самого возвращения, забытый в спешке адмиралом.
В Апатиты мы прибыли в семь утра третьего июля, выпав из
мурманского поезда, который, разобравшись с нами, отправился
дальше. Прямо напротив вокзала находится городская площадь, а
в противоположном конце ее расположена автобусная остановка,
хорошо просматриваемая с платформы, от которой отправляются
автобусы на Кировск. Все они имеют номера, начинающиеся с цифры
100, и ходят довольно часто (раз в 2,5-3 часа, а, может, и
чаще).
На 101-м мы добрались до остановки "13-й километр", где от
трассы, идущей на Кировск, ответвляется ветка, идущая на
Октябрьский, и, проскочив развилку, вышли на автобусную
остановку маршрута Октябрьский-К.е.м.(ь) и там поймали
фургончик, который нас и подбросил до моста через Умбу. К
слову, туда же можно было бы добраться и на автобусе, но для
нас это могло бы обернуться потерей трех часов "светлого"
времени суток.
И, наконец, не прошло и четырех часов с момента выгрузки у
моста, как байдарки уже были собраны и спущены на воду. Ударил
залп шампанского и королевский Флот, подхваченный стремительным
течением, понесся навстречу неизвестности.
И в первый же день Река поразила нас своим коварством. Мы
знали, что впереди нас ждет немало сюрпризов, но никто не
ожидал, что приключения начнутся почти сразу же после спуска
байдарок на воду. И уж, конечно, ни один из доблестных
командиров кораблей, славящихся своим умением заглянуть в
будущее по крайней мере на полчаса вперед, не допустил и мысли
о том, что самый сложный порог ждет их в самом начале реки, а
не в конце, где ему, согласно правилам хорошего тона, и
следовало бы находиться.
Спустя полчаса неторопливого сплава мы наткнулись на
первый перекат, который во многих отчетах почему-то носит
гордое название порога. И, как это часто бывает c флотом, когда
во главе его идут капитаны, не обремененные здравым смыслом,
прошли перекат раньше, чем сообразили, что это как раз он и
был. Для милой Ирочки этот, с позволения сказать, порог и вовсе
остался бы незамеченным, если бы не генерал-аншеф, всетаки
успевший в нескольких словах отметить прекрасную выучку экипажа
еще до того как последние буруны скрылись из виду. Окрыленная
первой победой над коварной стихией, эскадра легла в дрейф и
предоставила Реке самой нести экипажи навстречу опасности.
Солнышко в тот день светило так, как, казалось, оно должно было
бы светить где-нибудь на черноморском побережье Кавказа. Небо
было чистым и безоблачным, легкий ветерок ласково дул в корму и
высокие гранитные скалы гордо вздымали ввысь свои покрытые
тонкой паутиной гнейса вершины, сильно смахивая при этом на
аналогичные образования вдоль южного побережья Крыма. Пожалуй,
если бы кому-нибудь из отряда в тот момент попытались бы
напомнить, что он находится далеко за полярным кругом, в краю
Вечных снегов и дрейфующих льдов, он посмотрел бы на такого
человека как на ненормального.
Существует множество мнений по поводу того, кто же
все-таки тогда первым заметил порог Падун. По вполне понятным
причинам все известные письменные источники, повествующие о том
периоде, предпочитают молчать об этом, но, внимательно
ознакомившись со всеми версиями, которым можно верить, автор
этих строк рекомендует возложить всю ответственность за это
открытие на Серегу, который, случайно уловив что-то новое в
шуме листвы, первым отметил, что ветер в вершинах прибрежных
скал с некоторых пор стал завывать несвойственным ему голосом.
Порог Падун, полностью перекрывающий доступ крупным
океанским лайнерам к стратегически важному шоссейному мосту,
расположенному в верховьях Умбы, по праву считается одним из
самых сложных порогов на протяжении всего маршрута от истоков
Реки до Кандалакшского залива. Категория сложности - 4 для
каркасных байдарок и что-то между 3 и 4 для катамаранов.
700-метровый порог состоит из трех ступеней, разделенных
небольшими участками относительно спокойной воды. Началом
порога служит небольшой скалистый остров с двумя-тремя елями на
вершине, издалека почти сливающийся с левым берегом.
Практически одновременно с островом становится заметен мощный
обратный вал, не предвещающий ничего хорошего. Но еще задолго
до появления первых тревожных признаков к трелям таежных
жаворонков и зуду вечноголодных москитов начнет примешиваться
странный шум, похожий на глухое ворчание медведя, разбуженного
в неурочный час, который вполне способен смутить даже самых
отважных. Перед порогом есть несколько неплохих стоянок,
позволяющих разбить здесь лагерь и все еще раз хорошенько
обдумать.
Первая ступень состоит из водопадного слива высотой 2-2,5
метра на входе и двумя - тремя косыми бочками на выходе. Вторую
ступень образует огромная косая бочка, перекрывающая правую
половину реки, с примыкающей к ней слева гребенкой косых валов.
Третья ступень, сильно уступающая по сложности как первой, так
и второй, включает в себя три обливные гряды, местами
начинающие смахивать на небольшие водопады. Разведку порога
лучше осуществлять с левого берега.
Приблизительно в тридцати - сорока метрах от скалистого
острова начинается мощная тропа, наглядно свидетельствующая о
том, что стремление ограничить свое знакомство с этим порогом
его обносом - далеко не редкость. На наш взгляд, это наиболее
разумная мысль из всех, которые только могут прийти в данном
случае. Однако, даже решившись на столь отчаянный шаг, следует
учитывать, что пройти тропу обноса до конца по силам только
очень смелым и мужественным людям, не ведающим страха, и этот
путь подойдет далеко не всем. Левый берег в районе порога имеет
очень сложную структуру и далеко не во всех местах пригоден для
швартовки.
На фоне жидкой поросли болотных растений неизвестной
принадлежности выделяются небольшие проплешины, усыпанные битым
камнем, залитым тонким слоем воды. Истоки тропы следует искать
именно там. Из-за обилия острых режущих поверхностей швартовка
непосредственно к берегу здесь вряд ли возможна, поэтому
экипажам следует заранее подготовить себя к тому, что часть
вещей с разгружаемых байдарок придется перетаскивать на себе,
перепрыгивая с одного камня на другой. Многие из камней покрыты
скользкой тиной и плохо просматриваются с воды. Сраховка на
этом этапе обеспечивается спасконцом с байдарки прикрытия или с
патрульного катамарана. Начинаясь у противоположного конца
одной из таких прогалин, тропа пересекает обширные тундровые и
лесотундровые пространства, поднимаясь на вершины отвесных скал
и спускаясь на дно глубоких ущелий, прорезанных в массиве
гранитных пород и залежей вечной мерзлоты бурными ручьями,
впадающими в Умбу, не говоря уже о кочках и канавах, во
множестве встречающихся на пути. Прохождение этого участка
тропы сопряжено с большим риском и требует большой
осторожности, в первую очередь на участках, где тропа проходит
по самому краю скальных карнизов. Тем немногим, кому
посчастливится миновать отрезок тропы, огибающей вторую ступень
порога, предстоит встретить еще один сюрприз - сделав несколько
неожиданных поворотов, тропа выходит на плоскую вершину
гранитной скалы, нависшей над бушующим потоком.
В центре небольшой площадки стоит обелиск с очень
жизнеутверждающей надписью, навевающей грустные мысли.
Нескольких минут, проведенных перед монументом, для многих
бывает достаточно, чтобы успеть вычислить разность между двумя
цифрами, выбитыми на плите, и прийти к выводу, что пешая
прогулка вдоль берега - это не так уж плохо. Многолетний опыт
походов показывает, что в таких случаях всем участникам
подобных мероприятий лучше не расставаться с касками и
спасжилетами - тропа ненадежна и вероятность того, что
кто-нибудь, на обладающий хорошей альпинистской подготовкой,
свалится с нее прямо в порог, существенно отлична от нуля.
Туристам, не обладающим большим опытом походов, обносить порог
не рекомендуется. Если в Вашей эскадре по каким-то причинам
оказалось больше идиотов, чем предполагалось взять с самого
начала, и все они горят желанием попытаться пройти этот порог,
не обращая внимание на доводы разума и осторожные советы
старших по званию, а попытка волевым решением запретить
намечающийся штурм может привести к открытому неповиновению и
даже к мятежу, не пугайтесь - порог (в большинстве случаев) не
представляет опасности для членов экипажей, уже имевших ранее
опыт аварийного сплава по категорийным рекам.
Схема прохождения порога предельно проста. Первая ступень
проходится по центру в том месте, где водопад разрезает на две
половины длинная полоска спокойной воды, образующая пологий
скат, по которому можно спуститься вниз, не рискуя абсолютно
ничем. Вторая ступень также легко проходится по центру, если
направить байдарку в то место, где не поддающиеся строгой
классификации кипяще-бурлящие образования вдоль левой границы
косой бочки, перекрывающей всю правую часть реки, сталкиваются
с правыми "хвостами" семейства косых валов, затрудняющих сплав
по левой стороне реки, гася при этом друг друга. Первая и
третья линии бурунов в начале третьей ступени проходятся по
центру, и только вторая линия может быть обойдена под левым
берегом. Отдавая должное суровой красоте природы крайнего
севера, хочется отметить, что один вид такого порога как Падун
способен заставить учащенно биться любое сердце, даже если
постоянный риск стал частью вашей жизни, а на счету - не меньше
дюжины удачно пройденных маршрутов, каждый из которых запросто
потянет на золотую звезду Героя. Не остались равнодушными к
нему и мы. Стремительный поток воды, срывающийся с вершины
первой ступени в пропасть и разбивающийся об острые камни у
подножия водопада, заставил побледнеть даже самых отважных. На
второй ступени адмирал, ткнув пальцем в направлении огромного
пульсирующего вала, попытался что-то сказать Сереге, - и не
смог, потеряв под влиянием увиденного способность общаться с
себе подобными. Ответное мычание Сереги только подтвердило
догадку, что голоса лишился не только он один. Но такое
случалось и раньше, и рано или поздно самообладание всегда
брало верх над паническим ужасом. Даже не смотря на то, что
иные участки тропы капитанам, прославленным своей доблестью,
приходилось порой преодолевать на четвереньках, и выбор такого
способа передвижения, надо полагать, был продиктован далеко не
избытком храбрости, все-же к своим кораблям они неизменно
возвращались, сохранив присутствие духа, и вполне идиотские
улыбки, порой озарявшие их лица, впоследствии ложились в основу
множества песен, прославляющих несгибаемое мужество, железную
выдержку и прочие не менее сомнительные качества Высшего
командования флота, офицеров специальных абордажных отрядов и
представителей высшего духовенства, принимавших участие в
походах. Пожалуй, и здесь бы все закончилось вполне
благополучно, если бы не обелиск, на который отряд неожиданно
наткнулся, еще не успев прийти в себя после осмотра второй
ступени. Дмитрий, оказавшийся в тот момент во главе колонны,
первым выскочил на скалистый карниз, нависший над бушующим
потоком, открыл рот, собираясь что-то сказать идущим за ним,
... да так и остался стоять, не мигая уставившись в одну точку.
Через несколько секунд вокруг гранитной плиты с хорошо
различимой надписью на ней собралась большая часть экипажей
обоих кораблей. Сняли каски.
