Похоже, он улетел в мыслях куда-то далеко, и вот вернулся к
действительности.
- Ха-ха, мистер, а вы упали. Верно? Право слово! - Он указал кивком
на разбитую голову Ника.
Ник достал из кармана блокнот и авторучку и написал:
- Вы напугали меня. Пока вы не сели, я считал вас мертвым. Со мной
все в порядке. Нет ли в городке аптеки?
Он показал блокнот парню. Тот взял его. Посмотрел на исписанный
листок. Вернул Нику. Улыбаясь, сказал:
- Я Том Каллен. Но я не умею читать. Я доучился до третьего класса,
но потом мне исполнилось шестнадцать лет, и отец забрал меня из школы. Он
сказал, что я уже слишком большой, чтобы учиться.
"Отлично, - подумал Ник. - Я не могу разговаривать, а он не умеет
читать". Он с отчаянием посмотрел на незнакомца.
- Но, мистер, вы же упали! - воскликнул Том Каллен. - Право слово, вы
упали.
Ник спрятал карандаш и блокнот и покачал головой. Затем поднес руку
ко рту и снова покачал головой. Поднеся руку к ушам, повторил то же самое.
На лице Каллена появилось удивление:
- Болят зубы? У меня тоже как-то болели. Хи-хи, это больно. Да? Право
слово!
Ник отрицательно покачал головой и снова попытался объяснить, что не
может ни слышать, ни говорить. На этот раз Каллен предположил, что у Ника
болят уши. Он не сводил с Ника сияющих глаз. Ему вот уже целую неделю не
приходилось никого видеть.
- Вам больно говорить? - спросил он, но Ник в это время рассматривал
разбитый велосипед и не заметил, что к нему обращаются. Тогда Том подергал
его за плечо и повторил вопрос.
Человек на велосипеде показал рукой на свой рот и покачал головой.
Потом он отодвинул велосипед ногой и уставился в витрину магазина мистера
Нортона. По-видимому, он увидел там то, что хотел, потому что решительно
направился ко входу. Если он захочет войти вовнутрь, то ничего не
получится: магазин заперт на замок. Мистер Нортон уехал из города. Почти
все заперли свои дома и уехали из города, кроме мамы и миссис Блекли, и
теперь обе они мертвы. Вот не-разговаривающий человек пытается открыть
дверь. Том должен сказать ему, что не стоит пытаться, хотя на двери и
висит табличка "ОТКРЫТО". "ОТКРЫТО" - это неправда. Тому и самому жаль,
потому что он очень любит крем-соду. Это гораздо лучше, чем виски, после
которого ему сперва стало хорошо, потом захотелось спать, а потом отчаянно
разболелась голова. Он попытался уснуть, но ему почему-то все время снился
дурацкий сон про человека в черном сюртуке, как у его преподобия
Дейфенбейкера. Во сне этот человек плохо относился к Тому, и Том понял,
что он плохой человек. Виски Том выпил только потому, что не ожидал такого
эффекта, хотя отец и мать в свое время предупреждали его, но теперь никого
из них нет, и что же? Теперь он может делать все, что захочет.
Но что это там делает не-разговаривающий человек? Поднимает с
тротуара кирпич и... что? Разбивает окно мистера Нортона? Трах! Черт
побери Тома, если это не происходит на самом деле! А теперь он забирается
вовнутрь, открывает изнутри дверь...
- Эй, мистер, вы не должны этого делать! - крикнул Том дрожащим от
возмущения голосом. - Это незаконно! Не-законно! Разве вы не знаете?
Но мужчина уже проник в помещение и даже не оглянулся на Тома.
- Вы что же, глухой? - изо всех сил заорал Том. - Право слово! Вы что
же...
Он умолк. С лица стерлось какое-бы то ни было выражение. Он снова
напоминал отключенного робота. Ни для кого из жителей Мэя не было бы
неожиданностью увидеть в Томе подобную метаморфозу. Он мог бродить по
центральной улице со счастливой улыбкой на лице, заглядывая в витрины
магазинов - и вдруг замирал, будто вкопанный, без тени мысли на лице.
Кто-нибудь в таких случаях говорил: "А вот и Том!", и все присутствующие
начинали хохотать. Если при этом присутствовал отец Тома, то он пытался
пинками вывести сына из этого состояния. Но отец находился рядом с ним все
реже и реже. В первой половине 1985 года у него начался бурный роман с
официанткой гриль-бара, рыжеволосой Ди-Ди Пакалетт (больше всего ее
раздражали шутки по поводу ее имени), и около года назад она и Дон Каллен
сбежали вместе из городка. Вскоре после этого их видели неподалеку, в
мотеле Слапота, но потом их следы затерялись.
Большинство горожан считало внезапные перемены в Томе припадками, но,
между тем, на самом деле эти припадки были не вполне нормальными
проявлениями мыслительного процесса. Процесс человеческого мышления
основывается (по крайней мере, так считают психологи) на индукции и
дедукции, и нормальный человек отличается от ненормального способностью
или неспособностью синтезировать эти процессы. Том Каллен не был полностью
безумен, поэтому ему были доступны простейшие связи. Иногда ему также
удавались свойственные софистам индуктивно-дедуктивные умозаключения. К
нему приходило ощущение возможности создания подобных связей, как иногда
нормальный человек ощущает, что какое-нибудь забытое имя "вертится на
кончике языка". Когда это происходило, Том утрачивал ощущение реальности и
погружался в собственные мысли. Он становился подобен человеку,
блуждающему в темной комнате с настольной лампой в руке в поисках розетки.
Если он находил розетку - что в незнакомой комнате возможно не всегда -
комнату озаряла вспышка яркого света, позволяющая все увидеть. Том был
чувствительным созданием. В списках любимых им вещей входили вкус
крем-соды из магазина мистера Нортона, созерцание симпатичной девчонки в
коротком платьице, поджидающей кого-то на углу, запах лилий, ощущение
гладкой поверхности шелковой ткани. Но больше всего на свете он любил тот
момент, когда появлялась возможность создания связи, когда, наконец,
включался свет и освещал темную комнату. Это происходило не всегда; часто
такая связь не удавалась Тому. Но на этот раз так не случилось.
Он сказал: Вы что же, глухой?
Мужчина вел себя так, будто не слышал ничего из сказанного Томом,
кроме тех случаев, когда смотрел ему в лицо. И он ничего не говорил, даже
шепотом. Иногда люди даже не считали нужным отвечать Тому на его вопросы,
потому что что-то в его лице подсказывало им, что Том не такой, как все.
Но когда так случалось, человек, не отвечающий на вопросы, выглядел
растерянным или смущенным. С этим парнем все иначе. У него не было на лице
смущения, и он делал какие-то жесты... но он не разговаривал.
Указал рукой на уши и покачал головой.
Указал рукой на рот и сделал то же самое.
Свет вспыхнул: связь была найдена.
- Право слово! - взревел Том, и на лице его заиграло воодушевление.
Он ринулся в магазин, совершенно не заботясь о том, законно это или нет.
Не-разговаривающий человек обматывал себе голову чем-то напоминающим бинт.
- Эй, мистер! - с порога заорал Том. Не-разговаривающий человек не
оглянулся. Том притормозил, слегка озадаченный, но тут же вспомнил. Он
потряс Ника за плечо, и Ник оглянулся. - Вы немой, верно? Не можете
слышать! Не можете говорить! Верно?
Ник кивнул. Реакция Тома потрясла его. Том подпрыгнул вверх и
захлопал в ладоши:
- Я понял это! Ура мне! Я сам понял это! Ура Тому Каллену!
Ник вынужденно улыбнулся. Он не мог припомнить, когда его дефекты
доставляли кому-нибудь такое откровенное удовольствие.
Посреди городка была площадь, главной достопримечательностью которой
являлась статуя морякам, погибшим во время Второй мировой войны. В тени
этого монумента Ник Андрес и Том Каллен и присели, чтобы перекусить. Ник
заклеил крестиком из пластыря ссадину над левым глазом. Он читал по губам
Тома (что было нелегко, потому что Том болтал с набитым едой ртом) и
ощущал огромную усталость от пройденного пути.
Том не умолкал ни на минуту с тех пор, как они присели. Его речь до
бесконечности перемежалась возгласами "Право слово!" или "Не сойти мне с
этого места!". Ник старался не обращать на это внимания. Его больше
беспокоило другое: неужели проклятая болезнь стерла с лица земли всех,
кроме глухонемых и не вполне нормальных? Эта парадоксальная по своей сути
мысль вовсе не казалась ему забавной.
Ник удивлялся, с чего Том взял, что все люди ушли. Он уже узнал об
отце Тома, сбежавшем несколько лет назад с официанткой, и о том, как Том
работал разнорабочим на ферме Норбута, и о том, как два года назад мистер
Норбут решил, что Том "достаточно взрослый", чтобы самостоятельно пасти
быков, и о том, как однажды на Тома напали "большие ребята" и как Том
"боролся с ними и чуть не забил их до смерти, и один из них долго лежал в
больнице, право слово, вот что сделал Том Каллен"; узнал Ник и о том, как
Том обнаружил свою мать в доме миссис Блекли, и что обе они были мертвы и
лежали в гостиной, и Том убежал, потому что "Бог не может приходить и
забирать умерших на небеса, если кто-нибудь подглядывает за ним". (Ник
понял, что Бог для Тома все равно что Санта Клаус, с единственной
разницей: он не дарит подарки, а забирает людей с собой). Но он ничего не
сказал о полном опустошении Мэя и об отсутствии движения на дорогах.
Ник слегка коснулся рукой груди Тома, прерывая словесный поток.
- Что? - спросил Том.
Ник сделал широкий жест, охватывающий здания вокруг площади. На лице
его возникло озабоченное выражение. Потом он изобразил пальцами на траве,
будто кто-то движется, и вопросительно посмотрел на Тома.
То, что он увидел, встревожило его. Том остолбенело смотрел на Ника;
его глаза затуманились, а губы дрожали. Руки он прижал к груди, будто
стараясь удержать в ней сердце. Испуганный Ник коснулся Тома, и тут Том
вздрогнул всем телом, и губы его расплылись в счастливой улыбке. В глазах
сияло: "Эврика!" - он понял, чего от него хотят.
- Вы хотите знать, куда ушли все люди! - воскликнул он.
Ник несколько раз кивнул.
- Ну, мне кажется, они ушли в Канзас-Сити, - сказал Том. - Право
слово, так и есть. Здесь все говорили о том, что наш городок очень мал.
Здесь ничего не случается. Ничего не происходит. Моя мама говорила, что
люди всегда уходят и никогда не возвращаются. Как мой папа, который сбежал
с официанткой по имени Ди-Ди Пакалотт. Так что мне кажется, что все просто
одновременно собрались и ушли. Они ушли в Канзас-Сити: право слово, так
оно и есть. Именно туда они и должны были направиться. Кроме миссис Блекли
и моей мамы. Они умерли, и Бог собирается их забрать к себе на небеса.
Монолог Тома иссяк.
"Ушли в Канзас-Сити, - думал Ник. - Учитывая все, что знаю я, это
вполне возможно. Те, кто не покинул бедную планету навсегда и не
перебрался в царство Божье, действительно могли попытаться спрятаться в
Канзас-Сити".
Глаза Ника сверкнули, и Том, собиравшийся что-то сказать, подавился
собственной слюной.
право слово
мой папа, который сбежал
так и есть
Нику захотелось спать.
Эту ночь Ник проспал в парке. Он не знал, где спал Том, но
проснувшись на следующее утро, первым, кого он увидел, был Том,
направлявшийся к нему с коробкой, в которой, судя по наклейке, находилась
радиоуправляемая модель железнодорожного депо.
"По-видимому, это - любимая игрушка бедняги", - подумал Ник. И тут же
понял: "Я не могу оставить его одного. Я не могу сделать этого". И его тут
же захлестнула жалость, а на глазах появились слезы.
"Все ушли в Канзас-Сити, - подумал Ник. - Именно это и случилось. Все
ушли в Канзас-Сити".
Ник сделал шаг навстречу Тому и приветственно поднял руку. Том
смущенно смотрел на него, указывая на коробку:
- Я знаю, что эта штука для маленьких мальчиков, а не для взрослых
