сфотографировался с конопатыми на фоне покоренного Урала.
Проснулся только в лодке. В середине. Светит по-летнему жаркое
солнце и пара удалых гребцов гонит наш корабль к новым берегам.
Прошли камни Малый Владычный, Большой Владычный 93 км,
Гамаюновый...
Река действительно стала чище, нет кустов по берегу и
целлофановых пакетов. 100 км, камень Пьяка... Большой грот.
Вышли его исследовать Река здесь узкая и брошенный камень почти
долетает до противоположного берега. Камень Пещерный 102 км .
Действительно, под самой макушкой - пещера.
Наконец-то! С виду - вполне подходящее место для хранения
сундуков. Все с радостью причалили и полезли открывать пещеру.
А я получил возможность спокойно записать впечатление о
животном мире Урала.
Животный мир Урала чрезвычайно многообразен. Во-первых, по
берегам рек вблизи от населенных мест сидят рыболовы. Что-то
ловят. Над рекой летают утки и черные вороны, довольно редкая
птица, питающаяся дохлятиной или кровушкой, что увеличивает
продолжительность жизни до 300 лет. В Антарктиде и в Арктике их
всех истребили, а здесь они еще летают. В деревнях водятся
бабы, ребятишки и козы. Уральский лес уступает многообразию
австралийской сельвы или индийских саванн. Много комаров,
клещей, и где бы мы не поставили палатку, в траве постоянно
бегает что-то черное или серенькое. Наверно, выхухоль
какая-нибудь.
Итак, все полезли в пещеру. Даже Олег, который и на
ровном-то месте опрокидывается. Даже Олька, зажав в кулачке
гербарий с цветочками или самоцветами, цепляясь за выступы
одним свободным пальцем, штурмовала уральскую Джомолунгму.
Полез и я. Самое неприятное, что какой-нибудь дурень может в
тебя сверху камень бросить. Залезли все, потерь нет. Пещера
неглубокая, метров 15 всего, но в конце ее - темно и можно
зажечь плекс. Сокровищ не видать. Зато всякие дурни изукрасили
своими немыми автографами стены и потолок. Посидели в сырой
темноте, подумали о жизни... Вылезли на свет, и как хорошо-то!
Вольготно, лепо. Поневоле думаешь, зачем от такой красоты полез
на эту дурацкую кручу в эту дурацкую дыру?
Снизу людишки жалкие карабкаются. Так и хочется камень
бросить. Бросил. Не попал. Спускаться не стали, а поднялись по
узенькой тропке на гору и спустились по обратному скату вниз. В
мрачном грязном лесу у подножия Леша продемонстрировал
карстовый провал: огромная дыра в земле, где исчезает ручей.
Он проходит под горой и впадает в реку. Леша взял палку,
спустился в самый низ карстовой воронки и стал дырку расширять,
чтоб сделать, как лучше. А получилось, как всегда: дыра
затянулась и вода в воронке стала прибывать. Тут я оставил
экскурсантов и пошел смотреть, как иссякнет ручей на другой
стороне горы. Но он по-прежнему бодро бежал в реку. Странно.
Больше ничего интересного не было, кроме двух неглубоких щелей
в скале, откуда несло могильным холодом.
16.00. Время пить "Херши". Выпили. Пообедали. В это время
к горе причалили еще две байды и экипаж полез осматривать
пещерку. Но лезли они осторожно, не было в них того героизма и
бесшабашной удали, как у нас. Мы же под близкие грозовые
раскаты отчалили и дошли до камня Высокий 109 км.
Опять в самом низу пещера. Двое смертников-любителей, Боря
с Лешей, полезли смотреть, глубока ли? грязна ли? гнусна ли?
Лезли вверх по расщелине, пока не достигли, так сказать,
потолка. Спустились. Но самая таинственная пещерка была правее,
с виду - просто узкая щель. Они улезли туда и долго не
выходили. Потом замогильный голос из расщелины попросил у
Сереги фонарик. Он дал, умоляя, чтоб не разбили. Тягостную
тишину ожидания известий нарушали глухие стоны, междометия,
бормотания... Потом я услышал стук и шум падения. Фонарик
кокнули, подумал я. И точно. Через 15 минут они вылезли ногами
вперед. Живые. У фонарика разбилось только стекло, но Серега
долго в слезах извергал угрозы и проклятия по неизвестному
адресу. Зато все живы. Дети сразу захотели залезть в эту
таинственную щель и посмотреть, что же там такое. Но уже не
было времени. Отплыли в 18.30.
Поднялся холодный ветер. Ничего, моряки не мерзнут! Жаль,
я не моряк... Руки к веслу примерзают. Камень Тюрик 114 км."
Через три поворота - ручей Илень и брошенная деревня. Черные
избы без окон и без дверей. А там, небось, теплее, чем в байде.
Пора уж искать место для лагеря...
За деревней - поломанный мост. Когда подплыли поближе,
разглядели, что один пролет железного моста лежит на дне, и
напор воды образует над ним большой вал. Небольшой водопадец,
я бы сказал. Почти с метр высотой, как мне тогда показалось.
Мудрый Боря высадил свою команду на сушу и повел первую байду
вдоль берега. Я насторожился. Вторая байда, в которой рулевое
весло держал Леша, обожала подплывать поближе к торчащим из
реки камням, бурунам, туда, где нашу байду могло перевернуть, и
подойдя вплотную, поворачивать в сторону, отчаянно выгребая.
Вот и сейчас Дещере устремился к водопаду, чтобы еще раз
испытать судьбу.
И мы, как дураки, понеслись на встречу с бушующей бедой.
- Будем проходить на отрицательной скорости, - принял
решение Леша.
Раскаиваясь, что не привязал свое тело к пустому баллону
из-под "Пепси", я направил наш утлый челн в пенные волны
разбушевавшейся стихии.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Утром ударил мороз.
Здравствуй, мой остеохондроз!
(Стих )
Нечасто в студеный майский денек судьба дает шанс
полюбоваться незабываемыми пейзажами глубин и познакомиться
поближе с обитателями речного дна.
В этот миг, когда замерли сердца, наш шкипер, заядлый
любитель иррациональности, выбрал рациональный курс. Сиганув с
трамплина, байда пронеслась по стоячим волнам катаклизма и
величаво закачалась на спокойной волне.
Я оглянулся.
Все мои путники были живы. Третья байдарка под
руководствам Лени Дубовского перед водопадиком стала, конечно,
отчаянно поворачивать, но, конечно, не успела повернуть из
стремительного потока и на моих глазах пошла с водопада боком!
Если бы не мои способности к телекинезу, они бы неминуемо
перевернулись. Жаль, не успел сфотографировать. А повторить
этот фокус они не захотели. В рубашке родились.
За этим поломанным мостом - камень Журавлик 133 км . На
скале - венок. Не всем везет. Все, хватит приключений на наши
головы. Встали лагерем, напротив ручья на левом берегу, среди
редких осинок и елочек. Зато было много сушняка. Наши
замечательные повара стали готовить плов по-уральски. Жаль,
риса было мало. Хотел их вразумить, добавьте, мол, хоть
вермишели с гречкою, но они не вняли. В таких случаях в котелок
бросают несколько комаров пожирнее. Хороший комар, он навар
дает, сок пускает, сало... Что и придает лесному вареву
дополнительную пикантную сытность. Но в связи с похолоданием
комары попрятались, больше в плов бросить было нечего. А он
получился невероятно вкусный. Даже до желудка не дошел, а
рассосался где-то в защечных мешках. Помню, добавка была, по
две ложки. И клюковки дерябнули, конечно, за второе рождение.
Не каждый день в походе люди рождаются.
Через полчаса после того, как часы пробили полночь,
начался дождь. А потом пошел снег. Ибо наступило 3 мая.
Сбылось пророчество старого колдуна...
Утром я приподнял свою несчастную головушку и сквозь
парашют палатки увидел заснеженные поляны вокруг нашего лагеря.
Все, приплыли. Может, и реку уже сковал лед. И воду можно будет
увидеть только в проруби. Попросил радиста передать на Большую
Землю: Байдарки затерты чусовыми льдами. Шлите валенки, в
сапоге дырка." И опять заснул со счастливой улыбкой на лице.
Снег майским утром мог обрадовать только белых медведей, но я
был рад, что выспался, наконец-то. На завтрак скушал овсянку
без изюма. Зато много. Экспедиция копила силы весь день. Ведь
нам придется туго. Читали сказки вслух, играли в "Тетрис". Леня
Дубовский сболтнул, что взял с собой 500 тысяч. Леша с Борей
оживились и, отыскав в ремнаборе колоду крапленых карт,
раскачали Леню на партию в преферанс.
Может быть, этот день прошел бы без приключений, но
неугомонный Леша заманил часть людей, детей и мужиков, обманом
на левый берег. Обещал, что там есть пещеры. Переплыли никак не
замерзавшую, почему-то, реку и долго шли по мокрому бурелому в
гору. Потом - с горы. Зачем и куда идем, никто не знал.
Наконец, группа туристов - авантюристов под руководством
Дещеревского нашла цель в жизни и решила дойти до истоков
попавшегося нам лесного ручья. Но я уже знал, что ручей течет
из земли и с ними не пошел. Группу благоразумных романтиков
повела обратно Олька. Ей было дадено указание вести нас до реки
вдоль ручья, и юное создание, страдая, что не запомнила дорогу
назад, повела нас в неведомую даль, роняя чистые детские слезы.
Склероз в ее шестилетнем возрасте простителен, но она не могла
себе простить, что не запомнила пути назад и этим обрекла на
неминуемую гибель одиннадцатилетнего Диму и старца Фура, так и
не наевшегося плову перед смертью. Мы уже совсем отчаялись, но
тут неожиданно сквозь густые лианы заблестела речная вода.
А на берегу нас ждал костер.
Этот эпизод напомнил мне чем-то трагический переход по
африканским пампасам, когда нам, чтобы успеть дойти до корабля,
пришлось возвращаться через пустыни Берега Скелетов.
После сытного обеда на зимовке воцарилась скука, от
которой старец Фура слегка рехнулся, вспомнил военное детство,
Чечню , вооружился топором и стал периодически брать
заложников, требуя самолет в Швамбранию и два миллиона
долларов. Родители безучастно созерцали, лузгая семечки, как их
любимых деток берут в заложники, да и сами потерпевшие только
глупо хихикали, хоть им и был обещан солидный процент от
прибыли... Их несерьезное отношение к терракту и сорвало оный.
Ни самолета, ни денег никто не прислал. Ну и оставайтесь
нищими, босяки, - сказал мудрый старец Фура. - Гребите теперь
веслами, как дураки!
Так что день прошел тихо, без человеческих жертв. Ночь -
тоже. Выспался на славу, под шорох снежинок. А утром сбылись
пророческие слова старца Фура, ибо все решили: плыть! Ничего,
распогодится!
Так и поплыли на север сквозь снегопад.
Дошли до Сулемы и там Иренка моментально выпросила
буханку. У нее дар от Бога: жалобный голос и отчетливая дикция.
Нищие в электричках, говорят, зарабатывают по миллиону в день.
Когда буду клянчить милостыню по поездам, обязательно возьму с
собой Ирену.
Прошли камень Гилевский 134 км. Снегопад не кончался. За
поворотом высадились на берег, разожгли костер и обогрели
озябшие члены свои. До загадочного Кына осталось 80 км. Камень
Афонины брови 141 км. Так себе, ни Афони, ни бровей. Потом
пошли острова с порогами, пришлось повертеться... Снегопад
незаметно кончился.
Показалась деревня Утка. Высадились и пошли за утиными
яйцами. Но купили куриные, две дюжины. Дали бабульке купюру в
10 тысяч, у нее при виде таких крупных денег руку свело
судорогой и дать сдачи она не смогла. Пришлось купить на эти
деньги творогу, морковки и еще чего-то. У бабульки пенсия 37
тыс. У деда - 17. Затерянный мир, как у Конан Дойдя. Сразу за
деревней - камень Красный 150 км . Высокая скала с пещеркой и
отличное место для лагеря. Пещерка маленькая, только для детей.
Дети осмотрели ее и сосредоточились у входа, от которого шла
узенькая тропинка наверх. Я сидел, свесив ноги вниз и собирался
