прокурора России Илюшенко. Однако в этой просьбе ему было отказано, и в тот
же день Якубовский был переправлен в Петербург спецрейсом и в наручниках. Из
Москвы немедленно выехала бригада московских адвокатов во главе с Генрихом
Падве. Федеральная служба контрразведки, фактически раскрывшая кражу
рукописей из Российской национальной библиотеки, передала дело в милицию,
так как кража не входит в компетенцию спецслужбы. Одновременно с передачей
дела в милицию в журналистские крути была запущена информация, что раскрытие
кражи удалось ФСК в основном благодаря хорошим техническим возможностям и
законспирированной ранее агентуре. На самом же деле никакого блестящего
раскрытия не было. Были обычные честные люди, у которых на квартире
останавливались граждане Израиля. Израильтяне уехали, оставив кое-какие
вещи, которые какие-то знакомые должны были позже забрать. Случайно хозяева
квартиры обнаружили в оставленных вещах рукописи, о краже которых постоянно
говорили по телевизору. Хозяева квартиры пошли в ГУВД, но там в приемной
была большая очередь. Тогда они пошли туда, где очереди не было, - приемную
УФСК. А дальше опять начинаются какие-то странности. На квартире, где
находились рукописи, была организована засада, задержавшая позже курьеров,
прибывших за манускриптами. Возникает вопрос, зачем нужно было задерживать
курьеров, если можно было элементарно позволить им забрать рукописи и
отследить полностью их дальнейший маршрут? Возможно, в этом случае у
следствия не было бы необходимости ломать голову над многими вопросами.
(Некоторые сотрудники ФСК, правда, объясняли действия засады тем, что никто
не решился бы взять на себя ответственность за проведение операции по
"контролируемой поставке" рукописей в Москву. Еще более непонятным в этой
ситуации является то обстоятельство, что мэр Петербурга Собчак пообещал
ходатайствовать о представлении офицеров УФСК к правительственным наградам.
С точки зрения здравого смысла эти награды должны были получить скорее люди,
добровольно обратившиеся к власти, которая так грубо их подставила.)
Одновременно с задержанием Якубовского был проведен обыск в его офисе,
занимавшем весь шестой этаж гостиницы "Метрополь". Несмотря на то что офис
был окружен тремя кольцами охраны, среди которой были даже действующие
сотрудники силовых министерств (забавно, что Якубовский требовал от
сотрудников милиции являться для охраны его офиса непременно в сапогах и
галифе, говорят, он вообще всегда был фанатиком военной формы), обыск был
результативным. Представители всех правоохранительных структур, имевшие
причастность к делу Якубовского, категорически отрицали с самого начала
какую-либо политическую подоплеку в аресте адвоката. Более того,
складывалось впечатление, что именно обвинений в политическом характере дела
правоохранительные органы больше всего боялись. Между тем странности вокруг
Якубовского продолжали происходить. В январе 1995 г. по "Останкино" прошла
трехсерийная продукция телекомпании "КЕМ ТУ" "Три мгновения лета". Фильм был
выдержан в духе "Семнадцати мгновений весны" с главным героем "генералом
Димой" вместо Штирлица. На протяжении трех серий Якубовский надувал щеки и
наводил тень на плетень. Пожалуй, самым большим откровением фильма была
фраза некоего господина с закрытым лицом о том, что Якубовский является
Посредником. Да, именно так. Посредником с большой буквы, но к этому мы
вернемся чуть позже.
В начале февраля 1995 г. произошел новый всплеск волнений вокруг дела
Якубовского. В Израиле полиция задержала шесть человек по подозрению в
причастности к краже рукописей из Российской национальной библиотеки. Через
сутки после задержания этой шестерки стало известно, что среди них находятся
супруги Виктор и Ирит Левдав, носившие ранее в России имена Виктор и
Светлана Лебедевы. Чуть позже стало известно, что Виктор Лебедев эмигрировал
в Израиль в 1989 г., а Светлана - в 1993-м. Просочилась и осторожная
информация о том, что Виктор Лебедев мог иметь какое-то отношение к краже из
Публичной библиотеки (где он работал в Отделе редких рукописей) в 1988 г.
Между израильской полицией и российскими правоохранительными органами прошли
действенные переговоры на уровне Министерства иностранных дел, потому что
между нашими государствами не существует договора о правовой помощи. И ранее
уже был прецедент, когда Израиль отказал в таковой помощи России. (Речь идет
об отказе в допросе Валерия Шляфмана, подозревавшегося в причастности к
убийству Игоря Талькова и эмигрировавшего позже в Израиль) В конце февраля
1995 г. два представителя правоохранительных органов Петербурга -
следователь и оперативник - направляются в Израиль, их командировка, судя по
откликам прессы, была чрезвычайно успешной, хотя сами они упорно
отказывались отвечать на прямые вопросы. После того как израильская полиция
задержала вышеупомянутых шестерых, было задержано еще двое граждан Израиля,
а потом еще двое. Вернувшиеся сотрудники милиции отмечали, что израильская
полиция охотно идет на контакт и совместную работу. Скорее всего, это
вызвано тем, что Израиль желает показать на международной арене свое
"правовое лицо". А случай с кражей рукописей из Петербурга для этого очень
подходил. Израиль не желал, чтобы его считали прибежищем для международных
преступников и авантюристов.
Все это время и политики, и журналисты, и сотрудники правоохранительных
органов были в постоянном напряжении, когда же Якубовский начнет "сливать
компру" на высокопоставленных лиц? А компромата у него, судя по всему,
должно было быть предостаточно. (Человек, у которого при задержании сняли с
руки платиновые часы - личный подарок Ельцина, никак не может не знать
большие и малые тайны "Московского двора".)
Первыми не выдержали нервы у Шумейко. 2 февраля 1995 г. он заявил, что
Якубовский еще в 1992 г. по заданию Баранникова участвовал в изготовлении
фальшивок для компрометации Шумейко. Якубовский тогда три месяца работал у
Шумейко внештатным советником. Шумейко заявил, что к тому периоду относятся
несколько документов, где его подпись была подделана на лазерной установке.
(Как стало известно из конфиденциальных источников, примерно в этот же
период времени г-н Шумейко зачем-то сжег мебель, подаренную ему Якубовским
Говорят, эта мебель была очень дорогой.) Однако, по имеющейся информации,
Якубовский никак на это не отреагировал и оглашать якобы имеющийся у него
компромат не торопился Видимо, он предположил, что обнародование какого-то
компромата (если таковой вообще у него был) может дорого ему обойтись. Что
же касается вопросов о Баранникове и Дунаеве, которые задавались Якубовскому
в ходе следствия, то, как нам удалось установить, такие вопросы Якубовскому
действительно задавались, но как свидетелю, проходящему по совершенно другим
делам. И задавали эти вопросы представители Генеральной прокуратуры, а не
члены петербургской следственной бригады.
Любопытно, что, по мнению некоторых информированных источников из
правоохранительных органов, никто специально Якубовского не разрабатывал и
его возникновение в чисто уголовном деле было для всех полной
неожиданностью. Сгорел же Якубовский на собственной хитрости, так сказать,
перехитрил сам себя. Его страсть к конспирации сыграла с ним злую шутку.
Слишком много людей в операции с рукописями были задействованы "втемную".
Охранник и водитель, кстати, еще в Москве при свидетелях должны были
отпрашиваться у Якубовского, якобы для перегонки машины в какой-то другой
город, - чтобы все слышали, что они едут не в Петербург. Любопытно, что
охранник и водитель были вскоре отпущены следствием, а официально было
объявлено о том, что они - всего-навсего свидетели... По делу был также
допрошен в качестве свидетеля главный редактор передачи "Момент истины",
пресс-секретарь Якубовского Николай Гульбинский. По имевшейся у нас
информации, которую следствие наотрез отказалось комментировать, Гульбинский
мог ранее видеть человека, который непосредственно похитил рукописи.
Кто же такой на самом деле Дмитрий Якубовский и почему вокруг него
ломается столько копий? Пожалуй, наиболее достоверной все-таки является
версия о том, что Якубовский занимал чрезвычайно важный пост - пост
Посредника. Посредника между легальным государством и теневым "государством
в государстве". Если это на самом деле было так, то Якубовский действительно
приобрел такие знания, которые могут поставить под угрозу жизнь и карьеры
очень многих влиятельных людей... Однако вполне вероятна и другая версия,
согласно которой Якубовский - "мыльный пузырь", этакий Хлестаков, которого
вдруг испугались разные чиновники, которым было что скрывать. Кстати, к этой
второй версии склонялся руководитель следственной бригады Анатолий
Алейников. Однажды после моих настойчивых до неприличия вопросов, он не
выдержал и сказал в сердцах: "Слушайте, подумайте сами, - если Якубовский
такой крутой и имеет такие связи, как все время пишут в прессе, - почему же
он до сих пор сидит? Где же высокие покровители? Почему никто не "включит
рычаги"? И почему Якубовский не сливает "компру", которая у него якобы
есть? Хотя мне лично кажется, что ничего у него нет, кроме сплетен и
слухов... Он что - чего-то ждет? Ну так совсем не та политическая ситуация -
ждать чегото..." Весь 1995 г. Якубовский провел в "Крестах" в обычной
камере, в компании с еще восемью заключенными-уголовниками. По мнению
следствия - это были самые обычные условия содержания.
Летом 1995 г. о томящемся в застенках "генерале Диме" пресса начала
потихоньку забывать. Но в конце сентября того же года о "деле Якубовского"
снова заговорили все средства массовой информации. Поводом для этого стало
убийство в Петербурге адвоката Евгения Мельницкого...
Утром 25 сентября 1995 г. петербургский адвокат Евгений Мельницкий вызвал
к себе домой к 16.00 своего водителя. Водитель поднялся к двери квартиры на
Институтском проспекте и обнаружил, что она не заперта. Войдя в квартиру,
водитель увидел, что адвокат Мельницкий лежит на полу с перерезанным горлом,
не подавая признаков жизни. Следов борьбы, обыска или ограбления в квартире
не было...
Евгений Мельницкий не был суперизвестным петербургским адвокатом, однако
его гибель стала сенсацией. В августе 1995 г. он был приглашен принимать
участие в защите Дмитрия Якубовского, подозреваемого в краже рукописей из
Российской национальной библиотеки, случившейся в ночь на 11 декабря 1994 г.
Сразу после убийства Мельницкого в Петербург прибыл руководитель
адвокатской группы, защищающей Якубовского, Генрих Падва, который заявил:
"Мы не можем утверждать, что убийство связано с нашим делом, однако
оснований для беспокойства у нас достаточно". Сам Дмитрий Якубовский,
находившийся в "Крестах", потребовал встречи с временно исполняющим на тот
момент обязанности Генерального прокурора России Вильданом Узбековым. Судя
по всему, Дмитрий Якубовский прямо связывал смерть Мельницкого со своим
уголовным делом, потому что в своем письме в генпрокуратуру заявил, что
следующим трупом будет он сам.
По ряду средств массовой информации прошли сенсационные намеки на то, что
у покойного адвоката Мельницкого находились на руках некие бумаги, в которых
был "крутой" компромат на весьма высокопоставленных лиц. Таким образом,
общественное внимание было вновь приковано к одному из самых необычных
уголовных дел в сегодняшней России - к делу Дмитрия Якубовского.
Каждый следователь знает, что при расследовании преступления, а особенно
