Ханстен. Коммодор хорошо знал, что со скукой надо бороться так же
решительно, как и со страхом. И они могут положиться только на свою
собственную изобретательность. В век межпланетных связей и универсальных
развлечений "Селена" внезапно оказалась отрезанной от всего
человечества. Радио, телевидение, бюллетени телефакса, кино, телефон -
все это теперь было им так же недоступно, как людям каменного века.
Словно первобытное племя, сгрудившееся у костра - и никого больше
вокруг. Даже во время экспедиции на Плутон, подумал Ханстен, мы не были
так одиноки, как здесь. Тогда у нас была отличная библиотека, и полный
набор всевозможных записей; в любой миг можно было связаться по
светофону с планетами внутреннего круга. А на "Селене" даже колоды карт
нет.
Кстати, это мысль!
- Мисс Морли! Вы ведь журналистка, у вас, конечно, есть блокнот?
- Да, коммодор, есть.
- Наберется пятьдесят два чистых листка?
- Наверное.
- Придется просить вас пожертвовать ими. Пожалуйста, вырвите их и
разметьте колоду карт. Особенно не старайтесь, лишь бы можно было
различить достоинство и знаки не проступали бы.
- Интересно, как вы собираетесь тасовать такие карты? - спросил
кто-то.
- Пусть комиссия по развлечениям подумает над этим! У кого есть
таланты, которые могут пригодиться для нашей самодеятельности?
- Я когда-то выступала на сцене, - неуверенно произнесла Майра
Шастер.
Ее супруг явно не обрадовался этому признанию, зато коммодор был
доволен.
- Отлично! Значит, можно разыграть маленькую пьеску, хоть у нас и
тесновато.
Но тут смутилась уже миссис Шастер.
- Это было давно, - сказала она, - и мне... мне почти не
приходилось говорить на сцене.
Несколько человек прыснули, и даже коммодор с трудом сохранил
серьезный вид. Трудно было представить себе юной хористкой женщину,
возраст которой перевалил за пятьдесят, а вес - за сто.
- Ничего, - сказал Ханстен, - главное - желание. Кто хочет помочь
миссис Шастер?
- Я когда-то участвовал в любительских постановках, - сообщил
профессор Джаяварден. - Правда, мы ставили преимущественно Брехта и
Ибсена.
Это "правда" подразумевало, что здесь уместнее что-нибудь из
легкого жанра. Скажем, одна из пошловатых, но забавных комедий, которые
наводнили эфир в конце 1980-х годов, когда капитулировала телецензура.
Больше добровольных артистов не нашлось, и коммодор попросил миссис
Шастер и профессора Джаявардена сесть рядом и вместе составить
программу. Ему не очень-то верилось, что столь разные люди придумают
что-нибудь дельное, но кто знает... И вообще, главное, чтобы каждый был
чем-нибудь занят, будь то в одиночку или с кем-то вместе.
- Одно дело сделано, - продолжал Ханстен. - Если кого-то осенит
блестящая идея, пожалуйста, изложите ее комиссии. А пока - садитесь-ка
поудобнее и поближе познакомьтесь друг с другом. Каждый сказал, откуда
он и чем занимается, у вас могут быть общие интересы, даже одни и те же
друзья. Словом, вы найдете, о чем поговорить.
"И времени у вас предостаточно", - мысленно добавил он. Коммодор
Ханстен совещался с Патом в его отсеке, когда к ним подошел доктор
Мекензи, физик из Австралии. Он выглядел очень озабоченно, словно
произошло что-то из ряда вон выходящее.
- Я должен вам кое-что сказать, коммодор, - взволнованно произнес
он. - Если не ошибаюсь, семидневный запас кислорода нас не спасет. Нам
грозит куда более серьезная опасность.
- Какая же?
- Тепло, - австралиец указал рукой на корпус судна. - Кругом пыль,
а она идеальный теплоизолятор. На поверхности тепло от наших машин и от
нас самих уходит в окружающее пространство, здесь оно заперто. Значит, в
кабине будет все жарче и жарче, пока мы не сваримся.
- Что вы говорите, - сказал коммодор, - мне это и в голову не
приходило! И сколько же времени, по-вашему, мы сможем продержаться?
- Дайте мне полчаса, я подсчитаю. Во всяком случае, мне кажется, не
больше суток.
Коммодор вдруг почувствовал себя совсем беспомощным. Отвратительно
засосало под ложечкой, в точности, как когда он вторично изведал
свободное падение. (В первый раз ничего не было, тогда Ханстен был
подготовлен, а во второй раз его наказала излишняя самоуверенность.)
Если физик прав, рухнули все надежды. И без того они невелики, но
недельный срок позволял хоть немного надеяться... За одни сутки там,
наверху, ничего не успеют сделать. Даже если найдут их, все равно не
спасут.
- Проверьте температуру воздуха в кабине, - продолжал Мекензи. -
Даже по ней можно судить.
Ханстен подошел к панели управления и взглянул на мозаику
циферблатов и индикаторов.
- Боюсь, вы правы, - сказал он. - Уже поднялась на два градуса.
- Больше одного градуса в час. Я так и думал. Коммодор повернулся к
Харрису, который слушал их разговор с растущей тревогой.
- Можем мы усилить охлаждение? Какой запас мощности у агрегатов
кондиционирования?
Прежде чем Пат успел ответить, снова вмешался физик:
- Это не поможет, - произнес он нетерпеливо. - Как действует
установка для охлаждения? Выкачивает тепло из кабины и отдает его в
окружающее пространство. Но здесь-то это невозможно, кругом пыль! Дать
на установку дополнительную мощность - будет только еще хуже.
С минуту длилась угрюмая тишина. Наконец коммодор сказал:
- Все-таки прошу вас - проверьте побыстрее ваши расчеты и скажите
мне, то получится. И чтобы об этом не знал никто кроме нас троих!
Ханстен вдруг почувствовал себя очень старым. Сначала он даже
как-то обрадовался тому, что неожиданно снова занял командный пост. Но
кажется, он пребудет на этом посту всего один день...
В ту самую минуту, хотя об этом не знали ни пропавшие, ни
спасатели, над судном проходил по Морю один из пылекатов. Его
конструкцию определяло стремление к скорости, эффективности и дешевизне,
а не забота об удобстве туристов, и он сильно отличался от "Селены". Это
были, по сути дела, открытые сани с двумя сиденьями - водителя и
пассажира - и тентом для защиты от солнца. Небольшая панель управления,
мотор, два винта на корме, полочки для инструмента и запчастей - вот и
вся оснастка. Обычно пылекат тащил за собой на буксире грузовые сани;
этот шел налегке. Он исчертил зигзагами уже не одну сотню квадратных
километров поверхности Моря - и не обнаружил ничего.
Водитель обратился к товарищу через вмонтированное в скафандры
переговорное устройство.
- Как, по-твоему, Джордж, что с ними случилось? По-моему, здесь их
нет.
- Где же они? Захвачены инопланетниками?
- А что, вполне возможно, - почти всерьез ответил водитель. Рано
или поздно - в это верили все астронавты - человек встретится с другими
разумными существами. Пусть до этой встречи еще далеко, но
гипотетические "инопланетники" уже прочно вошли в космическую мифологию;
на них валили все, чего не могли объяснить иначе.
Не так уж трудно поверить в существование инопланетников, если ты
вместе с горсткой товарищей очутился в чужом, неприветливом мире, где
даже камни и воздух (если он есть) кажутся враждебными. Где опыт тысяч
земных поколений оказывался никчемным, все привычные представления -
непригодными. Первобытный человек за всем неведомым видел богов и духов;
так и гомо астронаутикус, прибыв на новую планету, невольно озирался на
каждом шагу, ожидая увидеть кого-нибудь. Несколько быстротечных веков
люди почитали себя господами Вселенной; древние страхи и чаяния ушли в
тайники подсознания. Теперь, когда человек пытливо изучал звездные дали
и пытался понять, что за силы там таятся, эти чувства возродились.
Ничего удивительного.
- Пожалуй, надо доложить на Базу, - сказал Джордж. - Мы осмотрели
всю заданную площадь, повторять маршрут нет смысла. Во всяком случае,
пока не взошло солнце. Днем еще можно что-то найти. От этого земного
света мне не по себе.
Он включил передатчик.
- "Пылекат-Два" вызывает диспетчерскую. Прием.
- Диспетчерская Порт Рориса слушает. Что-нибудь обнаружили?
- Ничего. Что нового у вас?
- Похоже, что "Селена" не может быть в Море. Сейчас с вами будет
говорить главный инженер.
- Есть, включайте.
- Алло, "Пылекат-Два"! Говорит Лоуренс. Обсерватория Платон только
что сообщила о лунотрясснии в районе Гор Недоступности. Оно произошло в
девятнадцать тридцать. В это время "Селена" должна была идти по
Кратерному Озеру. Видимо, ее накрыло лавиной. Идите к горам, проверьте,
нет ли где следов свежих оползней или обвалов.
- А еще толчки будут? - озабоченно спросил водитель.
- Вряд ли, если верить обсерватории. Они говорят, теперь, когда
напряжение разрядилось, до следующего раза может пройти не одна тысяча
лет.
- Надеюсь, они не ошибаются. Я вызову, как только буду на
Кратерном, минут через двадцать.
Но уже через пятнадцать минут "Пылекат-2" разрушил последние
надежды тех, кто ждал у приемника.
- Говорит "Пылекат-Два". Боюсь, вы угадали. До Кратерного Озера еще
не дошли, идем по каньону. Но данные обсерватории подтверждаются. Очень
много завалов, мы еле-еле пробились. Вот и сейчас вижу следы обвала -
десять тысяч тонн камня, не меньше, сорвалось. Если "Селена" погребена
здесь, ее не найдешь. Незачем даже искать.
Диспетчерская молчала так долго, что пылекат включился снова:
- Алло, диспетчерская, вы меня слышите?
- Слышим, - устало ответил главный инженер. - Попробуйте отыскать
хоть какие-нибудь следы. Высылаю на помощь "Пылекат-Один". Вы уверены,
что их нельзя откопать?
- Не одна неделя уйдет, если только вообще удастся их нащупать. В
одном месте на триста метров сплошной завал. Да и опасно копать, еще
новый обвал сорвем...
- Вы там поосторожней. Докладывайте каждые пятнадцать минут, даже
если ничего не обнаружите.
Лоуренс отвернулся от микрофона, чувствуя себя совсем разбитым. Его
возможности исчерпаны... И вообще, что тут можно сделать? Борясь со
смятением, он подошел к обращенному на юг обзорному окну и увидел земной
серп.
Сколько ни смотри, трудно поверить, что Земля прикована к одной
точке лунного неба. Висит так низко над горизонтом - но не зайдет и не
взойдет даже через миллион лет. Мысль об этом настолько противоречит
всему опыту человечества, что к ней нельзя привыкнуть.
Скоро по ту сторону космической пропасти (нынешнее поколение не
помнит того времени, когда она была непреодолимой, ему она кажется не
такой уж большой) распространятся волны потрясения и горя. Тысячи людей
лишатся покоя только потому, что Луна вздрогнула во сне.
Задумавшись, главный не сразу заметил, что к нему обращается
начальник узла связи.
- Простите, вы еще не вызвали "Пылекат-Один". Соединить вас?
- Что? А, да-да! Передайте, чтобы выходил на помощь Второму в
Кратерное Озеро. Сообщите, что поиски в Море Жажды прекращены.
Глава 6
Весть о том, что поиски прекращены, дошла до "Лагранжа-2", когда
Том Лоусон с опухшими от недосыпания глазами уже заканчивал монтаж
нового приспособления к стосантиметровому телескопу. Так старался,
спешил - и, выходит, впустую... '"Селены" нет в Море Жажды, она в таком
месте, где ему ее никак не обнаружить, за окаймляющим Кратерное Озеро
барьером, да к тому же под тысячами тонн камня.
В первый миг Том даже не пожалел пассажиров, он рассердился.
Выходит, зря потрачены и время, и труд. Не мелькать на экранах новостей
всех обитаемых миров заголовкам "Молодой астроном находит пропавших
