к ним; Вики, очевидно, даже не сознавала, что делает такое.
- Да, правда, - звучал голос Квинси. - Он - как бы это сказать -
документально подтвержденный факт. У него болит голова, если он часто
экспериментирует, но он может делать подобные вещи. Его держат в ма-
ленькой комнате с дверью, которую он не может открыть, и замком, кото-
рый не может согнуть. Они проводят над ним опыты. Он гнет ключи. Он
запирает дверь. И, насколько я понимаю, он почти безумен.
- О... боже... - едва слышно произнес Энди.
- Он участвует в усилиях во имя мира, так что ничего страшного, ес-
ли он сойдет с ума, - продолжал Квинси. - Он сойдет с ума, чтобы двес-
ти двадцать миллионов американцев оставались в безопасности, свободны-
ми. Понимаешь?
- Да, - прошептал Энди.
- Что сказать о тех двоих, которые поженились? Ничего Насколько из-
вестно, они мирно живут в каком-то тихом средне американском штате
вроде Огайо. Возможно, их ежегодно проверяют: не сгибают ли они ключи,
не закрывают ли двери, не прикасаясь к ним, не демонстрируют ли ма-
ленькие психологические трюки на местном Карнавале в пользу страдающих
мускульной дистрофией. Хорошо, что эти люди не могут делать ничего по-
добного, правда, Энди?
Энди закрыл глаза и вдохнул запах сгоревшей ткани. Иногда Чарли
открывала дверцу холодильника, заглядывала туда и отползала. А если
Вики в этот момент гладила, стоило ей взглянуть на дверцу - и та сама
закрывалась, притом Вики не понимала, что делает нечто необычное. Так
случалось иногда. Иногда так не получалось: ей приходилось оставить
глажку и закрывать дверцу холодильника самой (или выключать радио, или
включать телевизор). Вики не могла сгибать ключи, или читать мысли,
или висеть в воздухе, или поджигать предметы, или предсказывать буду-
щее. Иногда она могла закрыть дверь, находясь в другом конце комнаты,
- это был верх ее возможностей. Иногда после подобных действий Энди
замечал, что она жалуется на головную боль или боли в животе, но он не
знал, была ли это непосредственная реакция или какое-то глухое предос-
тережение со стороны ее подсознания. Во время месячных ее способности
немного возрастали. Но они были такими незначительными и проявлялись
так редко, что Энди считал их нормальными. Что же касается его само-
го... ну, он мог мысленно подталкивать людей. Какого-то названия этому
не существовало; вероятно, ближе всего подходит самогипноз. Часто при-
бегать к этому он не мог - начинала болеть голова. Большую часть вре-
мени он совершенно забывал о своей необычности, а по сути не был уже
нормальным после того дня в комнате 70 в Джейсон Гирни Холле.
Он закрыл глаза и на темном фоне под веками увидел похожее на запя-
тую пятно и несуществующие слова COR OSUM.
- Да, это хорошо, - продолжал Квинси, словно Энди согласился. - А
то они могут поместить их в две маленькие комнатки, где они будут не
разгибая спины работать во имя безопасности и свободы двухсот двадцати
миллионов американцев.
- Это хорошо, - согласился Энди.
- Что касается тех двенадцати человек, - сказал Квинси, - они, мо-
жет, дали тем двенадцати лекарство, действие которого сами не предви-
дели. Может быть, кто-то - некий сумасшедший доктор - намеренно ввел
их в заблуждение. Или, может, он думал, что вводит их в заблуждение, а
на самом деле они руководили им. Не имеет значения.
- Не имеет.
- В итоге тем двенадцати дали это снадобье, и оно, возможно, нес-
колько изменило их хромосомы. А может, сильно изменило. Да кто знает?
Может, двое из них поженились, решили завести ребеночка и, может, ре-
беночек приобрел нечто большее, чем ее глаза и его рот. Не заинтересу-
ет ли тех этот ребенок?
- Думаю, заинтересует, - сказал Энди, напуганный до такой степени,
что ему трудно было говорить. Он уже решил, что не скажет Вики о раз-
говоре с Квинси.
- Представь - берешь лимон, он замечателен, и берешь пирожное ме-
ренгу, тоже замечательное, но, если смешать их, получится... блюдо с
совершенно новым вкусом. Уверен, им хотелось бы посмотреть, на что
способен этот ребенок. Они только хотели бы заполучить его, посадить в
маленькую комнату и посмотреть, не поможет ли он сохранить демократию
на планете. И, пожалуй, это все, что я хотел сказать, старина, вот
только еще... НЕ ВОЗНИКАЙ!
* * *
Голоса в комнате, полной привидений.
НЕ ВОЗНИКАЙ.
Он повернул голову на подушке и посмотрел на Чарли, она крепко спа-
ла. ЧАРЛИ, ДИТЯ, ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ? КУДА ДЕТЬСЯ, ЧТОБЫ НАС ОСТАВИЛИ В ПО-
КОЕ? ЧЕМ ВСЕ КОНЧИТСЯ?
Ответа на вопросы не было.
Наконец он уснул, а в это время неподалеку в темноте сновала зеле-
ная машина все еще в надежде найти крупного широкоплечего мужчину в
вельветовом пиджаке и маленькую девочку со светлыми волосами в красных
брючках и зеленой блузке.
ЛОНГМОНТ, ВИРДЖИНИЯ: КОНТОРА
Два красивых дома, в стиле американского Юга, стояли друг против
друга на длинной волнистой зеленой лужайке, которую пересекали нес-
колько изящно изгибавшихся велосипедных дорожек и засыпанный гравием
двухполосный подъездной путь, шедший изза холма от главной дороги.
Вблизи одного из этих домов находился большой сарай, выкрашенный в яр-
ко-красный цвет с безупречно белой окантовкой. Около второго - конюш-
ня, тоже красная с белой окантовкой. Здесь содержались лошади из числа
лучших на Юге. Между сараем и конюшней отражал небо мелкий пруд для
уток.
Первые владельцы этих двух домов в 1860-х годах отправились на вой-
ну, где были убиты. Все наследники обоих семейств уже умерли. В 1954
году оба владения стали единой государственной собственностью. Здесь
разместилась Контора.
В девять часов десять минут солнечным октябрьским днем - назавтра
после отъезда Энди и Чарли из Нью-Йорка в Олбани на такси - в направ-
лении одного из домов ехал на велосипеде пожилой человек с добродушны-
ми блестящими глазами, в шерстяной английской спортивной кепке. Позади
него за вторым бугром находился контрольный пункт, пропустивший его
лишь после проверки электронной системой отпечатка его большого паль-
ца. Пропускной пункт располагался за двойным рядом колючей проволоки.
На внешнем ряду высотой в семь футов через каждые шестьдесят футов ви-
сели плакаты с надписью: "ОСТОРОЖНО! ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ!
ЧЕРЕЗ ЭТУ ОГРАДУ ПРОПУЩЕН ТОК НИЗКОГО НАПРЯЖЕНИЯ!" Днем напряжение
действительно было низким. Ночью же собственный генератор поднимал его
до смертельных цифр, и каждое утро команда из пяти охранников объезжа-
ла ограду на маленьких электрических карах, подбирая обугленных кроли-
ков, кротов, птиц, сурков, изредка скунсов, издававших немыслимую
вонь, а то и лося. Дважды зажаренными оказались люди. Расстояние между
внешним и внутренним рядами колючей проволоки составляло десять футов.
Днем и ночью по этому проходу бегали сторожевые собаки, доберманы. Их
научили держаться в стороне от смертельно опасной проволоки. На каждом
углу всего этого сооружения возвышались сторожевые вышки, построенные
из теса и выкрашенные в тот же ярко-красный цвет с белой окантовкой.
На них дежурили часовые, умевшие обращаться с различным смертоносным
оружием. Вся территория просматривалась телекамерами, и передававшиеся
ими изображения постоянно проверялись компьютером. Заведение Лонгмонт
охранялось надежно.
Пожилой человек крутил педали с улыбкой, обращенной к тем, мимо ко-
го проезжал. Лысый старик в бейсбольной кепке прогуливал тонконогую
кобылицу. Он поднял руку:
- Привет, Кэп! Какой чудный день!
- Лучше не бывает, - согласился человек на велосипеде. - Желаю доб-
ра, Генри.
Он подъехал к фасаду дома, стоящего севернее, слез с велосипеда,
поставил его на упор, глубоко втянул мягкий утренний воздух и бодро
поднялся по широким ступеням крыльца между широкими дорическими колон-
нами.
Открыв дверь, он вошел в просторный вестибюль. За столом сидела мо-
лодая рыжеволосая женщина, перед ней лежала книга со статистическими
выкладками. Одной рукой она придерживала страницу, которую читала,
другая находилась в верхнем ящике стола, слегка касаясь "Смит-Вессона"
38-го калибра.
- Доброе утро, Джози, - сказал пожилой человек.
- Привет, Кэп. Немного опоздали? - Симпатичным девицам такое сходит
с рук; сиди за столом Дуэйн, он ей не спустил бы. Кэп не был сторонни-
ком женской эмансипации.
- У меня, дорогая, заедает передача. - Он вставил большой палец в
соответствующее отверстие шкафчика: что-то заурчало, на столе у Джози
замигал, а затем остался гореть зеленый свет. - Веди себя хорошо.
- Постараюсь, - игриво ответила она и сдвинула колени. Кэп громко
засмеялся и прошел через холл. Она посмотрела на него, в мгновенье по-
думав, не следовало ли сказать ему, что минут двадцать назад пришел
этот противный Уэнлесс. Сам скоро узнает, решила она и вздохнула. Сто-
ит поговорить с таким старым стариком, как Уэнлесс, и начало хорошего
дня испорчено. И еще дна подумала, что человеку вроде Кэпа, занимающе-
му такое ответственное положение, должны доставаться не только сладкие
вершки, но и горькие корешки.
* * *
Кабинет Кэпа располагался в дальней половине дома. Из широкого эр-
кера открывался восхитительный вид на лужайку позади дома, сарай и
утиный прудок, частично скрытый за большой ольхой. Посередине лужайки
на минитракторе-косилке восседал Рич Маккион. Какое-то мгновение Кэп
смотрел на него, заложив руки за спину, затем двинулся к кофеварке в
углу, налил себе немного кофе в кружку с надписью "USN", добавил туда
сухих сливок, сел и нажал на кнопку переговорного устройства.
- Привет, Рэйчел, - сказал он.
- Привет, Кэп. Доктор Уэнлесс...
- Так и знал, - сказал Кэп. - Знал. Я почуял, что эта старая шлюха
здесь, едва вошел.
- Сказать ему, что вы сегодня заняты?
- Ничего не говорите, - тщательно сказал Кэп. - Пусть проведет в
желтой комнате все это прекрасное утро. Если он не решит уйти домой,
я, может, и приму его перед ленчем.
- Хорошо, сэр.
Проблема решена, по крайней мере для Рэйчел, подумал Кэп с мимолет-
ным чувством неприязни. Уэнлесс явно не был ее проблемой. Суть дела в
том, что Уэн есс становится все более обременительным, исчерпав свои
возможности приносить пользу и оказывать влияние. Что ж, всегда есть
лагерь Мауи. Есть и Рэйнберд.
При этом Кэп внутренне содрогнулся... а его не так-то легко было
вогнать в дрожь.
Он опять нажал клавишу переговорного устройства.
- Я снова хочу получить досье Макги, Рэйчел. А в десять тридцать я
еще раз хочу поговорить с Элом Стейновицем. Если Уэнлесс не уйдет, по-
ка я переговорю с Элом, можете послать его ко мне.
- Очень хорошо, Кэп.
Он откинулся в кресле, соединив кончики пальцев, и бросил взгляд на
портрет Джорджа Паттона на противоположной стене. Паттон стоял выпря-
мившись на верхнем люке танка, словно он считал себя герцогом Уэйном
или кем-то еще.
- Жить нелегко, если не умеешь расслабиться, - сказал он портрету
Паттона и отхлебнул кофе.
* * *
Через десять минут Рэйчел ввезла досье на бесшумной библиотечной
тележке. Оно состояло из шести папок документов, сообщений и четырех
папок с фотографиями. Там же были записи телефонных разговоров. Теле-
фон Макги прослушивался с 1978 года. - Спасибо, Рэйчел.
- Пожалуйста. Мистер Стейновиц будет здесь в десять тридцать.
- Разумеется, будет. Уэнлесс еще не умер?
- Боюсь, что нет, - сказала она улыбаясь. - Он просто сидит там и
наблюдает, как Генри прогуливает лошадей. - Терзает свои чертовы сига-
реты?
Рэйчел, словно школьница, прикрыла рот рукой, хихикнула и кивнула:
- Обработал уже половину пачки.
Кэп что-то проворчал. Рэйчел вышла, а он занялся досье. Сколько раз
он листал его за последние одиннадцать месяцев? Десять? Двадцать? Суть
