Джей Стрэттон любовался прекрасным видом, открывающимся из углового
окна его квартиры на тринадцатом этаже в Уотерсайд Плаза на углу Двадцать
пятой улицы и Ист Ривер Драйв: Бруклинский и Уильямсбургский мосты,
перекинутые через Ист Ривер, справа были видны две одинаковые башни, за
ними Гудзон. Поток машин, медленно агонизирующий в вечерний час пик,
теперь продвигался довольно быстро. Было половина восьмого.
Джей нахмурился, и его и без того узкие глаза почти исчезли. Темные
волосы, элегантно подернутые сединой, дорогая стрижка придавали его
холеной внешности нарочито небрежный вид. Он знал, что начал полнеть в
талии, и яростно занимался физкультурой. Он понимал, что выглядит
несколько старше своих тридцати семи лет, но это также имело свои
преимущества. Многие считали его необычайно привлекательным.
Безусловно, вдова газетного магната, которую он на прошлой неделе
сопровождал в казино "Тадж Махал" в Атлантик-Сити, считала его красивым,
хотя, когда он упомянул, что ему бы хотелось заказать для нее кое-что из
драгоценностей, ее лицо окаменело. "Никаких, пожалуйста, сделок. Давай
сразу договоримся".
Он выбросил ее из головы. Джей не любил тратить время зря. Сегодня он
обедал в "Жокей-Клубе" и, пока ждал столик, завязал разговор с пожилой
парой. Эштоны приехали на недельку в Нью-Йорк отметить сороковую годовщину
свой супружеской жизни. Видимо, привыкшие ощущать себя уверенно дома, в
Северной Каролине, они чувствовали себя несколько растерянно за пределами
знакомого окружения и охотно вступили в беседу.
Супруг был весьма польщен вопросом Джея, поинтересовавшегося, не
выбрал ли он еще подходящие украшения своей жене в качестве памятного
подарка на их годовщину.
- Я все время говорю Фрэнсис: давай я тебе куплю какое-нибудь
красивое дорогое украшение, но она говорит, что мы должны экономить деньги
для Фрэнсис-младшей.
Джей предположил, что когда-нибудь в отдаленном будущем
Фрэнсис-младшая, возможно, будет с удовольствием носить красивое колье или
браслет и рассказывать своей собственной дочери или внучке, что это -
особая вещь, дедушкин подарок их бабушке.
- Так веками было принято в королевских семьях, - объяснил он,
протягивая свою визитную карточку.
Зазвонил телефон, Джей поспешил взять трубку. Может быть, это Эштоны,
подумал он.
Это был Альдо Марко, менеджер компании "Бертолини".
- Альдо, - воскликнул Джей, - я как раз собирался вам позвонить. Все
хорошо, надеюсь?
- Все плохо, - ответил Марко ледяным тоном. - Когда вы познакомили
меня с Эрин Келли, она произвела на меня самое благоприятное впечатление,
и ее работа тоже. Эскиз колье был великолепен, и, как вам известно, мы
дали ей драгоценные камни нашего клиента, чтобы она вставила их в свою
оправу. Предполагалось, что колье будет доставлено сегодня утром. Мисс
Келли не явилась на встречу и упорно не отвечает на все наши звонки.
Мистер Стрэттон, я требую немедленно либо колье, либо камни моего клиента.
Джей облизнул губы. Он почувствовал, как его рука, держащая трубку,
стала влажной. Он совсем забыл про колье. Он старался тщательно выбирать
слова.
- Я встречался с мисс Келли неделю назад. Она показала мне колье. Оно
прелестно. Видимо, здесь какое-то недоразумение.
- Это недоразумение заключается в том, что она не соизволила
доставить колье, которое должно быть у клиента в пятницу вечером - у них
помолвка. Повторяю, я требую, чтобы колье или драгоценные камни моего
клиента завтра были у нас. Я считаю вас ответственным за тот или иной
исход. Надеюсь, ясно?
В трубке послышались гудки.
В среду в пять часов Майкл Нэш принимал своего последнего пациента,
Джералда Ренквиста. Ренквист ушел на покой с поста директора международной
фармацевтической компании. Отставка заставила этого человека, чья жизнь
была неотделима от козней и интриг управленческого аппарата, стать всего
лишь сторонним наблюдателем.
- Я понимаю, что в общем-то мне повезло, - говорил Ренквист, - но я
чувствую себя настолько не у дел. Даже жена тут мне повторила известную
истину: "Я вышла замуж, чтобы делить с тобой горе и радость, но не обед".
- Вы ведь как-то готовились к пенсии, - осторожно предположил Нэш.
Ренквист засмеялся.
- Готовился. Все надеялся ее избежать.
"Депрессия", - подумал Нэш. Нечто вроде насморка при психических
расстройствах. Он осознавал, что устал и не уделяет Ренквисту должного
внимания. "Несправедливо, - сказал он себе. - Он платит мне, чтобы я его
слушал". Все-таки без десяти шесть он закончил прием с чувством
облегчения.
Как только Ренквист ушел, он засобирался домой. Его офис располагался
на углу Семьдесят первой улицы и Парка, а его квартира - на двадцатом
этаже того же здания. Он вышел в дверь, которая вела в холл у лифтов.
Новая соседка из квартиры 20-Б, блондинка чуть за тридцать, ждала
лифт. Он не хотел ехать с ней, но подавил в себе раздражение. Откровенный
интерес в ее взгляде был неприятен, как и настойчивые приглашения зайти
выпить.
Эта же проблема часто возникала у Майкла Нэша и с пациентками. Он
словно читал их мысли. Симпатичный, разведен, без детей, еще нет сорока,
только руку протяни. Мягкая сдержанность стала его второй натурой.
По крайней мере, сегодня соседка не повторила приглашение. Может
быть, она поняла наконец. Когда они вышли из лифта, он пробормотал: "Всего
доброго".
Любовь к порядку во всем сказывалась и на его жилище. Два одинаковых
дивана в гостиной были обиты такой же льняной тканью цвета слоновой кости,
как и стулья вокруг дубового стола в столовой. Этот стол он купил на
аукционе антикварной мебели в Бакс Каунти. Рисунок на коврах перекликался
с геометрическими фигурами обивки. Книжные шкафы вдоль стены, цветы на
подоконнике, старинный умывальник времен колониальных войн, который он
использовал вместо бара, изящные безделушки, привезенные из заграничных
поездок, хорошие картины. Удобная приятная комната.
Кухня и кабинет были расположены слева от гостиной, спальня и ванная
- справа. Хорошая квартира и отличное дополнение к большому дому в
Бриджуотере, некогда предмету гордости родителей. Нэш несколько раз едва
устоял, чтобы не продать дом, но его останавливала мысль, что ему будет не
хватать прогулок верхом в выходные.
Он скинул пиджак и некоторое время раздумывал, досмотреть ли конец
программы шестичасовых новостей или послушать новый компакт-диск, симфонию
Моцарта. Победил Моцарт. Как только зазвучала знакомая тема первой части
симфонии, раздался звонок в дверь.
Нэш сразу догадался, кто это. Делать нечего, пришлось открыть. В
дверях стояла соседка с ведерком для льда в руках - известный способ,
описанный во многих романах. Слава Богу, он не успел еще себе налить. Он
дал ей лед, объяснил, что ну никак не может составить ей компанию, -
собирается уходить, и проводил ее до дверей. Она ушла, все еще бормоча
"как-нибудь в следующий раз". Он подошел к бару, налил себе сухого мартини
и досадливо встряхнул головой.
Сидя на диване у окна, он протягивал приятный мягкий мартини и думал
о молодой особе, с которой они должны были поужинать в восемь часов. Ее
ответ на его объявление очень его позабавил.
Издатель был в восторге от первой части книги, над которой он
работал. В ней он анализировал мотивы, заставляющие людей давать такие
объявления, либо отвечать на них, их психическое состояние, полеты
фантазии, в которые они пускаются, описывая самих себя.
Рабочее название книги было "Объявления о знакомствах: потребность
общения или уход от реальности?"
4. ЧЕТВЕРГ, 21 ФЕВРАЛЯ
Дарси сидела за столиком на диване и пила кофе, глядя невидящими
глазами в окно, выходящее в парк. Сейчас деревья голые, кое-где лежит
нерастаявший снег - не то, что летом, когда аллеи выметены, газоны
подстрижены, клумбы идеально ухожены. Среди знатных владельцев этих
невысоких престижных частных домов, выходящих задней стороной в парк, были
и Ага Хан, и Кэтрин Хэпберн.
Эрин любила приходить сюда, когда все расцветало. "С улицы нельзя
даже представить себе, что здесь есть парк, - любила она повторять, - как
же тебе повезло, Дарси, что ты нашла это место".
Эрин, где она? Как только Дарси проснулась и осознала, что Эрин так и
не позвонила, она связалась с домом инвалидов в Массачусетсе. Самочувствие
мистера Келли остается прежним. Полукоматозное состояние может развиваться
без видимых изменений, хотя он заметно слабеет. Нет, его дочь сюда не
вызывали. Дежурная сестра не знает, звонила ли Эрин, как обычно, вчера
вечером.
"Что делать?" - вслух произнесла Дарси. Заявить, что она пропала?
Позвонить в полицию и навести справки о несчастных случаях?
Внезапная догадка заставила ее вздрогнуть. А что, если с Эрин
что-нибудь случилось прямо в квартире? У нее была привычка раскачиваться
на стуле, когда она старалась сосредоточиться. Вдруг она все это время
лежит там без сознания!
Она собралась за три минуты - переоделась в свитер и брюки, схватила
куртку и перчатки. Несколько минут ей пришлось понервничать, ожидая такси
на Второй авеню.
- Улица Кристофер, 101, и пожалуйста, побыстрее.
- Все просят "побыстрее". А я говорю - не спешите, проживете дольше,
- подмигнул таксист, глядя на нее в зеркало заднего вида.
Дарси отвернулась. У нее не было настроения пускаться в болтовню с
шофером. И почему ей сразу не пришла в голову мысль о несчастном случае? В
прошлом месяце, как раз накануне отъезда в Калифорнию, Эрин как-то
забежала к ней поужинать. Они смотрели программу новостей. В одной рекламе
показывали беспомощную старуху: она упала, не могла сама подняться и
вызвала помощь, прикоснувшись к специальной пластинке "вызов" на цепочке,
которую носила на шее. "Через пятьдесят лет и мы такими будем", - сказала
Эрин. Она застонала, пародируя рекламу: "Помогите, помогите! Я упала, не
могу подняться!".
Гас Боксер, консьерж дома 101 по улице Кристофер, всегда обращал
внимание на хорошеньких женщин. Вот почему, когда настойчивый звонок
заставил его поспешить в коридор, его хмурая физиономия быстро приняла
угодливое выражение.
То, что он увидел, ему понравилось. Светло-каштановые волосы
посетительницы слегка растрепались от ветра. Они падали ей на лицо,
напоминая ему о фильме "Озеро Вероника", который он частенько смотрел
допоздна. Ее кожаная куртка до бедер была старой, но дорогой, такие
шикарные вещи Гас научился безошибочно отличать еще со времен работы в
Гринвич Виллидж.
Его одобрительный взгляд задержался на ее длинных стройных ногах.
Наконец он понял, откуда знает ее. Он видел ее пару раз с жиличкой из 3-Б,
Эрин Келли. Боксер открыл входную дверь и отступил. "К вашим услугам", -
произнес он, как ему показалось, со всем возможным обаянием.
Дарси прошла мимо него, стараясь не показать своей неприязни. Иногда
Эрин жаловалась на этого шестидесятилетнего казанову в грязных
тренировочных штанах. "У меня от его вида мурашки бегают, - частенько
говорила она. - Мне страшно не нравится, что у него есть запасной ключ от
моей квартиры. Однажды я вошла и увидела его там, он начал нести какую-то
чушь о протечке в стене".
"А вещи никогда не пропадали?" - спросила Дарси.
"Нет. Все драгоценности, с которыми я работаю, я держу в сейфе, а
больше красть нечего. Самое противное - что он все время заигрывает. А,
ладно. Когда я дома, то закрываюсь на задвижку. Зато квартира дешевая. Он,
