уперев руки в бока.
- Вижу плавающий предмет сзади на длинной веревке! - доложил Кирюха
по всем правилам.
Мы кинулись на корму.
Привязанный к румпелю длинным канатом, за "Диогеном" тащился плот,
тот самый, на котором прибыли в Мурлындию мудрецы с острова. На плоту,
крепко обнявшись, спали Стропила и Кикимор. Капитан Прунамель очень рас-
сердился, увидев такое.
- Эй, на плоту! - рявкнул он.
У меня зазвенело в левом ухе. Летевшая неподалеку чайка камнем упала
в воду. Стропила и Кикимор зашевелились, раскрыли глаза.
- Уже утро, - сказал Стропила. - Капитан зовет нас завтракать.
- Крепко сказано: завтракать! - повторил Кикимор, щурясь на восходя-
щее солнце.
Капитан Прунамель впал в ярость:
- Я тебе сейчас покажу точное время суток! Ты у меня увидишь и завт-
рак, и полдник, и пятичасовой чай! Как ты смел прицепиться, да еще к
румпелю?!
- Люблю путешествовать, - сказал Стропила. - Особенно я обожаю морс-
кие путешествия в тихую погоду.
- Эмигранты безродные! - взорвался капитан Прунамель. - Будете путе-
шествовать до конца своей никчемной жизни! Эй, матросы, рубите канат!
- Отмени приказание, капитан, а то пойдешь под суд, - спокойно сказал
Стропила.
- За что это? - удивился капитан Прунамель.
- За то, что не оказал помощи терпящим бедствие на море!
Капитану пришлось согласиться:
- Твоя правда, пират эдакий... Закон так и гласит. Но я тоже найду на
тебя закон! Отдам тебя под суд за то, что прицепился к судну без разре-
шения капитана, не имея документов на выезд.
- Отдавай, капитан Прунамель, - насмешливо сказал Стропила. - Тебя
все поварята на флоте обсмеют: что же это за капитан, который не заме-
тил, что к его корме другое судно прицепилось!
- Опять твоя правда, корсар прибрежный... - согласился капитан. - В
суматохе отходили. Я чувствовал, что ход меньше, чем полагается, да не
было времени выяснять причину.
- Ты не оправдывайся, а возьми-ка нас на борт, - сказал Стропила. -
Здесь не жарко, да и сыровато. Брызги летят.
- Придется принять вас на борт, - сказал капитан Прунамель. - А плот
ваш я разберу на дрова!
- Не в музей же его сдавать! - согласился Стропила и начал вместе с
Кикимором подтягивать канат.
Бывшие мудрецы выбрались на палубу и пошли завтракать. А мы так изму-
чились, что отказались от еды. Петька задремал под стенкой рубки. Лидка
тоже клевала носом. Меня тянуло прилечь после тяжелой ночи... Я сказал
капитану, что на порадочных судах имеются спальные места.
- Вы правы, шеф, - улыбнулся капитан Прунамель.
Он провел нас с Лидкой в каюту - теплую, уютную, освещенную только
лучом света, проникающим сквозь маленький иллюминатор. В каюте пахло
сосновой смолой. Тихо булькала вода за бортом. Лидка легла на деревянную
скамейку. Я рухнул рядом, положив голову на ее руку и заснул раньше, чем
закрылись глаза.
Когда я проснулся, Лидки в каюте не было. Я протер глаза, пригладил
волосы и вышел наверх. Солнце уже склонялось к западу. Матросы шумно
сражались в карты с бывшими мудрецами и щелкали их по носам колодой. Ки-
рюха по-прежнему сидел в бочке и добросовестно смотрел вдаль. У штурвала
стоял Петька. Он уверенно правил, а у капитана был такой невозмутимый
вид, будто так и надо. "Неужели Петька умеет?" - подумал я. Мне стало
немножко завидно.
- Вы проверьте, - сказал я капитану, - может, он не туда правит. На
Петьку надеяться нельзя, я уже убедился.
- Возможно, на берегу это и так. Не стану спорить, дорогой шеф. Но в
море на Петю можно положиться, - сказал капитан. - Я уже убедился, что
Петя правит туда, куда надо. Из него вышел бы прекрасный моряк.
- Съел? - сказал Петька, не отрывая взгляда от компаса.
Я увидел, что нас слушает Лидка, и попытался сострить:
- Я рад, что ты хоть на что-то годишься!
- Уж не как некоторые, которые только глину месить умеют, - довольно
удачно отпарировал Петька.
Игроки перестали щелкать друг друга по носам и прислушались к нашему
разговору. Я не должен был оплошать.
- Кирпичи я делал как хотел, а тебе то ли дадут постоять за штурва-
лом, то ли не дадут. Это от тебя не зависит.
Петька не сдавался:
- Если бы в Мурлындии нашелся хоть один специалист строитель, тебе бы
даже песок подносить не позволили. Твои кирпичи больше похожи на булыж-
ники. А я стою за рулем при капитане, и он меня хвалит, как видишь!
- В тихую погоду за рулем стоять просто, - сказал я. - Это и Ежуня
сумеет. Ты бы в шторм попробовал.
Петька глянул на меня снисходительно и сказал:
- Ты знаешь, в чем высшее проявление морского бескультурья? Не зна-
ешь? Так я тебе расскажу: высшее проявление морского бескультурья в том,
чтобы отвлекать рулевого посторонними разговорами.
Это у него здорово получилось. Я умолк, потому что крыть мне было не-
чем. Лидка сказала:
- Мальчишки, перестаньте ехидничать, как не стыдно! Миша, ты лучше
посмотри: впереди наш берег! Скоро мы будем дома, чувствуешь? Нет, ты
ничего не чувствуешь, - вздохнула она. - Ты просто удивительно толстоко-
жий.
Я спросил у капитана:
- Неужели там впереди наш поселок?
- Думаю, что так, - сказал капитан.
У бортов шуршали волны, солнце клонилось все ниже к горизонту, сине-
ватый берег приближался. Вот на нем появился лес. Потом я различил по-
лоску песчаного пляжа, осводовскую будку с длинной мачтой, домики на бе-
регу, фанерный павильон летнего ресторана... Я узнал свой поселок.
Только теперь я всей душой почувствовал, что скоро буду дома. Только те-
перь я понял, как соскучился по родному домику с верандой, по школьным
приятелям, по бабушке и даже по нашему огороду, каждая грядка которого
вскопана моими руками не один раз. Сердце мое колотилось, в горле стоял
комок, и на глаза накатывались слезы. Стоило большого усилия сдержать
их.
Подошла Лидка и положила руку на мое плечо. Рука вздрагивала. Капитан
Прунамель сменил Петьку у штурвала, потому что Петька уже не мог смот-
реть на компас, вертел штурвал не в ту сторону, от чего "Диоген" стал
выписывать кривые по водной поверхности.
- Интересно, где находятся причалы рыболовецкого колхоза? - спросил
капитан Прунамель.
Петька показал рукой:
- Вон за той горой, где устье реки.
- Понятно, - сказал капитан и сделал ногтем отметку на своей карте. -
Высажу вас на берег и поеду к этим причалам швартоваться.
- А вы не зайдете к нам в гости? - спросила Лидка.
- Как-нибудь в следующий раз, - сказал капитан. - Когда точно опреде-
лю свое положение. Конечно, насовсем мы не расстанемся!
Он велел матросам приспустить паруса и аккуратно подвел "Диогена" к
самому берегу. Наступила пора прощаться. Лидка спросила Митьку-папуаса:
- А ты тоже остаешься?
- Я тоже остаюсь, братцы! - сказал Митька-папуас. - Остаюсь вместе с
Ежуней. Мне понравилась матросская работа. Это даже интереснее, чем ле-
пить кирпичи. Буду плавать под флагом капитана Прунамеля. Может, попаду
когда на остров, где проживают папуасы. Посмотрю, что за народ.
Митька обнялся со всеми нами и обещал в свободное время заходить в
гости. И с бывшими мудрецами мы обнялись, а Кирюха крикнул мне "до сви-
данья" из бочки: ему было лень спускаться. Мы пригласили его заходить в
гости и посоветовали снять эполеты, а то засмеют. Бывший королевский
сторож послушался, сорвал золотые эполеты и швырнул их в море. Подумав,
он бросил в море и медный шлем.
Напоследок мы обнялись с капитаном. Утерев слезу, Прунамель сказал
нам:
- Мы еще обязательно встретимся, клянусь великим Матуй!
Попрощавшись со всеми, а со стариной "Диогеном" особо, я прыгнул на
родной берег. Потом принял на руки Лидку и поставил ее рядом с собой.
- Прыгай, чего копошишься! - позвал я Петьку.
- Не буду прыгать, - сказал Петька, отвернув лицо. - Я боюсь.
Я спросил:
- Опять нога разболелась? Тогда обожди минутку, мы тебе трап соору-
дим.
- Я и по трапу боюсь, - сказал Петька. - Мне в таких планах нельзя
домой появляться. Мамка выпорет.
- Ах, вот чего ты боишься, - понял я наконец. - А когда-нибудь ты до-
мой придешь?
Петька подумал и сказал:
- Когда-нибудь придется... Вернусь домой, когда на штаны себе зарабо-
таю и на тапочки. Если мамку встретите, успокойте ее, скажите, что я жи-
вой и здоровый. Только не говорите, что я тапочки потерял!.. А я оста-
нусь у капитана.
Я хорошо знал характер Петькиной матери. За драные штаны она устроила
бы ему капитальную порку, а про тапочки и говорить нечего! Эти тапочки
она вспоминала бы ему до конца жизни.
Я сказал Петьке:
- Пожалуй, это единственный выход в твоем положении. Оставайся и за-
рабатывай на штаны и на тапочки. Если что понадобится, приходи ко мне.
Бабушка не выдаст!
- До свиданья, милый капитан Прунамель! - крикнула Лидка. - Желаю вам
счастливо ошвартоваться!
- Все в порядке, - улыбнулся капитан. - Старина "Диоген" еще потру-
дится.
Капитан нежно погладил желтое дерево штурвального колеса и громко
скомандовал:
- Грота-шкоты на правую!
"Диоген" двинулся к устью реки. Мы провожали его взглядом, пока тугие
паруса не скрылись в сумерках.
А потом мы остались вдвоем, и я почувствовал, что мы стоим на границе
двух миров, ушедшие из одного и еще не вступившие в другой. Нище нас
сейчас не ждали, никому мы не были нужны, и поэтому мы сейчас существо-
вали одни на всем свете. Не замечая нас, плескалось у наших ног сонное
море. Ветерок пролетал мимо с обидным равнодушием. Гордые сосны встряхи-
вали ветвями и не обращали на нас никакого внимания. Мы никого не инте-
ресовали, потому что мы были ничьи. А в небе одна за другой зажигались
звезды, они хотели светить кому-то, но только не нам.
Лидка оперлась на мое плечо, и мы молча пошли к поселку.
Ветерок кружился, забегал, он дул то в щеку, то прямо в лицо, то в
затылок. Кружились, провожая нас, пустынные темные улицы. Одна, вторая,
третья... Мы завернули в переулок и остановились у Лидкиного дома. Лидка
оперлась на забор. Она молчала и смотрела себе под ноги. Я тоже смотрел
вниз, катая тапочкой круглый камень.
Лидка сказала:
- Я попросила у волшебника карманный фонарик на батарейках. Хотела
подарить тебе, а то ты ходил в лесу без фонарика... Не успела взять. На-
верное, он лежит сейчас в пещере... Как ты думаешь, волшебник дал фона-
рик?
- Конечно, дал, - сказал я. - Что ему стоит?
- Странно будет прийти сейчас домой, - прошептала Лидка. - Странно
все увидеть... Говорить с тетей... Я и хочу, и боюсь. Пойдем походим
еще.
Мы пошли, избегая света фонарей и сторонясь, когда встречались люди,
чтобы они нас не узнали.
- Я привыкла быть с тобой вместе, - сказала Лидка. - А теперь будем
встречаться редко, случайно, на улице...
- И в школе, - добавил я.
- Ты остался таким же толстокожим, как и был, - тихо сказала Лидка. -
Всегда забываешь, что касается меня. Даже обидно. Ведь я поступаю в ба-
летную школу!
- Я не забываю. Просто мне хочется учиться с тобой в одной школе. И
на что тебе балет?
- Я хочу! - сказала Лидка.
Я понял, что Лидка сильная девочка и она сделает все, что хочет. Че-
ловек должен добиваться всего, чего он хочет. Если он умеет добиваться,
- значит, ему ничего не страшно. Значит, он настоящий человек.
М-да... А как же быть, если мне очень хочется учиться с Лидкой в од-
ной школе? Если от одной мысли, что мы будем далеко друг от друга, ста-
новится холодно на сердце?..
Мы еще погуляли по улицам, вернулись к морю. У самого края воды Лидка
остановилась и сказала:
- Думаешь, мне не хочется учиться с тобой в одной школе?
- Хочется - это совсем другое! - вдруг понял я. - Ты права. Непремен-
но иди в балетную.
- Но если тебе станет трудно, ты растеряешься и не будешь знать, как
поступить в жизни, - ты позови меня. Я брошу все на свете и прибегу.
