жение.
- Готово! - Газорезчик откинул маску, вытер пот со смуглого лица и
глубоко вздохнул. - Если не пойдет, придется искать крепления замка...
Лечи, как самый сильный, взял огромную кувалду, один из бойцов нало-
жил возле полукруглых разрезов доску, чтобы приглушить звуки ударов. Тя-
желый снаряд описал полукруг. Бум! Бум! Верхняя часть стальной двери
сразу провалилась, с нижней пришлось повозиться - Медведь продлил разрез
на десяток сантиметров. Наконец доступ в кабину открылся.
Раздался разочарованный вздох, Лечи выматерился.
- Ну-ка посвети, - приказал Магомет. Лема включил фонарь. Под брезен-
том было сумрачно, в кабине - темно, но луч фонаря лишь подтвердил то,
что определил самый первый взгляд.
- Пусто...
- Ничего нет...
- Вот такая хуйня, - вновь использовал Лема универсальное слово.
Но опытный Медведь не торопился делать выводы.
- Дай фонарь!
Он протиснулся внутрь.
- Здесь люк в полу, - глухо прозвучал его голос через некоторое вре-
мя. - Сейчас я его вырежу...
Снова вспыхнуло голубое пламя.
То, что происходило в эвакуаторе номер двенадцать, не могло даже в
страшном сне привидеться никому из руководства бывшего КГБ СССР. Потому
что любое, даже санкционированное, проникновение в спецобъект приводило
в состояние повышенной готовности службу охраны, и если в течение двух
минут не поступал сигнал о законности использования эвакуатора, то де-
журная опергруппа немедленно прибывала на место. Сейчас центральный пост
охраны пустовал, пульт с сигнальными лампочками был обесточен и покрылся
толстым слоем пыли, не стояла наготове машина с работающим двигателем, и
сторожкие оперативники дежурной смены не несли свою бдительную вахту.
Хотя полковник Дронов частенько говорил о необходимости восстановления
порядка, отсутствие средств превращало правильные слова в простое сотря-
сение воздуха. Спецобъекты, как и многое другое в могущественной некогда
Системе, были брошены на произвол судьбы.
- Готово! - снова сказал Медведь.
Поддев ломом. Лечи сдвинул крышку люка в сторону. Из темного проема
повеяло сырым воздухом.
- Посвети... Да здесь лестница!
Действительно, стальные ступени уходили вниз, теряясь в глубине.
- Пойдем посмотрим...
Лема опустил ногу в люк, но замешкался и оглянулся на старшего.
- Подожди, - после паузы сказал Магомет. - Надо хорошо подгото-
виться... Фонари взять, веревки, комбинезоны... И автоматы. Мало ли что
там может быть...
Его опасения были справедливы. Восемь месяцев назад бригада из груп-
пировки Седого спустилась в спецтуннель и исчезла бесследно. В подземном
мире человека подстерегает множество опасностей. И далеко не от всех
можно защититься с помощью автомата.
Вопреки распространенным заблуждениям, сформированным сотнями книг и
кинофильмов "про шпионов", резиденты иностранных спецслужб, действующие
под дипломатической "крышей", хорошо известны контрразведке страны пре-
бывания. Более того, они занимают должности, строго определенные косной
бюрократической машиной много лет назад. И если вдруг министерство внут-
ренних дел Греции проморгает личностные данные очередного российского
разведчика, оно может смело брать в разработку третьего секретаря по-
сольства, которые испокон веку являлись сотрудниками ПГУ, а сейчас -
СВР. Точно так же военный атташе всегда представляет ГРУ.
С резидентами Коржова дело обстояло иначе. Они действительно остава-
лись невидимками, вопервых, потому, что официально не существовали, а
еще в большей степени из-за того, что не были привязаны к конкретным
строчкам штатного расписания. Поэтому, хотя слухи о разведывательной се-
ти СБП и просочились в заграндипучреждения, не имеющие отправных точек
для умозаключений резиденты и дипломаты могли подозревать любого из сос-
луживцев. Кроме, разумеется, тех, к кому испытывали теплые личные
чувства.
- Время очень напряженное, никто не знает, что с ним будет завтра, -
озабоченно вещал военный атташе российского посольства в Республике Гре-
ция подполковник Коровников. - Идет скрытая борьба за власть, а когда
паны дерутся - у холопов чубы трещат...
Он находился в конспиративной квартире, оплачиваемой ГРУ для опера-
тивных целей. Но если бы проверяющий из Центра внезапно прибыл в Афины с
контрольной проверкой и заявился по известному адресу, то не сразу бы
понял, какое именно оперативное задание выполняет голый Коровников, сидя
на прикроватном коврике и осушая рюмку за рюмкой.
- Такого еще никогда не было: даже коллеги норовят тебя подставить! Я
две недели работал как проклятый, пять дней мотался между этими погаными
островами: с Тиноса на Миконос и обратно, потом пять дней в паршивом мо-
теле на Миконосе, где даже принять ванну - проблема! Не спал, питался
всухомятку, но дал результат! И что же?
Коровников повернулся и посмотрел в чистые голубые глаза Леночки Де-
рюгиной, лежащей на постели под простыней и внимательно слушающей моно-
лог военного атташе. В глазах читалось понимание и сочувствие.
- Не знаю, кто и что сообщил в Москву, но вместо благодарности я по-
лучил отказ в досрочном присвоении звания!
- Бедняжка... - Тонкая рука легла на потную, лысеющую голову подпол-
ковника.
Леночка Дерюгина была живой легендой российского дипломатического ми-
ра. Пять раз ее отзывали из загранкомандировок за аморальное поведение.
Конечно, возвращаться на родину приходилось и мужу - старшему советнику
дипломатической службы Павлу Дерюгину, много лет проработавшему в между-
народном отделе ЦК КПСС. Самое странное, что через некоторое время чета
Дерюгиных вновь отправлялась за рубеж. Многие объясняли это связями му-
жа, но злые языки утверждали, что постельные связи Леночки гораздо
сильней.
Многочисленные представительные комиссии, проверяющие "сигналы", уви-
дев Дерюгину, сразу приходили к мысли, что ее оклеветали. Этому спо-
собствовало кукольное личико Леночки, невинный взгляд, застенчивые мане-
ры. И статью она не походила на секс-бомбу, сотрясающую устои отечест-
венной морали за рубежом. При росте сто шестьдесят семь она весила сорок
восемь килограммов, "формы" как таковые вообще отсутствовали.
Она брала врожденной сексуальностью, запасы которой раз в десять пре-
вышали норму. Если учесть, что восемь женщин из десяти страдают полной
фригидностью или различными степенями половой холодности, то щедрый дар
природы Леночке Дерюгиной можно рассматривать как очередное проявление
явной несправедливости, вообще присущей этому миру. Слабым утешением да-
мам, обойденным основным женским достоинством, могло служить то, что Ле-
ночка сама страдала от особенностей своего организма.
Ее влекло ко всем мужчинам, и они, чувствуя это, поворачивались
навстречу. Тем более что она делала все возможное, чтобы облегчить такой
поворот. Экстравагантные прически, терпкие возбуждающие духи, вызываю-
ще-яркий лак на руках и ногах, предельно откровенные платья. Если бы Ле-
ночка носила бюстгальтер, ей бы потребовался нулевой номер, но она его
не носила, в чем глубокие и широкие декольте позволяли убедиться каждому
желающему. А длина юбок и манера сидеть, закинув ногу на ногу, давали
возможность без особого труда полюбоваться цветом трусиков, а иногда - и
их полным отсутствием.
Но главное достоинство Дерюгиной проявлялось потом, когда дело подхо-
дило к развязке. Ожидание неминуемого соития возбуждало ее так, что одно
прикосновение к половому органу вызывало стремительный оргазм с криками,
стонами, кусанием губ и царапаньем партнера. Поэтому затюканный женой за
половое бессилие мужичок, извергающий сперму в первую же секунду,
чувствовал себя с Леночкой гигантом секса. Она не обходила вниманием ни-
кого - ни дипломатов, ни административно-технический состав, ни вспомо-
гательный персонал. Период ухаживания был сокращен до минимума, что
очень важно в условиях дефицита времени и скученности российской колонии
за рубежом.
В Лондоне только прибывший новый водитель недоверчиво выслушал в ку-
рилке рассказ о жене старшего советника, но, решив проверить, предложил
Леночке подвезти ее до магазина. Ровно через десять минут после зна-
комства она с азартом сделала новичку минет прямо на перекрестке, из-за
чего он прозевал зеленый свет, создал пробку и привлек внимание чопорно-
го английского полицейского, который, заглянув в машину, испытал, навер-
ное, самое сильное впечатление в жизни, что, впрочем, не помешало ему
поднять скандал... В результате виновники были высланы на родину, причем
водитель, пробывший в вожделенной загранице менее часа и навсегда лишив-
шийся возможности когдалибо вернуться в чужеземный рай, против всеобщего
ожидания, почему-то не возмущался.
Для Дерюгиных пятая по счету высылка наконец-то обещала стать послед-
ней: даже самые растяжимые рамки терпения имеют предел. Старший советник
привык к подобным передрягам и переносил их стоически. "Сплетни", как он
выражался, он не слушал и в них не верил. Очевидно, бедняга имел защит-
ный психологический барьер, позволяющий не обременяться лишними пережи-
ваниями. А может, срабатывал характерный для партаппаратчика расчет:
раскрыв глаза, он становился перед необходимостью скандала, развода,
краха дипломатической карьеры и утраты доступа к телу, позволяющему при
минимальных способностях чувствовать себя полноценным мужчиной.
Как бы то ни было, Павел Дерюгин надел парадный пиджак и отправился,
как он веско произносил, "к друзьям". Но друзья были людишками малого
калибра, как и он сам, бывшие цековские, а ныне министерские "шнурки",
неспособные решить серьезный вопрос. Они сами не могли понять, почему
предыдущие визиты Дерюгина заканчивались положительным решением, но и в
этот раз, как и раньше, обещали всяческое содействие. Однако сейчас из-
любленный аферистами прием под названием "самокат" мог не пройти, потому
что "курирующий" (этот аппаратный синоним заменял более подходящее сло-
во, которое невозможно произносить в приличном обществе) Леночку замми-
нистра только развел руками:
- Совершенно невозможно, дорогая. Шестой раз... Тут никому шарики не
вкрутишь... Меня просто не поймут!
И все же Дерюгины уехали. Теперь в Грецию.
- Друзья помогли, - многозначительно надувал щеки старший советник.
Похоже было, что он сам в это верил.
- Да, дорогой. Хорошо, что у тебя такие замечательные и влиятельные
друзья, - щебетала Леночка Дерюгина. - Бедняжка, - повторила она и пог-
ладила Коровникова по распаренной голове. - Иди, я тебя пожалею.
- Сейчас, - прислушиваясь к себе и ощущая еще неполное восстановление
сил, ответил тот. И продолжил: - Хожу и без конца проверяюсь. Не от гре-
ков, от своих... Раньше бояться некого было, с Беловым мы договорились
друг на друга не капать. А теперь Коржов своих тайных агентов повсюду
запустил, чуть проколешься - сразу донесут...
- Кто такой Коржов? - капризно спросила Леночка. - У нас такого нет.
- Да не у нас... Ладно, не бери в голову.
Леночка стянула с себя простыню, обнажая обтянутый кожей скелет. Чуть
припухлые соски лежали прямо на ребрах, густые волосы на лобке были фи-
гурно подстрижены.
- Ты что завтра делаешь? - так же капризно произнесла она. - Может,
поедем к морю?
- Никак не выйдет. Обеспечиваю важную операцию.
Леночка закинула тонкие руки за голову.
- Противный! У тебя вечно отговорки...
- Правда. Приезжает один человек, а я должен встретить его багаж.
- А то он сам не может. Или посольский водитель...
Горячие пальцы вцепились в ухо Коровникова и куда-то повлекли.
- Никто не может. Это особый багаж.
- Противный! Тогда полижи мне пипочку!
Оперативная работа подполковника приняла сугубо интимные формы. Ле-
ночка билась и отчаянно кричала. Она всегда была предельно откровенна с
