примерно в ладонь величиной. Он внимательно посмотрел на него, а когда
повернулся ко мне, то лишь коротко кивнул, подтверждая: "Да, это то, что
мы ищем".
- Ты уверен? - боясь спугнуть удачу, тихо спросил я.
- Да, других таких здесь нет. Хотя случается всякое. Дайте мне ваш
осколок.
Это был шанс один на тысячу, но осколки совпали по линии разлома, как
части сложной головоломки.
- Вот и славно, - почти пропел продавец. Теперь он больше походил на
охотничью собаку, делающую стойку над найденной дичью. - Вот и
замечательно. Надеюсь цена вас устроит, - и он назвал цену, от которой
даже редко проявляющий эмоции Овид сначала застонал, а потом попытался
обнажить шпагу, но остановился, взглянув на меня.
Больше всего мне не хотелось сейчас ссоры. Если даже придется отдать
все, что у нас есть, игра стоила свеч. Кто знает, вдруг такой осколок у
"ежика" не единственный? Что если он только проверяет, насколько серьезные
мы партнеры?
- Мы заплатим, - поспешно сказал я, хотя не был уверен, что у нас
хватит для этого денег. - Но как у вас оказался этот... эта вещь?
- О-о! - "ежик" закатил глаза, всем видом показывая, каких трудов ему
это стоило. - О-о, это было нелегко. Вы же знаете, что такие волшебные
вещи на дороге не валяются. Мастер - колдун, и сам хорошо все понимает.
Я не стал спорить насчет колдуна, меня волновало другое.
- Но вы можете отыскать еще такие же... вещи?
- Кто знает, кто знает, - продавец вдруг стал очень печальным. -
Безумно сложная задача. И вы ведь знаете, что с нами всеми будет, если об
этом узнает, - голос "ежика" стал почти неслышен, - инспекция колдовства?
- А что? - нагло встрял в разговор Хома. - Порубят на растопку?
- Если бы, если бы, - продавец едва удостоил табурет взглядом.
- Овид, - взмолился я. Моя впечатлительность включилась на полную
мощность. - Отдай ему деньги.
Долго считая и пересчитывая, Овид безуспешно пытался продолжать
торговаться. Но тщетно. Скоро к "ежику" перекочевала вся наша наличность,
а вслед за тем и непроданные золотые украшения. Продавец пыхтел и
сладострастно сглатывал слюну. Но все равно до названной суммы не хватало.
- Да забирайте, все, что здесь есть, - не выдержал я, в очередной раз
увидев, с какой алчностью "ежик" оглядывает наворованное Хомой добро. -
Все, что сочтете нужным.
- Хорошо, тогда пусть Мастер добавит сюда еще и вот эту шпагу.
Но повторного покушения на дорогую для него вещь Овид уже не
потерпел. Хищно оскалившись, он вновь потянул шпагу из ножен, и ни у кого
не возникло сомнений, для чего он это делает.
- Впрочем, можно и без шпаги, - возопил продавец, поспешно отступая к
двери. - Я пришлю за вещами подводу. Скоро пришлю, - послышалось уже с
лестницы.
Сначала мы дружно расхохотались, но минуту спустя также дружно
примолкли. Стало совсем непонятно, что делать дальше. Во-первых, если в
Миксте отыскался один осколок, то здесь могли найтись и другие, во-вторых,
даже для того, чтобы покинуть гостиницу и отправиться к Коллектору, денег
больше не оставалось, а хозяин вряд ли поверит в долг и отпустит нас с
миром. Неужели придется начинать все с начала? Опять продавать шпагу или
отправлять на воровской промысел Хому? Нужно было принимать какое-то
решение.
От мучительных раздумий меня отвлек шум голосов внизу и осторожное
звяканье алебард. Время для посещения трактира стражей было неурочное,
поэтому Овид проворно подошел к двери.
Одного взгляда вниз с лестницы оказалось достаточно, чтобы понять,
что происходит.
Дозор из пяти стражников уже вступил на первые ступеньки, а в
арьергарде двигались хозяин гостиницы, вооруженный тяпкой для рубки
капусты, и "лысый ежик".
- Вот он! - обличающе заорал продавец, едва я успел выглянуть из-за
плеча Овида. - Черный Колдун! Хватайте его!
Стражники, оставив осторожность, толкаясь и мешая друг другу,
бросились наверх с таким напором, что затрещали перила.
Мы с Овидом, в свою очередь, навалились на дверь и вогнали щеколду в
пазы с силой, способной пробить стену башни. Почти сразу доски стали
гнуться от ударов снаружи, как фанера, и мы подтащили к двери комод, а
затем и кровати.
Впопыхах я дважды хватал верещавшего от ужаса Хому и пытался всунуть
его в баррикаду, и дважды Хома возмущенно выворачивался из моих рук.
- В окно! - закричал Овид, как Бонапарт на Аркольском мосту, указывая
шпагой направление атаки. - Быстрее!
Первым, почти не задумываясь, куда упаду, со второго этажа выпрыгнул
я и не успел отскочить в сторону, как сверху, словно ковбой на коня, на
меня свалился Овид.
Мы упали на булыжники мостовой и клубком покатились по улице, сшибая
с ног любопытных, столпившихся под окнами гостиницы.
- А Хома! - вспомнил я о табурете, когда мы уже отмахали два квартала
и вбежали в проходной двор.
- Не потеряется, - довольно беспечно отозвался Овид, хватая воздух
раскрытым ртом. - Надо быстрее выбираться к Коллектору. Здесь сейчас такое
начнется!
И действительно, пока мы пробирались закоулками к окраине, где
находился затерянный в непроходимом бурьяне пустыря домик, служивший
переходом, нам не единожды приходилось менять направление, избегая встречи
с многочисленными патрулями. Хотя раций в Миксте не было, каким-то образом
необходимая информация все же быстро передавалась.
Часа через три, почти в сумерках, мы добрались до нужного места, и
первым, кого обнаружили у заветной двери, оказался Хома.
Выглядел он довольно экзотично - в сиденье, вонзившись почти до
половины лезвия, торчала тяпка, а одна из ножек едва держалась, от чего
Хома хромал, как побитая собака, но вид у него был довольный и бодрый.
- А этому, лысому, я так навернул, - победоносно сообщил он вместо
приветствия, - долго меня помнить будет.
У Коллектора стояла все та же прекрасная солнечная погода.
Пока новый караульный, похожий на нашего спутника настолько, что их
легко можно было спутать, если бы не разница в цвете костюмов - он носил
темно-красный камзол и коричневые ботфорты - о чем-то советовался с
Овидом, отведя его в сторону, я проверил целость завернутых в замшу
осколков зеркала.
Прыжок со второго этажа не пошел на пользу моим сокровищам. Вместо
двух мы стали обладателями пяти осколков, но гораздо меньших размеров.
Услышав мой полный отчаянья стон, Овид прервал разговор и подошел ко
мне.
- В чем дело, Мастер?
- А что не видно? - я протянул ему умножившиеся осколки. - Что же
теперь будет?
- А ничего, - Овид сдвинул широкую шляпу на затылок. - Ровным счетом
ничего.
- Как ничего! - ужаснулся я. - Так все кончено?
- Еще толком и не начиналось, - Овида, казалось, забавляла моя
растерянность. - Да если вы даже истолчете эти осколки в порошок, ничего
не случится. Дело не в количестве. Просто мы должны найти _в_с_е_ осколки,
а сколько их будет, десять или две тысячи, значения не имеет.
Не успел я толком переварить полученную информацию, как Овид,
легонько подталкивая, повел меня к двери Коллектора.
- Что, уже пора? - слабо сопротивлялся я. - Разве нельзя здесь хотя
бы немного передохнуть. - Знаю я эти ваши миры. Сейчас опять начнется.
- Времени нет, - извиняюще улыбнулся Овид. - Вы не смотрите, что
сейчас у Коллектора солнце. Вчера, например, весь день шел дождь. Это
говорит о том, что происходят, возможно, необратимые изменения. Надо
торопиться. Видите, даже Хома все понимает, а ему досталось больше вашего.
Табурет мы, как могли, привели в порядок. Выдернули хозяйскую тяпку и
подколотили пазы, но Хома все равно хромал.
- И думать нечего, чтобы отдыхать, - сварливо отозвался Хома. -
Вперед, и с песнями.
- С маршами, - ворчал я, подходя к ненавистной двери. - С танцами и
плясками. Что тут у вас, Второй Реальный?
Но об этом я мог бы уже и не спрашивать - этот мир выбрал я сам.
Во Второй Реальный мы вошли через абсолютно пустую комнатку без окон,
освещенную плафоном искусственного света.
Особенно оглядываться Овид здесь не дал, а сразу же подошел к двери
и, толкнув, отворил ее в длинный, похоже учрежденский, коридор.
То, что это учреждение, подтвердилось почти сразу.
Навстречу и обгоняя нас, по коридору сновали вполне цивильно одетые
сотрудники с папками и бумагами, некоторые, впрочем, без папок и
документов, зато с чайными чашками в руках, как будто здесь шло
нескончаемое чаепитие. Все это очень напоминало обычную российскую
контору, и я приободрился. Но, как оказалось, зря.
Через минуту на нас стали обращать внимание. И это еще слабо сказано.
На нас просто уставились десятки глаз.
Некоторые из бежавших по срочным делам, позабыв, что дела срочные,
остановились посреди коридора, некоторые из дверей кабинетов отворились, -
из них выглядывали покинувшие свои рабочие места люди. Только в этот
момент до меня дошло, что выглядим мы для этого мира довольно странно.
Овид, как Чайльд Гарольд, плотнее запахнул плащ и, скрестив руки на
груди, прислонился к стене. Рядом, боясь шелохнуться, застыл Хома. Я
затравленно оглядывался по сторонам.
Наконец, поняв, что умение держать паузу не всегда приносит актеру
успех, я решился на робкий вопрос.
- Что произошло, господа?
- Ой, уморил, - тут же отозвалась из рядов зрителей миниатюрная
блондинка с кофейником в руке. - _Г_о_с_п_о_д_а_! Вы слышали, товарищи?
- У нас, наверное, репетиция драмкружка, - предположил бойкий и очень
полный молодой человек. Его галстук был завязан на узел в кулак величиной,
а коротковатый синий пиджак не сходился на животе и, как пелерина,
болтался где-то сзади. - Ведь вы актеры, товарищи?
- А что же тогда Миркин объявление о репетиции не повесил, - снова
заговорила блондинка. - Я сама в драмкружке занимаюсь, а этих товарищей не
знаю. Почему Миркин объявление не повесил? - обратилась она ко мне.
- Он не успел, - посочувствовал я блондинке. - Вот и послал нас всех
предупредить.
- А когда начинается репетиция, в три или в четыре?
- Кажется, в четыре.
- Кажется. Нашел кого послать, чтобы предупредить. Хорош гусь этот
Миркин, у меня на четыре междугородний разговор заказан.
Публика начала терять к нам интерес. Скоро броуновское движение по
коридору возобновилось с прежней интенсивностью и можно было бы
подобру-поздорову убираться из проклятой конторы, но полный молодой
человек проникся к нам неожиданной любовью и не пожелал покинуть свой
наблюдательный пост.
Минут пять мы меряли друг друга взглядами, надеясь, что кто-нибудь не
выдержит и стронется с места, но мне-то деваться было некуда - я помнил,
что оживший табурет может произвести слишком сильное впечатление на
неподготовленного зрителя, и мужественно стоял на месте.
- Вы у нас новенький? - наконец решился на дружелюбный вопрос наш
постовой.
- Новенький, - мрачно ответил я. - Второй день работаю.
- То-то я вижу лицо незнакомое. А в каком отделе?
- В первом, - необдуманно брякнул я.
Молодой человек переменился в лице.
- Я просто так спросил, - облизнув губы, сказал он. - В порядке
бдительности. Но вы ведь все понимаете, правда? У ССГ столько врагов.
- Неужели гэ? - искренне удивился я. - Всегда было эр.
- Проверяете? - понимающе хохотнул мой собеседник. - Какое эр? Союз
Свободных Государств. Меня не запутать.
Он быстро, не оглядываясь, покатился по коридору и, как шар в лузе,
исчез в одной из дверей.
Я мрачно уставился на Овида.
