сцены стали носить одновременно более абстрактный, более глобальный и
более локальный вид. Энергия Инь стремилась поглотить энергию Янь,
сталкивались галактики, мангуст воевал с коброй.
Двое стояли на плоскости с переменным углом отражения.
- Ну хорошо. Прекратим это, - произнес Демон и сотворил из воздуха два
удобных кресла, - Давай поговорим.
- Давай, - согласился Костя и сел. Перед ним сидела точная копия его
самого, только более самоуверенная и полная жизненных сил.
- Ты оказывается силен, не ожидал. Хм... Не ожидал.
- Просто ты постоянно ставил не на ту лошадку, - Костя внимательно изучал
существо, сидящее перед ним.
- Совсем нет, это ваша история... В ней всегда имелось какое-то слабое
звено. Или злая воля. Столько завоевателей находилось за эти века...
Сколько раз мы пытались установить один порядок на всей Земле. Для
всех, для вас глупых... И каждый раз находились какие-нибудь, -
Демон сделал презрительную мину, - людишки, которые портили все дело.
- Хм. Никто не просил вас вмешиваться в наши дела. - Это заявление
вызвало у Демона взрыв смеха.
- Никто!? - произнес он отсмеявшись, - Как раз наоборот. Особенно в
случае с тобой. Ха. Скажи мне, кем ты был? Точнее, чем ты был, до
нашего договора? Молчишь? Я тебе помогу, ты был НИЧЕМ! И только после
того, как договорился со мной, ты стал КЕМ-ТО! Ты смог добиться всего, чего
когда-либо желал, тебя стали уважать, тебя ...
- Вот именно. Кем-то, - перебил Костя, - Только ты ошибаешься. Я
остался таким, каким и был. Ты просто занял мое место и стал хозяином
положения, добился всего, чего хотел я, тебя стали уважать... Ты считал,
что меня нет! Однако ты ошибался. Я всегда был с тобой. Я всегда
стоял позади и подправлял тебя. А знаешь почему. Без меня ты такое
же ничто, как и я без тебя. Ты всего лишь жалкий дикарь. Стоило мне на
миг исчезнуть, как ты сорвался. И вот теперь я хозяин. Скажи мне, что
можешь ты теперь?
- Как и всегда, все! - Демон напряженно сидел в своем кресле. - Я могу
все. Потому что ты всего-лишь человек, а я...
- А ты жалкое второе я.
- А ты, а ты... Хааа.. Ииии... - Демон истерически завизжал и,
стремительно теряя тот самоуверенный вид, вскочил, пуская слюну, визжа и
заикаясь - А ты... Я велик! Я всемогущ! И без меня...
Он еще что-то кричал, размахивал руками, принимал позы, но
весь тот лоск, что он успел накопить, таял, словно его и не было. Демон
стал каким-то скрюченным, жалким и все старался заискивающе
заглянуть в глаза. Он стремительно деградировал. И только под конец, когда
он со своим креслом уехал совсем далеко к горизонту этого mebepnrmncn
места, до Кости донеслись слова, произнесенные усталым старческим
голосом.
- И все же я тебя достал. Смешно. Чисто по людски. Ты победил и ты
проиграл... Теперь можешь брать свое тело, бери, мне наплевать, теперь уже
Я буду постоянно позади тебя. Буду на подхвате и, поверь мне,
пригожусь тебе там, где ты окажешься. Посмотри! - и Демон
залился ликующе- истерическим смехом.
И Костя увидел. Он видел, как его тело избивает Ее и чертит
символы на стенах своей и чужой кровью. Как это тело бьется в
конвульсиях посреди лужи крови, в то время как сознание Кости ведет
сражения в вымышленных битвах. Как люди в белых халатах запаковывают это
тело в смирительную рубашку и увозят... Увозят, увозят...
А потом Костя вступил во владение своим телом.
Он обнаружил себя в большой белой комнате в компании четверых
таких же как и он сам. И, посмотрев им в глаза, Костя понял, кто
они. И, поняв это, сказал, постепенно повышая голос:
- Здравствуй Демон, я вижу тебя. Ты силен в них, ты жив во мне. Но я
- человек. Я - Человек! Я - ЧЕЛОВЕК!!! И Я победил тебя! Я сделаю это
снова, так будет всегда! Потому что я - человек... Палата отозвалась
несвязными воплями, визгами, бормотанием и диким ревом.
Виктор Косенков
25.02.98
1
Голос Рассудка.
"... в горе и в радости, пока смерть..."
Раcтекаясь по изумрудному полу, жгучая кислота подбиралась к ногам. Тир
взмахнул руками, и навстречу ручейку кислоты устремился поток воды, который смыл
всю едкую мерзость с пола. Однако такая концентрация энергии вынудила его ослабить
свои позиции в точке постоянного соприкосновения, и вскоре огненный меч противника
завис перед лицом Тира. Прикосновение к лезвию меча означало смерть или нечто
похуже... А Тиру от своего визави особенного снисхождения ждать не приходилось.
Изумрудный пол дворца показался Тиру невыносимо мерзким и некрасивым. А ведь еще
не так давно он забавлялся на нем со своими наложницами и горя не знал. Толкнул же
его Нечистый дух посягнуть на владения этого ублюдка Ранка! И еще хватило глупости
слушать советы других магов! Эти злобные недоноски готовы утопить любого, кто стоит
против их кретинистических правил.
Теперь, конечно, все, конец. От таких, как этот молодой негодяй Ранк, пощады или
великодушия не жди. Молод и силен... И зол, особенно после того, как Тир захватил его
дворец и поселился в нем. Наложницы эти его... потаскухи!
Умирать совершенно не хотелось. Ну ни капельки. Как всегда. Тир не мог припомнить
такого момента в своей жизни, когда бы ему хотелось умереть. Разве что в горах Дант,
когда он попал под обвал и потихоньку задыхался в маленькой пещере, а затем вылез,
потратив почти весь магический арсенал, на поверхность... прямо в руки племени
карликов. Вот когда с Тира начали сдирать кожу... Но и тогда он призвал смерть не на
себя, а на эту груду бестолково снующих вокруг маленьких людоедиков.
Однако сейчас все гораздо серьезней... Это тебе не карлики.
Обливаясь холодным потом, Тир смотрел на разбросанные вокруг остатки чудовищ,
как его собственных, так и принадлежащих Ранку. Драка была серьезной. Заклинания,
что использовались в схватке, при других обстоятельствах могли разрушить весь этот
хлипкий мир. "Ну, это вряд ли," - произнес кто-то маленький и мерзкий внутри Тира.
Этот маленький и мерзкий звался Рассудком и был на самом деле всего-лишь второй,
подчиненной душой в теле мага. Такие души было модно вселять в свое тело где-то лет сто
назад, это делали многие маги, а иногда даже вселяли в себя несколько душ, как некоторые
людишки из низших сословий делали рисунки на коже с помощью игл и красок.
Как и всегда, голос Рассудка оказал на Тира отрезвляющее воздействие. В голове
тотчас созрел план. Не самый лучший, совсем не самый лучший, точнее самый последний в
списке приоритетов, однако альтернатива была абсолютно неприемлема.
Следует отметить, что все эти мысли, воспоминания и рассуждения промелькнули в
голове Тира в один миг. Его противник дал ему лишнюю секунду на размышления о
своей горькой судьбе, то ли руководствуясь чувством снисхождения, свойственного
победителям, то ли чувством эдакого садизма, зная, что ожидание смерти хуже самой
смерти, а, может быть, Ранк тоже выдохся и теперь держал Тира на расстоянии волоска от
гибели, набираясь сил для последнего броска. Так или иначе, смерть не спешила, а за
сиянием меча из пламени лица Ранка было не разглядеть и гадать о причине задержки
можно было бесконечно. Такое хрупкое равновесие могло нарушиться в любой момент, и
Тиру не приходилось надеяться на еще одну отсрочку.
- Ты поганая тварь, Тир, ты низшее существо из всех живущих в этом мире. Я даже не
отягощу свою душу убийством такого ничтожества, как ты. Это будет равносильно уборке
мусора... - голос Ранка был уверенным и холодным в противовес жару, исходившему от
его меча.
- Да-да, Ранк, мусора! Ха-ха-ха... Как ты точен. Я успел уже достаточно намусорить у
тебя во дворце и мне здесь надоело, порасспроси наложниц, они ведь раньше были твоими.
Я уверен - я им понравился больше! - и наблюдая, как дрожит пламя меча, Тир добавил
- Сын суккуба.
Сказать такое - означало втоптать в грязь имя мага. Такое не может быть прощено.
Самыми грязными существами во вселенной считаются суккубы, и связь с ними
всегда оканчивается плачевно. А уж быть сыном суккуба...
Сияющий меч взлетел и, стремительно рассекая воздух, понесся по направлению к
голове Тира. Однако та небольшая передышка, которую дало Тиру самодовольное
бахвальство Ранка, позволила ему вплести в воздух небольшое заклинание, и между
противниками встала непреодолимая стена воздуха, обращенного в камень. "Не такая уж
и непреодолимая, - отозвался изнутри голос Рассудка. - Ты напрасно назвал его сыном
сукубба. Все еще можно было исправить! Если бы ты дал мне..."
- Заткнись, - взвизгнул Тир, - заткнись, а не то я продам тебя с твоими тупыми
мыслишками первому попавшемуся ученику!
- Не продашь, тебе некогда. Ты ведь собираешься покинуть этот мир, в некотором
смысле. Посмотри - стена уже тает!
- Тварь, тварь, тварь... Мерзкая скотина, сын... - голос Тира сорвался, а руки,
лихорадочно дрожа, раскидывали цыновки, ища ту самую хитрость на которую Тир
надеялся все это время.
Теперь ранее неприглядная перспектива казалась ему блаженством, по сравнению с
тем, что может сделать Ранк, когда доберется до него. И зачем он назвал его сыном
сукубба?
- Да где же он? Куда я его встроил?!
- Ты имеешь ввиду тот переход в другой мир, на который ты случайно натолкнулся
во время своих извращенных утех в магическом пространстве с этими, как ты сказал,
потаскухами? - голос Рассудка был спокоен, хотя его тоже ждала бы незавидная участь, не
сумей его хозяин вовремя улизнуть.
- Я не натолкнулся, грязный ты гнойник, а открыл его! И не каких извращенных...
- Под второй циновкой слева от кровати.
- Ага! Вот оно. Прощай, смерд, - крикнул Тир сквозь уже почти нематериальную
каменную стену, - Пусть твои наложницы рожают от тебя только вонючих саламандр! Ха-
ха-ха...
Мир привычно расплылся, как всегда во время перехода между мирами, а затем Тир
оказался там, где, не прижми его Ранк, хотел бы оказаться меньше всего - в чужом мире,
начисто лишенном магии.
Впереди были долгие, долгие годы жизни...
Дверной колокольчик отзвонил замысловатую мелодию, в которой с трудом угадывался
древний гимн рода Тира. Человек, сидевший в глубоком кресле посреди большой залы,
поднялся и, медленно переставляя ноги, подошел к дверям. За их разноцветными
стеклами вырисовывался какой-то силует. Кажется, женщина. Открывать или нет? Тир
тяжело вздохнул. Дворецкий сегодня отдыхал и вежливо отказать вероятному клиенту
было некому... Открыть или нет? Какое-то странное предчувствие наполнило разум Тира.
Он рефлекторно сверился по памяти с Приметами Судьбы, сложным комплексом
подсчетов, основанном на положении небесных светил и окружающих предметов, зная,
что в этом мире никакие приметы не действуют ни на йоту.
Силуэт за стеклянной дверью протянул руку в сторону двери, и колокольчик зазвонил
снова. "Ладно, - ожесточенно подумал Тир, - если это какие-нибудь Свидетели Одного Бога,
выпущу на них собак!"
Дверь, плавно набирая ход, открылась, и Тир уставился в глаза стоящей у порога
незнакомки. Некоторое время они молча созерцали друг друга. Затем Тир оторвался от глаз
женщины, в очередной раз не сумев уловить даже отзвук чужой мысли, и оглядел всю
