терью такие же зачуханные, жалуются, что денег совсем не платят и ук-
расть уже почти нечего...
Алекс заявился эдаким городским тузом: тачка, прикид, на шее цепура,
на руке гайка, в кармане баксы, рядом Светка... Там все это действует на
психику. На фоне тех баб Светка - кинозвезда. Бывшие приятели рты раззя-
вили, подумали, что он хорошо поднялся. А цепура и гайка были заемны-
ми... Нет, туда только в крайнем случае... Но он чувствовал, что в бли-
жайшее время жизнь поменяется очень круто. И уже сейчас можно не придер-
живаться обычного распорядка.
- Бросай это дело, - сказал он Светке. - Закрывайся!
- Так рано еще, - удивилась она.
- Все равно торговли нет.
- А если Николай Иванович придет?
- Ну и хер с ним! Кто он мне такой?
Пожав плечами, Светка убрала с прилавка весы, опустила ставню и пове-
сила здоровенный замок, играющий, понятное дело, символическую роль.
- Пойдем к Илье.
- А деньги? - удивилась Светка.
- Ты ж наторговала.
- Но это не наши... - наткнувшись на недобрый взгляд, она замолчала.
У Ильи к концу дня собирались те, кто удачно расторговался, кому надо
обсудить текущие дела, заключить сделку, встретиться с нужными людьми.
Приходили авторитеты разных мастей, теневые хозяева рынка. Иногда загля-
дывал сам Север, который "держал" рынок уже несколько лет после смерти
Шамана. Но он не сидел ни на веранде, ни в общем зале - проходил куда-то
в глубину помещения, где находились специальные кабинеты и где Алекс ни-
когда не бывал.
Они со Светкой сели за один их трех свободных столиков в углу веран-
ды, заказали мясо, водку и овощи, собственно, больше здесь ничего и не
подавали.
- Что делать будем? - внезапно спросил Алекс, когда алкоголь растопил
владевшее им напряжение.
- В смысле? - Светка раскраснелась и выглядела очень привлекательно.
И хотя она не пользовалась ножом, накалывая ломоть свинины на вилку и
кусая от него, и не мылась после пыльного и жаркого дня торговли, это не
снижало впечатления. Алекс просто не обращал внимания на такие мелочи.
- Если шеф меня нагонит, пойдешь под него или под Томаза?
Она внимательно рассматривала очередной кусок мяса, будто примерива-
ясь, как лучше от него откусить. Потом пожала плечами:
- Как получится. Жить-то надо...
- А если вместе уйдем? - это прозвучало как предложение руки и серд-
ца. Светка положила вилку с наколотым ломтем на тарелку.
- По-серьезному, что ли?
- А чего?
Шутка шуткой, а в городе у него не было человека, ближе Светки. Да и
во всем мире, пожалуй, тоже. То, что она трахалась со многими до него,
да и при нем, значения не имело. Есть момент "до", а есть момент "пос-
ле". "До" трахаются все, целки-то давно перевелись. На свадьбе молодая
сидит в фате, целомудренно опустив глаза, и поди разберись, сколько
групповух у нее за спиной и сколько курсов лечения прошла она в местном
вендиспансере...
А Светка была все время на глазах, и, по крайней мере, он точно зна-
ет, что она ничего не ловила и карточку в диспансере на нее не заводили.
Так что все старое можно отбросить как несущественное. Вот если "после"
она позволит что-либо такое, тогда дело другое: можно и молотить ее
смертным боем, и обливать кипятком, и даже ножом щекотать...
- Конечно, по-серьезному! - совсем уверенно проговорил он.
Она снова пожала плечами:
- Давай...
- Тогда за это! - глухо ударились стаканы, до половины наполненные
водкой. Обручение состоялось. Жених с невестой до дна выпили за будущую
счастливую жизнь. Алекс с силой выдохнул воздух.
- Если понадобится, уедем в деревню, пересидим. Там торговых точек
мало, можно ларек открыть для начала, а потом развернуться...
- Че там делать в деревне... - скривилась Светка. И под воздействием
внезапно пришедшей мысли спросила: - А с Кривулей что?
- Его мы не возьмем. И рассказывать ему ничего не надо!
- А... - Светка запнулась, подыскивая слова. Она не была чрезмерно
стеснительной, но в положении невесты говорить о некоторых вещах непри-
лично для самой раскованной и лишенной предрассудков дамы.
- И групповухи закончились. Только если я скажу. Для друзей... Нет, и
то вряд ли. С этим покончено.
- Хорошо, - Светка кивнула. - Кривуля какой-то мудак! Зачем он у нас
с Зойкой бабки отобрал? Раз та фифа не поняла, какая ему разница? Я уже
и пожалела, что ее привела - строит из себя кинозвезду! А знаешь, где
она начинала? На автовокзале! Мы с Зойкой до такого никогда не опуска-
лись...
Острыми мелкими зубами Светка откусила очередной кусок мяса, продол-
жая говорить с набитым ртом.
- А этот напал на меня, как бешеный. Кого привела, да откуда она, да
хорошо ли ее знаю, да что, да как... Расспрашивал, выпытывал, как будто
боялся чего...
- Чего?
- Вроде как ментов боялся... Я спросила про ментов, он еще больше на
меня оторвался...
- Да? - Алекс задумался. Некоторые черты в поведении приятеля каза-
лись ему странноватыми. Сейчас эти странности выстроились в систему и
породили вполне определенные подозрения.
- Доедаем, допиваем и домой, - объявил он. Очень уж не терпелось про-
верить свою догадку.
- А у тебя совсем зажило? - с особой интонацией спросила Светка, ко-
торая по-своему истолковала его порыв.
- Вобще-то да...
Закончив ужин, они встали из-за столика. В это время в кафе зашли
трое мужчин. Широкоплечий, красивый, с носом боксера, в костюме и рубаш-
ке с галстуком шел впереди, двое в спортивных куртках и джинсах - чуть
сзади. Гомон выпивших посетителей на миг смолк, когда компания прошла,
тихо прокатилась волна уважительных объяснений.
- Это Север, - пояснил Алекс Светке, тоже вполне уважительным тоном.
- Слыхала?
Она кивнула. Алекс вздохнул. Вот кто никого не боится. Если бы быть с
ним в дружбе или работать на него... Тогда никто не страшен...
Когда они приехали домой, Светка сунулась в ванную, Алекс нырнул за
ней.
- Подожди, дай помыться, - девушка многозначительно улыбнулась и при-
нялась быстро скидывать одежду. - Или давай вместе...
Но Алекс молча опустился на колени и сунул руки под ванну. Повозив-
шись и погремев чем-то, он вытащил длинный и тяжелый сверток. Развязал
шпагат, развернул газету. Под ней оказалась мешковина, туго перетянутая
веревкой. С узлами пришлось повозиться, но наконец он развернул грубую
ткань. Никаких карданных валов в ней не оказалось. На мешковине лежали
"валетом" две винтовки с отпиленными прикладами и укороченными стволами.
В отдельном свертке оказались два разобранных пистолета. Из продолгова-
того мешочка высыпались тускло отблескивающие желтые патроны. Остро пах-
ло оружейной смазкой и опасностью.
- Что это? - задала Светка глупый вопрос.
Алекс поднял глаза на совершенно голую девушку и ничего не ответил.
* * *
В пять часов утра в парке за спорткомплексом "Прогресс" тридцатидвух-
летняя гражданка Игнатова выгуливала бультерьера по кличке Дон. Внезапно
пес кинулся в кусты и грозно зарычал. Последовавшая за ним хозяйка уви-
дела торчащую из-под перевернутой скамейки ногу. Исходя из привычных
стереотипов окружающей действительности, она решила, что перед ней
пьяный, но, приподняв скамейку, увидела двух мужчин, с залитыми кровью
лицами, которые явно не подавали признаков жизни.
Пройдя несколько кварталов до ближайшего телефона-автомата, Игнатова
набрала известный всем номер. Вскоре оперативная группа осматривала тру-
пы неизвестных. Они были убиты выстрелами в глаза. За пазухой одного
нашли прямоугольник из плотной бумаги, наподобие визитной карточки. На
нем красиво выведено единственное слово: "Колдун". Долго будоражащие го-
род слухи обрели материальное подтверждение.
Новость еще не успела распространиться по городу, но обычные и сото-
вые телефоны мигом донесли ее до заинтересованных лиц. Озабоченный Бок-
сер уже к восьми часам направился в свою штабквартиру - гриль-бар "Тяже-
ловес", чтобы быстро реагировать на развитие событий. Он понимал, что
смерть Ломовика и Бычка напрямую связана с недавним визитом Кривули.
Видно, пацаны по своей инициативе "наехали" на массажиста второй раз, и
Колдун показал, что не потерпит подобных шуток. Но тогда и он сам риско-
вал оказаться в непонятке, ведь Колдун не знает, что он не отдавал при-
каза и хлопцы действовали сами по себе... Значит, надо ловить Кривулю и
все ему объяснять...
Его серебристый "Мерседес-230", как всегда, бесцеремонно заехал на
тротуар, но вплотную приблизиться к двери не смог: на асфальте лежала
тяжеленная каменная урна, рядом остро щетинились осколки разбитой бутыл-
ки. Слоняра выключил движок и попытался очистить дорогу: ногой смел би-
тое стекло, потащил в сторону урну, так что вспухли жилы на шее.
"Молодняк совсем оборзел, - раздраженно подумал Боксер, выходя из ма-
шины. - Надо сказать ребятам, чтобы поймали пару мудаков и отбуцкали до
потери пульса..."
Словно в ответ на его мысли, из-за угла вышел молодой парень с бутыл-
кой в руке и, покачиваясь, двинулся навстречу. Между ними было метров
десять, а до входа Боксеру оставалось сделать восемь шагов.
"Сейчас я его отоварю", - решил Боксер и замедлил движение, но вдруг
испытал сильное беспокойство, мгновенно переросшее в страх. Вначале он
не осознал его причину: чувства опережали сознание, но в следующий миг
понял, в чем дело. Парень его не боялся! Звероподобная внешность и могу-
чее телосложение не оказывали на хилого сопляка обычного устрашающего
воздействия! И не потому, что тот был пьяным в сиську, он не очень умело
притворялся, а на руках у него были тонкие нитяные перчатки, которые в
"деле" предпочтительней медицинских резиновых, так как пропускают воздух
и в результате пальцы не потеют...
Сучий Слоняра не должен отвлекаться, он в первую очередь телохрани-
тель, за поясом у него пушка, и он уже обязан был распознать опасность и
завалить этого недоноска! Сам Боксер обычно ходил "пустым" и сейчас не
мог ничего сделать... Время стремительно утекало, секунды растягивались,
как в кино, и это были последние секунды жизни...
Недоносок напряженно улыбался, он уже перестал покачиваться, из-за
угла выглянул второй, видно, на подстраховке, чтобы сработать наверня-
ка...
- Слоняра, шухер, мочи!!! - оглушительно заорал кто-то. Недоносок
бросил бутылку, она летела вогнутым дном вперед, как противотанковая
граната, у горлышка горел бледный желтенький огонек.
- Мочи, Слоняра, мочи, сука!!! - истошно орал кто-то.
Недоносок медленно вытягивал из-за пояса пистолет, неспешно поднимал,
по ходу корректируя прицел, и у второго в руках появился ствол. Боксер
вдруг ощутил, что его рот широко раскрыт, и именно он неистово орет,
надсаживая голосовые связки. Это ощущение реальности вырвало его из оце-
пенелого состояния, он резко, как на ринге, присел, развернулся и бро-
сился бежать.
Замедление в окружающем мире прошло: бутылка взорвалась на крыше
"Мерседеса", жидкий огонь растекся по лобовому стеклу и капоту, брызнул
в разные стороны, попав на рубаху выпрямившегося наконец Слоняры, рубаха
загорелась, и тот принялся бить по огню широченными ладонями.
- Стреляй! Стреляй! - хрипло надсаживался Боксер, и, как бы выполняя
приказ, сзади выстрелили: раз, другой, третий.
"Из двух стволов", - безошибочно определил Боксер, и тут же страшный
удар сбил его на землю.
Первый киллер подбежал, рывком перевернул бесчувственное тело на спи-
ну, сунул в карман залитой кровью рубашки прямоугольный кусочек картона,
похожий на визитную карточку, поднес пистолет к левому глазу Боксера и
вдавил спуск, но выстрела не последовало. Он повторил попытку, но с тем
же успехом.
Второй парень пальнул в Слоняру, но тот с удивительной для его телос-
ложения ловкостью отпрыгнул за горящую машину и открыл из-за нее ответ-
