пятнами.
И вдруг он наткнулся на твердый презрительный прищур темно-серых
глаз. Когда-то, изобличив его в очередной краже, так смотрел опер утро
Магомедов. Сейчас Алаудин видел перед собой крупного, сильного мужчину
лет сорока пяти. Коротко стриженная круглая голова, мощная шея, покато
переходящая в могучие плечи, волевое лицо. Перебитый нос и пересекающий
левую бровь белый шрам говорили о том, что ему приходилось попадать в
переделки. А взгляд и уверенная властность позы выдавали многолетнюю
привычку отдавать приказы.
В отличие от других пассажиров незнакомец успел полностью одеться и
зашнуровать импортные ботинки, - хотя и гражданского образца, но по
прочности и толщине подошвы не уступающие форменной обуви спецназа. Кос-
тюм, белая сорочка, слегка приспущенный узел галстука - униформа госу-
дарственного служащего. Но облик и повадки свидетельствовали о том, что
это не жалкая канцелярская крыса из числа кабинетных чиновников. Это
зверь той же породы, что и проклятый Магомедов! Его следовало вывести из
вагона и повесить на ближайшем суку...
Однако какое-то неприятное ощущение снижало решимость к активным
действиям. Ему вообще не хотелось иметь дело с невозмутимым здоровяком.
- Документы! - не очень уверенно скомандовал Алаудин, обращаясь к
спутнику бывалого - молодому подтянутому парню, довольно равнодушно
встретившему появление "проверяющих".
- Нету документов, брат, - спокойно, с презрительной ленцой ответил
тот. В такой манере разговаривают блатные, Алаудин повидал их немало, но
этот не походил на блатного. Кто же они, шайтан их возьми?!
Парень тоже был одет, как будто приготовился выйти из вагона. Кожаная
куртка лежала на коленях, а руки находились под курткой, будто у него
мерзли ладони.
Что-то не так... Обычные граждане реагируют на "представителей влас-
ти" свободной Чечни совсем по-другому... Больше всего Алаудину хотелось
закрыть дверь и забыть о нетипичных проверяемых. Но за спиной стояли два
товарища, а им будет трудно объяснить подобный поступок. Пауза затяну-
лась.
- Вещи к досмотру, - машинально произнес "гвардеец" шаблонную заго-
товку.
Он вдруг заметил, что и правая рука старшего пассажира скрыта под
небрежно скомканным плащом. Неприятное ощущение усилилось и переросло в
страх: внезапно Алаудин понял, что под одеждой находится оружие, и не
только боегруппа "Волки ислама", но и вся "национальная гвардия" Ичкерии
не смогут спасти его шкуру, если видавший виды мужик или его невозмути-
мый молодой спутник шевельнут указательными пальцами.
- И вещей нет, брат. Командированные мы. Какие у командированных ве-
щи?
Говорил все время молодой, мужчина со шрамом молчал, не сводя с Алау-
дина внимательного, целящегося взгляда.
"Важная птица... Недаром вдвоем в купе... Видать, московский чекист с
охранником", - лихорадочно размышлял Алаудин, не зная, как выйти из по-
ложения.
Он был очень близок к истине. Генерал-майор госбезопасности Карпенко
всю жизнь выполнял специальные задания правительства Советского Союза,
наиболее известным из которых стал штурм дворца Амина в Кабуле. Послед-
ние годы он возглавлял группу антитеррора "Альфа". Когда опереточный
путч ГКЧП провалился и в высших эшелонах власти производились политичес-
кие разборки, он был назначен виновным неизвестно за что и отправлен на
пенсию.
Но люди со столь специфическим и богатым опытом, особым складом мыш-
ления и соответствующими связями очень редко переходят к мирному садо-
водческому труду на щедро выделенных шести сотках неудобий. Виталий Кар-
пенко получил много предложений "консультировать" частные службы безо-
пасности или полукоммерческие-полумафиозные фирмы. Предложения подкреп-
лялись обещаниями таких вознаграждений, которые и не снились отставному
генерал-майору. Однако он до мозга костей был государственным человеком
и привык заботиться о безопасности государства, а не о защите денег и
задниц малограмотных скоробогачей, трем четвертям которых, по его глубо-
кому убеждению, предстояло окончить свои дни за решеткой.
Поэтому официально Карпенко так и оставался пенсионером. Но по утрам
его ждал у подъезда черный бронированный "Мерседес", точно такой же, как
у Директора ФСК, а к автомобилю отставного генерала сопровождали три те-
лохранителя, хваткой, статью и профессионализмом, несомненно, превосхо-
дящие "волкодавов" Степашкина. И ненормированный рабочий день, и миниа-
тюрная, с автоматическим блоком шифровки-дешифровки радиостанция, и круг
деловых контактов явно не соответствовали тому статусу отработанного че-
ловеческого материала, к которому относятся в современной России пенсио-
неры практически любого уровня. Дело в том, что Виталий Карпенко являлся
одним из руководителей нелегальной, тщательно законспирированной органи-
зации "Белый орел", объединяющей бывших и действующих сотрудников специ-
альных служб и силовых структур, недовольных хаосом и беспределом в
стране, отсутствием политической воли ее руководителей, повальной кор-
румпированностью чиновников, криминализацией власти, бездействием зако-
на, разложением армии, ФСК, МВД...
"Белый орел" ставил целью изменение режима и наведение порядка, при
котором отпетые бандиты подлежат уничтожению так же, как и ответственные
должностные лица, откровенно продающие Родину ради возможности строить
дворцы с золотыми унитазами и покупать дома в Париже. Более мелкая уго-
ловная сволочь должна, как и положено в цивилизованном обществе, сидеть
в тюрьме, а раскатывающее на "БМВ" и "Вольво" косноязычное быдло, в шле-
панцах на немытых ногах и с толстенными драгоценными цепями на бычьих
шеях, должно быть впряжено в тачки золотых приисков Колымы...
Выполнение этих элементарных даже для "предправового" государства ус-
ловий явится прекрасным уроком подрастающему поколению, выбирающему "де-
лать жизнь с кого", переубедит среднестатистического гражданина, успев-
шего убедиться, что воровать, грабить и брать: взятки безопасно и выгод-
но, а добросовестно работать и честно жить - рискованно и убыточно, по-
действует на "неустойчивых" следователей, прокуроров, судей, чиновников
всех уровней и рангов куда лучше вяло-монотонных и даже не рассчитанных
на убедительность призывов.
Руководители и члены "Белого орла" понимали, что создание справедли-
вого и правильного общества - одна из вековечных утопий, будоражащих умы
наиболее совестливых мыслителей на протяжении всей человеческой истории.
Но твердо знали: если за проблему не браться, она никогда не будет реше-
на.
"Белый орел" оставался невидимкой, хотя по отдельным косвенным приз-
накам деятельность тайной организации можно было обнаружить, как астро-
номы по гравитационным возмущениям вычисляют сверхплотные потухшие звез-
ды. Но если бы сидящие у телескопов аналитики не хотели обнародовать
свои открытия, о белых карликах никто и никогда бы не узнал. Снайперские
выстрелы в неуязвимых для закона преступных авторитетов наделали перепо-
лох в криминальном мире и породили смутные слухи, не нашедшие, однако,
подтверждения, потому что проверяли их люди, не заинтересованные в том,
чтобы нелепые сплетни подтвердились.
Нити организации постепенно пронизывали армию, силовые структуры, от-
дельные звенья государственного аппарата. Но для того, чтобы заявить о
себе и заручиться поддержкой населения, требовался убедительный повод.
Попытка генерала Верлинова обнародовать факты использования сейсмическо-
го оружия и перейти в наступление на своем участке провалилась, поэтому
следовало найти другую перспективную карту.
По мнению генерала Карпенко, такой картой являлась Чечня - откровенно
криминальный регион, уничтоживший все атрибуты цивилизованного госу-
дарства, отвергнувший центральную власть и ставший прибежищем для банди-
тов, убийц, грабителей, фальшивомонетчиков всех мастей.
Ведь если в одной из комнат "нашего дома России" правит бал шайка
преступников, нагло и демонстративно убивающая, грабящая и насилующая
жильцов, то возникает закономерный вопрос: а где же хозяин дома? То ли
он трусливо сопит на кухне, то ли пьяно дрыхнет в спальне, то ли просто
делает вид, что ничего не видит, не слышит и не понимает... Но раз так,
на хрена нам такой хозяин?!
И "Белый орел" повернул голову в сторону Чечни. Карпенко и в былые
времена считался специалистом по этому району Кавказа. Тогда КГБ зани-
мался ранней профилактикой, изучая возможность происхождения угрозы для
государства из любой области, края, союзной и автономной республики. Ма-
йор госбезопасности Карпенко курировал Чечено-Ингушетию. В СССР торжест-
вовал старательно насаждаемый интернационализм, поэтому любые национа-
листические проявления пресекались железной рукой. Подпольные организа-
ции "Торжество ислама" и "Зеленое знамя" были разгромлены, а их лидеры
отправлены в мордовскую спецколонию для политиков или помещены в психуш-
ки. Впоследствии это назвали преследованием инакомыслия и всячески осу-
дили, хотя Карпенко никогда не было стыдно за проведенные операции.
Одну подпольную группу так и не удалось раскрыть. Она несколько раз
взрывала памятник покорителю Кавказа генералу Ермолову, заявлявшему, что
эта нация перевоспитанию не подлежит, а только уничтожению... Советская
власть была сильна непоколебимой последовательностью: покушениям на па-
мятник противопоставили изготовление семи его копий. Ночью прогремит
взрыв, а утром как ни в чем не бывало стоит новый бюст. Взрывай не взры-
вай, итог один: раз власть поставила - значит, будет стоять! А незыбле-
мость установленного порядка - основа государственности...
Кому бы в те времена пришло в голову класть в основу государственнос-
ти национальный признак? Давайте, мол, ребята, разделимся на суверенные
Чечню и Ингушетию... Ну, давайте! Только дальше что? На сколько незави-
симых государств разделить Дагестан? На тридцать два или тридцать четы-
ре? Это как ногайцы с табасаранцами договорятся, согласятся ли на одну
державу в силу малочисленности или потребуют чисто национальной автоно-
мии... Да "некоренные" нации как себя поведут: русские, армяне, грузины,
азербайджанцы - вдруг тоже обособляться надумают... Любому здравомысля-
щему человеку ясно, что путь этот тупиковый, и если требует какой-нибудь
горлопан свободной Аварии со столицей в селе Гуниб или независимого
Лакского королевства с центром в селе Кумух, то ему самое место в психи-
атричке. Это уже в новые времена российский руководитель неосмотрительно
брякнул про суверенитет: берите, сколько сможете проглотить... Вот и
глотают всякие банановые президенты, а простой люд давится и отрыгива-
ет...
В сейфах у Карпенко накопилось достаточно материалов по криминальному
"суверенитету" Чечни, но он отправился в поездку за личными впечатления-
ми, ибо они в конечном счете служат решающим мотивом в принятии от-
ветственных решений, а мелкие, не попадающие в отчеты детали придают
достоверность и убедительность любому докладу на высшем уровне. В
Нальчик он прилетел самолетом вместе с Сашей Королевым - капитаном воен-
ной контрразведки в официальной жизни.
Здесь на старенькой "шестерке" их встретил Имран Макоев - сотрудник
Департамента госбезопасности Чечни, давний друг Карпенко и член "Белого
орла". С ним москвичи пересекли часть КабардиноБалкарии, Северной Осе-
тии, Ингушетию... Приближаясь к границе родной республики, Макоев пере-
ложил из багажника в салон автомат и привязал к ручнику гранату "Ф-1",
выпрямив предварительно усики предохранительной чеки.
- Только гранату и боятся, - пояснил он. - Если что - выскакивайте и
ложитесь...
Несмотря на чеченские номера, их многократно останавливали различные
"патрули". Небритые бандитские рожи всовывались в окно, тыкались хищными
