рапорт!
- Не пугай меня, Костя. Я-то в чем виноват?
Мамонт осекся. Он действительно распалился и вышел за рамки
субординационных приличий. Здесь, в просторном кабинете на Лубянке, 2, его
повышенный голос воспринимался как наступательный крик.
- Извините, Валерий Иванович.
Смирнов улыбнулся.
- Разберемся. Сейчас во всем разберемся. Не так часто хорошие
оперативники приезжают из Тиходонска в Москву заступиться за товарища, чтобы
считать это обыденным делом. Обычно за себя хлопочут: квартиру не дали,
должностью обошли, в звании не повысили... А этого паренька я помню...
Смирнов никогда не видел Холмса, но хорошо знал его работу. После
задержания Цигулевой он получил орден и звание подполковника, а после
раскрутки дела с образцами титана стал полковником и перебрался в
центральный аппарат. Сейчас он был начальником Главка контрразведки,
генерал-майором. Стремительный взлет генерала напоминал старт космической
ракеты. Но роль ускорителя выполнил скромный трудяга Холмс. В отличие от
сотен начальников, забывающих про исполнителей в тот самый момент, когда
работа закончена и надо делить лавры, Смирнов про Холмса не забыл. И даже не
сделал вида, что забыл.
Мамонт перевел дух и несколько раз вдохнул животом, успокаиваясь. Генерал
снял трубку внутреннего телефона:
- Запросите Тиходонск о ходе реализации программы "Чистые руки". И
подробную справку о лейтенанте Петровском. Срок исполнения - два часа.
Ответственный - лично Заишный.
Положив трубку, Смирнов улыбнулся и подмигнул Мамонту. Тот представил,
что сейчас начнется в Тиходонском управлении, и тоже улыбнулся. Он хотел и
подмигнуть в ответ, но сдержался: это было бы нарушением субординации.
* * *
- Не надо... Не надо, Денис, я прошу тебя!
- Что случилось? Ты стала держать меня на расстоянии. Что произошло?
- Просто я сейчас не настроена...
- Странно. Раньше всегда была настроена, а в последнее время - всегда не
настроена...
- Убери руку... Пожалуйста...
- Нет. Ты мне нужна. Прямо сейчас. Я уже не могу без тебя...
- Ну не надо... Правда... Не на... Ой... Ой...
Денис распахнул халат, взялся за трусики и уперся взглядом в желто-синие
пятна на внутренней поверхности нежных бедер. Любовный порыв мгновенно угас.
- Что это? - ледяным тоном спросил он, как холодной водой окатил. Валерия
открыла затянутые поволокой глаза.
- Что это, я тебя спрашиваю! Отвечай!
Девушка высвободилась, запахнулась, отвернулась к стене.
- Я не виновата... - тихо сказала она и заплакала.
- А кто виноват? - по инерции спросил Денис.
- Что я могла против этого бугая? У него руки, как из железа... Он вертел
меня, как куклу, и делал что хотел...
Ахгад!
- Почему сразу не сказала?
- Какой толк... И потом - стыдно...
Денис молча оделся. Когда он открывал дверь, она вышла в прихожую.
- Ты больше не придешь?
Он задержался на пороге, думая, как лучше ответить. Он и сам не знал,
придет он сюда когда-либо еще или нет.
- Посмотрим...
Дома мама взглянула удивленно.
- Ты так рано? Сказал ведь - до утра... Тебе звонили раз пять или семь.
От полковника...
Она заглянула в бумажку.
- Полковника Заишного. Кто такой этот полковник?
- Не знаю! - буркнул Денис. - Мало ли на свете полковников...
- Вот его телефоны. И рабочий, и домашний. Просили позвонить в любое
время.
- В жопу! Я звоню только тем, кого я знаю. А знаю я тех, кто знает меня!
- Что за слова, Денис! Ты же интеллигентный мальчик из хорошей семьи...
Владевшее Денисом напряжение нашло выход и прорвалось.
- Я не хороший мальчик! Я обманывал людей, я предавал их, я сажал их в
тюрьму, калечил и убивал!
- Что ты говоришь? - мама привычно взялась за сердце и подкатила глаза.
- Единственное, что меня оправдывает, - все они были преступниками и
негодяями...
- Какая разница, люди есть люди! Ты просто шутишь! Но очень неудачно.
Денис зло усмехнулся и понизил голос. Ярость клокотала где-то под горлом,
она рвалась наружу, и он с трудом ее сдерживал. И чувствовал: если не
выпустит, то получит инфаркт, или инсульт, или застрелится из отобранного у
подрывника пистолета.
- Люди, говоришь? Знаешь, кто убил отца? Троица людей: Сивко, Чепурной и
Кружилин...
- Что?!
- Сивко потом зарезали такие же, как он, тут я руки не приложил, а
Чепурной сидел в колонии, и с моей подачи его задавили месяц назад...
- Как задавили? - на лице матери проступал неподдельный ужас.
- Задушили. Руками, петлей, подушкой, напихали в рот носков - не знаю.
Задавили - и все. А последний, самый главный, Кружилин, он гулял на воле.
Помнишь мою "хамскую выходку", когда я пришел с ножом и накричал на тебя? Он
пытался меня убить, и я сломал ему позвоночник. Теперь он - инвалид на всю
жизнь. Как ты считаешь - это справедливо?
- Это ужасно! - поблекшие глаза налились слезами. - Мой сын не мог этого
сделать...
- А что я должен был делать? Плакать, жаловаться на судьбу, вспоминать
отца? Тут ты преуспела за двоих! Кстати, ты только это и умеешь. Но
правильные слова без дел ничего не стоят, запомни это! Рассказать тебе про
других негодяев?
- Хватит, хватит, я не хочу ничего слышать...
- Тем лучше!
Денис прошел к себе в комнату и плотно закрыл дверь. Почти сразу позвонил
телефон.
- Не спишь, коллега? - раздался в трубке грубый и развязный голос
Курлова. Отвратительный голос.
- Я выполнил уговор. Как насчет твоей части?
- Ты допустил ошибку, приятель, - холодно ответил Денис. - Я насчет
Валерии. Поэтому договор расторгается. Тебе придется посидеть в тюрьме. Лет
пятнадцать-двадцать. Это нормальный срок для такого ублюдка, как ты.
На другом конце провода наступила тишина. Зловещая тишина склепа.
- Я пришью тебя, стукач поганый! - наконец прохрипел Курлов. - Я разобью
твою подлую башку трубой! Я...
- Попробуй, камерная падаль, - ответил Денис и положил трубку.
* * *
Постоянные привычки очень вредны, если у человека есть враги. Но майор
Агеев не анализировал полезность своих привычек и не думал о врагах. Как
всегда, он пришел отобедать в пельменную, с учетом зимнего времени
расположился в специальном крохотном кабинетике, оборудованном в подсобке.
Молоденькая подавальщица принесла пельмени, пожелала приятного аппетита.
Агеев проводил взглядом ее ноги. Вика здесь уже не работала. Майор сказал
заведующему, и тот рассчитал суку в два часа. Пусть знает.
Его неприятности не закончились. Отозвали из Москвы, проводят служебное
расследование... Утечка информации, провал операции "Чистые руки"... Будто
именно он, Агеев, все и провалил! Пельмени были вкусными, но удовольствия не
доставляли. А может, просто надоели. Когда он сунул в рот последний, дверь в
кабинет приоткрылась. Все шло по плану: именно в этот миг новенькая и должна
была принести кофе. Майор поднял голову, но в дверях стоял звероподобный
агент Курлов по прозвищу Кирпич. И целился ему в голову из огромного
пистолета. Пельмень застрял в горле, и майор лихорадочно пытался его
проглотить, будто от успеха этого важного дела зависело то, что произойдет
впоследствии. Но в его жизни уже ничего не могло произойти.
Курлов выстрелил: раз, второй, третий, четвертый... Обливаясь кровью,
Агеев опрокинулся навзничь вместе со стулом. Убийца сунул оружие под куртку
и беспрепятственно вышел на улицу. Никто из посетителей, да и из обслуги не
попытался его удержать.
Через полчаса Курлов позвонил на работу Петровскому и сказал только два
слова:
- Ты - следующий.
Денис интуитивно понял, что это значит. Позвонив в милицию и наведя
справки о последних происшествиях, он убедился, что его догадка верна.
* * *
- Видишь, не всегда свиньи берут верх, - весело улыбался Мамонт. -
Прикрикнешь - они и отбегают от своего корыта...
- Плохо то, что кричать некому, - задумчиво ответил Денис. - Один
считает, что так и надо, второй - что он ничего не изменит, третьему все по
фигу, четвертый боится, пятый с похмелья, шестой из того же корыта хлебает,
седьмой...
- Но если все-таки крикнешь - отбегут, - повторил Мамонт и перестал
улыбаться. - Правда, через несколько лет вообще не станут бояться. Хоть
кричи, хоть стреляй... Хотя если стрелять...
- Ладно! - прервал он сам себя. - Значит, ты определился. И правильно.
Посмотришь заграничную жизнь, в языках натаскаешься. Потом с этой линии тебя
уже никто не снимет. Если не проколешься на чем-нибудь.
- Я не за красотами. Просто здесь мне все надоело. Слишком много пришлось
тереться между свиней. И потом, этот идиот...
- Да-а-а... - Мамонт задумчиво почесал щеку. - За что он Агеева-то... И
где прячется? Мы весь город перешерстили, милиция ищет... А его нигде нет!
- Так часто бывает, - кивнул Денис. - Один месяц в подвале сидел, сырую
картошку ел, компоты пил. Чем ближе человек спустится к животному, тем легче
ему скрываться.
- Когда едешь?
- Следующий поток заезжает в конце февраля. Подготовка полгода, потом
распределение. Но у меня уже определено направление: Европа.
- Видно, Смирнов постарался, - кивнул Мамонт. - Молодец, память не
потерял...
Поужинав, они сидели в "Космосе", неторопливо потягивая по второй чашке
кофе.
- Кстати, ты помнишь Мадлен? - неожиданно спросил Мамонт. - Французская
группа по культурному обмену, прогулочный теплоходик...
Денис кивнул.
- Конечно. Очень приятная женщина. Реставратор из Лиона.
- Может, женщина она и приятная, но никакой не реставратор. Наши люди в
Лионе ее не нашли. Даже следов нет.
- И что это значит? - озадаченно спросил Денис.
Мамонт пожал плечами.
- Скорей всего ты имел контакт с французской разведкой. Имей это в виду,
когда будешь работать в Европе.
Денис кивнул. Он совершенно не представлял, как это можно "иметь в виду".
- А в прокуратуре как? - сменил тему Мамонт.
- Сдаю дела. Где бумажку допечатать, где подшить, пронумеровать. Завтра
закончу.
- Оружие так и не вернули?
- Нет. Два рапорта написал Побеленному. Как камни в колодец.
Мамонт нахмурился.
- Это плохо. Когда этот гад у тебя на "хвосте"...
- Ничтяк, прорвемся! - усмехнулся Денис.
- Будь осторожен.
- Еще бы...
Допив кофе, они встали, Денис снял с вешалки пальто и осторожно надел,
чтобы восьмисотграммовый предмет в правом кармане не ударил с размаха по
бедру. За последние месяцы он повзрослел, возмужал и многое понял. Главное -
надеяться можно только на себя.
Выйдя из "Космоса", они попрощались. Мамонт предложил проводить, но Денис
отказался: у каждого свои дела.
- Я не боюсь, - сказал он вслух.
И это была правда. Курлов - загнанный волк-одиночка, за ним никто не
стоит. В его пистолете было восемь патронов. Один он сжег при имитации
побега Дениса, четыре истратил на Агеева. Осталось три. В отобранном у
подрывника "ТТ" полный магазин, и Денис не снимает руки с рукоятки. Он очень
внимательно осматривается, выходя на улицу, постоянно контролирует
обстановку вокруг и очень осторожно входит в подъезды. Когда-то он поражал
пять силуэтов за пять секунд. Если бы шла игра и зрители делали ставки на
каждого, то шансы оценивались бы как равные.
Единственное, чего Денис хотел - чтобы развязка наступила быстрее. И
когда возле троллейбусной остановки он увидел шкафоподобную фигуру, то
испытал нечто вроде облегчения. Только бешено заколотилось сердце, вспотели
ладони и обострились все ощущения.
Этот идиот мог начать стрелять прямо в толпе, поэтому Денис, пригнувшись,
побежал через дорогу, не позволяя ему сократить дистанцию. Со стороны
казалось, что он спешит на автобус противоположного направления, но он, не
