ГУМа. Я ведь как хотел: если с первого выстрела Горбачев падает, то я
стреляю в Лукьянова. Целиться надо было, конечно, побыстрее. Демонстранты-то
мне не мешали, а вот сержант успел. Что творилось на мавзолее я уже не
видел, потому что меня скрутили охранники. Они меня не били, просто скрутили
и все. Потом меня повезли в Лефортово. Я там провел один месяц. Очень
переживал, что не попал. Потом была психиатрическая экспертиза, в которой
участвовали семь профессоров. Из которых двое признали меня вменяемым и
психически здоровым, а пятеро - невменяемым. Лично для меня, конечно, лучше
было, что признали невменяемым, потому что иначе могли бы расстрелять. Но
для дела лучше бы, чтобы они признали меня здоровым. Одно дело, если
невменяемый пытался застрелить Горбачева и Лукьянова - люди расценят это,
как выходку душевнобольного и все. А если стрелял вменяемый, то это месть за
совершенные злодеяния. Другие властители уже бы боялись совершать зло.
Потому что если нашелся один, кто покарал, то ведь может найтись и другой.
Правда, у меня помощников не было, хотя я и пытался их найти. Я клеил
листовки с призывами убивать членов и кандидатов в члены Политбюро.
Конкретно 7 марта 1990 года клеил. Кстати говоря, ведь на суде мне
предъявили обвинения по двум статьям - по ст. 66 (теракт) и по ст. 70 прим.
(публичный призыв к террору). Так вот ст. 70 отпала. Суд признал, что улик
недостаточно. Хотя я на следствии подробно рассказывал, что клеил, где
клеил, каким клеем, подробно текст листовок пересказывал... А после суда
меня направили на принудительное психиатрическое лечение, где я и находился
до 7 июня 1995 года. Условия там тяжелые, хуже, чем в тюрьме. По крайней
мере, так говорили люди, которые сидели и там и там. Во-первых, в неволе
сидишь. Во-вторых, все время уколы и таблетки. Многие уколы очень
болезненные, просто мучительные. Аминазин - это еще ничего, есть гораздо
более мучительные уколы... Там чувствуешь постоянное унижение. В зоне ты
хоть и повинен в преступлениях, но ты человек. На принудительном лечении ты
как животное. Бежать я не пытался. Товарищи по партии меня не забывали, по
Демократическому Союзу. Они мне передачи приносили и два раза организовывали
пикеты у больницы. Люди вокруг меня относились ко мне по-разному: процентов
пять осуждало, процентов 10 одобряло, а остальные никак своего мнения не
высказывали. Через 4 года и 7 месяцев они решили, что я вылечен, и выпустили
меня. Перемены, конечно, в стране большие произошли. Экономика рыночная
наступила. Адаптировался я нормально, потому что в принципе в больнице читал
газеты, радио слушал. Сейчас работу ищу. Наверное, сантехником пойду на
стройку. Там 750 тыс, рублей в месяц платят. Это гораздо выше среднего.
У меня жена была. Она ничего не знала. После того как я вышел, мы
виделись несколько раз. Я так понял, что она мой поступок не одобряет.
Родители тоже считают, что, наверное, не нужно было так поступать. А я бы
все равно повторил бы, если, конечно, в тех же условиях, когда банда
Политбюро захватила власть и убивала невинных людей. Но сейчас все
изменилось. Оснований для террора и мести нет. Нынешнее руководство избранно
всенародно и неповинно в злодеяниях. В Чечне гибнет, конечно, много народу,
но ведь мы сами дали нашей власти полномочия, и она действует в рамках этих
полномочий. К Ельцину я отношусь гораздо лучше, чем к Горбачеву, потому что
он избран всенародно.
Что вы говорите? Злом зла не победить? Но террор многие одобряют. Канцлер
ФРГ и немецкий парламент, например, одобрили покушение на Гитлера. Да и у
нас многие улицы были названы именами террористов. Мстить за злодеяния нужно
как-то. А как отомстить, не нарушая законов? В бога я не верю. Я считаю себя
не просто террористом, а террористом-мстителем.
Да, конечно, я знаю что произошло в Буденновске. Но это не терроризм. Вот
и в энциклопедии написано, что террор - это убийство политического
противника. А статья в Уголовном кодексе говорит, что террор - это убийство
общественных и государственных деятелей. А захват заложников - это не
террор, это - просто уголовное преступление. Считаю ли я, что вошел в
историю? Не знаю, наверное, нет. Будущее свое я с террором не связываю,
потому что оснований для него сейчас нет.
А Горбачева я считаю злодеем и нехорошим человеком. И пожелать я ему хочу
одно - чтобы он постарался не совершать новые злодеяния...
Мариинское закулисье
Скандалы бывают разными. Одни взрываются подобно боевым снарядам, убивая
и калеча своих фигурантов, другие похожи на новогодние хлопушки - много
шума, визга, смеха и цветного конфетти. Скандал, разразившийся в Мариинском
театре 29 сентября 1995 года, напоминал скорее взорвавшуюся бадью с дерьмом,
выплеснувшимся на то немногое, что еще составило славу и гордость нашей
страны - на русский балет.
Напомним, о чем идет речь: 29 сентября 1995 года в собственном кабинете в
момент получения взятки сотрудниками УБЭП с поличным был задержан директор
Мариинки Анатолий Мальков. Взятку Малькову передавал канадский импресарио,
который заявил, что он был вынужден заплатить 10 тысяч долларов для
получения контракта на гастроли Мариинки в 19961997 гг. 30 сентября перед
началом спектакля в театре был задержан главный балетмейстер Олег
Виноградов. Сотрудники УБЭПа считали, что эпизод с канадским импресарио был
далеко не единственным - на протяжении 5-7 лет без "комиссионных" не
подписывался ни один контракт. Схема была проста: один брал деньги, другой
подписывал документы. Сразу после задержания директора Мариинки и главного
балетмейстера в Петербурге заговорили о принадлежащей Виноградову и Малькову
недвижимости за рубежом и крупных счетах в иностранных банках. Несмотря на
сильнейший общественный резонанс вокруг дела о взятках в Мариинке, и
Виноградов, и Мальков не были арестованы, а лишь дали следствию подписки о
невыезде. В театре начала работать комиссия КРУ Минфина России.
Люди, попадающие в скандалы, также ведут себя по-разному. Те, в ком
остались еще хоть какие-то обломки чести, стреляются или по крайней мере
подают в отставку и бегут с глаз людских долой. Другие смотрят на
потрясенную общественность, выкатив круглые невинные глаза, при виде которых
вспоминается поговорка о божьей росе.
4 октября 1995 года главный балетмейстер Мариинки устроил собрание
балетной труппы театра, на котором заявил, что все случившееся с ним -
происки врагов и завистников. Чуть раньше, общаясь с журналистами,
Виноградов категорически опроверг свою причастность к взятке, полученной
Мальковым. Главный балетмейстер также заявил, что никакой явки с повинной, о
которой упоминается во многих средствах массовой информации, он не писал и
142 тысяч долларов наличными оперативники у него не изымали. И вообще,
ничего не было...
Между тем для труппы Мариинки разыгравшийся скандал не был такой уж
неожиданностью. За 18 лет руководства Олега Виноградова в театре сложилась,
мягко говоря, не совсем здоровая атмосфера. Из труппы бежала одна звезда за
другой - Любовь Кулакова и Татьяна Терехова, Наталья Большакова и Вадим
Гуляев, Сергей Бережной и Маргарита Куллик, Елена Пайкова и Владимир Ким -
перечень этот можно продолжить. Те, кто остались, вынуждены были мириться с
"диктатурой" Виноградова. Конечно, не раз и не два находились смельчаки,
бросавшие вызов Главному, но все обвинения и несогласия упирались в
неизвестно кем и на каком уровне воздвигнутую стену, надежно отгораживавшую
Виноградова от возможных "неприятностей". Но мириться - это не значит
любить. И ползли по театру нехорошие слухи. Надо сказать, что в мире богемы
без слухов, сплетен и интриг никак нельзя, это, так сказать, "закон жанра".
Но слухи, опять-таки, бывают разными - добрыми и злыми, веселыми и
грустными. Слухи, ходившие о главном балетмейстере, назвать веселыми и
добрыми ну никак нельзя.
Рассказывали, например, что однажды, когда Кировский балет выехал на
гастроли в США, Олег Виноградов вдруг пригласил нескольких артистов на прием
к себе на виллу. Вилла была хорошая и большая, но отнюдь не величина
строения поразила танцовщиков. Они буквально ахнули, когда в одной из комнат
виллы увидели старинный гобелен, некогда украшавший фойе Направника в
Мариинке. Перепутать с каким-нибудь другим этот гобелен было невозможно -
танцовщики его помнили с детства. Они не догадались вытащить из гобелена
ниточку, чтобы передать ее потом на экспертизу, но один танцовщик
сфотографировался на фоне этого гобелена и до сих пор бережно хранит у себя
фотографию.
А за несколько лет до описываемого скандала, когда театр собирался на
очередные гастроли, из него чуть было не вывезли одну из хрустальных люстр.
Она уже была упакована и готова к отправке, когда кто-то это заметил и
поднял шум. Шума тогда было много, даже вроде уволили кого-то из рабочих
сцены.
Разное говорили об Олеге Виноградове. Рассказывали, что у балетмейстера
есть где-то "мастерская", в которой мало кто бывал, потому что на стенах ее
висит такой антиквариат, что смотреть на него попросту небезопасно. А еще
говорили, что совершенно особые отношения связывают балетмейстера и
знаменитого преподобного Муна, который специально "под Виноградова" отстроил
в Нью-Йорке целую балетную школу, которой фактически руководит жена
Виноградова Елена. По странному совпадению, невестка Муна была тут же
приглашена танцевать на сцене Мариинки. А потом театр, согласно контракту,
должен был каждое Рождество выезжать на гастроли в Южную Корею.
Виноградов проработал в театре 18 лет и поставил восемь спектаклей. В
1995 году из этих восьми не шел ни один. Поговаривают, что к грянувшему
скандалу приложил руку мэр Петербурга Анатолий Собчак, которому не
понравилась собственническая позиция Олега Виноградова, не позволившего
своим танцовщикам принять участие в проходившем прошлым летом в Петербурге
балетном конкурсе "Майя".
Всю осень 1995 года театр был в растерянности, никто не знал, что будет с
руководством, с гастролями, с труппой. Проблем накопилось много, их надо
было решать, но как? Несомненно было одно - брызги, полетевшие от этого
скандала, еще долго нельзя будет оттереть с и так уже довольно потрепанного
экс-белоснежного фрака русского балета...
Р. 8. В начале февраля 1996 года один знакомый офицер из ГУВД
Санкт-Петербурга рассказал мне любопытную историю: по его словам, за
Малькова и Виноградова начали ходатайствовать "ну очень крутые люди". И
однажды опер УБЭП, который вел дело о "мариинском закулисье", вернувшись от
начальства, достал из сейфа бутылку водки и в одиночку выпил ее, перемежая
глотки лишь страшными матерными ругательствами... Может быть, так оно и
было, а может быть, это всего лишь еще одна милицейская легенда...
Февраль 1996 г.
Распылитель
Этот магазин на Большой Конюшенной, дом 13, до недавнего времени был
известен ленинградцам широким выбором музыкальных товаров: грампластинки,
ноты, всевозможная музыкальная литература. Сюда приходили и известные
музыканты, и студенты музыкальных училищ, да и просто любители музыки. Но в
девяносто втором году владельцем музыкального магазина "Рапсодия" становится
Людмила Николаевна Малышева, генеральный директор акционерного общества
"Петербургские острова", и ассортимент магазина существенно меняется.
Почему? Об этом мы и поведем свой рассказ.
Россия всегда славилась своими мастерами. Множество известных и
