удерживало боли. - Он поддержал меня, когда я пришел в Отряд.
Молчун мягко сжал мою руку. Больше сочувствия, чем я мог ожидать.
Стражники отдавали последние почести своим павшим. Их обалдение почти
прошло. Скоро они начнут задумываться, что им делать дальше. Могут спросить
об этом у Госпожи. Они ведь, по сути дела, остались без работы.
Они еще не знали, что их хозяйка обезоружена. И я молился, чтобы они не
узнали, - я-то намеревался использовать ее имя вместо обратного билета.
Страшно даже подумать, что случится, когда разнесется весть о ее потере.
В больших масштабах - раздирающие мир гражданские войны. В малых - попытки
личной мести.
Когда-нибудь кто-нибудь заподозрит истину. Я хотел держать ее в секрете
лишь до тех пор, пока мы не доберемся до границ империи.
Молчун взял меня за руку, собираясь уходить.
- Погоди минуту, - остановил я его.
Обнажив меч, я отсалютовал могилам и произнес древние слова расставания.
А потом последовал за Молчуном к поджидавшим нас товарищам.
Отряд Молчуна отправлялся с нами, как я и хотел. Наши пути разойдутся,
когда нам перестанет угрожать Стража. Я хотел бы оттянуть этот миг, но он
неизбежен. Как удержать в одном отряде Госпожу и Душечку, когда опасность не
объединяет их.
Проклиная ноющую лодыжку, я взгромоздился в седло. Госпожа мрачно
обозрела меня.
- Ну вот, - заметил я, - ты уже показываешь зубки.
- Ты меня похищаешь?
- Хочешь остаться одна со своими ребятами? И поддерживать порядок
кинжальчиком? - Я выдавил ухмылку. - И у нас свидание. Забыла? Ужин в Садах
Опала.
На мгновение за пеленой отчаяния в ее глазах промелькнул хитрый огонек. И
отблеск придорожного костра. Потом тень вернулась.
Я нагнулся к ней и прошептал:
- И мне потребуется твоя помощь, чтобы вытащить Анналы из Башни. - От
этой мысли меня передернуло. Я еще никому не говорил, что Анналов у меня
пока нет.
Тень рассеялась.
- Ужин? Обещаешь?
Эта ведьма может пообещать все на свете одним только взглядом и голосом.
- Да, - каркнул я. - В Садах.
Я подал традиционный сигнал. Колонну возглавил Ведьмак, за ним следовали
пререкающиеся, как обычно, Гоблин с Одноглазым. Потом Мурген со знаменем,
потом Госпожа и я. За нами - все остальные и вьючные лошади. Замыкали
колонну Молчун и Душечка, в благоразумном удалении от нас с Госпожой.
Погоняя коня, я обернулся. Ворон стоял на обочине, опираясь на палку,
необычайно одинокий и покинутый. Кожух все пытался втолковать ему, что
случилось. Мальчишка-то понял. Наверное, поймет и Ворон, когда оправится от
потрясения, что не все рады повиноваться ему и что старый Костоправ в конце
концов не блефовал.
- Прости, - прошептал я, сам не зная зачем. Потом я повернулся к лесу и
больше не оборачивался.
Думаю, что скоро Ворон отправится в путь и сам. Если Душечка
действительно так много значит для него, как он пытался показать.
***
В ту ночь небо над северными землями расчистилось - впервые за много лет.
Великая Комета озаряла наш путь. Теперь север знал то, о чем остальной
империи было известно уже несколько недель.
Комета уже меркла. Роковой час прошел. И империя в страхе ожидала
предвещенных им вестей.
***
Север. Три дня спустя. Во тьме безлунной ночи. Трехногий зверь
выхрамывает из Великого леса. На остатках Курганья садится он и скребет
землю единственной передней лапой Выплескивает бурю перемен сын Дерева.
Тварь убегает.
Но она вернется следующей ночью, и следующей, и следующей...
ЧЕРНЫЙ ОТРЯД IV
ИГРА ТЕНЕЙ
Глен КУК
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com
http://bestlibrary.org.ru
Глава 1
РАСПУТЬЕ
Нас осталось семеро на распутье, наблюдающих за пылью, клубящейся по
восточной дороге. Неразрешимость проблемы потрясла почти на час даже
неугомонных Одноглазого с Гоблином. Лошадь Масло заржала. Успокаивая
животину, он прикрыл ее ноздри ладонью и другой рукой потрепал по холке.
Настало время раздумий, последняя эмоциональная веха эпохи.
Но вот и пыль исчезла из виду. Они ушли. Запели птицы - только это
заставило вспомнить, что мы-то все же остались. Я вынул из седельной сумы
старую тетрадь, уложил ее на дороге: Дрожащей рукой написал: "Пришел конец.
Мы разделились. Молчун, Душечка и братья Крученые держат путь к Лордам.
Черного Отряда более нет.
Однако я стану продолжать летопись - хотя бы потому, что привык к этому
за двадцать пять лет, и ломать такие привычки тяжело. И потом, как знать?
Те, кого я обязан вести за собой, могут найти мой отчет интересным Хоть
сердце и остановилось, тело еще ковыляет вперед. Фактически Отряд мертв, но
имя живо.
А уж мы-то, о жестокосердные боги, на собственной шкуре испытали
могущество имен..." Я убрал книгу в седельную суму.
- Н-ну, значица, так... - Отряхнув пыль со штанов, я бросил взгляд на
нашу собственную дорогу в завтра Ряд зеленых холмов выглядел как живая
изгородь, над которой переплетались курчавые кроны деревьев. - Наш поиск
начался. Пора уж покрыть первую дюжину миль.
Нас осталось лишь семеро из восьми тысяч.
Я оглядел моих товарищей. Одноглазый - колдун, сморщенный и черный, будто
пыльная сушеная слива - был старше всех на добрые сто лет. Он носил повязку
на глазу и мягкую сплющенную шляпу из черного фетра. Шляпа, судя по виду,
претерпела в жизни все мыслимые невзгоды, однако стойко вынесла все
унижения.
Так же, как и Масло, самый обычный человек. Тысячу раз был ранен, однако
остался жив и уже почти уверился в особом благоволении богов к собственной
персоне.
Обок с Масло находился Ведьмак, еще одна ничем особо не примечательная
личность. И еще один потрясающий пример живучести... Надо же, слезы
навернулись на глаза... Далее - Гоблин. Что вам такого сказать о Гоблине?
Гоблин - он и есть Гоблин, прозвищем сказано все и в то же время ничего. Наш
второй колдун, маленький, безобразный, постоянно в контрах с Одноглазым, без
вражды с ним он тут же умрет в страшных конвульсиях. Видели когда-нибудь
улыбку фасона "рот до ушей". Это он ее изобрел.
Мы, пятеро, уже вместе двадцать с лишком лет, вместе состарились и,
пожалуй, знаем друг друга, даже слишком хорошо. Мы - конечности умирающего
организма. Последние из могучих, великолепных, легендарных... Боюсь, сейчас,
с нашим разбойничьим обликом, совсем недопустимым для лучших в мире солдат,
мы здорово пятнаем память Черного-, Отряда. И еще двое. Двадцативосьмилетний
Мурген, которого Одноглазый порой зовет Щенком. Наш младшенький.
Присоединился к Отряду во время бегства из Империи. Многопечальный тихоня,
неразговорчив, нет у него в жизни ничего и никого, кроме Отряда, но даже от
нас он отстранен и одинок.
Как и все мы. Как и каждый из нас.
И, наконец. Госпожа, настоящая госпожа. Заблудшая Госпожа, прекрасная
Госпожа, плод моего воображения, мучение мое. Еще молчаливее Мургена, но тут
случай другой - отчаяние. Когда-то она владела всем. И проиграла. И теперь у
нее нет ничего.
Ничего действительно стоящего.
Холодный бриз развеял пыль на дороге к Лордам. Несколько любимых
товарищей моих покинули мою жизнь навсегда.
Торчать здесь нет никакого резона.
- Проверить сбрую! - С этими словами я, подавая пример, подтянул ремни на
вьючных животных. - Одноглазый, на-конь! Пойдешь направляющим.
Наконец-то хоть намек на оживление в рядах - Гоблин тут же окрысился:
- Чтобы мне глотать пыль от этого?! Если Одноглазый идет первым, значит,
Гоблин - замыкающий. Колдуны наши, в общем, всадники никакие, но - весьма
полезны. Если один из них прикрывает фронт, а другой - тыл, я себя чувствую
куда спокойнее.
- Да вроде бы очередь-то его, а? - Такие дела, как это, не нуждаются в
соблюдении очередности.
Гоблин хотел было выдавить смешок, но хватило его только на усмешку -
эдакое жалкое подобие своеобразной улыбки жабы во весь рот.
Да и реакция Одноглазого напоминала высохшую тыкву. Он тронулся вперед
без всяких комментариев. Следом, ярдах в пятидесяти позади, ехал Мурген.
Копье его, в двадцать футов длиною, торчало прямо вверх. Некогда на этом
копье развевалось наше знамя. Теперь с древка свисают фута четыре драной
черной тряпки. Сплошная символика на разных смысловых уровнях.
Впрочем, мы и так знаем, кто мы такие. И лучше бы другим этого не знать.
Слишком много врагов у нашего Отряда.
За Мургеном тронулись Ведьмак с Масло, ведя на поводу вьючных. Далее -
Госпожа и я, также с вьючными. Ярдах в семидесяти за нами - Гоблин. Таким
образом мы двигались всегда, воюя со всем белым светом. Разве что местами
менялись.
Не помешали бы, конечно, разъезды и передовые дозоры, однако возможности
у семи человек весьма и весьма ограничены. Ничего, зато колдунов у нас даже
двое. Все мы увесили себя оружием так, что выглядели так же безобидно, как
для лисы - ежик. Восточная дорога скрылась из виду. Я был единственным, кто
оглянулся в надежде, что в сердце Молчуна еще остались незанятые вакансии.
Но надежда оказалась напрасной. И я прекрасно знал это. Говоря языком чувств
и ощущений, пути мои и Молчуна с Душечкой разошлись еще много месяцев назад,
на залитом кровью, пропитанном ненавистью ноле битвы в Курганье. Там мы
спасли весь белый свет, но столько было потеряно чего-то иного. По поводу
точного соотношения цены с приобретением можно гадать всю оставшуюся жизнь.
У разных сердец и пути разные...
- Костоправ! Похоже, дождь, - сказала Госпожа. Ее замечание изумило меня.
Нет, оно в точности соответствовало истине - на дождь и вправду было очень
похоже. Это было первое высказанное ею собственное наблюдение с того самого
ужасного дня в северных краях. Может, наконец-то оживать начинает?
Глава 2
ДОРОГА НА ЮГ
Чем дальше идем, тем больше на весну похоже, - заметил Одноглазый. Он был
в добром расположении духа.
Чуть позже и в глазах Гоблина блеснула озорная искорка. Скоро эта парочка
отыщет повод возобновить старинную свою вражду. Тут-то и полетят колдовские
искры! Если не более этого, то пусть. Хоть остальные развлекутся...
Даже у Госпожи улучшилось настроение. Она была разговорчива как никогда.
- Конец привалу, - сказал я. - Масло, гаси костер. Гоблин, ты -
направляющим.
Я взглянул на дорогу. Еще недельки две - и мы будем совсем недалеко от
Чар. Я еще не разъяснил товарищам, чем мы там будем заниматься.
Вдали над дорогой кружили канюки. Мертвечина, значит, там, впереди...
Знамений и примет я терпеть не могу. Заставляют беспокоиться. Эти птицы
меня тревожили.
Я указал взглядом вперед. Гоблин кивнул:
- Сейчас пойду разберусь малость.
- Давай.
Мурген увеличил дистанцию еще на пятьдесят ярдов. Масло с Ведьмаком тоже
немного отстали. Но Одноглазый все так же едва не дышал в затылки нам с
Госпожой, привстав в стременах и стараясь не выпускать Гоблина из виду.
- Нехорошие у меня предчувствия. Костоправ, - сказал он. - Ох,
нехорошие...
Хоть Гоблин и не забил тревогу. Одноглазый оказался прав. Стервятники
означали беду.
На обочине, перевернутая вверх колесами, лежала богато украшенная карета.
Две из четырех лошадей, мертвые, лежали в колеях. Умерли, похоже, от ран.
Двух других видно не было.
Вокруг кареты лежали тела шести охранников в униформах, кучер и еще одна
лошадь. В карете находились мужчина, женщина и двое совсем маленьких детей.
Все убиты. Дверца кареты была украшена затейливой работы гербом.
- Ведьмак, - сказал я, - займись следами. Посмотри, что здесь было.
Госпожа! Ты их не узнаешь? Герб тебе не знаком?
- "Сокол Крепостной Стены". Проконсул Империи. Но он не из них. Стар и
жирен. Должно быть, семья.
