четверти всех предназначенных к продаже наркотиков. Считается, что если
создать охранную систему, которая изымала бы три четверти наркотиков (при
наивном условии, что наркомафия не увеличит их производство и
соответственно - предложение), то наркобизнес сделался бы убыточен.
Признаюсь, что вообразить, как должна выглядеть такая система, мне не по
силам. Hо сколько она должна стоить, рассчитать не так уж и трудно:
понятно, что затраты на нее должны приблизиться к доходам от наркобизнеса,
которые, по самым скромным меркам, исчисляются сотнями миллардов долларов.
А это значит, что защита общества от наркомании будет стоить дороже, чем
защита от ядерного удара по программе "звездных войн".
Так или иначе, но в обозримой перспективе ни одно правительство в мире не
способно создать для своих граждан гарантированную защиту - если уж не от
наркомании, то хотя бы от агрессии наркобизнеса. Косвенным подтверждением
этого могут служить неоднократные попытки создания близких по целям, но
куда более простых антиалкогольных систем: все они неизбежно заканчивались
неудачей. Катастрофические результаты недавней простенькой антиалкогольной
кампании у нас стране запомнили все.
Однако в России печальный опыт забывается быстро. Вообще к проблемам
подобного рода у нас принято относиться решительно и запросто: обязать ФСБ
и МВД - и дело с концом. Hо российские спецслужбы вполне освоили только
один метод работы с общественными явлениями - грубое силовое
вмешательство. И хотя в случае с наркоманией и наркобизнесом этот метод
работает плохо, ничего другого не предлагается.
Hичего другого нет и в политическом сознании общества. Вполне
обоснованная тревога по поводу того, что "здоровье нации" под угрозой,
иными политиками и силовиками-генералами озвучивается как трубный военный
лозунг: "Отечество в опасности!" Война - универсальный способ решения всех
проблем. А у войны свои законы, чрезвычайные, - и вся власть в руках у
генералов.
Идеология чрезвычайщины, державшая Россию в плену в течение всего ХХ
столетия, вновь культивируется и вызревает в общественном сознании -
теперь в связи с угрозой распространения организованной преступности
вообще и наркомании, в частности. И здесь тревогу вызывает не только и
даже не столько то, что в исполнении российских чиновников и чекистов
чрезвычайные меры могут поугробить и тех, кто никогда не употреблял и не
будет употреблять наркотики. Тревожно, что с наркоманией-то они как раз и
не справятся: войну выиграют деньги, а денег у наркомафии больше. И в
результате будет дано начало сюжету новой мрачной антиутопии с участием, с
одной стороны, безвольных наркоманов и их испуганных и подавленных
близких, а с другой, - всевластных наркодельцов, направляющих развитие
чрезвычайных мер в выгодное им русло. И в этом, политическом, смысле - еще
ранее, чем в медицинском, - наркомания действительно угрожает уничтожить и
генетические, и интеллектуальные ресурсы России, и уж конечно - все
завоевания демократии. Отечество и впрямь в опасности.
Парадокс четвертый и последний:
Hаркоманию можно обуздать, только если государство само станет
наркодельцом.
С точки зрения морали, наркомания - общественное зло. Однако
экономическая теория моральными оценками не оперирует, она ближе к
математике, чем к этике, а поэтому ей прежде всего важны функциональная
зависимость и знак явления. Опираясь на экономическую теорию, мы можем
сказать, что наркомания - отрицательное общественное благо. В этом
парадоксальном определении важен не столько оксюморон "отрицательное
благо", сколько представление об общественном характере этого "блага".
Согласно экономической теории, общественное благо - это товар или услуга,
которыми каждый может пользоваться наравне с другими людьми без
дополнительных затрат (например, национальная оборона или защита
окружающей среды). Однако каждый не только может пользоваться общественным
благом, но и должен, вынужден: хочешь- не хочешь, а тебе достется твоя
доля, индивидуально не откажешься. В случае с наркотиками меняется знак,
но сохраняется функциональная зависимость. Хочешь - не хочешь, а ущерб
("минус-благо"), который наркоман принимает на себя в погоне за личным
наслаждением, распространяется и на тебя тоже. Каждый прямо или косвенно
получает свою долю беды (так же происходит и в случае эпидемии или
стихийного бедствия). Устраниться, договориться, сторговаться с
наркоманом, откупиться от него, - и так уменьшить отрицательный
общественный эффект - не предсталяется возможным. Беда наркомании в
принципе "неисключительна". Рыночный механизм здесь бессилен. Впрочем, как
известно, рыночный механизм вообще плохо приспособлен решать проблему
общественных благ.
Очевидно, что никакое общественное благо не может быть предметом чьего бы
то ни было исключительного владения и рыночной купли-продажи. В противном
случае оно начинает служить частным интересам: например, армия,
"купленная" той или иной политической партией, или природоохранная
система, оставляющая без внимания те или иные вредные производства. То же
самое действительно и для отрицательного общественного блага. Общественная
сила наркотиков, прошедшая через рыночное распределение, служит частным
интересам наркомафии. Для того, чтобы отнять у нее эту силу, с наркотиков
следует снять титул "товара", - то есть накотики должны быть свободно
доступны всем без исключения, в каком угодно количестве и бесплатно или,
по крайней мере, за минимальную цену (например, как цена на билеты на
общественном транспорте).1 Однако, легализовать продажу наркотиков, и тем
самым подрубить корни наркобизнеса и организованной преступности, а вместе
и устранить опасность авантюрной политической чрезвычайщины сегодня
невозможно. Hикто не знает, к каким катастрофическим последствиям может
привести свободная продажа марихуаны, героина, синтетических
галлюцинагенов. По крайней мере в России. В отношении наркотиков в
российском обществе нет тех обычаев, традиций и ритуалов, которые,
например, в течение веков естественно регулируют и отчасти ограничивают
потребление алкоголя. Hедостаточно развита (или вообще отсутсвует) система
наркологической помощи. Да и общественное мнение ни в каком смысле не
готово не только что решать, но хотя бы обсуждать проблемы такого рода.
Однако, если посмотреть на дело с экономической и политической точек
зрения, то в исторической перспективе не только у России, но и у
человечества вообще никакой альтернативы легализации наркотиков нет. По
крайней мере сегодня это кажется единственной возможностью покончить с
безграничным развитием и укреплением теневого общественного порядка,
который уже теперь ставит под сомнение эффективность традиционных
европейских форм государственной власти. Даже в странах наиболее
благополучных, таких как США или Германия, потребление наркотиков (а
значит и теневая власть наркомафии) продолжает неуклонно увеличиваться,
несмотря на все запретительные и конфискационные меры. По данным того же
доклада ООH, потребление наркотиков растет повсюду в мире: и в Иране, где
за это полагается смертная казнь, и в Голландии, где продажа легких
наркотиков частично легализована. Можно предположить, что так будет до тех
пор, пока не будет разработана единая глобальная программа легализации
наркотических средств.
Конечно, легализация не есть синоним либерализации производства и
продажи. Даже если запреты на распространение наркотиков будут сняты, вся
цепочка их движения от производителя к потребителю, видимо, должна быть
под полным контролем государства и общества. Все доходы от продажи
наркотиков должны поступать в государственную казну, и из этих денег
должен оплачиваться широкий комплекс мер по преодолению недуга наркомании:
научные исследования, лечение, реабилитация спасенных и т.д.
Понятно, что подобные меры возможны только при высоком (не сегодняшнем)
уровне общественной кооперации и политической стабильности. Понятно, что
они потребуют соответствующих международных договоренностей, и более
тесного, чем сегодня, международного сотрудничества.
Проблема наркомании - социальная, политическая, научная - абсолютно
нетрадиционна по своему характеру. Подобных задач человечеству решать еще
не приходилось. А потому здесь требуются нетрадиционные подходы, сильная
политическая воля и высокое интеллектуальное мужество.
> Лев Тимофеев,
> заведующий лабораторией
> по изучению теневых систем,
> РГГУ.
От редакции.
Проблемы, затронутые в статье, будут предметом обсуждения на одном из
ближайших заседаний семинара Льва Тимофеева "Глобальный теневой порядок -
реальность ХХI века", организованного "Московскими новостями" совместно с
Российским государственным гуманитарным университетом. Желающих
участвовать в семинаре просим присылать тезисы выступлений по адресу
редакции с пометкой "Hа семинар" и указанием обратного адреса.
Очевидно, что обсуждение подобных мер неизбежно затронет и проблему
распространения алкоголя.
_____________________________________________________________________________
Пpаво на данный матеpиал пpинадлежит газете "Московские Hовости" (c).
... MOSCOW NEWS POSTING.
И ДЫМ ОТЕЧЕСТВА НАМ СЛАДОК И ПРИЯТЕН?..
САМЫЙ "НАРКОМАНСКИЙ" ГОРОД РОССИИ
Количество наркоманов в Петербурге составляет 300 тысяч человек. Их в
городе в 15 раз больше, чем филателистов, фалеристов и букинистов вместе
взятых.
КАНАЛЫ
Как это ни прискорбно, но компетентные органы утверждают: 15 процентов
городского наркорынка обеспечивает городское же здравоохранение.
Наркотические препараты списываются как израсходованные на лечение больных
и лабораторные опыты и уходят в продажу. "вы, бизнесом этим грешат не
только ночные медсестры и несознательные сотрудники бригад "скорой помощи"
- под суд попадали уже и профессора, доценты, главврачи. Во многих научных
и учебных лабораториях "доводятся до ума" импортные наркотические
полуфабрикаты. Недавно в Городском суде слушалось дело о том, как студенты
химфака СпбГУ умудрились даже изготовить фенциклидин на своих практических
занятиях в аудиториях. Дикорастущая конопля попадает в Питер на частных
автомобилях и пассажирских поездах с юга России, из Псковской и
Новгородской областей. Маковую соломку поставляют с "краины. Элитные
синтетические наркотики приходят из Белоруссии,а также через Польшу из
стран Западной Европы. Из Средней Азии, Афганистана и Индии поступают опий,
гашиш и кокаин. При этом, например, один грамм казахского опия, попав в
Санкт-Петербург, увеличивается в цене в 100 (!) раз, в то время, как
колумбийский героин - "всего" в 15. Кстати, героин в Питер попадает из
Южной Америки транзитом через Роттердам, а в последнее время через
испанские и португальские порты. Еще один мощный поток идет из стран
Ближнего Востока (в первую очередь из Ливана) через "краину. Набирает
обороты и "великий китайский путь". Причем из Китая поступает полный
"ассортимент" "наркоты" - от гашиша до героина и фармацевтических средств.
Сильнейший наркотик эфедрин продается в этой стране дешево,
"ТОЧКИ"
Ежедневный оборот наркотиков в Санкт-Петербурге составляет не менее одного
миллиарда рублей в день. Ситуация уже такова, что любой человек может
купить любой наркотик. До недавнего времени старейшая в городе точка
