Но полог палатки не шелохнулся, и в Ларри вскипела волна гнева.
Сколько эта рухлядь будет висеть на его шее? Хватит, довольно. Пора ей
повзрослеть. Он и так возился с Ритой слишком долго, и делал это
достаточно терпеливо.
Он попытался поставить себя на ее место. Он не забыл, что она намного
старше и что за всю ее жизнь она привыкла к тому, что все достается без
всяких забот. Поэтому, безусловно, ей было непросто адаптироваться в
открывшемся ей с неожиданной стороны мире. Но он, Ларри, старался помочь
ей. Разве приходилось ей о чем-нибудь нервничать? Разве она должна была
заботиться о ночлеге? Разве не он доставал ей еду? И разве не заботился о
ней? Никто не смог бы так сказать.
Он подошел к палатке и замер в нерешительности. Может быть, пусть
себе спит? Она ведь вчера устала. Хотя...
Над головой взмыл со звонкой песней жаворонок. Жаворонок пел о том,
что давно пора вставать. Ларри откинул полог и заглянул внутрь.
- Рита?
После свежего утреннего воздуха запах, стоящий в палатке, резко
шибанул ему в нос; он, должно быть, слишком крепко спал, раз не
почувствовал его раньше. Конечно, воздух в палатке вентилировался, но его
циркуляция была недостаточно интенсивной, и поэтому здесь, в полумраке,
царил запах болезни.
- Рита?
Он почувствовал тревогу: она не шевелилась. Тогда Ларри стал возле
нее на колени, с трудом сдерживая тошноту, подступившую к горлу.
- Рита, с тобой все в порядке? Проснись, Рита!
Никакого движения.
Он перевернул ее на спину и увидел, что "молния" спального мешка
наполовину расстегнута, будто ночью Рита пыталась выбраться из него. А он
все это время спал рядом с ней и ничего не слышал! Ее губы приоткрылись в
гримасе боли, а глаза закатились. Она уже давно была мертва.
Ларри долго всматривался в застывшее в смертной маске лицо. Они
находились почти нос к носу, и в палатке становилось все жарче и жарче,
как в предгрозовой час. И все же он не мог оторваться от нее. В голове его
пульсировал все один и тот же вопрос: СКОЛЬКО ЖЕ Я СПАЛ РЯДОМ С НЕЙ ПОСЛЕ
ЕЕ СМЕРТИ? Успокойся, парень. УСПОКОЙСЯ.
Взяв себя в руки, Ларри выполз из палатки и обессиленно припал к
земле. Его тошнило, и из глаз лились слезы. Никогда Ларри Андервуд не был
так противен сам себе, как в этот миг.
Большую часть утра он думал о Рите. Он чувствовал, что ее смерть
принесла ему облегчение - большое облегчение, хотя он никому не смог бы в
этом признаться. Это подтвердило бы наиболее нелестные характеристики,
которые давали ему когда-то мать.
- Но я совсем не такой плохой, - сказал Ларри вслух и, сказав это,
почувствовал себя лучше. Стало легче смотреть правде в глаза, а смотреть
правде в глаза - самое лучшее, что может быть. Он пообещал себе, что
позаботиться о Рите в последний раз. Может быть, он не слишком хорош, но
он никого не убивал, и то, что он собирался сделать в туннеле, было
слишком близко к попытке убийства. Он позаботится о Рите, как бы глупа и
назойлива она не была при жизни, как бы не раздражала его в прошлом. Он
всегда был лоялен к ней. Вот вчера, например, когда она из-за своей
неуклюжести вывернула котелок каши в костер - разве он сказал ей хоть
слово? Нет. Не сказал. Он просто слегка пошутил и принялся варить новую
кашу. Пошутил что-то о таблетках. О том, что лучше всего на свете она
умеет принимать таблетки.
ВОЗМОЖНО, ЕЙ КАК РАЗ И НЕДОСТАВАЛО ТОГО, ЧТОБЫ ТЫ ВЫРУГАЛ ЕЕ.
ВОЗМОЖНО, ЕЙ БЫЛО НУЖНО ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ.
- Это не заседание палаты общин, - громко сказал Ларри. Рита могла
понять, что он не любит болтать попусту. Еще с того дня, когда они впервые
встретились с ней...
Почему же тогда у него так скверно на душе? Ведь он прав, разве не
так? Да. И самое худшее в его правоте было то, что он на самом деле
чувствовал облегчение. Будто с его шеи сняли камень.
НЕТ, САМОЕ ХУДШЕЕ - ДРУГОЕ. САМОЕ ХУДШЕЕ - ОСТАТЬСЯ САМОМУ.
Грубо, но верно. Ему хотелось бы сейчас поделиться с кем-нибудь
своими переживаниями, но единственным собеседником была палатка. И еще
назойливые мухи.
Ларри положил голову на колени и прикрыл глаза. Он приказал себе не
плакать. Он ненавидел плачущих мужчин.
Он оказался трусом. Он не смог похоронить Риту. Не смог заставить
себя прикасаться к ее мертвому телу.
Ха-ха, мальчик. Ты трус, трус, трус.
Он отыскал длинную палку и подошел с ней к палатке. Сделав глубокий
вдох, приподнял полог и, придерживая его одной рукой, попытался палкой
достать свою одежду. Подцепил. Вытащил. Отбросил в строну. Сделав второй
глубокий вдох, достал с помощью палки обувь. Затем сел на пенек и обулся.
Вся его одежда пропиталась этим запахом.
- Черт побери! - прошептал он.
Ему была видна Рита, наполовину прикрытая спальным мешком. Ее
застывшие глаза. Ее вытянутая рука. Ларри снова вспомнил туннель и быстро
задернул палкой полог палатки.
И все равно ее запах преследовал его.
Поэтому первую остановку он сделал в Беннингтоне, посетил местный
магазин готового пляться и обменял все, что на нем было надето. Кроме
того, он прихватил три смены белья и носков. И даже нашел новую пару
обуви. Рассматривая себя в зеркало, он видел за спиной пустой торговый зал
магазина. Позади размещался отдел галстуков.
- Посмотрим-посмотрим, - промурлыкал Ларри себе под нос. - Что нам
здесь предложат?
Но он так и не нашел галстука по вкусу.
Покинув магазин, он сел на мотоцикл и рванул с места. Ему были нужны
новая палатка и спальный мешок, но сейчас Ларри больше всего хотел
оказаться как можно дальше от Беннингтона. Где-нибудь по пути он найдет
все необходимое.
Задумавшись, Ларри не заметил возникший прямо перед ним,
перегородивший дорогу грузовик. Он попытался объехать его, но было поздно.
Мотоцикл с грохотом врезался в кузов. В последний момент Ларри успел
выпрыгнуть из седла и кубарем покатиться по шоссе, обдирая руки и ноги.
Наткнувшийся на препятствие мотоцикл перевернулся, мотор еще какое-то
время поревел и затих.
- С тобой все в порядке? - громко спросил Ларри. Счастье, что он ехал
не более двадцати миль в час. Счастье, что с ним не было Риты. Она бы
обязательно устроила истерику. Правда, если бы с ним была Рита, то он
более внимательно следил бы за дорогой.
- Со мной все в порядке, - ответил он сам себе, хотя не был в этом
уверен. Он сел. Ощупал себя. Подумал: НАВЕРНОЕ, Я УМИРАЮ. Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО
ЧЕРЕЗ МИНУТУ ПРОЙДЕТ ШОК, И Я УМРУ. Я ОЧЕНЬ ХОРОШО ЭТО ЧУВСТВУЮ.
Но прошла минута, две, а он все еще был жив. Тогда Ларри принялся
осматривать себя более тщательно. Все на месте. Ничего не сломано. Он
только ободрал ладони и разорвал новые брюки на коленях, разбив колени в
кровь. Что ж, со всяким бывает. Ничего страшного.
Он мог свернуть себе шею, разбить голову - и тогда лежал бы здесь,
умирая, и никто не помог бы ему.
Тяжелым шагом Ларри подошел к лежащему мотоциклу. Еще совсем недавно
это была прекрасная машина. Теперь перед Ларри лежала груда бесполезного
металла. Что ж, придется идти пешком. Ларри поправил на спине рюкзак и
внезапно, как никогда прежде, захотел увидеть перед собой обыкновенное
человеческое лицо.
Но в тот день ему не довелось встретить никого.
Он заставил себя идти быстрее, но все же не мог преодолевать в час
больше двадцати миль. Вскоре перед ним возникали окраины маленького
городка Веллингтона. Там Ларри раздобыл палатку, спальный мешок и
старенький велосипед. Но и на велосипеде он двигался только со скоростью
двадцать пять миль в час.
К пяти часам Ларри добрался до Братлборо. Там он бросил велосипед и
пешком вошел в город.
- Больше ты мне не понадобишься, дружище, - попрощался он с
велосипедом.
Хотя, входя в город, он не знал наверняка, понадобиться ли ему
велосипед.
В эту ночь он переночевал в городской гостинице на диване в холле.
Заснул он почти мгновенно, однако, спустя некоторое время, его разбудил
какой-то звук. Ларри взглянул на часы. Половина двенадцатого.
Встревоженный, он долго вглядывался в темноту, но звук больше не
повторился. Да и был ли он вообще?
- Кто здесь? - на всякий случай окликнул Ларри, и звук собственного
голоса испугал его. Он принялся искать в рюкзаке пистолет, обливаясь
холодным потом при мысли, что не найдет его. Почувствовав рукой холодную
металлическую рукоятку, он мигом взвел курок, как человек в океане,
хватающийся за спасательный круг. Если возникнет опасность, он выстрелит.
В тишине что-то скрывалось, Ларри был уверен в этом. Возможно,
человек. Возможно, большое и опасное животное. Хотя, конечно, человек тоже
опасен.
- Кто здесь?
В кармане у Ларри был фонарик, но Ларри не решался воспользоваться
им. Почему?.. А хочет ли он на самом деле видеть, кто там такой?
И он просто сидел, еле двигаясь вслушиваясь в тишину и ожидая, пока
разбудивший его звук повторится снова (а БЫЛ ли звук? или ему просто
что-то приснилось?), и вскоре глаза его начали слипаться, и он задремал.
Внезапно, вздрогнул, Ларри широко раскрыл глаза, чувствуя, как
похолодели его конечности. Звук повторился, и, если бы небо не было
затянуто облаками, луна, почти полная, осветила бы ему...
Нет, он не хочет ничего видеть. Он совершенно не хочет ничего видеть.
Не двигаясь с места и затаив дыхание, Ларри услышал совсем рядом с собой
шаркающие шаги, удаляющиеся от него в западном направлении. Шаги
становились все тише, и скоро совсем стихли.
Ларри почувствовал вдруг острую необходимость встать, догнать
прошедшего мимо человека, крикнуть ему: ВЕРНИСЬ, КЕМ БЫ ТЫ НИ БЫЛ! ТОЛЬКО
ВЕРНИСЬ! Не хочет ли он на самом деле встречаться с этим
"кто-бы-ты-ни-был"? А если незнакомец действительно захочет вернуться?
Поэтому Ларри не встал, а наоборот, лег в прежнее положение, подложив руки
под голову. СЕГОДНЯ Я УЖЕ НЕ СМОГУ УСНУТЬ, подумал он, но спустя три
минуты крепко спал, а на следующее утро решил, что все происшедшее ночью
ему просто приснилось.
39
В то время, как Ларри Андервуд готовился встретить Четвертое Июля,
Стьюарт Редмен сидел на большом камне у дороги и поедал свой завтрак.
Внезапно он услышал рокот приближающихся моторов. Допив пиво, он не
торопясь взобрался на камень и всмотрелся в дорогу. Судя по звуку,
мотоциклы. Не слишком мощные. В царящей вокруг тишине было трудно
определить, как далеко эти мотоциклы находятся. Возможно, где-то в десяти
милях. Еще достаточно времени, чтобы поесть. Правда, Стью больше не хотел
есть. Приятно грело солнышко, а мысль о возможной встрече с человеческими
существами доставляла удовольствие. С тех пор, как он покинул дом Глена
Бейтмана в Вудсвилле, Стью не приходилось встречаться с живыми людьми. И
все же не мешает позаботиться о собственной безопасности. Не стоит
допускать до повторения ситуации с Элдером. Не все люди такие, как
Бейтман. Жаль, что старик предпочел остаться дома и, прогуливаясь с
Коджаком, выискивать сюжеты для своих картинок. Вдвоем им было бы веселее.
Стью не любит зря болтать, но за всю свою жизнь он так и не научился
оставаться один.
Держа наготове в кармане пистолет, он сел на камень и, когда
мотоциклы приблизились, лишь слегка напряженно выпрямил спину. К нему
подъехали две "хонды". Хап рулем первой сидел парнишка лет восемнадцати,
за рулем второй - девушка, на вид несколько старше парнишки. На девушке
были надеты ярко-желтая блуза и старенькие голубые джинсы.
