- Так что же этот хмырь делает? Смотрит на меня и говорит: "Все эти
цифровые хреновины без конца ломаются". Заплатил за свою кукурузу и
потопал. А знаешь, какая мораль у этой истории, Уильям? Некоторые... да
что некоторые? - большинство не верят в то, что видят, особенно если это
мешает им жрать, пить, думать или верить, понял? Я вот, к примеру, в Бога
не верю. Но если увижу его, поверю, как пить дать. И не буду ходить и
говорить, что, дескать, Иисус - это особые эффекты. Определение полного
мудака, я считаю, это когда кто-то не верит в то, что видит. Можешь теперь
меня цитировать.
Билли некоторое время смотрел на него в раздумье, потом рассмеялся.
Спустя мгновения Джинелли присоединился.
- В общем, когда ты ржешь, я узнаю прежнего Уильяма, - сказал он. -
Но вопрос теперь в том, что нам делать с этим старым засранцем?
- Не знаю. - Билли снова коротко рассмеялся. - Но я думаю, мне что-то
предпринять нужно. Ведь я-то его тоже проклял, понимаешь.
- Да, ты сказал. Проклятье белого хмыря из города. Если учесть, что
все эти белые хмыри из всех городов натворили за последние пару сотен лет,
серьезная штука... - Джинелли сделал паузу, закуривая очередную сигарету.
Пустив облачко дыма, он вдруг сказал: - А я могу его крепко скрутить.
- Да нет, это... - начал было Билли и тут же закрыл рот. Представил
себе Джинелли, подошедшего к старику и бьющего ему в глаз. Тут же
сообразил, что Джинелли имел в виду нечто куда более серьезное. - Нет,
тебе не удастся, - заключил он.
Джинелли то ли его не понял, то ли сделал вид.
- Еще как могу. И, пожалуй, никто, кроме меня. Тут я бы никому не
доверил дело. Но могу сделать не хуже, чем когда мне было всего двадцать
лет. Для меня это совсем не бизнес. Это - удовольствие, понимаешь?
Развлечение.
- Ну, нет, я не хочу, чтобы ты там кого-то убивал - хоть его, хоть
кого-то другого, - сказал Билли. - Я серьезно...
- А почему бы и нет? - спросил Джинелли спокойно. Но в его глазах
Билли видел все те же сумасшедшие искорки. - Ты опасаешься стать
соучастником убийства? Но убийства не будет - всего лишь самозащита.
Потому что он убивает тебя, Билли. Еще неделя, дорогой мой, и люди сквозь
тебя начнут читать объявления, не прося посторониться. Ты понял?! Пара
недель, и ты побоишься выйти на улицу, чтоб тебя ветром не унесло!
- Твой этот медик говорил, что я могу помереть от сердечной аритмии
еще до того, как меня ветром унесет. Видно, сердце-то у меня тоже теряет в
весе, как и все остальное. - Халлек сглотнул. - А знаешь, мне до сих пор
такое и в голову не приходило. Хм... убить? Защищаясь?
- Вот именно. Он тебя убивает... ладно, хрен с ним. Ты не хочешь,
чтобы я его пришил. Я его не трону. Идея в общем-то вшивая. Она не
решит...
Билли кивнул головой. Ему пришла в голову та же мысль. "Сними с меня
это", сказал он Лемке. Даже белые люди из города понимали, о чем идет
речь, что нужно предпринять. Если Лемке умрет, проклятье просто-напросто
исчезнет.
- Проблема в том, что назад удара не вернешь, - сказал Джинелли в
раздумье.
- Не вернешь, - согласился Билли.
Джинелли загасил окурок и поднялся.
- Мне надо крепко подумать, Уильям. Очень крепко... И мне нужен
хороший отдых для мозгов. Знаешь, когда в башке такая путаница и
расстройство, ни до чего дельного не докумекаешь. А когда я смотрю на
тебя, мне охота немедленно взять большую пробку и заткнуть дыру в носу
тому засранцу.
Билли тоже встал, но чуть не свалился при этом, Джинелли вовремя
поддержал его. Тот ухватился за него здоровой рукой. Не помнил, когда еще
в жизни так хватался за мужчину.
- Спасибо тебе, дорогой, за то, что посетил меня, - сказал Билли. - И
за то, что поверил.
- Ты славный парень, - сказал Джинелли, отпуская его. - Попал,
конечно, в скверную ситуацию, но, может, нам удастся тебя вытянуть. В
любом случае эту старую гадину мы обложим. Я сейчас выйду и прогуляюсь
пару часиков, Билли. Надо мозги прочистить и продумать кое-какие идеи.
Кроме того, мне нужно кое-куда позвонить в город.
- Насчет чего?
- Потом скажу. Прежде всего мне надо подумать. Не пропадешь тут?
- Все в порядке.
- Ты ложись-ка. А то лицо совсем белое стало.
- Хорошо. - Его тут же начало клонить в сон. Хотелось спать и
отдохнуть, потому что чувствовал себя смертельно усталым.
- Кстати, девка, которая в тебя стрельнула, - ничего так?
- Потрясающая.
- Даже так? - В глазах Джинелли с новой силой вспыхнул странный
огонек. Это вызвало у Билли тревогу.
- Хороша...
- Ложись, Билли. Поспи. Я приду попозже. Ничего, если я ключ возьму?
- О чем речь...
Джинелли вышел. Билли лег в постель и аккуратно положил рядом
перевязанную руку, понимая, что, если повернется во сне и надавит на нее,
проснется от боли.
"Может быть, это его хохма", подумал Билли. "Может быть, он сейчас
звонит Хейди. А когда я проснусь, у подножия постели будут сидеть люди с
большими сетчатыми ловушками. Они, наверно..."
Он быстро заснул и ни разу не потревожил больную руку.
На сей раз не было страшных снов.
Когда проснулся, людей с сетчатыми ловушками в комнате не было.
Напротив него в кресле сидел Джинелли и читал книжку "Это дикое
похищение", попивая пиво из жестянки. За окном была темень.
На телевизоре стояли еще четыре банки. Билли облизнул губы.
- Мне бы тоже баночку, - проскрипел он.
Джинелли посмотрел на него.
- Ага! Рип ван Винкль вернулся к жизни. О чем речь! Сейчас открою
тебе одну.
Он поднес Билли банку пива, и тот выпил ее всю единым махом. Хорошее,
прохладное пиво. Потом ссыпал в пепельницу содержимое флакона эмпирина
(подумал: пепельниц в мотелях куда меньше, чем зеркал, но все же хватает).
Выудил одну таблетку и запил ее пивом.
- Как рука? - спросил Джинелли.
- Получше. - Отчасти это было ложью. Рука сильно болела. Но с другой
стороны, это было к правдой. Потому что Джинелли все еще был здесь и не
бросил его. Его присутствие действовало лучше всяких эмпиринов и дозы
"Чиваса". Больнее всего бывало в одиночестве, только и всего. Отсюда мысли
перешли к Хейди, потому что ей бы следовало быть здесь, с ним, а не этому
гангстеру. Увы, Хейди жила себе в Фэйрвью, упрямо отвергая истину, потому
что копание в деталях привело бы ее к осознанию собственной вины. Хейди
этого не желала. Обида запульсировала в нем с ударами сердца. Что там
сказал Джинелли? "Мудак - это тот, кто не верит тому, что видит?"
Попытался отбросить, заглушить обиду: все-таки жена ведь. Его жена. Делала
то, что считала полезным для него... Так ведь? Обида ушла, но не очень
далеко.
- А что это у тебя в сумке? - спросил Билли. Сумка стояла на полу.
- Товары, - ответил Джинелли. Он бросил последний взгляд в книжку и
швырнул ее в мусорную корзинку.
- Не смог найти Луиса Лямура.
- Что там за товары?
- Да это так - на потом. Когда пойду с визитом к твоим цыганским
друзьям.
- Слушай, не будь идиотом, - встревожено сказал Билли. - Ты что -
хочешь закончить, как я?
- Спокойно, спокойно, - сказал Джинелли. Говорил несколько удивленно,
но успокоительно. Зато безумный огонек по-прежнему играл в его глазах.
"Нет, это не мимолетная вспышка", - подумал Билли, - "кажется, я всерьез
проклял Тадуза Лемке". Его проклятье располагалось напротив него в дешевом
кресле мотеля, обтянутом искусственной кожей, и потягивало пиво "Миллер
Лайт". С удивлением и страхом осознал еще одну вещь: возможно, Лемке знал,
как снять свое проклятье, но у Билли не было ни малейшей идеи относительно
того, как снимать проклятья белого человека из города. Джинелли нашел себе
тут развлечение. Возможно, самое классное развлечение за последние годы.
Что-то вроде магната на благотворительной ярмарке в городе своего детства.
Джинелли оказался другом, пусть не шибко интеллектуальным, не слишком
близким, поскольку называл его Уильямом, а не Биллом, или Билли. Он
оказался громадным и исключительно эффективным охотничьим псом,
освободившимся от поводка.
- Кончай с этими успокоительными хреновинами, - сказал Билли. - Лучше
скажи, что ты намерен предпринять.
- Никто не пострадает, - ответил Джинелли. - Держи это в голове,
понял? Я знаю, как это важно для тебя, Уильям. Ты ведь цепляешься за
какие-то там принципы, которые для тебя нынче, увы, недоступны. А я
займусь своим делом, поскольку для меня ты - обиженная сторона. Главное -
никто не пострадает. Это тебя устраивает? О'кей?
- О'кей, - сказал Билли, испытав некоторое облегчение. - Но только не
очень...
- Ну, как сказать... Если ты не изменишь своих намерений, - сказал
Джинелли.
- Не изменю.
- Как сказать...
- Что там в пакете?
- Бифштексы, - сказал Джинелли и вытащил один, запакованный в
герметический пакет фирмы Сэмпсон. - Не плохо выглядит, м-м? Взял четыре
штуки.
- А зачем?
- Давай-ка все по порядку, - сказал Джинелли. - Я отсюда пошел в
центр города. Жуть, я тебе скажу. По тротуару пройти невозможно. На каждой
роже обязательно очки "Феррари", у каждой бабы на сиськах какие-то
аллигаторы. Публика - шваль, я тебе скажу. Дешевка.
- Я знаю.
- Представь себе, Уильям. Идет девка с парнем. Так этот парень
засунул руку в карман ее шортов. Я говорю - при всей публике,
представляешь? Щупает ее жопу! Ты понял? Будь это моя дочь, она бы никогда
на свою задницу не села бы! Я б ей врезал! Извини, дорогой, но я здесь не
мог бы спокойно жить. Подобная обстановка? - Да пошла она на хер! Я тут
позвонил кое-куда. Да! Кстати, чуть не забыл! Я звонил из будки напротив
аптеки, зашел туда и взял для тебя вот это. - Он вытащил пузырек с
таблетками и бросил Билли. Тот поймал здоровой рукой. Капсулы калия.
- Спасибо тебе, Ричард, - дрогнувшим голосом сказал Билли.
- Не за что. Прими одну. Не хватало тебе еще инфаркта в довершение ко
всему.
- Я тут попросил кое-кого выяснить для меня некоторые вещи.
Прогулялся в гавань, полюбовался яхтами. Знаешь, Уильям, там есть такие,
что потянут на двадцать... даже на сорок миллионов долларов. Фрегаты
прямо! В кораблях я не разбираюсь, но смотреть на них мне нравится. Они...
- Джинелли вдруг замолчал и в раздумье уставился на Билли. - Слушай, а там
эти парни в темных очках случайно не промышляют наркотиками?
- Хм... вообще-то я читал как-то в "Таймс" прошлой зимой, что один
ловец лобстеров обнаружил тут возле островков двадцать мешков товара - они
плавали на воде. Оказалось - марихуана.
- Ага! Ага! Я так и думал. Тут прямо пахнет этим делом. Но какие
идиоты. На уровне любителей. Их дело доставить товар морем и предоставить
остальное людям, которые знают, что надо делать. Из-за таких дураков
легавые все узнают. А бывает, что вместо пакетов с товаром из воды
вылавливают трупы. Вот такая дрянь получается.
Билли сделал большой глоток пива и закашлялся.
- Но это я так - к слову. А вообще-то прогулялся, посмотрел на все
эти яхты. Проветрил мозги, а потом обдумал, что надо делать. В общих
чертах мне теперь ясно, как поступить и с чего начать. Детали придут
потом. Еще прогулялся по главной улице, позвонил кое-куда. Ордера на твой
арест, Уильям, - нет. Но твоя жена и этот твой доктор подписали бумаги на
тебя. Я даже записал. - Он вытащил из кармана бумажку. - В невменяемом
состоянии. Верно?
Билли разинул рот и издал стон. На смену потрясению пришла ярость.
Да, он предполагал, что такое возможно, предполагал, что Хаустон мог
предложить такой вариант, а Хейди могла бы согласиться Но одно дело -
