Ее спрашивают: "А если выберут мужа президентом?" - "Ну что ж,
буду женой президента".
Ч. А, Малашенко... Я Борису Николаевичу предложил, чтобы
они без него...
К. Теперь Таня сама все поняла. Она же доказывала папе,
что Малашенко хороший, замечательный, умный. А теперь, когда
смотрит НТВ, сравнивает, ищет виноватого. Шеф понял, что
допустил ошибку с Таней, впустил ее в эту кампанию. Таня ему с
утра докладывала, что было вечером на штабе, как прошел день,
кто плохой, кто хороший. Олег Николаевич отругал губернаторов
на заседании, а Таня осудила его диктаторские методы.
Ч. Александр Васильевич, нам надо сейчас собираться в
кучу все равно.
К. Что поручают мне сейчас, то я и делаю.
Ч. Тут не с Чубайсом надо советоваться и не с Малашенко.
Надо на нашем уровне больше советоваться: когда будет вред, а
когда - польза.
К. У нас два смертника - Явлинский и Лебедь. Ну, Горбачев
пусть набирает свой один процент!
Ч. Да не наберет и одного!
К. Стыдно должно быть! Покойник! Живи для себя! Езди на
Канары! Написал мне письмо, чтобы отдали ему дом, где он
живет. Гаражи там на два бокса для ЗИЛов.
Ч. А он где живет?
К. На Ленинских горах.
Ч. Они там все живут?
К. Горбачев, Лигачев, Болдин, Язов...
Ч. Александр Васильевич, надо нам стратегию разработать.
Сейчас наступают решающие дни. Если мы с коммунистами выйдем
на какой-то диалог, то лучше выборы перенести. Это лучший
вариант.
К. Коммунисты же видят, как народ Ельцина поддерживает.
Краснодар встречал шефа, как будто это Белодар! Город весь
высыпал на улицы. Мы обалдели! Мы приехали-то ночью. Молодежь
вообще вся за Ельцина, просто влюблена. С народом шеф не
боится общаться, он полемист известный!
Ч. Как бы устроить встречу с Зюгановьм до 22-го? Нельзя
затягивать.
К. День рождения Ленина. Коммунисты наверняка венок
возложат к Мавзолею, это святое дело. А наше дело - не довести
до бунта. Я Зоркальцеву говорю: "Я больше всех заинтересован в
мире, потому что наши чубы прежде всего полетят". Руцкой
сейчас вообще одурел. Он торг устроил. Говорит: "Если меня
назначат губернатором Курской области, буду за Ельцина".
Ч. Вот так?!
X. Да!
Ч. Все прошел по кругу! И опять возвращается.
К. Как его называют? "Водитель самолета". Не летчик.
Водитель самолета.
Ко мне люди почему идут? Только из-за этого, что я могу
решить их проблемы. Хотя я теперь всегда с собой ношу в
пиджаке записку шефа, где он попросил не вмешиваться в
политику. Когда ко мне после записки стали обращаться за
помощью, я отвечал: "Знаете, к кому вы пришли? Я же занимаюсь
безопасностью президента. Он мне сам на бумажке написал. Вот
она..." Я шефу говорю: "Хорошо, политикой заниматься не буду.
А зачем вы меня в Совет по выборам записали? Это что, не
политика? Вы мне сами поручили, заниматься кадрами, всех
чистить и проверять по полной схеме".
Сейчас надо положительные качества Ивана Рыбкина
использовать. Он умеет выбираться. Надо его вместо Филатова
поставить.
Ч. Я Борису Николаевичу позвоню.
К. Таня - "за", Наина - тоже. Она полностью признала свои
ошибки, согласилась с тем, что надо было раньше определяться и
с Филатовым, и с Грачевым.
Ч. Это уже хорошо.
К. Семья - однозначно.
Ч. Что Филатов?! Еще и картавый, если бы не картавил.
К. Когда собрались в "Президент-отеле", он сказал, что не
стоит тут штаб делать. Я говорю: "А что нам стесняться? Почему
мы должны в сарае сидеть?" Целый год Филатов Бориса
Николаевича уговаривал, что нельзя помещение для штаба в
приличном месте снимать, потому что вся демократическая
общественность возмутится.
Ч. А как Куликов - наш?
К. Я не знаю, чей он. Не я его ставил.
Ч. Может, в какой-то мере я здесь участник...
К. Знаете про совещание? Куликов собрал замов, но только
военных, а от милиции никого не было. А ведь министерство
внутренних дел - это сложнейший организм. Может, сложнее даже,
чем армия. Поэтому вот так легко снять с должности милиционера
и поставить вместо него солдата не получится. И там, в
министерстве, сейчас проблема назревает будь здоров какая.
Ч. А что, он многих уже заменил на военных?
К. Я сейчас разбирался с московским ГАИ. Первое ГАИ,
которое обеспечивает правительственную трассу, практически
всем составом хотело уходить в отставку, потому что к ним
пришел циркуляр, согласно которому вся структура будет скроена
по армейской схеме. Полное перелопачивание! Это в той системе,
которая уже устоялась. Они к своему графику привыкли, всю
жизнь работают. Я упросил не трогать ГАИ до выборов. А если
они сейчас с трассы уйдут, мы же остановимся. Мы просто еще
никогда не прорабатывали забастовку ГАИ. Зачем армейскую
систему вводить в полугражданскую организацию?
Ч. Надо тогда объяснить Куликову.
К. Я после того совещания к нему немножко охладел... У
него еще есть масса людей, которых он хочет поменять. Считает,
что они коррумпированы. Или надеется набрать абсолютно
преданных ему. Это другое дело, ради Бога. Так и должно быть.
Он должен ставить людей, преданных себе, как любой начальник
делает. Но ты ставь профессионалов. Ты же не можешь на
уголовный розыск ставить солдата, который заканчивал академию
Фрунзе. ГАИ - это резерв 7-го управления. Их за дурачков
считают, но они не дураки. В центральное ГАИ ребята отобраны
будь здоров какие.
Ч. Вообще, эта служба.
К. Да, ты разберись. Сегодня подняли вопрос о
муниципальной милиции. Шеф говорит: "Надо муниципальную
милицию создать". Не надо. Мы еще до муниципальной милиции не
созрели. Если ее создавать, то она не должна быть
привилегированной по отношению к федеральной. Наоборот. Пусть
муниципальная будет дешевле, а люди бы стремились попасть в
федеральную.
Ч. Да. А сделают наоборот.
К. Конечно. В два раза больше зарплата, машины им хорошие
дают, а потом они спокойно договариваются с бандитами.
Ч. Нет, министр МВД должен быть надежный.
К. Но он хоть не с коммунистами...
Ч. А почему ты не всегда сидишь на Совете безопасности?
К. Я никогда не сижу. Меня на него не приглашают, да я и
сам не хочу.
Ч. А зря.
К. На Совете безопасности был всего два раза, но понял:
мне неудобно, если шеф меня не приглашает. К тому же я
маленькое специальное ведомство.
Ч. Тем более. Ты к безопасности имеешь самое прямое
отношение.
К. Конечно.
Ч. Я тебе должен сказать, что у нас силовыми структурами
вообще никто не занимается. Один президент. А должна быть
какая-то служба, которая бы вела вопросы финансирования,
как-то всех контролировала.
К. У вас в правительстве однажды уже была создана такая
структура, и координатором правительства по силовым структурам
был назначен один известный товарищ. Это "генерал" Дима
Якубовский.
Ч. Это было до меня.
К. До вас. Тогда был Гайдар и. о. У меня этот документ о
назначении Димы сохранился для истории. Оставалось получить
только подпись Ельцина. Ко мне приехали Шумейко и Баранников,
просили назначить. Мы выпили коньяка бутылки четыре, чтобы я
свою визу поставил. Все визы были, даже Примакова.
Единственное, Ерин написал, что он согласен, но при
предоставлении положения о Якубовском. Ерин мне потом
рассказал, что его Баранников просто уломал. Остальные все
подписали. Если бы они вот так прошли к президенту, я бы не
знал ничего о назначении Димы. А у меня по нему столько
материала выложили. Я пошел к шефу и говорю: "Борис
Николаевич, смотрите". Он при мне связывается с Гайдаром: "Так
и так, кто такой Якубовский, какой там координатор?" - "Да,
вот так получилось..." - "Немедленно отозвать к чертовой
матери" Все похерил. Это мне нужно было идти к шефу, а они
могли ко мне не прийти.
Ч. Согласен. Я Борису Николаевичу говорил, что давайте
сделаем Совет безопасности, который бы занимался только
силовыми структурами. А они же лезут и в ядерные дела, и в
МЧС, и в восстановительные работы. Так бывает?
К. Конечно нет.
Ч. Тогда надо сделать Совет обычным министерством.
К. Да ты погляди, кто там работает. Информация в газеты
постоянно уходит. Сколько я шефу писал бумажек на тех людей,
которые там работают. Лобову писал лично на тех, кого надо
убирать поганой метлой за коммерцию, за связь с криминальной
средой.
Ч. Еще один вопрос. Кому надо постоянно меня с шефом
сталкивать?
К. В каком плане?
Ч. Во всех планах. Даже, может быть, не сталкивают, а
разводят. Видят во мне недруга. Мне, конечно, это по фигу, но
всегда это исходило из Администрации. Я понимаю, что, когда я
занимался "Нашим домом", тогда еще можно было... Если бы не
инициатива Бориса Николаевича, я бы никогда не пошел. Раньше я
говорил Илюшину, что не могу понять, откуда происходит
сталкивание.
К. Илюшин никогда в эти дела не влезает.
Ч. Да, он мне сказал.
К. Он опытный партийный работник.
Ч. Единственное, он мне подтвердил, что видит все. Если
это дело Батурина... Но я не думаю, что он так близок к
президенту, чтобы влиять. Но кому-то вот надо.
К. Помните, я однажды пришел и вам говорил, что ребята,
которые вас окружают...
Ч. Вполне возможно.
К. Если вы едете в командировку куда-то, а люди ваши
вечерком потом собираются. И пьют не за здоровье нашего
президента, а за здоровье президента Черномырдина. Не
стесняясь.
Ч. Да ты что?!
К. Да.
Ч. Вот те, которые рядом со мной?
К. Да, которые рядом с вами, но они не сидят с вами за
одним столом. Окружение делает вам много вреда.
Ч. Я могу только одно сказать. Я не могу ни за кого
поручиться, я не тот человек. Я же знаю про Петелина... Пусть
его проверяют. Если что-то есть, я уберу его в две минуты. А
вот так взять и просто предать. Мне это противно. У меня и
возраст такой, что мне этого не надо. Я сам нахожусь на
пределе. У меня работа непростая.
К. Конечно.
Ч. И чтобы я в это время играл еще в какую-то вторую
игру?
К. По идее, вам некогда играть. Но за вас ее играют.
Ч. Опять где-то проскочило: "Дайте интервью, что вы не
будете баллотироваться".
К. Виктор Степанович, а вообще, кто придумал, что вам
нужно баллотироваться? Ведь по Конституции, если с президентом
что-то случается, за него вы так и так остаетесь. Вы могли
спокойно всех отмести: "При живом президенте я не могу. Если
что-то случится, тогда я и так буду".
Ч. Александр Васильевич, мне никто не мешал, если бы мне
нужно было, я бы начал.
К. Виктор Степанович, здесь можно повод не давать, а
можно просто умно промолчать, и это даст повод для других.
Ч. Я-то не молчал. Разве было видно где-нибудь, что
Черномырдин дрогнул.
К. Если вы вызовете какого-нибудь губернатора и ему
скажете: "Ну-ка давай, чтобы у Ельцина все было хорошо". Но вы
же их не вызываете. Вы со всеми хороший, со всеми мирный.
Можно мирно с коммунистами поговорить, можно с ними
договориться о мире, потому что мы действуем с позиции силы,
просто нам легче говорить.
Ч. А кто тебе сказал, что я не вызываю и не говорю? Тебе
кто-нибудь говорил, что я так не говорю?
К. Нет. Но вы практически никогда не говорили, официально
не заявляли: "Давайте голосовать за Ельцина".
Ч. Да ты что?
К. Да ничего. Практически всегда такая немножко сторонняя
позиция.
Ч. У меня?
К. Если вы считаете, что я на вас напраслину возвожу,
