас же, потому что
лежал в постели больной... Да, милая, я таки прихворнул; заболел 30
Апреля и целую неделю, почти не вставая, провел в постели с То 40 гра-
дусов. Только вчера, 7-го мая, начал вставать, но даже сидеть долго не
могу от слабости и головокружения. Теперь остается именно эта общая
слабость. Была очевидно инфлуэнца, но все-таки я не помню даже, когда
я так хворал, чтобы лежать, не поднимаясь, более недели. Ах как это
скучно! Да еще в самый разгар болезни привезли больного, которому нуж-
но было делать вправление вывиха плеча. Другой врач был в отлучке, и я
с То 40 пошел делать вправление. Вправить-то вправил вывих и скоро, но
сам так обессилел, что едва-едва не упал в обморок. Ну, теперь, слава
Богу, все идет хорошо. Нужно набираться сил. - Я совсем пропадаю от
бездействия; дела у нас тут никакого. И самочувствие становится все
хуже и хуже.
Как отрадно и приятно было получить в это скучное время лежанья
твои два письма! Я бесконечно рад за тебя, голубка, что Ты с таким
удовольствием изучаешь медицинские науки. Как приятно видеть из письма
это твое удовольствие! Дай Бог тебе и дальше силы и охоту к продолже-
нию этих занятий! От души желаю успехов! Немножко удивился я раньше,
когда пришлось прочитать в одном из твоих писем восторженный отзыв о
проф. Мороховце. Не знаю, что и как он вам читал, но знаю, что это ду-
рак набитый и попал в профессора очевидно по какому-то недоразумению.
Вообще мне кажется он позорит Моск. Университет, занимая там кафедру.
Твои же восторги по поводу лекций других профессоров вполне разде-
ляю; не особо интересен, положим, и Огнев, ну да все же он хоть много
умнее и дельнее Мороховца.
У меня особых перемен нет. Полк все так же стоит на охране дороги
от Байкала до Манчжурии, и штаб полка (а с ним и я) в Борзе. Перемен в
скором времени что-то не предвидится. Чего доброго войны-то так и не
придется нам увидеть. Это бы впрочем и ничего, если бы здесь была
цель, а то от бездействия можно прямо сойти с ума. Назначают нас все в
санитарные комиссии ездить осматривать станции. Но это так неинтересно
и так скучно и бесцельно, что нисколько не улучшает положения.
Ну пиши ты, деточка! Как твое здоровье? Я о своей болезни не телег-
рафировал тебе потому, что надеялся на благоприятный исход и не хотел
попусту тебя тревожить. Простудился я по-видимому в вагоне поезда,
когда мы в комиссии возвращались со ст. Оловянная.
Очевидно вот, чего доброго на днях придется опять ехать для участия
в санитарной комиссии по станциям ж.д. Я хоть и поправлюсь через денек
вовсе, думаю уже выходить, но слабость еще не пройдет так скоро, а
участвовать в комиссии нужно порядочно сил. Но может б. мне удастся
отвертеться от этого участия, хотя в военном ведомстве это и трудно
сделать.
Передай, моя дорогая, Грете, что ее письмо я получил недавно, сер-
дечно ее благодарю, а напишу ей попозднее.
Пока до свидания, мой дорогой ангел! Крепко целую тебя, жму твою
руку! Приветствую твоих родителей и братьев. Поклон всем знакомым.
Весь твой Н. Кураев. ИМПЕРАТОРСКИЙ МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ Удостове-
рение Дано сие Кароле Васильевне Шмиц в том, что она с 8 марта по
30 апреля
слушала курсы, организованные Медицинским Факультетом сего Университе-
та, по уходу за больными и ранеными по следующей программе:
1. Элементарные сведения по анатомии и гистологии человека. 2. Ос-
новные сведения по физиологии. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . 6. Основные понятия о повреждениях,
в особенности о тех, которые
встречаются на войне. Об уходе за хирургическими больными. Москва Мая
2 дня 1904 года Председатель Медицинской Комиссии N 50 И. И. Дъяко-
нов Члены Ив. Спижаровский М. Метропольский Ив. Огнев Так легко по-
нять стремление любящей души включиться в жизнь любимого,
сознавая, как важно для него дело, которому он посвятил свою жизнь.
Получив Удостоверение на право ухода за ранеными, надо думать, бабушка
смотрела далеко вперед.
Не оставит своими заботами, своим участием отлученного от нее вой-
ной мужа и государыня Александра Федоровна.
"...Милый, подумал ли ты серьезно о Штюрмере? Я полагаю, что стоит
рискнуть немецкой фамилией так как известно, какой он верный чело-
век... и он будет хорошо работать с новыми министрами...
...Мой Солнечный Свет, моя радость, мой любимый! Осыпаю тебя самыми
нежными и страстными поцелуями, голубчик. Всегда твоя до смерти и за
гробом.
Женушка." Японская война не разлучит государя с Женушкой, это в
следующую, гер-
манскую, Александра Федоровна всей силой любящего сердца станет помо-
гать мужу в его нелегких делах.
"...Милый, я не знаю, но я все-таки подумала о Штюрмере. У него го-
лова вполне свежа...
Питирим хочет, чтобы Никон (эта скотина) был послан в Сибирь, ты
помнишь, а В. хочет услать его в Тулу..."
Государыня хочет не только подсказать верную фигуру премьер-минист-
ра, но и предостеречь от несправедливости в делах церковных. В. (Вол-
жин) обер-прокурор Синода по отношению к архиепископу вологодскому и
тотемскому Никону уж очень мягок, да опустится "на эту скотину" тяжкая
десница Питирима, митрополита петербургского и ладожского.
"Мой любимый! Пасмурное утро. 3о тепла. Как досадно, что в Могилеве
туман все еще
продолжается, и на протяжении всего фронта такой ветер, непроходимая
грязь и разлившиеся реки!..
...это хорошо, что ты отставил Ронжина... ...графиня Карлова в бе-
шенстве, что ее друга Поливанова сменили... ...нельзя ли быть более
осторожным при назначении членов Государс-
твенного Совета?.. Государственный Совет должен быть лояльно правым...
...Хотелось бы, чтобы ты нашел подходящего преемника Сазонову, не
на-
до непременно дипломата! Необходимо, чтобы он уже теперь познакомился
с делами и был настороже, чтобы на нас не насела Англия и чтоб мы мог-
ли быть твердыми при окончательном обсуждении вопроса о мире... Ради
Бэби мы должны быть твердыми, иначе его наследие будет ужасным, а он с
его характером не будет подчиняться другим, но будет сам господином,
как и должно быть в России, пока народ еще так необразован...
...И вот еще другая вещь - извини, дружок, но это ради твоего блага
