пакеты не енотов, не совсем енотов, может быть, вовсе не похожих на них, а
нечто измененное.
- Глупый старый простак, - сказал он, пытаясь пристыдить себя за
подобные нездоровые и несвойственные ему мысли.
Через восемь миль после того, как покинул выезд с ранчо, он, наконец
попал на большую сельскую дорогу. С этого времени, чем ближе он был к Иглз
Руст, тем оживленнее становилось движение на двухполосном асфальте, хотя
никто никогда бы не спутал округу с подъездом к Нью-Йорку - или даже к
Миссури-Валли.
Ему пришлось ехать через весь город к доктору Лестеру Иитсу, который
расположил свою контору и дом на пяти акрах земли в том самом месте, где
Иглз Руст вновь переходил в поля. Иитс был ветеринаром, и в течение
нескольких лет заботился о лошадях Стенли Квотермесса. Это был седой, с
сивой бородой, веселый человек, из которого бы получился хороший
Санта-Клаус, будь он толстым, а не сухим, как щепка.
Дом представлял из себя беспорядочное серое нагромождение досок, с
голубыми ставнями и шиферной крышей. Так как свет горел и в одноэтажном
сарае - видном здании, где помещалась контора Йитса, и в примыкающей к
нему конюшне, где держались четвероногие пациенты, Эдуардо проехал еще
несколько сотен футов за дом, до конца дорожки, посыпанной гравием.
Когда Эдуардо вылез из "чероки", передняя дверь сарая-конторы
открылась, и вышел человек, омываемый лучами флюоресцентной лампы, оставив
дверь полураспахнутой. Он был высок, лет тридцати, с грубоватым лицом и
густой каштановой шевелюрой. На лице появилась широкая и простая улыбка:
- Здрасте! Чем могу вам помочь?
- Я ищу Лестера Йитса, - сказал Эдуардо.
- Доктора Йитса? - улыбка исчезла. - Вы его старый друг или как?
- Я по делу, - сказал Эдуардо. - У меня несколько животных, я хотел
бы, чтобы он взглянул на них.
Явно заинтригованный, незнакомец произнес:
- Ну, сэр. Я боюсь, что Лес Йитс больше не занимается такими вещами.
- Как? Он оставил дела?
- Умер, - сказал молодой человек.
- Как так?
- Около шести лет назад.
Это потрясло Эдуардо.
- Мне жаль это слышать.
Он совершенно не осознавал, что прошло столько времени с тех пор, как
они виделись с Йитсом.
Поднялся теплый ветерок и расшевелил лиственницы, которые
расположились группками в разных местах по всему имению.
Незнакомец сказал:
- Мое имя Тревис Поттер. Я купил этот дом и практику у миссис Йитс.
Она переехала в меньший дом в городе.
Они обменялись рукопожатиями, и вместо того, чтобы представиться,
Эдуардо сказал:
- Доктор Йитс занимался лошадьми на ранчо.
- А какое это ранчо?
- Ранчо Квотермесса.
- Ага, - сказал Тревис Поттер, - тогда вы, должно быть, мистер
Фернандес, так?
- Извините, да. Эд Фернандес, - у него возникло тяжелое чувство, что
этот ветеринар собирался прибавить - "о котором говорили..." или что-то в
этом роде, как будто он был местным чудаком.
Он подумал, что, должно быть, так и есть. Получивший имение в
наследство от своего богатого нанимателя одиночка. Затворник, который
редко обменяется словечком с кем-либо, даже когда выбирается в город,
вероятно, стал маленькой загадкой для жителей городка. От этой мысли он
поежился.
- А как давно у вас были лошади? - спросил Поттер.
- Восемь лет назад. До самой смерти мистера Квотермесса.
Он подумал, как все это кажется странным - не говорить с Йитсом
восемь лет, затем появиться через шесть лет после его смерти, как будто
прошла только неделя.
Они постояли некоторое время в молчании. Июньская ночь вокруг была
полна стрекотания сверчков.
- Ну, - сказал Поттер, - где эти животные?
- Животные?
- Вы сказали, что у вас есть животные, которых вы бы хотели показать.
- А! Да!
- Он был хорошим ветеринаром, но уверяю вас, я не хуже.
- Я уверен в этом, доктор Поттер. Но это мертвые животные.
- Мертвые?
- Еноты.
- Мертвые еноты?
- Три.
- Три мертвых енота?
Эдуардо подумал, что если у него была репутация местного чудака, то
теперь он ее только увеличил: так долго не имел практики общения, что
теперь не мог ничего толком объяснить.
Глубоко вздохнул и рассказал, то, что было необходимо, не входя в
описание двери и других странностей:
- Они вели себя забавно, бегали кругами среди бела дня. Затем померли
один за другим. - Он сжато описал их смерть в агонии, кровь на ноздрях и
ушах. - Я просто подумал - не было ли это бешенством?
- Вы живете наверху, у подножия, - сказал Поттер. - Там всегда
встречается небольшой процент бешеных животных среди диких популяций. Это
естественно. Но у нас не было таких случаев уже долгое время. Кровь на
ушах? Это не симптомы бешенства. А пена изо рта у них не текла?
- Этого я не видел.
- Они бегали по прямой?
- Кругами.
Мимо проехал пикап, музыка "кантри" неслась из радиоприемника так
громко, что заполнила всю заднюю часть поместья Поттера. Но это была
печальная музыка.
- Где они? - спросил Поттер.
- Я положил их в пакеты, здесь, в машине.
- Они вас покусали?
- Нет, - ответил Эдуардо.
- Поцарапали?
- Никаких других контактов.
Эдуардо объяснил, какие меры предосторожности он предпринял: лопатка;
бинт, резиновые перчатки.
Тревис Поттер выглядел недоверчивым и удивленным, когда спросил:
- Вы рассказали мне все?
- Ну... Думаю, что да, - солгал старик. - То есть, их поведение
вообще было так странно, но я вам сообщил все важное, никаких других
симптомов я не заметил.
Взгляд у Поттера был испытующий и пронизывающий, и на мгновение
эдуардо решил раскрыться ему и рассказать всю причудливую историю.
Вместо этого сказал:
- Если это не было бешенство, тогда, похоже... может быть, чума?
Поттер нахмурился.
- Сомнительно. Кровь из ушей? Это несвойственный симптом. Вас не
кусали блохи, когда вы были рядом с ними?
- Никакого зуда не чувствую.
Теплый бриз перерос в порывистый ветер, закачал лиственницы и спугнул
ночную птицу с ветки. Он подул низко над их головами, с гулом, который их
сильно позабавил.
Поттер сказал:
- Что ж, почему вам не оставить этих енотов у меня, а я потом
погляжу.
Они вынули три пластиковых пакета из машины и перенесли их внутрь.
Комната ожидания была пуста; Поттер, очевидно, занимался бумажной работой
в конторе. Они прошли через дверь и вниз по маленькому коридору в
операционную с белым кафелем, где поставили пакеты на пол рядом с
чистейшим смотровым столом со стальной крышкой.
В комнате было прохладно, и выглядела она холодной. Резкий белый свет
падал на эмалированные, стальные и стеклянные поверхности. Все блистало,
как снег и лед.
- Что вы с ними сделаете? - спросил Эдуардо.
- У меня нет препаратов, чтобы провести тест на бешенство. Возьму
образцы тканей, и отошлю их в государственную лабораторию, получим
результаты через несколько дней.
- Это все?
- Что вы имеете в виду?
Пихнув один из пакетов носком ботинка, Эдуардо спросил:
- Вы не собираетесь вскрывать хотя бы одного из них?
- Я помещу их в холодильник и подожду анализа из лаборатории. Если
результаты теста на бешенство будут отрицательные, тогда сделаю аутопсию
одному.
- Дадите мне знать, если что найдете?
Поттер снова бросил на него пронизывающий взгляд.
- Вы уверены, что вас не укусили и не поцарапали? Потому что, если -
да и есть хоть какая-то причина подозревать бешенство, вам придется
отправиться к врачу и начать принимать вакцину, прямо сейчас.
- Я не дурак, - сказал Эдуардо. - И сказал бы вам, если бы
подозревал, что как-то заразился.
Поттер продолжал смотреть на него.
Оглядев операционную, Эдуардо заметил:
- Вы и вправду модернизировали это место.
- Пойдемте, - позвал ветеринар, поворачиваясь к двери. - У меня
кое-что есть, хочу вам показать.
Эдуардо прошел за ним в коридор и последовал в личный кабинет
Поттера. Ветеринар порылся на полке белого стенного шкафа из
эмалированного металла и подал ему пару брошюр - одна о бешенстве, другая
о бубонной чуме.
- Прочтите симптомы обеих болезней, - произнес Поттер. - Если
заметите что-нибудь у себя, даже отдаленно похожее, сразу идите к врачу.
- Я не очень люблю врачей.
- Это не правильно. У вас есть личный врач?
- Никогда не требовался.
- Тогда позвоните мне, и я найду вам врача, тем или иным образам.
Договорились?
- Хорошо.
- Вы сделаете так?
- Конечно.
Поттер сказал:
- У вас есть там телефон?
- Разумеется. У кого сегодня нет телефона?
Вопрос, казалось, подтверждал, что у него репутация отшельника и
чудака. Что, может быть, и заслужил. Так как он теперь об этом подумал, то
вспомнил, что не звонил сам и ему не звонили по крайней мере уже пять или
шесть месяцев. Это вообще случалось не больше чем три раза за все
прошедшие годы, а один из этих звонков произошел из-за неправильного
соединения.
Поттер подошел к своему столу, взял ручку, вытащил блокнот и записал
номер, который продиктовал ему Эдуардо. Он вырвал другой листок из
блокнота и подал его: там были уже напечатаны адрес конторы и его домашний
телефон.
Эдуардо сложил листок в бумажник.
- Сколько я вам должен?
- Нисколько, - ответил Поттер. - Это же не ваши домашние еноты, так
почему вы должны платить? Бешенство - проблема всей общины.
Поттер проводил его до автомобиля.
Лиственницы шелестели под теплым бризом, сверчки трещали, а лягушки
квакали, как умирающие люди, пытающиеся что-то сказать.
Открыв дверь у водительского места, Эдуардо повернулся к ветеринару и
сказал:
- Когда вы будете делать вскрытие...
- Да?
- Вы будете искать признаки известных болезней?
- Болезненных патологий, травм.
- Это все?
- А что еще я могу искать?
Эдуардо поколебался, пожал плечами и произнес:
- Что-нибудь... странное.
Снова взгляд.
- Ну что ж, сэр, - сказал Поттер. - Теперь буду.
Весь обратный путь по темному заброшенному краю Эдуарда размышлял,
правильно ли поступил. Насколько он понимал, существовало только две
альтернативы той тактике, которую он выбрал, и обе были проблематичны.
Он мог избавиться от енотов на ранчо и ждать дальнейших происшествий.
Но тем самым уничтожил бы важное свидетельство того, что нечто не с этой
земли прячется в монтанском лесу.
Или мог рассказать Тревису Поттеру о светящихся деревьях, дрожащем
звуке, волнах давления и черной двери.
Поведал бы ему о том, как еноты держали его под наблюдением, - и свое
чувство, будто они служили глазами-заменителями неизвестному наблюдателю в
лесу. Если его действительно считают за старого отшельника с ранчо
Квотермесса, то тогда никто всерьез этих слов не воспримет.
Хуже, если ветеринар начнет сплетничать об этом визите, и тогда
некоторым хлопотливым представителям власти может прийти в голову, что
бедный старый Эд Фернандес впал в старческое, а может быть, даже и
совершенное слабоумие, опасен для себя и общества. Со всей мыслимой
сострадательностью, с печалью в глазах и тихими голосами, грустно качая
головами и говоря себе, что делают это для его же блага, они могут
устроить ему против воли медицинский осмотр и психиатрическое
освидетельствование.
Ему была отвратительна одна мысль о том, что его уволокут в больницу,
будут ощупывать, прокалывать и обсуждать, как будто он впал в детство. Он
