раздавленного поездом мальчишку?
Как бы то ни было, мы были в пути, и ни один из нас не собирался
возвращаться...
Мы уже почти добрались до моста через реку, когда Тедди внезапно
разрыдался. Именно разрыдался. Так это было неожиданно для нас и настолько
его слезы были горькими, словно внутри него лопнула некая туго натянутая
струна. Это было как гром среди ясного неба: только что он спокойно, быть
может, чуть задумчиво шагал рядом и вдруг медленно опустился на шпалы,
весь как-то сжался, закрыл ладонями то, что осталось у него от ушей, и
принялся рыдать, судорожно всхлипывая.
Мы остановились, пораженные. Это не были слезы боли, когда тебя, к
примеру, сбивают с ног во время игры или ты на полном ходу врезаешься на
велосипеде в столб. Точнее говоря, _ф_и_з_и_ч_е_с_к_о_й_ боли Тедди,
безусловно, не испытывал.
Слегка напуганные, мы на всякий случай отошли немного от него и стали
наблюдать за ним, не зная, что в таких случаях надо делать.
- Эй, дружище... - неуверенно произнес Верн. Мы с Крисом в надежде
посмотрели на него: обычно, "Эй, дружище!" было неплохим началом, однако
больше ничего Верн из себя выдавить не смог.
Тедди всем телом наклонился вперед и закрыл ладонями лицо, словно
правоверный магометанин во время молитвы. Нам, однако, было не до смеха...
Наконец, рыдания немножечко ослабли, и Крис приблизился к нему. Мне
уже приходилось отмечать, что Крис в нашей компании был самым крутым
(может, полагал я, и покруче Джейми Гэлланта), но он еще был и самым
лучшим утешителем и миротворцем. К таким делам он обладал просто
потрясающими способностями. Сколько раз мне доводилось наблюдать, как он
подсаживался к _а_б_с_о_л_ю_т_н_о _н_е_з_н_а_к_о_м_о_м_у_ пацану с
разбитыми коленками и начинал заговаривать ему зубы, болтая о чем угодно -
о скором приезде цирка или недавнем показе "Собаки Баскервилей" по
телевизору, пока малыш не забывал напрочь о своих ранах. Да, к таким вещам
у Криса был талант. Хотя, может, и для этого необходимо быть крутым.
- Послушай, Тедди, - проговорил он, - какого дьявола ты обращаешь
внимание на то, что эта толстожопая скотина наплела про твоего отца? Нет,
ты подумай сам, подумай! От его слов что-нибудь изменилось? Хоть
что-нибудь? Тедди резко качнул головой. Не изменилось-то, конечно, ничего,
но слышать такое, то, о чем он, вероятно, думал сотни раз, чего он
подсознательно страшился более всего на свете... Нет, для Тедди это было
ужасно.
- Что, разве твой отец не воевал в Нормандии? - продолжал Крис,
сжимая потные ладони Тедди. - Ведь воевал же, правда? - Тедди, все еще
рыдая, резко закивал. - А это жирное дерьмо? Он, думаешь, хоть раз в жизни
нюхал порох?
Тедди снова покачал головой.
- Что может знать он о твоем отце?
- Н-ничего, - всхлипнул Тедди, - и все-таки...
- Разве они с твоим отцом были приятелями?
- НЕТ! - воскликнул Тедди с каким-то ужасом и одновременно со
злостью. Сама эта мысль показалась ему кощунственной.
В правом ухе Тедди, сейчас не закрытом волосами, я заметил кнопку
слухового аппарата - предмет гораздо более привлекательный, нежели само
ухо. Надеюсь, вы поймете, о чем это я.
- Что бы там не произошло между тобой и твоим стариком, - продолжал
Крис спокойным, убедительным тоном, - это не касается абсолютно никого,
кроме вас двоих, а уж тем более этой грязной свиньи.
Тедди неуверенно кивнул. Боль немного утихла после таких простых и в
то же время поразительно наглядных доводов Криса. Надо будет все это
обдумать ("Отродье психопата!?", - пронеслось у него в голове), но только
позже, не сейчас... У него будет время - долгими бессонными ночами.
Крис потряс его за плечо:
- Он же дразнил тебя, ты что - не понял? Хотел тебя выманить за
загородку, а ты, чудило, рад стараться. Ни черта он о твоем старике не
знает, кроме, может, сплетен, прихваченных в пивнушке. Да он просто козел,
Тедди, обыкновенный вонючий козел. Выброси из головы, что он тебе наплел,
договорились? Ну вот, молодец.
Рыдания отпустили Тедди. Он достал платок, вытер покрасневшие глаза и
сел на корточки.
- Вот, я уже в порядке, - проговорил он, прежде всего стараясь
убедить в этом самого себя. - Да, все нормально... - Он поднялся, нацепил
на нос очки (прикрыл наготу лица, подумал я) и, вымучено засмеявшись,
побренчал пальцами по губам. - Ну, вот, разнюнилась деточка, да? Так вы
подумали?
- Ну нет, дружище, - нетвердо возразил Верн, - если б какой-то
подонок принялся оскорблять моего отца...
- Ты бы выпустил из него кишки! - докончил фразу Тедди. - Так, да?
Правильно я говорю, Крис?
- Правильно, - Крис хлопнул Тедди по плечу. - Когда-нибудь ты так и
сделаешь, но не сейчас.
- А ты, Горди, как считаешь?
- Абсолютно верно, - заявил я, в душе же недоумевая такой
чувствительности Тедди по отношению к отцу, который чуть его не убил, в то
время как мне на моего старика было в общем-то наплевать, хоть он ни разу
в жизни и пальцем меня не тронул, за исключением одного случая, когда я в
три года достал из ванной синьку и принялся ее поедать.
Мы прошли по рельсам пару сотен ярдов, и Тедди вдруг сказал виноватым
тоном:
- Простите меня, парни. Там, у изгороди, я вел себя как идиот. Все
вам настроение испортил...
- Настроение у нас еще только будет испорчено, - внезапно заявил
Верн. - На этот счет у меня нет никаких сомнений.
- Хочешь вернуться? - тут же отреагировал Крис.
- Н-нет... - нахмурившись, ответил Верн, - но все-таки... Я, честно
говоря, не знаю, как это сказать... поймете ли вы меня... что-то нехорошее
есть в том, что мы идем глядеть на труп, будто на экскурсию. - Взгляд его
вдруг стал затравленным. - Признаться, я, кажется, немного трушу... Не
понятно вам?
Не дождавшись ответа, Верн продолжал:
- Знаете, иногда меня мучают кошмары. Помните, Денни Нотон притащил
как-то стопку старинных книжек про вампиров, расчлененные трупы и всякое
такое дерьмо? Вот подобная мерзость мне и снится: то повешенный с
позеленевшей физиономией и высунутым языком, то какая-нибудь гадость под
кроватью, причем она так и норовит ухватить меня, допустим, за руку, если
рука свесится во сне...
Мы закивали - с ним все было ясно. Детские кошмарики, страшные сны -
кому же это не знакомо? Ни за что бы не поверил, если бы кто-то мне сказал
тогда, что пройдет не так уж много времени, и я на описании таких вот
"ужастиков" заработаю порядка миллиона долларов.
- Хуже всего то, что мне приходится молчать про эти страхи, чтобы мой
любимый _б_р_а_т_е_ц_... ну, Билли, черти бы его взяли... не растрезвонил
всем и каждому, какой я трус. А я вовсе не трус... - он с несчастным видом
пожал плечами, - но мне бы не хотелось видеть того парнишку. Ведь если он
и в самом деле настолько _п_л_о_х_, то непременно мне приснится, и не
раз...
Сглотнув, я посмотрел на Криса - во взгляде его было понимание. Он
поощрительно кивнул Верну: давай, мол, дальше, выскажись - легче будет.
- В общем, я боюсь, что _о_н_ не просто станет посещать меня в
кошмарных снах, но будет прямо-таки преследовать меня, лежа там, под
кроватью, в луже крови, изрезанный на куски, и тем не менее
д_в_и_г_а_я_с_ь_, понимаете, _д_в_и_г_а_я_с_ь_... Он будет пытаться меня
с_х_в_а_т_и_т_ь_!
- Бог ты мой! - выдохнул Тедди, - у меня тоже бывают кошмары, но
т_а_к_о_е_!..
- Я ничего не могу с этим поделать, - словно оправдываясь, проговорил
Верн. - И все же мне почему-то кажется, что мы _д_о_л_ж_н_ы_ его увидеть.
Понимаете, _д_о_л_ж_н_ы_... Но... Не нужно относиться к этому как к
забавному приключению.
- Да, - тихо сказал Крис, - пожалуй, ты прав.
- Вы ведь никому не расскажете? - В голосе Верна послышалась мольба.
- Не о кошмарах, разумеется, - они у всех бывают, а о том, как я
просыпаюсь от того, что кто-то будто бы притаился под кроватью. Никому,
ладно? Ведь я уже не маленький...
Мы пообещали, что, ясное дело, не скажем никому, и снова воцарилось
чуть неловкое молчание. Было только без четверти три, однако дьявольская
жара и обилие чрезвычайных происшествий создавали впечатление, что времени
прошло гораздо больше, а до Харлоу было еще далеко. Следовало
поторапливаться, чтобы хоть как-то приблизиться к цели до наступления
темноты.
Мы вышли к железнодорожному разъезду с установленным на высокой
ржавой мачте семафором. Каждый попеременно попробовал попасть камешком в
одно из его металлических, давно не крашенных крыльев, однако это никому
не удалось. Где-то в половине четвертого впереди показался мост через
Касл-ривер.
14
В 1960 году река в том месте достигала сотню ярдов в ширину, а может,
даже больше. Не так давно я вновь посетил эти места и обнаружил, что
Касл-ривер стала намного уже. А как же иначе - столько заводов, фабрик,
плотин понастроили вокруг за это время. Тогда же на всю длину реки - а она
протекает через весь Нью-Гемпшир и добрую половину Мэна - было всего лишь
три плотины, и раз в три года Касл-ривер выходила весной из берегов,
заливая шоссе 136 в районе Харлоу или Дэнверса, а иногда и там, и там.
Сейчас, на исходе самого жаркого лета со времен Великой депрессии,
река, как ни странно, ничуть не обмелела. Ее противоположный берег,
поросший густым лесом, резко отличался от нашего. Высоченные сосны и ели
казались голубоватыми в предвечерней дымке. Рельсы нависали над
поверхностью воды на высоте примерно футов в пятьдесят, поддерживаемые
толстенными деревянными сваями с деревянными же перекладинами. Вода была
такой прозрачной, что, перегнувшись через перила, можно было запросто
увидеть железобетонные плиты, установленные на глубине десять футов на дне
реки и служившие фундаментом длинного и узкого моста. Впрочем,
перегибаться через перила не было необходимости: вода виднелась сквозь
зазоры шириной в четыре дюйма между перекладинами-шпалами. Расстояние
между рельсами и краем моста не превышало восемнадцати дюймов: достаточно,
быть может, чтобы увернуться от внезапно появившегося поезда, однако, если
бы такое случилось, поток воздуха вполне мог сбросить зазевавшегося
путника в воду или же на острые прибрежные камни, перила тут вряд ли
помогли бы.
Стоя на берегу и разглядывая это ненадежное сооружение, все мы
ощутили, как к горлу подкатывается страх, смешанный с неким задором - ведь
одного такого путешествия через мост хватило бы, чтобы потом о нем
рассказывать на протяжении нескольких недель... при условии, конечно, что
путешествие окончится благополучно. В глазах Тедди я вновь заметил
возбужденный блеск: держу пари, что на мост как таковой, ему сейчас было
абсолютно наплевать. Наверняка он видел другой берег, там, в далекой
Нормандии, куда ревущий прибой выбрасывал десятки тысяч "джи-ай". Они
бежали по песку в своих высоких армейских ботинках, прыгая через мотки
колючей проволоки, стреляя на ходу, швыряя гранаты в пулеметные гнезда,
падая и снова поднимаясь в неукротимом порыве...
Мы подошли к месту, где насыпь заканчивалась и начинался собственно
мост. Густой колючий кустарник покрывал откос, спускавшийся к самой воде,
где меж огромных серых валунов каким-то образом пристроились несколько
рахитичных елочек с торчащими наружу корнями.
Как я уже отмечал, вода в этом месте была еще совсем чистой: цепочка
ткацких фабрик - основной источник загрязнения - начиналась в Касл-роке,
ниже по течению. Дно реки просматривалось великолепно, и тем не менее,
