Дуралейник полагает, что в Танфере ему ничто не грозит.
- У меня такое чувство, что нашего приятеля поджидает парочка
неприятных сюрпризов. - Далеко не все наши правители получили свои посты
по наследству; вдобавок некоторые из них еще не слишком оторвались от
действительности (хотя большинство, конечно, только и знает, что
любоваться своим отражением в зеркале).
- Вот именно. В таком случае полагаться следует лишь на
Шустера и ему подобных. Лишь они способны предотвратить катастрофу.
- Ты думаешь, Слави Дуралейник попытается захватить власть?
- Все возможно. Как я уже сказал, он не страдает от недостатка
уверенности. К тому же он знает, что его когда-то считали народным героем.
Может статься, он полагает, что простые карентийцы примут его как
спасителя.
В Кантарде во время войны так и случилось. Аборигены, уставшие от
бесконечных склок между двумя насквозь прогнившими империями,
провозгласили Слави своим королем.
Черт возьми, он был моим кумиром, ибо не церемонился с властями
предержащими и не терпел некомпетентности и взяточничества. Без Слави нам
бы не удалось одержать победу в Кантарде. Этого не сможет отрицать никто,
ни сам король, ни простой солдат (хотя роль Дуралейника каждый из них
объяснил бы по-разному). Среди власть имущих друзей у него не было. А
догадайтесь, кто платит тем парням, которые пишут историю великой войны?
- Честно говоря, не хочется верить в то, что он такой хладнокровный и
беспринципный сукин сын.
- Он ненавидит карентийскую аристократию ничуть не меньше Венагетской.
С того самого момента, как перешел на нашу сторону, Слави Дуралейник
вполне сознательно и систематически унижал, оскорблял и третировал
Венагетских генералов, чародеев и правителей, которые некогда нанесли ему
кровную обиду.
- Может, он не разобрался в карентийском характере? Хотя вряд ли,
раньше он ошибок не допускал...
- Ты прав. Он не понял, что карентийцы привязаны к своему королевскому
роду и своим аристократам, несмотря на то, что регулярно их приканчивают.
Вообще-то аристократы сами приканчивают друг друга. В эти дни на улицах
полным-полно пламенных революционеров, но даже от"явленнейшие из них,
насколько мне известно, не смеют покушаться на государственный строй, то
бишь на монархию.
Точнее, кое-кто покушался. Но то были не люди. И угадайте-ка, кстати,
кого поносили больше всего?
- Скоро вернутся мисс Торнада и мистер Тарп, но время еще есть, и я
могу рассказать тебе о последних подвигах Слави Дуралейника.
- Сказать по правде, меня гораздо больше интересуют подвиги знакомых
тебе божеств. Вполне возможно, эти боги, вкупе с богинями, уберегут нас от
надвигающихся неприятностей.
Покойник неохотно признал, что в моих словах есть доля истины.
- Ты следишь за Адет?
- Я ощущаю ее присутствие.
- Если я выйду, ты сможешь что-нибудь с ней сделать?
Он не ответил. А когда я уже собрался его пихнуть, произнес:
- На то и храбрость, чтобы ее испытывать.
ГЛАВА 62
Я посмотрел в глазок. Адет доблестно несла вахту. Мое и без того
невысокое мнение о богах усугубилось. Эта богиня даже не подозревала, что
за ней наблюдает смертный.
Может, она попросту не верила, что такое возможно? Тот, кто верит в свое
всемогущество, зачастую оказывается слеп к очевидному.
- Что вы делаете?
Я подскочил от неожиданности.
- Не смей ко мне подкрадываться! Дин нахмурился. Он стал значительно
менее робок с тех пор, как убедился, что может выдать своих племянниц
замуж без моего участия - будь то в качестве жертвы или помощника.
Вдобавок он ничуть не сомневался в прочности своего положения в этом доме.
- Кстати, я тут подумал, а не начать ли мне готовить самому, чтобы
уходить из дома и возвращаться, когда мне вздумается.
- Прошу прощения?
- Я размышлял, и мне пришло в голову вот что: как быть, если
Покойник решит вздремнуть, а на тебя в очередной раз найдет и ты запрешь
дверь на все замки и запоры? Представь. Я возвращаюсь, еле переставляя
ноги, и предвкушаю, как завалюсь в постель. Но он дрыхнет, ты ушел к себе,
а нашу дверь не вышибет даже тролль. Значит, хозяину дома придется
провести ночь на крыльце. По-моему, проще готовить самому во избежание
подобных неудобств.
Пока Дин пыжился, подыскивая ответ, я снова посмотрел в глазок.
Рыжеволосая стояла на том же месте. Попки-Дурака видно не было. Я скрестил
пальцы. Надо же, сразу два хороших предзнаменования. Может, удача наконец
повернулась ко мне лицом?
- Выйди через заднюю дверь. Попробуй незаметно к ней подобраться. Я
послежу за улицей.
- Лады. - Поскольку мне предстояло покинуть дом через задний ход, без
Дина было не обойтись, поэтому он тоже услышал реплику Покойника. Мы
пользуемся задним ходом лишь в крайних обстоятельствах, чтобы всякая шваль
не заподозрила, что в моем доме две двери. Напоследок я вновь приник к
глазку. - Ох! Идут твои разведчики.
По улице шагали Торнада с Тарпом, между ними приплясывал какой-то
полукровка, ухмылявшийся так, словно ему только что подарили сотню марок.
Острые коленки, не менее Острые локти, коричневые кожаные шорты и ядовито-
зеленая рубашка. Я никогда его раньше не видел.
Интересно, куда подевался приятель Морли по прозвищу Агонистес.
- С живыми покоя не дождешься. - Можно подумать, это неон посылал
Плоскомордого с каким-то таинственным поручением. - Дин, выпусти Гаррета
из дома. Гаррет, постарайся застать ее врасплох и приведи ко мне.
- А если она не захочет?
- Используй свое обаяние. Улыбнись, прояви настойчивость.
Вообще-то мне это тоже пришло в голову, однако... Покойник почему-то был
уверен, что стоит Гаррету улыбнуться и приподнять бровь, Как высокородные
дамы и богини сомлеют от восторга. По крайней мере притворялся, будто
уверен (может, полагал, что тем самым вынуждает меня соответствовать его
ожиданиям).
Я услышал, как он мысленно хмыкнул, и поторопил Дина: дескать, тебе еще
открывать дверь Тарпу. Ничего, Тарп подождет. Если бы в мой дом было так
+%#*. проникнуть, у нас бы дневали и ночевали уличные торговцы. Прежде чем
Торнада и Плоскомордый попадут внутрь, Дин оглядит их в глазок с ног до
головы. И наслушается нелестных замечании в свой адрес от Торнады, которая
не умеет щадить чьих-либо чувств. Я усмехнулся и, выскользнув в переулок,
даже поздоровался с двумя бездельничающими крысюками. Они ответили на
приветствие и настороженно огляделись - не потому что знали меня, а просто
по привычке, которую приобрели в последнее время все жители Танфера. Как
говорится, жизнь заставляла быть осторожными.
Я метнулся к Уизардс-Рич, свернул на Макунадо и бросил взгляд на свои
дом. Рыжеволосой видно не было. Я пересек Макунадо и нашел себе укромный
уголок вдали от толпы. Несмотря на ранний час, уже начинало припекать.
День обещал быть жарким.
На улице рассуждали о диковинной вчерашней грозе, о странных фигурах,
которые шныряли по городу. В некоторых местах, судя по разговорам, еще
лежал снег. Нашлись такие, кто утверждал, что это - признаки
приближающегося конца света. Другие уверяли, что боги решили покарать
Танфер за грехи жителей. Разумеется, служители различных культов,
пользуясь случаем, вербовали новых сторонников.
Обычная история. Сколько их, любителей ловить рыбку в мутной воде?
Переведя дух, я привстал на цыпочки и попытался разглядеть Адет. Она
словно провалилась сквозь землю.
Откуда ни возьмись появился Попка-Дурак. Он плюхнулся мне на плечо, и я
едва устоял на ногах. Проходившие мимо люди шарахнулись в сторону. Попугай
напугал их еще сильнее, грозно спросив:
- Чего встал?
- Я ее не вижу.
- Она стоит, где стояла. Давай двигай. Мне нужно отвлечься на мисс
Торнаду.
Высокий и худой тип, похожий на карманника, уставился на попугая.
- Эй, приятель, сколько хошь за птичку?
- О! Пойдем со мной, дружок, поторгуемся. - Я наконец заметил
мелькнувшую в толпе прядь рыжих волос. - Сколько дашь? - Меня устроит
любая сумма больше нуля. А Морли что-нибудь совру. Бедный мистер Большая
Шишка! Настоящий герой. Влетает в горящие дома, пробуждая своими воплями
спящих младенцев.
Пожалуй, я слегка поторопился. Худой что-то заподозрил.
- А, ты из тех парней, которые продают говорящих птичек.
Чревовещатели, язви их в душу.
- Он тебя расколол, Гаррет. Ваук! - Вы когда-нибудь слышали, как
смеется попугай?
- Я куплю себе пива, чтобы он понял, что говоришь у нас только ты.
Правда, с тебя станется замолчать в самый неподходящий момент.
Вновь мелькнула рыжая прядь. Адет стояла на том же месте, просто ее
заслоняли спины прохожих.
- Слушай, шеф, научи, будь другом. Как ты раскрываешь ему клюв?
- Берешь паутину, один конец привязываешь ему к его достоинствам,
второй пропускаешь через рукав и привязываешь к своим. Когда захочешь,
чтобы он разинул клюв, достаточно пошевелить сам понимаешь чем.
- Круто. - Тут до него дошло, что над ним издеваются. Он предложил мне
способ самоудовлетворения, недоступный для большинства представителей рода
человеческого, и растворился в толпе. Бедняга настолько разозлился, что
забыл об осторожности и угодил в переплет: пытаясь выкрасть кошелек,
потянул слишком сильно, и сразу несколько гномов принялись обрабатывать
моего несостоявшегося ученика дубинками.
- Гаррет, поторопись. Неизвестно, чем это кончится.
Покойник был прав. Некоторые прохожие уже начали интересоваться, с какой
стати гномы пристают к человеку. Если они из тех, кто полагает, что гномов
следует грабить лишь потому, что это гномы, скоро полетит пух.
ГЛАВА 63
Я взобрался на крыльцо дома, стоявшего напротив моего собственного,
чтобы получше разглядеть Адет. В этот миг в толпу врезался детина, в роду
которого явно были не только люди, и громко поинтересовался, из-за чего
сыр-бор. Все было загомонили разом, но притихли, когда он заявил, что
e.g%b сперва послушать гномов. Что-то в его наружности наводило на мысль о
тайной полиции. С подручными Шустера предпочитали не связываться. К тому
времени, когда я сориентировался и двинулся дальше, детина уже разрешил
гномам продолжить экзекуцию. Остальные молча наблюдали за торжеством
справедливости.
Какой-то умудренный жизнью сосед осведомился:
- Гаррет, ты что, записался в пираты?
- Точно. Аргх! Стаксель на брамсель! Отдать швартовы!
Прежде чем он успел спросить что-нибудь еще, я юркнул в толпу.
Теперь мой рост позволял мне не спускать с Адет глаз. Она стояла
неподвижно, окруженная этаким ореолом покоя. Никто ее не видел - и не
пытался приблизиться. Наоборот, смертные обходили невидимую богиню
стороной.
Я старался не привлекать внимания. Перепрыгивал через ступеньки лестниц,
переваливал через одно крыльцо за другим, шагал по циновкам и одеялам
нищих и бездомных, протискивался между самодельными столиками уличных
торговцев. И это на окраине! Макунадо проходит в основном по жилым
кварталам. Что же творится в центре?
Внезапно в тенях что-то шевельнулось. Меня словно ужалили в левую щеку.
Женщина, которая шла навстречу, взвизгнула. Я притронулся к щеке.
На пальцах осталась кровь.
Из теней выступила Магодор. Улыбнулась, показала мне острый как бритва
ноготь.
- Залог любви, - пробормотал я, доставая из кармана помятый носовой
платок. Будет здорово, если на щеке останется шрам. Скажу, что это от
сабельного удара. Буду рассказывать, как сражался на дуэли, защищая честь
принцессы-девственницы... Никто не поверит, вот в чем беда. Среди моих
