В первый момент я трусливо подался назад, увидев, как навстречу идет
обнаженная девушка. Отсутствие бикини на ней компенсировала лишь
кокетливая соломенная панамка, а всем другим необходимым человеку вещам
она предпочла бокал игристого вина или лимонада.
Заметив мое изумление, девушка понимающе улыбнулась и направилась в
нашу сторону, чем привела меня в окончательное замешательство.
Не дожидаясь начала разговора, я проделал замысловатый маневр,
оказавшись в результате за спиной Овида, и свернул на другую тропинку, где
тут же встретил целую компанию совершенно голых молодых и не очень женщин
и мужчин, играющих в мяч.
- Ты куда меня привел? - раздраженно прошипел я Овиду. - Это же для
нудистов. Я голый купаться не буду.
- Да кто же вас заставляет, Мастер. Вон там, видите, кабинки для
переодевания. Здесь каждый делает только то, что ему нравится. Но советую
расслабиться. Знаете, это не так страшно, как кажется. Берите пример с
меня.
Всегда аккуратный даже в мелочах Овид содрал с себя камзол и небрежно
бросил одежду на траву газона. Я с завистью посмотрел на его мускулистую
грудь и стыдливо пошел в кабинку для переодевания.
Вернувшись, я застал своих спутников у бассейна. На рельефную
мускулатуру Овида уже обратили внимание, и целая стайка обнаженных наяд
перебралась к нам поближе.
Овид, словно Дионисий в триклинии, возлежал на правом боку, ничуть не
смущаясь своей наготы.
С Хомы снять было нечего, разве что ободрать краску.
Я удовольствовался узкой полоской материи, видимо, считавшейся здесь
плавками. Избавиться от шнурка с руной Зеркальной двери я даже и не
пытался.
Мы лениво лежали и тихо беседовали о самых простых вещах. Я как раз
рассказывал очередной театральный анекдот, когда заметил узкий белый шрам
чуть пониже ключицы Овида.
- Бандитская пуля? - еще не перестроившись на серьезный лад, спросил
я.
- Это? - Овид наклонил голову, чтобы взглянуть на шрам. - Шрам
памятный, из мира Вещих сновидений.
- Да, ты же говорил, что бывал там один раз.
- Вот с тех пор больше не хочется.
- А там действительно сбываются сны?
- Еще как сбываются. Причем не только свои.
Мы помолчали.
- А если все-таки отправиться туда? Ведь там можно обрести все
зеркало целиком, стоит только захотеть, чтобы оно приснилось.
- У вас всегда бывают сны по заказу, Мастер?
- Да вообще-то нет. Мне в основном сны совсем не снятся. Но если
захотеть...
- Если захотеть, то там запросто можно получить массу неприятностей.
Монстров не боитесь?
- Боюсь, конечно, но если надо...
- Эх, Мастер, - Овид прервал разговор и с плеском бросился в воду.
Наяды последовали за ним.
Я лежал на мягкой короткой траве и думал о том, что нам предстоит
делать дальше. Карнавал казался мне совершенно бесперспективным. Ну
отдохнем мы здесь, натанцуемся, навеселимся, но все равно придется рано
или поздно возвращаться к Коллектору и переходить в другой мир. Так зачем
тянуть?
Остаться здесь навсегда? Но об этом лучше не думать. Через неделю
волком завоешь от этого беспробудного праздника. И как они тут только
живут?
Приподнявшись на локте, чтобы убедиться, не утопили ли наяды Овида, я
увидел, как к нам мелкой рысцой приближается Хома, таща на подносе бокалы
с напитками, и обреченно махнул рукой.
Следующее утро отличалось от предыдущего только тем, что голова
действительно болела именно с похмелья, а не с чего-то другого.
Я уныло оглядел номер с разбросанной по нему одеждой, полотенцами,
грязной посудой и пошел в ванную. Проклятый Карнавал! Еще денек такой
жизни, и я стану не пригоден ни к каким поискам.
Овид за завтраком настаивал на том, чтобы поправить здоровье, но
больше текилу я пить не стал. Все, хватит, надо или убираться отсюда, или
действительно заняться делом. Чем дольше мы тут прохлаждаемся, тем больше
рискуем остаться ни с чем.
- Последний день, - предупредил я Овида и Хому. - Сегодня еще ходим и
смотрим, хотя не знаю, что мы можем тут найти, и выбираемся к Коллектору.
- Конечно, Мастер, - не стал спорить Овид. - И все-таки, согласитесь,
какие замечательные девушки!
- Тебе все мало, - тоном завзятого ханжи начал было я, но вспомнил
одну из наяд, переночевавших в моем номере, и благоразумно заткнулся.
Мы вышли в город. Я не ждал, что в нем что-нибудь может измениться, и
оказался прав. Единственное, чего мне хотелось, так это забиться в
укромный уголок и сидеть в нем не высовываясь, поэтому я с надеждой стал
изучать вывески и афиши.
Всевозможные варьете отпадали сразу. Понятно, что там происходит, по
крайней мере шуму не меньше, чем на улице. В цирке мы уже побывали, тоже
ничего хорошего. Театр оперетты? Нет уж, увольте. А драматические театры
здесь есть? Оказалось, что есть, но репертуар исключительно водевильный. Я
понял, что податься некуда. Оставались еще игровые площадки, бассейны,
корты для тенниса и гольфа, биллиардные, кегельбаны, прогулки на воздушных
шарах...
Неожиданно я понял, что ничто так не привлекает меня, как прогулка на
воздушном шаре. Подняться высоко-высоко, где нет шума, вдохнуть полной
грудью свежего воздуха.
- Воздушные шары? - недоверчиво переспросил Овид, но все же повел
куда-то вглубь парка аттракционов, и мы скоро вышли на большой зеленый
луг.
Удерживаемые канатами полтора десятка красивых разноцветных шаров
легонько покачивались возле самой травы. Примерно еще столько же
проплывали над полем на разной высоте. Рядом с нами, едва не задев Хому,
откуда-то с неба свалилась пустая бутылка из-под шампанского.
- Эй, полегче! - крикнул я неведомо кому и поспешил убраться с
открытого пространства под защиту ближайшего воздушного шара.
- Кто тут заведует этими развлечениями? - строго спросил я Овида.
- Полное самообслуживание, Мастер, - Овид виновато развел руками. -
Так что, полетим или нет?
- Может, у них тут инструктор есть?
- Да, вроде, не видно. Хотя погодите.
Овид устремился к развеселой компании, только что появившейся на
поле.
Двое молодых мужчин и сопровождающие их дамы явно играли в
астронавтов. Их головы украшали черные кожаные шлемы, большие
очки-консервы были сдвинуты на лоб. Одна из дам обмотала шею длинным
красным шарфом. Компания с хохотом тащила плетеную корзинку со снедью и
бутылками.
- От винта! - орал их голубоглазый предводитель, пытаясь отвязать от
колышка канат. - Экипаж, по местам!
- Господа, - Овид успел добежать до "астронавтов" раньше, чем они
покинули грешную землю. - Вы умеете управлять этой штуковиной?
- Нет ничего проще, - снизошли до объяснений опытные путешественники.
- Увеличиваете пламя горелки - шар поднимается, уменьшаете - опускаетесь
вниз.
- И все? - недоверчиво крикнул я.
- А чего вам надо еще? - весело крикнули мне в ответ. - Если боитесь
лететь одни, залезайте к нам, места хватит.
Я отрицательное покачал головой, и тут же газовая горелка взревела, и
"астронавты" взмыли в воздух. Уже сверху послышался заливистый хохот, и
очередная пустая бутылка, вертясь и сверкая, полетела на луг.
- Они тут все сумасшедшие, - безнадежно сказал я. - Ничего, сами
справимся.
Мы справились.
Наш клетчатый, как шахматная доска, шар, едва лишь я прибавил подачу
газа, закачался и дернулся, словно живой. Овид едва успел отвязать канат и
перевалиться через борт гондолы, как нас ощутимо подбросила вверх, а затем
плавно повлекло в вышину.
Я сунулся посмотреть вниз и увидел стремительно уменьшающийся до
размеров макета парк аттракционов.
- Ого-го-го! - совсем как завзятый голубятник закричал я, заметив
пролетающую намного ниже стайку воробьев.
- Осторожнее, Мастер! - предупредил Овид. - Мы ведь не хотим
подняться в стратосферу.
Наконец-то я нашел то, что нужно. В гондоле воздушного шара наступило
ощущение покоя. А потом тишина, какая вокруг стояла тишина! Ритмические
всплески музыки настигали нас лишь как фон. Поразило безветрие, но скоро я
понял, что ветра здесь быть и не могло - мы двигались с той же скоростью.
- А шар как-нибудь еще управляется, кроме как вверх-вниз? - спросил я
минут через пятнадцать, убедившись, что мы медленно дрейфуем в сторону от
парка.
- Понятия не имею, - признался Овид.
Хома мученически молчал.
- То есть как "понятия не имею", - возмутился сначала я, но прикусил
язык, вспомнив, что навыки вождения воздушных судов у нас с Овидом,
пожалуй, одинаковые.
Забитые народом улицы города, полные красок и мельтешения толпы
неторопливо проплывали под нами. Сначала я с интересом, словно карту,
изучал открывающиеся виды, но скоро заметил, что и без того голубой
горизонт стал еще голубее, а еще пять минут спустя убедился, что на
западе, словно стена встает, в белых барашках волн необозримый океан.
- Ты не сказал, что город находится на побережье, - упрекнул я Овида.
- Разве? - удивился тот. - Да тут пляжи, как на Копакабане. Я еще
вчера хотел вам предложить пойти к океану, да подвернулся бассейн.
Я резко убавил пламя горелки. Шар начал пикировать прямо на крыши
домов со скоростью болида. Пришлось вновь прибавить.
- А если мы улетим в открытый океан? Слушай, а на Карнавале бывают
несчастные случаи или здешние обитатели живут вечно?
- Да бывают, наверное, - Овид заметно приуныл. - Только этого никто
не замечает.
Медленно убавляя пламя, я добился того, что мы снизились метров до
тридцати.
Океан надвигался неотвратимо.
Оглядевшись по сторонам, я заметил еще таких же, как мы, незадачливых
воздухоплавателей.
Громадный оранжево-белый шар, примерно на той же высоте, сносило в
сторону моря.
Я помахал рукой рыжеволосой девушке в открытом светлом платье, а
когда она отчаянно замахала мне в ответ, вдруг понял - это Люська.
Никаких сомнений, в гондоле соседнего воздушного шара стояла Люська,
и кажется, она тоже узнала меня.
В тот же момент волочащийся за нами по земле канат схватили
наблюдающие за нашим полетом люди, шар тряхнуло, и гондола накренилась, а
Люська со своим темнокожим спутником стремительно унеслась вдаль, и я
успел только заметить, что купол их шара также начал снижаться.
Примерно с десяток загорелых парней держали канат крепко и скоро
притянули шар к земле.
Оказалось, что на побережье Карнавала существует разновидность спорта
- ловить увлекаемые ветром в открытый океан воздушные шары.
Еще одно развлечение среди многих.
Едва мы, переживая случившееся, выбрались из гондолы, как канат
нашего шара уже отпустили, и он тут же вновь взмыл в небо, теперь уже
беспрепятственно продолжив путь в неизвестность. Я понял, что, очевидно, и
Люськин шар перехватили где-то около самого пляжа, и, не давая Овиду и
Хоме придти в себя, бросился в толпу.
Бежать, пробиваясь через беспорядочно двигающуюся массу народа, было
невозможно. Я быстро выдохся и перешел на шаг. Потом подозвал Хому и, не
взирая на его протесты, влез на табурет, чтобы с возвышения, как гепард с
термитника, осмотреть окрестности.
Как только я встал на табурет, меня окружила еще более плотная толпа,
видимо, ожидая какого-то забавного выступления.
Проклиная вечное людское любопытство, я продолжил путь к пляжу, уже
ни на что не надеясь.
Так и вышло.
Когда мы достигли полосы песка, то уже почти на горизонте обнаружили
оранжево-белый купол воздушного шара, скачущий по волнам. Ни Люськи, ни ее
спутника нигде не было видно.
Постояв у кромки прибоя и умыв лицо соленой водой, я уныло потащился
