специально, чтоб мы не подумали, будто они на публику
отрабатывают. Нет, не показухи все это для, но по глубокому
внутреннему побуждению...
Вернули мы им весло, останавливаться не стали, поплыли
дальше. Скалы исчезли скоро, в реке подпор чувствуется. По
малой воде, наверно, есть в этом месте что-то. За поворотом
хутор увидели, а вот и Толпарово. Моста, разумеется, нет,
дорога речку вброд переходит.
Напротив поселка остановились обедать. Чуть пониже на
плетень из Бориной байды вещи повесили, подсушиться, сами
сухари-пряники перебрали, которые чуть подмокшие, съели. Женщин
с детьми на ту сторону перевезли хлеб по домам выпрашивать.
Течение ровное, но несет круто: даже вдоль берега на веслах не
поднимешься. Чтоб на другую сторону переплыть, надо сперва на
бечеве лодку метров сто вверх протащить. Хорошо, нам много раз
не пришлось плавать: в два рейса фуражиров туда перевезли, еще
два -- обратно, и потом еще разик за курткой сплавали, которую
Леша Озеров на берегу забыл.
Пока обедали, дождь начался. Это все я, дурак, виноват. Не
иначе, от Руднева заразился! Меня Аня накануне спросила, мол,
будет сегодня дождь или нет. А я сгоряча и ляпнул, что до
обеда, мол, все нормально, а там -- как сложится. Лучше бы не
обедали!
И ведь не первый раз уже нарываюсь! Нет бы хорошего чего
наобещать, так ведь оно, может, еще и не сбудется. А вот как
насчет потопа, дождя или пешки, тут уж сливай воду, приплыли.
Да, прав был Александр Аркадьевич: воистину, молчание --
золото!
Толпарово -- Победа
Чуть отплыв от поселка, заночевали на правом берегу меж
вековых елок. Тогда мне эта стоянка самой уютной показалась.
Дров -- завались, лес приятный и у костра, пока дождя сильного
нет, в сухости стоять можно. Да и к воде выход удобный. Родник
бы, правда, еще, но умыться и из реки можно, а для еды нам
того, что с тента течет, хватает.
А вот отчет сел писать -- и вспомнить не могу, где же это
мы в тот день ночевали? Быстро к хорошему привыкаешь, и не
замечаешь, пока оно есть. Прав все-таки Боря, в уральском
маршруте главное -- экзотика!
Вечером и всю ночь ливень без перерыва лил. Вода в реке
опять прибывать начала, но теперь у нас два метра запас был, и
вообще в елках как-то спокойнее: не пойма (пусть и высокая),
терраса все-таки. Наутро погода чуть успокоилась: тучи низкие,
плотные, но дождя нету, так, моросит едва. Собрались под
тентом, погоревали-погоревали, поплыли. Тучи все ниже, ниже,
вдруг из-за поворота жаром как обдаст! Чтобы вода в двух речках
на десять градусов отличалась, это мы уже проходили (Аллоль,
Великая, плавали -- знаем), но чтоб воздух, да вот так резко?
Не иначе, теплый фронт идет.
На Чусовой тоже как-то в позапрошлом году случай был, за
два часа среди бела дня температура градусов на десять упала.
Но там хоть дождь с градом прошел, когда холодный фронт нас
пересекал, а тут на ровном месте, и всего за минуту!
Стали мы теплому фронту навстречу грести. А только речка
почти сразу в обратную сторону повернула. И вместо чтоб
приблизиться, мы от этого фронта уплывать стали.
Скоро Зириклы показались. Остановились, перекусили, дальше
разбои пошли. Вода через лес хлещет, елки-палки плывут, но
русло основное все время видно. Потом речка вправо повернула и
в скалу уперлась; там на левом повороте опять валы серьезные
были, а то мы уж про них и забыли совсем.
На левом берегу (впервые после Толпарово) опять признаки
карста наметились. Вдруг перед глобальным западным поворотом,
на самом углу, замечательная скала возникла: вся в дырках,
гроты один на одном и изо всех щелей наружу вода хлещет.
Я как завопил: "Пристаем!!!", и к левому берегу через всю
речку гребу. Подплыли, а вылезти из байдарок не можем: вдоль
всего берега из воды стволы торчат, и глубина полтора метра. Но
мы с Рудневыми кое-как все-таки выбрались: у них байда
покомпактнее, повертлявее, а нам -- уж очень хотелось.
Побежал я к скале, а там дырка на дырке, щелюганы
сплошные; внутри в глубине слышно ручей бурлит, и ветер
холодный со свистом тянет. А рядом грот сквозной, если
пролезть, он с другой стороны скалы открывается, и водопадик
сверху занавесочкой капает.
Я детям кричу, сюда, мол, давайте, сам к лодкам пошел --
свет, снаряжение доставать. Сейчас, думаю, на полянке внизу
обед устроим...
Только тут Леша Руднев меня внизу встретил и все надежды
отшил. Пока он издалека кричал, я думал он Катю свою одну на
гору лезть не пускает; а это он, оказывается, нам всем кричал,
чтоб возвращались. У Степановых на берег вылезти не сложилось,
они чуть отплыть хотели, поудобней пристать чтоб, да только
течение их в момент подхватило, заверетело и с глаз долой
сгинуло. А там лес, кусты затоплены, в одиночку не то что к
берегу прорубиться, а даже на реку посмотреть страшно.
Пришлось Лене с Борей за ними на выручку плыть. А Рудневы
с нами остались, друг друга подстраховать, если что, чтобы. Тут
уж не до пещеры. Но детей мы все-таки в грот сводили. Когда еще
такое чудо в жизни увидишь?
Бегом туда, бегом обратно, вернулись к лодкам. Мы с
Леной по деревьям в байдарку перебрались, два весла поверх
фальшбортов до берега кинули, по ним дети влезли. Рудневы тоже
отчалили. А скоро и остальная компания проявилась: как деревья
по берегу кончились, они там и пристали, сидят нас поджидают.
Уж какой я тогда вздорный был, что в пещеру не слазили... А
только ведь ерунда это все, по сравнению с мировой
революцией-то...
Чуть пониже у большого левого притока обед устроили. По
карте весь ручеек не больше сантиметра, водосбор два на три
километра, и снег давно сошел, а вода прет, как бешеная.
Карстовый район, однако.
Только пообедали, из-за реки туча выскочила. Черная такая,
здоровая... Порулила-порулила и к нам, будто ее наш приток
магнитом притягивает. Пришлось опять тент ставить, ливень
пережидать.
К вечеру доплыли до Киндерли. Там по карте петля такая
огромная, потом левый поворот характерный, и уже за полчаса до
Победы утесы по берегам вверх на полкилометра стоят и дырки в
них, как от Тунгусского метеорита, зияют. Теперь бы главную
пещеру не проскочить!
Подплыли ближе, смотрим, на берегу народ стоит и ручей
этот, Большая Киндерля, справа впадает. А вода в нем такая
чистая-чистая...
Сразу за Большой Киндерлей на правом берегу площадка есть,
обалдеть можно: над рекой метра четыре, вся ровная, широкая, и
с западной стороны от ветра стенка скальная ее закрывает. А на
площадке катамаранщики лепешки типа оладьев пекут!
Боря к ручью самый первый подплыл, хотел про поляну
расспросить, где нам расположиться лучше. А только там сразу
после ручья, прямо возле стоянки в реке камень торчит обливной
огромный и вода через него водопадиком перекатывается. И
погода, как назло, опять проясняться начала. Ну, Боря про
поляну забыл и сразу прямо на этот камень пошел. Прыгнули они
через него и исчезли.
Но мы с Леной этого не видели всего. Через речку
траверснули, выше камня зачалились. В лагерь вылезли, стоим,
ребят -- они из Набережных Челнов оказались -- про пещеры
расспрашиваем. Они нас чаем угостили, лепешек с вареньем дали.
Место, говорят, где все живут обычно, отсюда в полкилометре
ниже, и там на поляне кемпинг огромный строится, для
интуристов. А если мы отдельно хотим, так тут сразу за скалой
площадочка неплохая есть. Метров еще сто проплыть надо.
А команда у них -- сплошные школьные учителя, обалдеть
можно! Там в Набережных Челнах, оказывается, в каждой школе
урок такой есть, туризм. Вот детям раздолье! И куда у
преподавателя душа лежит, тому он детей и учит. В одной школе
-- водники, в другой -- горники, а где-то и пещерники есть! А
здесь у них "встреча на Рейне": катамаранщики по Зилиму
приплывают и спелеологи их в "Победу" водят. Вот устроились-то!
Пошли мы к байдарке спускаться. Тут Лена камень этот
огромный увидела. Пена летит, вода ревет, а сразу за камнем
ближе к берегу другие валуны торчат и из кустов стволы всякие
сучковатистые таращатся. Пять дней плавала -- ничего, а тут
впервые на берег вылезла, и сверху, как это выглядит, увидала.
-- А это, говорит, это у вас что такое?
-- Да так, камень какой-то. Тут, кстати, только что байда
чья-та шарахнулась, не ваша случаем?
Тут мы про Борю с Юрой и вспомнили, что они, вроде,
впереди нас плыли. А у них в гермах -- спальник наш, топор,
котелки привязаны... Да и Лешу Озерова, молодого совсем, жалко.
Оставили мы детей через скалу по берегу идти, сами пошли
байду нашу вокруг камня перегонять. Течение свистит, два гребка
сделали -- глядь, уже полречки слева осталось. Нос чуть-чуть
влево приняли, и пока лодка инерцию не потеряла, уже сзади
камня опять к своему берегу подошли. А там и остальные лодки
причалили, Борину байду разгружают. Они с Юрой не утонули,
оказывается, -- у них спасжилеты были. До берега уже под водой
догребли, на кусты выбросились.
А берег -- просто ужас какой-то: из воды глиняный обрыв
торчит, от ватерлинии метра по полтора в обе стороны
вертикальный, весь склизкий, а в остальных местах топкий. Да
кругом деревья в воде стоят и к этой гадости опять же подплыть
мешают. Хорошо хоть, кусты подводное течение тормозят, за
стволы удержаться можно.
Нашли все-таки мы одно место, где у воды корень из обрыва
застрял, и даже байда туда до него своим ходом пристать может.
Встали друг к дружке, вещи по цепочке перекидали, начали
лагерем обустраиваться.
Пещера "Победа"
Вечером мы с Борей ко входу в пещеру на разведку сходили.
Туда по горке через скалу тропиночка такая идет, от воды вся
раскисшая. И еще одна -- от Набережных Челнов, а у ручья
Киндерлинского соединяются. Потом в Киндерлю слева ручеек
небольшой впадает, и тропинка через него сразу на склон лезет.
Ко входу поднялись, сели.
Пейзаж вокруг -- фантастический. Такого я еще никогда не
видел. Разве только по телевизору, на четвертом энергоблоке
сразу после аварии.
Вдоль всей горы и у входа -- обломки, остатки, грязь;
изолента, пакеты, банки; батареи разбитые; пластиковые баллоны
раздавленные, вонь как в общественном туалете и все это стеклом
битым посыпано. Если субботник устраивать, месяц работать надо.
Не стали мы от такого ужаса в пещеру заходить, сразу в лагерь
вернулись.
Девятого, в день "Победы", как обычно, в шесть встали.
Леша Руднев остался новичков инструктировать, а мы с Борей
ледяную горку пошли разведывать.
Горки такие по всему Уралу в пещерах очень часто
встречаются. Даром, что на улице -- жара и температура
среднегодовая плюс восемь градусов. Оказывается, когда зимой в
пещере теплее, чем на поверхности, ледяной воздух через нее
снизу вверх тянет и около нижнего входа все стенки скальные
вымораживает. А летом ветер по пещере наоборот дует, да только
пока он с самого верха до нижнего входа дойдет, от плюс
тридцати до плюс четырех охлаждается и отогреть нижний выход
обратно не может. А влажность-то сто процентов, вот иней на
стенках всю весну до лета и осаждается. К осени, конечно
немножко подтаивает, ну на то он и ледничок, чтоб таял. И чем
климат кругом континентальнее, тем лучше вся эта машина
работает. А рассказал нам все это из МГУ-шной спелеосекции
Булат Мавлюдов, когда мы с ним лет десять назад на Памир
ездили. И так нам этот пещерный лед понравился, что мы потом с
