танцевала менуэт. Но все это так шло к ней, что Тодя мог бы долго
простоять так, любуясь изящными движениями и грациозными позами, которые
принимала для него паненка, если бы ей самой не надоело смотреться в
зеркало и не захотелось взглянуть на поклонника. Она повернулась к нему
неожиданным движением и, взяв в обе ручки растянутую на кринолине юбку,
проделала перед гостем медленный и торжественный реверанс.
Но тотчас же рассмеялась и подошла к нему.
- Поиграем в колечко, - сказала она, - ну, покажите мне колечко!
Теодор быстро снял перчатку; колечко блестело на пальце, поглядывая
светлым глазком на свою бывшую госпожу...
- Ваше счастье! - заметила она, грозя ему розовым пальчиком.
- Если это игра, - сказал Теодор, - то надо, чтобы она была равная. Я
показал колечко, а что вы мне покажете?
- Скажите, пожалуйста, какой дерзкий, - засмеялась девушка, - я могла
бы показать на это кончик моей туфельки, который, как вы видите, сударь...
- Я могу поцеловать его? - прервал ее Теодор.
Девушка бросилась от него в сторону, шелестя платьем, как куропатка,
которая срывается с кустов...
- Если бы старостина увидела это, она упала бы в обморок! - шутливо
заговорила она. - А мама назначила бы мне покаяние, а вас, сударь,
отправила бы в изгнание. Я позволяю вам любоваться моей красотой только
издали, осторожно и по секрету!!!
Теодор поклонился. Тон разговора позволил ему ответить на эти слова
прижатием руки к сердцу.
- Что вы тут делаете? - живо спросила Леля. - Я ни за что не поверю,
чтобы вы приехали сюда за старостиной. Теперь уж вам трудно будет еще раз
спасти ее, потому что она с тех пор так боится воды!!!
- Кто знает, а, может быть, из огня! - сказал Теодор.
Леля засмеялась.
- А давно вы здесь?
- Со вчерашнего дня.
- Знали, что мы здесь?
- Совершенно не знал!
- И даже не предчувствовали?
Теодор опустил голову.
В эту минуту в комнату вошла старостина.
- Драгоценная тетечка! - защебетала девушка, подбегая к ней. - Пан
Паклевский даже не предчувствовал, что вы здесь. Ведь между спасителем и
спасенной должна быть какая-нибудь связь, по которой передается чувство
и...
- Да полно тебе болтать, сорока! - прервала старостина, слегка ударив
племянницу веером, который она держала в руке.
И, обратившись к Теодору, прибавила:
- Я очень рада видеть вас, сударь, - и подала ему руку для поцелуя.
Леля, стоявшая позади тетки, снова торжественно присела, но в это
время появилась генеральша и удержала ее от дальнейших шалостей. Теодору
пришлось усесться на диван вместе с дамами и вести с ними серьезный
разговор.
Обстоятельства действительно сделали его более серьезным, чем обычное
щебетанье этих дам. Даже и они поддались впечатлению событий, которые
сопутствовали им.
Говорили о красавце литовском стольнике, о Мстиславской и ее
сопернице; о калеке-королевиче, о гетмане и о фамилии.
Дамы, только что вернувшиеся из города, привезли с собой целую массу
сплетен и рассказывали, перебивая друг друга.
Теодор слушал с интересом.
И старостина, и ее сестра, не стесняясь, высказывали свои симпатии к
фамилии перед служащим князя-канцлера.
Генеральша было особенно очарована стольником и намекала, что и он
был к ней не совсем равнодушен.
- Все, что говорят о Мстиславской и о княжне, - тихо сказала она, -
все это преувеличено и просто выдумано. Стольник еще не сделал выбора, а
когда сделает, то, поверьте, у него окажется больше вкуса, чем ему
приписывают.
Старостина, которая уже отреклась от всех видов на будущее,
ограничившись одною нежностью к своему спасителю, хотела играть роль в
политике и уверяла, что будет стараться привлекать союзников для
Чарторыйских, отбивая их у противной партии.
- Вот вы увидите, сударь, что в конце концов при гетмане останется
один староста Браньский; все от него сбегут!! Надо только умеючи за это
взяться.
Я и не подумаю уехать в деревню, мы с генеральшей тоже будем
принимать участие в сеймиках!!
Сказав это, старостина с торжественным видом наклонилась к своему
спасителю, может быть для того, чтобы быть к нему поближе, и начала
шептать:
- Первое условие - даю вам слово, что это так - надо употребить все
усилия, чтобы перетянуть на свою сторону примаса.
А для этого есть средство...
Она сделала при этом плутовскую гримаску, которая рассмешила Лелю,
очевидно придававшую разговору другой смысл...
- Какое средство? - спросил Теодор.
- О! Я не скажу! Это мой secret d'Etat.
- Неужели вы и мне не откроете его, - заговорил юноша, - ведь я не
выдам вас...
Старостина опустила глаза на кончики своих пальцев, некрасиво
высовывавшихся из черных митенок, и покачала головой.
- Я знаю одного человека, - тихо вымолвила она.
Теодор покраснел от радости, и это было так явно, что Леля, видя этот
румянец и перешептыванья с теткой, которая тоже как-то странно
переглядывалась с ним, почувствовала некоторое беспокойство.
- Может быть, окажется по счастливой случайности, что мысли моего
патрона совпадут с мнением пани старостины, - сказал Теодор. - Я признаюсь
вам под секретом, что я (тут он еще понизил голос) имею поручение от князя
к Млодзеевскому...
Старостина всплеснула руками и даже подскочила на диване, чем
возбудила живейшее любопытство в Леле и генеральше; обе дамы подошли к ним
поближе.
- Пожалуйста, прошу вас не подслушивать нашего разговора, мне нужно
переговорить наедине с моим спасителем об очень важном и секретном деле...
Леля и мать ее, не зная, что тут и думать, отошли в сторону, а Теодор
быстро прибавил:
- Я рассчитываю на то, что пани старостина поможет мне... Встреча
здесь, на нейтральной почве...
- Ах, плут! Ах, какой плут! - громко сказала старостина. - Прошу
покорно, кто бы мог ожидать этого, глядя на его скромную и смиренную
физиономию.
- Уверяю вас, тетя, - издали отозвалась Леля, - я всегда считала
этого пана страшным плутом.
Между тем Теодор, целуя руку старостины, чтобы еще более умилостивить
ее, тихо сказал:
- Я рассчитываю на вас, пани старостина!
Подали к столу, и счастливая вдова подала руку своему спасителю,
потому что никого больше в этот день не было. Пока они шли в столовую, она
подумала немного и шепнула ему что-то на ухо.
Лелю смешило кокетство тетки, но генеральша начинала не на шутку
беспокоится.
- Кто знает? - рассуждала она про себя. - Может быть, юноша
рассчитал, какие доходы приносит сестрице ее имение, и собирается
вскружить ей голову? Что же? Разве не бывало таких браков?
Для генеральши страшнее всего была мысль, что кто-нибудь может отнять
у нее ее дорогую сестрицу и лишить ее права на наследство.
Она мерила Теодора суровым взглядом, а у того было такое счастливое,
веселое, сияющее лицо, что, действительно, можно было испугаться. Судьба
была к нему чрезвычайно милостива.
Леля тоже смотрела на них, силясь отгадать: какая таинственная
причина могла связать общей радостью тетку и Теодора. Для нее это было
необъяснимой тайной, потому что не могла же она допустить, что Теодор
объяснился тетке и получил согласие.
За обедом шел разговор о том, кто приехал, где остановился, из кого
состоял двор примаса, кто из кастелянов играл при нем роль маршала, какие
вести шли из Дрездена и т.д. Как только обед кончился, бедная генеральша
тотчас же отвела сестру в сторону для секретного разговора, а Леля
воспользовалась этим, чтобы подойти к Теодору.
- Можно вас поздравить? - спросила она.
- Не знаю, с чем!
Леля подошла еще ближе.
- Вы объяснились старостине? Она согласна? А когда обручение? С
удовольствием потанцевала бы на свадьбе.
Теодор улыбнулся.
- Благодарю вас за счастливую мысль и за участие ко мне.
И он серьезно поклонился ей. Леля смутилась.
- Но ведь так всегда бывает, - прибавила она. - Во всех романах,
которые вы читали, и которых вы не читали, - всегда тот, кто спасает
героиню из воды, или огня, или над берегом пропасти, непременно должен
жениться на ней. Значит, и вы обязаны это сделать!!
- А если бы я спас генеральшу, у которой есть муж? - спросил Теодор.
- Тогда вы должны были бы, по крайней мере, влюбиться в нее и умереть
от любви, - отвечала Леля. - Другого выхода нет. Значит, вы видите,
сударь, что я права.
- Вижу, - весело сказал Теодор, - но клянусь вам, что, спасая вашу
уважаемую тетушку, я сделал это для вас; значит, исходя из того, что...
- Ровно ничего из этого не следует, - вскричала Леля, - все это
отговорка, а правды вы все-таки не говорите...
- Вы хотите, чтобы я вам все сказал? - сказал Теодор тоном
неустрашимой уверенности в себе.
- И вовсе нет! Я и сама сумею отгадать правду, и никто меня не
обманет...
Только скажите мне, потому что я страшно любопытна, о чем вы так
таинственно шептались с тетей?
- Я могу торжественно заверить вас, что это не касается ни тети, ни
вас, ни меня!!
- А кого же? Султана турецкого? - спросила Леля.
Теодор засмеялся, и на этом кончился разговор, потому что старостина
подозвала к себе гостя, чтобы шепнуть ему на ухо, что скоро он получит от
нее одно известие.
В чрезвычайно веселом настроении вышел Паклевский из дома на Старом
Месте: судьба, очевидно, благоприятствовала ему. Он был уверен в том, что
старостина, желая играть роль, устроит ему свидание с Млодзеевским, а,
кроме того, и генеральская дочка очаровывала его своей веселостью,
болтливостью и грацией беззаботной пташки. Теодор не мог бы сказать, что
он влюбился в нее, но она не выходила у него из ума, и при одной мысли о
ней сердце его билось учащенно, но слишком велико было расстояние между
дочкой генерала и бедным шляхтичем Паклевским. Он мог болтать и смеяться с
нею, мог без памяти влюбиться в нее, но просить ее руки - это уж было
совершенно невозможно... Он вздохнул; девушка была прелестна, но самая ее
ничем не омраченная веселость доказывала, что в сердце Лели не могло
ужиться серьезное чувство.
Нечего было и думать об этом...
На следующий день вечером, вернувшись из города, он нашел у себя
записочку старостины, пахнувшую ее духами. В записочке некрасивым почерком
и с сомнительной орфографией было изложено краткое приглашение на обед -
на завтра.
О Млодзеевском даже не упоминалось.
В назначенный час Паклевский явился к дамам, и хотя в обычное время
он мало заботился о свое костюме, но теперь, сам не зная зачем, он
несколько раз взглянул на себя в зеркало, поправил волосы, подтянул пояс и
обчистил сапоги. Очень ему хотелось иметь изящный вид.
К счастью для него, ему не приходилось прилагать к этому особенные
старания - в отношении наружности природа щедро одарила его. Он невольно
привлекал к себе все взгляды, и многие подозревали в нем какого-нибудь
потомка княжеского рода, путешествующего incognito. Вызимирский, который
не выносил его, уверял, что такая кукольная красота не идет мужчине. Но
правда и то, что сам он был очень некрасив и имел на лице следы оспы.
В салоне Теодор застал уже сгоравшую от нетерпения старостину,
поджидавшую его и быстрыми шажками ходившую по комнате рядом с Лелей. В
этот день у нее было веселое и плутоватое выражение лица. Увидев Теодора,
она присела перед ним и, подавая ему руку, защебетала, подражая Леле:
- Это делает честь кавалеру, что он так аккуратен и является в
