пересчитывать сокровища каменных пещер.
Но об этом - позже... В первом часу ночи практически без
потерь (см. Приложение) экспедиция загрузилась в вагоны
скорого поезда и погрузилась в долгожданный сон. Теперь можно
вспомнить судовую роль:
Группа покорения
1. Боря - Адмирал эскадры.
2. Ирена Зверева - впередсмотрящая, авангард эскадры. Комиссар продотряда.
3. Леша Дещеревский - создатель теоретических преград. Ремнабор, лагерь.
4. Лена Дещеревская - завхоз. Врач. Повар.
5. Лена Дубовская - тоже.
6. Леня Дубовский - арьергард. Начфин. Казначей. Отв. за антитеррористическую
деятельность.
7. Леня Янин - летописец экспедиции.
Он же - старец Фура. Он же - музыкальное оформление
Группа задержки
8. Серега - шумовое сопровождение.
9. Игорь. Собиратель фауны. Хитрый до невозможности.
10. Дима. Читатель. Лучший ученик старца Фура.
11. Оля. Гемолог. Ботаник.
12. Олег. Самоопрокидыватель.
Итак, скорый поезд повез нас до ст.Коуровка, от которой мы
должны были дойти до конечной точки маршрута - села Кын. В
свободное от дохождения до точки время - собирать самоцветы,
самородки, легенды, тосты.
Сам маршрут потом был занесен в книгу Гиннеса, как самый
длинный и долгий переход, пройденный мной - 216 км., считая от
Коуровской турбазы.
Наутро, собравшись в одном купе и позавтракав, молодежь
поинтересовалась, когда, мол, будет обед и когда - ужин.
Они услышали от адмирала ответ, достойный Наполеона:
- Обеда и ужина не будет.
- Как так?! - испугалась молодежь.
- Так. Привыкайте...
И действительно, было только бесконечное чаепитие с утра
до ночи. Выпили всю воду в вагоне, я даже не смог принять
ванну. Следующие сутки пути члены экспедиции доводили до
победного конца дела, начатые на Большой Земле: настраивали
гитары, доедали, дочитывали, досыпали. В общем, день был забит
до предела.
Утром следующего дня, без потерь десантировавшись и
загрузясь в местную электричку, добрались до ст. Коуровка. Леня
Дубовский доехал быстрее всех, немного не дождавшись станции,
вышел в открывшуюся дверь и пошел себе. А дверь закрылась и
электричка поехала дальше.
- Стой! Стой! - закричал кто-то стоп-крану. Но он
притворился глухим и не прореагировал. Тогда его дернули за
рукоятку, поезд остановился, Леня залез обратно и мы
благополучно приехали на 1720-й километр от Москвы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Вперед, вперед, дала приказ
Любимая страна!
(Из Олиной песни)
Ничто не предвещало беды. Было жаркое апрельское утро.
Синела голубая небесная синь. А между тем двенадцать отчаянных
головорезов уже добрались до реки Чусовой и собрали три
байдарки. Воды реки были довольно мутны, не видно ни рыбы, ни
дна. Старожилами было высказано предположение: "это из-за того,
что в верховьях моют золото". После минуты молчания как-то сама
собой родилась идея идти не по течению, что довольно
тривиально, а - против. Заодно и посмотреть, как моют золото.
Может, нужна наша помощь... Тем более, что скорость течения
была невелика - около мили в час. (Я имею в виду английскую
милю, равную примерно 1825м).
Но почему-то поплыли по течению. Река была неширока, но
неглубока. Из воды торчали какие-то подозрительные мешки,
содержимое трюмов наших предшественников, бесспорно, груз
золота затонувших кораблей. К сожалению, не осмотрел. Вода была
теплая, не 4 градуса по Цельсию, а все 8, почти кипяток и Лене
Дещеревской, которая в апреле открывает купальный сезон , вода
очень понравилась. А по берегам торчали скалы нечеловеческой
красоты. Они возвышались над нами, как обломанные клыки
палеозоя, сложенные из косых доисторических плит, поросших
лишайником и соснами. Скалы идут не сплошняком, а дискретными
порциями, все пронумерованы, учтены и охраняются государством.
Кое-где кусков явно не хватало. Это называлось: грот в скале.
Мы неторопливо миновали Коуровку, сделали большой круг
почета вокруг Коуровской церкви. Кончились рыболовы по берегам,
ловящие непонятно что в мутной водице, и началось наше
свободное плавание.
Я сидел в середине второй байдарки. Припекало солнышко. И
чтобы я не сгорел, Леша заботливо поливал мне спину прохладной
речной водой с весла. В этом деле требуется большое мастерство:
нужно вынимать весло из воды наиболее мокрым, а опускать -
совсем сухим. У Леши ни капли даром не пропало. Хотя я и был в
рубашке, спина совсем не подгорела, только те места, где он не
достал.
Скоро мы догнали байдарочников из Свердловска. Завязалась
беседа:
- Откуда?
- Из Москвы.
- Неужто - из Москвы?!! Из самой?!! - изумились уральцы.
- Ага...
- Врете!!!
- А мы - не из Москвы, мы - из Пущино. Это 100 км ехать от
Москвы,- проболталась простодушная Оля.
- Все равно!! - единогласно признали недоверчивые уральцы.
- У вас что, поближе речек не было?!!
Через 10 км, миновав турбазу, начали отсчет геройского
перехода.
Показалась первая официальная уральская верста: "камень
Уральский - 1 км". Скала метров 25 высотой. Вот. Осталось
проплыть уже 215 км. Вылезли потрогать камни пальцем. Наверху в
сосновом лесу стоит палатка со скалолазками.
А внизу мужественные скалолазы, цепляясь конечностями за
шероховатости, лезли мимо тропинки вверх. За едой. Я тоже залез
в небольшой грот, ободрал себе спину и решил больше не лазить,
куда не просят.
Мы набрали воды из ручья и двинули дальше. Я сел на весла
и греб без остановки 25 км. Изредка попадались скалы с
табличками, по которым только и мог я определять
местонахождение нашего корабля. Кстати, когда я был на Канарах,
мне тоже пришлось грести несколько часов подряд, чтобы уйти от
цунами. На 25 км от Коуровки на высоком левом берегу увидели
скит староверческий. Сам Бог велел остановиться и помолиться.
Солнце клонилось к закату, когда усталые путники залезли
осмотреть памятник древнего зодчества. Он оказался на удивление
новым. Древний трехметровый частокол из свежих бревен стоял
почему-то на бетонном фундаменте и половину бревен успели
разворовать местные любители старины. В наше время все
происходит так быстро... Башни тоже были достроены не до конца,
остался керамзит, стружки. Похоже, что древние зодчие работали
ни за страх, ни за совесть, а так - для плана.
На всякий случай сфотографировали памятник культуры.
Похоже, его киношники сляпали. Теперь мы знаем правду. Все это
кино - сплошные обман и надувательство.
Прошли Шаман-камень. Шамана именно в этот момент не было.
Когда проходили деревню Каменка, голопузый небритый абориген в
грязных джинсах попросил нас перевезти его на другой берег.
Река была метров 40 шириной.
- Неохота ноги мочить, - пояснил он свою блажь. Его
земляки стояли на другом берегу и делали вид, что ловят рыбу.
Байдарка адмирала, которой я доверил везти мою гитару работы
великого Страдивари, причалила и взяла на борт сухого
пассажира. А река была здесь мелкая, по пояс.
- Мы же - люди и должны делать друг другу добро, - сказала
Оля Олегу. Всякое доброе дело должно быть наказуемо, подумал я.
И как в воду глядел. Сзади раздались крики, проклятия, стоны. Я
оглянулся и увидел, что байда адмирала перевернута, и все, кто
там был, чудом спасшиеся члены команды и пассажир, намочили
ноги до головы. Я развернулся и на бешеной скорости поспешил
спасать свою гитару. Но было уже поздно.
Вот показания одной из потерпевших, Зверевой Ирены:
- Это похоже на сон, на страшный тягостный сон.
Оказываешься под водой, с веслом в руках, не знаешь, куда
грести... Кругом холодно... Потом выделяется этот, ...
адреналин! Да! И сразу - тепло, всплываешь...
Так адмирал с Иренкой и в этом году открыл купальный сезон
(См. Ледяная купель // Лопасня, фотоархив, 1984). Сергей же
счастливо избежал окунания, он предусмотрительно ждал на
берегу. Началась разборка. Боря уверял, что лодку прижало к
подводному камню. Небритый любитель сухих ног божился, что
камней на этом месте нет. Скорее всего, это была провокация.
Абориген ушел в бунгало надевать сухие штаны, остальные
пострадавшие вылили воду из сапог; я же подсушил чехол гитарный
и вылил воду из инструмента. Все, хана гитаре. На берегу в иле
валялся утюг. Тоже не доплыл. Это - судьба. На всякий случай я
стал привязывать к своему телу пустые пластмассовые баллоны
из-под импортных напитков, для придания себе плавучести и
непотопляемости в этом опаснейшем походе.
Поплыли дальше искать место для сушки. У пологой скалы
наша эскадра в лучах заката вошла в спокойные воды лагуны близ
Сенькиного камня. По реке шли пузыри и пена. Наверно, тот
пузатый абориген опять переправлялся через реку, теперь уже со
свердловчанами...
Берег был ровный. По другую сторону скалы встали наши
новые знакомые - свердловчане. Они убедили нас не брать воду из
реки, - вода вся в химикатах, не хватает только цианистого
калия, но местные как-то выработали к ней иммунитет. Летают
апрельские уральские комары, огромные, полосатые как пчелы. Это
ж какими они будут в июле, когда подрастут?!! Кусают совсем не
больно и кровь пьет осторожненько. Добрые, как все уральцы.
Вечером у костра подняли бокалы с клюковкой.
(Клюковка - фирменный прохладительный напиток из спирта и
клюквенного сока. Сам клюквенный сок, оказывается, не имеет ни
вкуса, ни цвета, ни запаха. После добавления спирта (1:1)
напиток приобретает новый, удивительно стойкий, вкус, цвет и
запах)
За начало маршрута и за открытие купального сезона. При
этом я испытал чувство глубокой благодарности вампира, который
вкусил 50 мл. свежей человеческой крови. После этого народ
захотел кушать. А я вообще был голодный, как волк в пустыне. Но
повара что-то медлили, рискуя жизнью. Поэтому я с верным
человеком решил украсть пару банок тушенки и буханку хлеба.
Пошел в палатку, вроде бы за гитарой, а там - Боря с Лешей шьют
спальник для всех. Другого времени не нашли. Попросили помочь
вдевать нитку в иголку, потому что я был самый трезвый и мог
попасть, куда надо. Вот я целый час и вдевал. Свеча горит,
романтика... Потом пришел Леня Дубовский за мной. И тоже стал
помогать. За Ленями пришел Дима. За Димой - Игорь. Периодически
у костра кто-то кричал, садистки хихикая, что горят мои сапоги.
Но я все вдевал и вдевал, пока спальник не был готов. Тут еще и
уральцы подгребли с гитарой и бутылкой, углублять знакомство. А
мы трусливо, как бабы, шьем спальник. Наконец, уралец Николай,
спортсмен-лыжник, только почему-то без лыж, залез к нам внутрь,
и сверкая золотыми зубами, стал говорить про дружбу между
байдарочниками всех стран, городов и национальностей. За ним
следом влез его друг Шура, тоже без лыж. Долго они нам
втолковывали, что шитье спальника - женское дело. Но для Бори
это - все равно, что укладка парашюта для десантника, тем
более, что ему в этом спальнике придется спать на пике
Коммунизма.
Все-таки мы с ними что-то выпили. И что-то пели. Помню,
что в этом месте у меня возник склероз... Слушали уральца
Андрея и развивали идею об общих родах, видах и подвидах,
семействах и кланах туристов Земли. Напоследок уральцы поведали
нам загадочную историю Демидова креста и включив автопилоты,
ушли спать, а я, полюбовавшись на прозрачное звездное небо, еле
втиснулся в узкую щель между Борей и костлявым Серегой.
И подозреваю, что меня так и не покормили.
