у самой поверхности - так и просится наружу. Вот и с этим, который
привел ее сюда... ей стоило только подумать о том, чтобы он бросил
пистолет, как его обжег горячий металл. Пусть еще скажет спасибо,
что патроны в обойме не взорвались.
Вот уже подступает этот жар и начинает расходиться во все стороны,
точно она, Чарли, - немыслимая батарея отопления или что-то в этом ро-
де. Она прочесывала взглядом сеновал - нет, не видно. Сплошные ряды
тюков. Сплошная темень.
- Я здесь, Чарли. - Голос звучал громче, но по-прежнему спокойно.
Он врезался лучом прожектора в туман ее слепой ярости.
- Спустись вниз! - закричала Чарли. Она вся дрожала. - Спустись
вниз, пока я все не подожгла! Я ведь могу!
- Можешь, я знаю, - тихо отозвался голос. Да, он несся ниоткуда и
одновременно отовсюду. - Но если ты это сделаешь, сгорят лошади. Слы-
шишь, что с ними творится?
Она услышала. Только сейчас услышала, когда он сказал. Лошади обе-
зумели от страха, они храпели и бились в запертые двери. Среди них был
и Некромансер.
У нее сжалось горло. Перед глазами возникла ферма Мэндерсов, огнен-
ные зигзаги в траве, обугленные цыплята.
Она устремила взгляд к спасительному корыту с водой, близкая к па-
нике. Она кое-как сдерживала силу, дрожавшую на пределе, готовую в лю-
бую секунду
(назад)
вырваться наружу
(НАЗАД!)
и смести все на своем пути.
(НАЗАД, НАЗАД, СЛЫШИШЬ, НАЗАД!)
На этот раз из корыта не просто повалил пар - в мгновение ока вода
превратилась в яростно бурлящее варево. В следующее мгновение хромиро-
ванный кран над корытом сорвался с резьбы, закрутился пропеллером. На-
садка выстрелила из трубы, как из пушки, и пролетев через весь кори-
дор, врезалась в дальнюю стену. Из трубы хлынула вода. Холодная. Ей
передалось это ощущение прохлады. Но вода уже начинала испаряться, и
проход между стойлами заволокло молочным туманом. Свернутый в бухту
зеленый пластмассовый шланг, висевший на стене рядом с трубой, стал
плавиться, одно кольцо за другим.
(НАЗАД!)
Но она уже обуздывала стихию, постепенно усмиряла ее. Прежде это
было невозможно - стихия угомонилась бы не раньше, чем произвела наме-
ченные разрушения. Сейчас она научилась как-то сдерживать эту силу...
да только сила с тех пор выросла неизмеримо!
Ее лихорадило.
- Чего тебе еще надо? - спросила она, понижая голос. - Почему ты не
даешь нам уйти?
Испуганно, на высокой ноте заржала лошадь. Чарли нетрудно было по-
нять, что с ней там творится.
- Кому придет в голову, что можно дать вам уйти, - сказал Рэйнберд
все так же тихо. - Даже твоему отцу, думаю, не придет. Ты опасна, Чар-
ли. И ты это знаешь. Если мы дадим тебе уйти, завтра тебя захватят
агенты какой-нибудь другой стороны. Я не шучу, можешь быть уверена.
- Я не виновата! - крикнула она.
- Оно конечно, - раздумчиво сказал Рэйнберд. - Не виновата. Только
это все фигня. Я не думаю об этом факторе-зет. И никогда не думал. Я
думаю о тебе одной, Чарли.
- Все ты врешь! - пронзительно крикнула она. - Ты обманывал меня,
притворялся, что ты...
Она остановилась. Рэйнберд одним махом перелез через ряд тюков и
уселся на край сеновала, свесив ноги. На коленях у него лежал писто-
лет. Его лицо выплыло на нее, как выщербленная луна.
- Разве я врал тебе? Нет. Просто я переиначивал правду. И делал
это, чтобы спасти тебя, Чарли.
- Нагло врешь! - прошептала она и с ужасом почувствовала, как ей
хочется ему поверить. Глаза щипало от подступивших слез. Она слишком
устала, и ей очень хотелось поверить ему, поверить в то, что она ему
действительно небезразлична.
- Ты отказывалась участвовать в тестах, - продолжал Рэйнберд. -
Твой отец тоже. Как по-твоему, чем бы кончилось? Думаешь, они броси-
лись бы извиняться: "Ах, это недоразумение"... и выпустили вас на во-
лю? Ты же видела их в деле, Чарли. Видела, как они ранили этого Мэн-
дерса. Они вырывали ногти у твоей матери, а потом они ее у...
- Хватит! - страдальчески закричала она. Неусмиренная стихия вновь
напомнила о себе, угрожающе подступив к самому краю.
- Не хватит, - сказал он. - Пора тебе узнать правду. Я сдвинул тебя
с мертвой точки. Я заставил их плясать вокруг тебя. Ты думаешь, я
расстарался, потому что это моя работа? С...тобой я хотел на мою рабо-
ту. И на всех этих... Кэпа, Хокстеттера, Пиншо, Джулза, что привел те-
бя... Все они дерьмо.
Она, как загипнотизированная, смотрела на зависшее над ней лицо.
Сегодня его глаз не был закрыт повязкой, и этот щелевидный с извивами
провал казался напоминанием о каком-то ночном кошмаре.
- Я не соврал тебе про это. - Он поднес руку к лицу. Его пальцы
легко, почти любовно ощупывали шрамы на подбородке, до мяса содранную
щеку, выжженную глазницу. - Да, я переиначил правду. Не было ни ямы в
земле, ни конговцев. Меня оприходовали свои. Потому что они были такое
же дерьмо, как эти.
Чарли не понимала, не могла вникнуть, о чем он. Голова у нее шла
кругом. Разве он не знает, что стоит ей захотеть, и он превратится в
хрустящий хлебец?
- Но все это дело десятое, - сказал он. - Все, кроме нас с тобой.
Между нами должна быть ясность. Полная ясность. Больше ничего. Чарли.
Внутренний голос подсказывал ей, что он говорит правду, - но за его
словами лежит еще другая, скрытая правда. То, чего он не договаривал.
- Поднимись ко мне, - сказал он, - и мы здесь все обсудим. Это был
своего рода гипноз. И отчасти телепатия. Она ведь догадывалась о той,
скрытой правде, однако ноги сами несли ее к лестнице, что вела на се-
новал. Нет, не о каких-то там обсуждениях он ей сейчас говорил. Он го-
ворил о том, что надо разом со всем покончить. С сомнениями, горечью,
страхом... с искушением зажигать костры один другого больше, пока не
случится непоправимое. При всем безумии, при всей своей извращенности,
слова этого человека убеждали ее в том, что он ей предан, предан как
никто. И... да, это правда, в глубине души она желала этого. Желала
конца и освобождения.
И поэтому она шла к лестнице и уже взялась за перекладину, когда
раздался голос отца.
- Ч а р л и? - позвал он, и чары разрушились.
Она выпустила перекладину; внезапно все увиделось с ужасающей
ясностью. Она повернулась: отец стоял в проеме. Первая мысль
(как ты потолстел, папа!)
пронеслась в мозгу так быстро, что на не успела отдать себе в этом
отчет. Толстый, худой - какая разница, она узнала бы его с закрытыми
газами; любовь к нему брызнула живой водой - и вмиг рассеялись чары
Рэйнберда, точно колдовской туман. И стало яснее ясного: что бы ни
значил Джон для нее, для ее отца он означал одно - смерть.
- Папочка, - закричала она. - Не входи сюда!
Гримаса досады исказила лицо Рэйнберда. Пистолет, только что
лежавший на коленях, уже был нацелен в силуэт, возникший в дверном
проеме.
- Боюсь, что уже поздно, - сказал он.
Рядом с отцом стоял мужчина. "Это тот, кого называют Кэпом", - по-
думала она. Он стоял неподвижно, плечи опущены, точно перебиты кости.
- Войдите, - велел Рэйнберд, и Энди вошел. - Остановитесь. Энди
остановился. Кэп, держась чуть сзади, также продвинулся вперед,
словно был на привязи. Глаза Кэпа с беспокойством обшаривали темные
углы.
- Я знаю, что ты можешь это сделать. - Голос Рэйнберда зазвучал
непринужденно, почти насмешливо. - И твой отец, кстати, тоже кое-что
может. Но учтите, мистер Макги... Энди. Могу я звать вас Энди?
- Как вам будет угодно, - ответил тот. Голос его был спокоен.
- Так вот, Энди, если вы попытаетесь пустить в ход свои способнос-
ти, я продержусь ровно столько, сколько нужно, чтобы застрелись вашу
дочь. А если ты, Чарли, пустишь в ход свои, - кто знает, чем это кон-
чится.
Чарли подбежала к отцу. Она уткнулась в его пиджак, почувствовал
щекой рубчатую ткань.
- Папа, папочка, - прошептала она срывающимся голосом.
- Здравствуй, мышонок, - сказал он гладя ее по голове. Он прижал ее
к себе, потом поднял глаза на Рэйнберда. Вот и сбылся сон об одногла-
зом пирате, тем более что Рэйнберд сидел на краю сеновала, точно мат-
рос на мачте. - И что теперь? - спросил пн Рэйнберда. Он понимал, что
тот, пожалуй, сумеет продержать их под дулом писголета, пока не подос-
пеет подмога, за которой побежал мужчина в фуфайке, но что-то подска-
зывало ему - не этого хочет Рэйнберд.
Его вопрос остался без ответа.
- Чарли! - позвал Рэйнберд.
Она вздрогнула в объятиях отца, но не обернулась.
- Чарли, - снова позвал он - мягко и вместе требовательно. - Помот-
ри на меня, Чарли.
Медленно, неохотно она обернулась и посмотрела.
- Поднимись сюда, - сказал он, - ты ведь уже собиралась подняться.
Все остается в силе. Мы решим наши дела, и все будет кончено.
- Боюсь, что это невозможно, - достаточно вежливо заметил Энди. -
Мы уходим.
- Иди, Чарли, - не отступал Рэйнберд, - иначе я сейчас прострелю
голову твоему отцу. Ты можешь сжечь меня, но на спуск я нажму раньше,
будь уверена.
Чарли издала горлом стон, точно раненый зверь.
- Не двигайся, Чарли, - сказал Энди.
- С ним будет все в порядке, - сказал Рэйнберд. Его низкий голос
звучал рассудительно, убаюкивающе. - Он летит на Гавайи, с ним будет
все в порядке. Выбирай, Чарли. Пуля в голову или золотой песок на пля-
жах в Калами. Одно из двух. Выбирай.
Завороженная его взглядом, Чарли, вся дрожа, шагнула навстречу
Рэйнберду.
- Чарли! - резко сказал отец. - Нет!
- Все будет кончено, - сказал Рэйнберд. Пистолет, ни разу не дрог-
нувший в его руке, метил Энди в голову. - Ты ведь этого хочешь? Я буду
нежен, ты и не почувствовасшь боли. Верь мне, Чарли. Этим ты спасешь
отца... и себя. Поверь мне.
Она сделала еще шаг. И еще.
- Нет, - сказал Энди. - Не слушай его, Чарли. Голос отца дрогнул, и
это лишь добавило ей решимости. Она приближалась к лестнице. Вот она
взялась за верхнюю перекладину, помедлила. Вот задрала голову - взгля-
ды ее и Рэйнберда сомкнулись.
- Ты обещаешь, что с ним ничего не случится?!
- Да, - сказал Рэйнберд, но Энди всей кожей ощутил, внезапно и бе-
зоговорочно: он лжет... и всегда лгал.
Мне придется подтолкнуть ее, подумал он и сам себе не поверил. Не
его - ее.
Он набирался духу это сделать. Чарли уже стояла на нижней ступень-
ке, взявшись за следующую перекладину. И тут Кэп, о котором все забы-
ли, начал кричать.
Вид у Дона Джулза, ворвавшегося в здание через несколько минут пос-
ле ухода Кэпа и Энди, был такой, что Ричард, дежуривший на своем пос-
ту, выхватил оружие из полуоткрытого ящика.
- Что... - только и успел он сказать.
- Тревогу! Давай тревогу! - завопил Джулз.
- А у вас есть полно...
- Есть у меня, кретин, полномочия! Девчонка! Девчонка хочет сбе-
жать!
На приборной панели у Ричарда были два простейших десятеричных на-
борника, которые устанавливались поворотом ручки. Ричард, не долго ду-
мая, установил шифр слева на семерке. Джулз, уже успев обогнуть стол,
установил шифр справа на единице. Через секунду с приборной панели
стал разноситься утробный сигнал, мгновенно подхваченный динамиками на
всей территории Конторы.
Рабочие побросали свои газонокосилки и ринулись к ангарам, где хра-
нились винтовки. Защелкнулись электронные дверные замки, пряча от гре-
ха подальше ЭВМ с их соблазнительной информацией. Глория, секретарша
Кэпа, достала личное оружие. Агенты, весь наличный состав, расстегивая
на ходу пиджаки, бежали к динамикам в ожидании инструкций. Вместо сла-
бого тока на внешнее заграждение сразу поступило столько вольт, что
они могли бы убить все живое. Почуяв, как по звуку сирены Контора при-
ходит в состояние боевой готовности, доберманы, охранявшие полосы меж-
ду двумя ограждениями, истерично залаяли и заметались. Ворота, отде-
лявшие Контору от внешнего мира, намертво закрылись. При этом хлебному
