опозданием понял: все эти Илюшины и Сатаровы мгновенно
сообразили, что Сосковец непременно выиграет выборы, а значит,
заслуженно станет преемником Ельцина.
В самом начале противостояния спичрайтер президента
Людмила Пихоя как-то заглянула в президентский буфет. Она,
видимо, уже отметила чей-то юбилей и пребывала в слегка
хмельном состоянии. И вдруг, без всякого повода, разразилась
монологом про Олега Николаевича. Среди слушателей оказался и
президентский повар Дмитрий Самарин.
Главный аргумент Пихои против назначения Сосковца поверг
повара Диму в глубокие размышления. Олег Николаевич, по словам
осведомленной Людмилы Григорьевны, был политическим
импотентом. На слове "политический" Дима внимания не заострил
и посчитал, что спичрайтерша по каким-то глубоко интимным
причинам возненавидела такого видного и приятного во всех
отношениях мужчину, как Сосковец.
Первые заседания штаба проходили в Белом доме, на пятом
этаже, в том самом зале, где в августе 91-го находился штаб
обороны. В них принимала участие Таня Дьяченко. Илюшин
стремился продемонстрировать ей свои лучшие чиновничьи
качества, но дочь президента еще не постигла языка аппаратных
интриг, и оттого каверзные вопросы Виктора Васильевича,
адресованные членам штаба и лично Сосковцу, казались ей прежде
всего бестолковыми, а сами заседания непонятными и
утомительными.
Юрий Лужков намекнул нам, что Белый дом не лучшее место
для предвыборного штаба действующего президента, и несколько
заседаний мы провели в мэрии. Помещение там было просторнее, в
перерывах подавали чай, после заседаний предлагали коньячок и
лимончик.
Аналитическая группа Сосковца собиралась на госдаче в
Волынском, в маленьком уютном особнячке. Олег Николаевич
навещал аналитиков ежедневно, и я поражался, как он повсюду
успевает.
Шеф настаивал, чтобы подписей избирателей в поддержку его
кандидатуры собрали побольше и быстрее остальных претендентов.
Сосковец обратился за помощью к министру путей сообщения
Фадееву. Геннадий Матвеевич в кратчайшие сроки организовал
подписи железнодорожников. Ельцин был потрясен такой
оперативностью, но не знал, что телеканал НТВ уже
раскритиковал и излишнюю торопливость президента, и желание
любой ценой получить поддержку граждан. В тот момент директор
компании Малашенко еще не принимал участия в работе
предвыборного штаба Ельцина, а потому по привычке, сложившейся
за последние годы, не упускал случая обругать Бориса
Николаевича по любому поводу.
Неподалеку от аналитиков Сосковца, в том же Волынском,
расположился штаб помощника президента Сатарова. Они тоже
что-то энергично сочиняли. Первый продукт сатаровских
аналитиков умилил меня своей гениальной простотой - к
президенту нужно срочно пригласить двух имиджмейкеров.
Пригласили. Мне они показались неплохими людьми, в меру
образованными, в меру овладевшими новой для России профессией.
Им хотелось сделать себе имя на Ельцине, и они вовсю старались
получить работу в предвыборном штабе президента.
Шеф их лично принял пару раз, а затем охладел. Для
имиджмейкеров это плохой признак. Клиент должен чувствовать
едва ли не физиологическую зависимость от хорошего учителя. А
если у заказчика нет даже интереса к личности имиджмейкера, то
и пользы от общения с ним не будет.
После фиаско расстроенные имиджмейкеры пришли ко мне. Они
вместе с командой президента ездили в Белгород и наблюдали за
поведением шефа со стороны, чтобы потом дать квалифицированные
советы.
Проговорил я с ними часа полтора. Они подарили свои
книги. Мне пришлось рассказать о том, что делают ребята из
штаба Сосковца. Они слушали внимательно, а потом сказали:
- Тогда мы просто не понимаем, зачем нас пригласили, если
у президента уже есть имиджмейкеры.
На заседании штаба в мэрии я появлялся нерегулярно.
Запомнил одно из них, когда губернаторы Самарской и
Ленинградской областей докладывали о подготовке к выборам.
Самарского губернатора Константина Титова возмутил
авторитарный стиль руководства Сосковца. А ленинградец
Александр Беляков, наоборот, жесткие указания Олега
Николаевича воспринял спокойно и тут же бросился их выполнять.
Тане Дьяченко тон Сосковца не понравился. Она
возмущалась:
- Так нельзя себя с людьми вести.
Хотя никогда прежде она не руководила ни большим
коллективом, ни малым. Если бы хоть раз Таня побывала на бюро
горкома партии и посмотрела, как хлестко руководил людьми ее
отец, она бы о повелительном тоне Олега Николаевича больше не
заикалась. Стиль Сосковца еще только приближался к раннему
ельцинскому.
Илюшин, почувствовав Танино недовольство, мгновенно
развернул агитационную деятельность. Садился рядом с ней, вел
подробные записи и нашептывал едкие замечания. Если Таня
кивала головой в знак согласия, Виктор Васильевич усиливал
атаку. Он приходил на заседание с подготовленными заранее
вопросами и старался их во что бы то ни стало задать.
Противостояние набирало силу и закончилось в один миг для
всех тех, кто работал в штабе Сосковца. Эти люди действительно
ориентировались на свою выборную стратегию. Зная состояние
здоровья Ельцина, они не хотели, чтобы президент бегал, как
мальчик, по городам и сценам, считали такое поведение
малоподходящим амплуа.
Меня же пугало другое обстоятельство - интенсивные
предвыборные мероприятия могли уложить шефа в могилу или
привести к политическому кризису. Тогда бы пришлось отменять
выборы. Риск казался неоправданным и кощунственным по
отношению к гражданам. Дальнейшие события показали: от провала
нас спасло чудо, которого, впрочем, могло и не быть.
Неожиданно в штаб Сосковца пришел циркуляр. В нем
говорилось, что на первое заседание Совета по выборам
приглашают Коржакова и Сосковца. Руководитель Совета - сам
президент. Тихий переворот в предвыборной команде свершился.
В первый Совет вошли Илюшин, Черномырдин, Егоров,
Сосковец, Лужков, Коржаков и Таня Дьяченко. Потом постепенно
появились новые члены.
Чубайса среди них не было. Нам лишь сказали, что создана
аналитическая группа под руководством Анатолия Борисовича. Она
работает в мэрии, над офисом группы "Мост". Это действительно
удобно - под боком Филипп Бобков со своими профессиональными
аналитиками и эксклюзивной информацией службы безопасности
"Моста".
Деятельность сотрудников группы Чубайса держалась в
строгом секрете. Туда никто не имел доступа, никто толком не
понимал, чем конкретно они занимаются. На самом деле ничем не
занимались. Вели стебные разговоры, изображали из себя
яйцеголовых. Обычные подростковые игры умных мальчиков во
взрослых людей.
Зато после переезда в "Президент-отель" у Чубайса,
наконец, появился собственный кабинет в приличном месте.
Это была моя идея - устроить штаб в "Президент-отеле".
Хотя Илюшин и Филатов ее не одобрили:
- Этого делать нельзя. Вдруг коммунисты узнают, сколько
мы платим за аренду
Я им возразил:
- Нет, пусть уж коммунисты вас тоже боятся. Они
используют Государственную Думу как предвыборный штаб, ничего
не платят за эксплуатацию помещении, за правительственную
связь, за междугородние переговоры.
Илюшин внял моей аргументации и согласился на
"Президент-отель". Заместителем начальника штаба я
порекомендовал своего первого зама - генерал-майора Георгия
Рогозина. Он написал заявление об уходе в отпуск и перебрался
в гостиницу. Просиживал там с утра до ночи. В какое бы время я
ни позвонил ему, хоть поздно вечером в воскресенье, он снимал
трубку.
Что ты сидишь сутки напролет, почему дома не бываешь? -
упрекал его.
- Александр Васильевич, тут еще дела, тут еще работа. Не
волнуйся, все будет нормально, - слышал стандартный ответ.
Рогозин выполнял всю аналитическую работу.
После моей отставки его хотели немедленно убрать из
штаба. С одной стороны, не терпелось уволить "человека
Коржакова", с другой - жалко разбрасываться компетентными
работниками. Не так уж и много было их в штабе. Поэтому
генерала Рогозина уволили на другой день после окончания
выборов.
Я его успокоил:
- Не питай иллюзий, Георгий Георгиевич, мы с тобой два
кремлевских мерлина.
Так нас окрестил один из журналистов Гусинского. Мерлин -
это колдун, наставник короля Артура. Я, правда, не слышал про
колдунов, работающих добросовестно с утра до ночи. Наверное,
мы с Рогозиным из нового поколения мерлинов, которые выбирают
сердцем добросовестный труд.
У меня времени для аналитической работы не оставалось, я
контролировал финансовые дела. Если бы в штабе так открыто и
нахально не воровали, никакого скандала, связанного с деньгами
для избирательной кампании Ельцина, не случилось бы.
...Первое заседании Совета прошло в Кремле, в кабинете
президента. Борис Николаевич произнес двадцатиминутную речь,
следом выступили Черномырдин и Лужков. Все говорили без
бумажки. Я тоже хотел высказать некоторые замечания, но шеф
вдруг прервал заседание:
- Я устал, хватит.
Мы недоумевали - кому нужен Совет, на котором никто не
хочет никого выслушивать.
Вскоре в состав Совета ввели Игоря Малашенко, директора
компании НТВ. Президент с ним побеседовал и предложил
возглавить пропагандистскую часть кампании. "Малашенко -
ответственный за создание имиджа президента", - было написано
в бумажке, которую прислал Илюшин.
Назначение выглядело верхом цинизма. НТВ, возглавляемое
именно Малашенко, в последние годы эффективно разрушало имидж
Ельцина, а теперь за выборные миллионы должно было
реанимировать когда-то приятный облик шефа.
С комсомольским энтузиазмом журналисты НТВ принялись за
обратный процесс. Это, наверное, признак истинной
независимости.
Чем прочнее становились позиции Илюшина в новом штабе,
тем чаще ко мне стали наведываться ходоки с жалобами.
Например, из Нижнего Новгорода в Москву на двух теплоходах
приехали сторонники президента - ветераны войны. Деньги на
поездку им выделил местный бизнесмен. Они проводили
агитационные митинги в поддержку Ельцина во время остановок
теплохода в маленьких городах. В Москве ветераны планировали
дойти пешком от Ручного вокзала до Красной площади и там
устроить митинг. Им хотелось, чтобы Борис Николаевич вышел
минут на пять, сказал "спасибо" организаторам и участникам
марша.
Идею Илюшин категорически отверг. Я его спросил:
- Почему вы отказали ветеранам? Чем они провинились? Мы
же на голом месте создаем себе противников!
Илюшин изобразил заинтересованность:
- Ой, я не знал всех деталей проекта.
Но выяснилось, что инициаторы поездки приходили к
Илюшину. Их принял его помощник и посоветовал:
- Идите-ка лучше к Коржакову, нечего Виктора Васильевича
тут домогаться.
Ко мне приходили и знаменитые артисты, отвергнутые
штабом. Тане, например, кто-то внушил, что режиссер с мировым
именем Никита Михалков слишком алчный и мечтает разбогатеть во
время президентской кампании. Поэтому Таня Дьяченко отказалась
от предложений Никиты Сергеевича. Михалков изложил мне суть
своего замечательного творческого проекта, и я помог ему. Это
была одна из сильнейших акций в выборной кампании.
Народный артист России Александр Абдулов тоже не
понравился штабу. Он просил скромные деньги на теплоходную
