бумаге или бандероль с отрезанным ухом, но... Сама не знаю. У меня такое
ощущение, будто он и не извиняется вовсе, а просто пишет под диктовку. А
может быть, я не права? К тому же он вложил в конверт и чек на семьсот
пятьдесят долларов, как бы намекая этим, что сознает свою
ответственность. Все это хорошо, но мне кажется, больше всего я была бы
счастлива услышать, что ему помогли с его ментальными проблемами.
Согласно приговору, ему предписаны восемнадцать месяцев интенсивного
лечения. Я рассказала об этом в группе, .-( смеялись, будто я шутила. Но
мне не до шуток.
Иногда, когда я думаю о будущем, передо мной встают пугающие картины.
То я вижу нас в очереди за бесплатной похлебкой, а то бреду на Третью
улицу с Натали на руках в ночлежку для бездомных. Стоит только подумать
об этом, как меня бросает в дрожь или я начинаю плакать. Понимаю - это
глупо; слава Богу, у меня ведь есть диплом об окончании библиотечного
колледжа, но я все равно не могу избавиться от подобных мыслей. И
знаешь, за что я хватаюсь, когда меня обступают ужасные видения? За
слова, сказанные тобой в "Красном яблоке". Ты сказал, что у меня много
друзей и что я непременно выберусь из этого. Так что я уверена - у меня,
по крайней мере, есть один друг. Самый настоящий друг. С любовью, Элен.
Ральф промокнул выступившие слезы - он стал слишком слезливым в
последнее время, возможно, из-за усталости - и прочитал постскриптум в
конце страницы и на полях справа: P.S. Мне бы хотелось, чтобы ты
приехал, но мужчинам сюда "вход воспрещен" по причинам, вполне тебе
понятным. Нам даже советуют вообще умалчивать о своем месте пребывания!
Э.
Пару минут Ральф сидел с письмом Элен на коленях, задумчиво глядя
вдаль. Был конец августа, все еще лето, но листья тополей уже начинали
отливать серебром, когда ветер играл с ними, и в воздухе все чаще
чувствовалось дыхание прохлады. Надпись в витрине "Красного яблока"
гласила: "ВСЕ ДЛЯ ШКОЛЫ! НЕ ЗАБУДЬТЕ ЗАЙТИ!" А где-то на окраине
Ньюпорта, в большом фермерском доме, где избитые женщины пытаются снова
сложить по кусочкам свои разбитые жизни, Элен Дипно моет зимние рамы,
готовя их к долгой зиме.
Он аккуратно вложил письмо в конверт, пытаясь вспомнить, сколько
времени Элен и Эд были женаты. Лет шесть или семь, не меньше. Кэролайн
знала бы наверняка. "Сколько же необходимо мужества, чтобы поджечь
трактор и урожай, который выращивался шесть или семь лет? - спросил он
себя. - Сколько же требуется мужества, чтобы сделать это, когда столько
времени ушло на познание того, как правильно подготовить землю, и когда
лучше, и сколько нужно поливать, и когда снимать урожай? Столько же,
чтобы сказать: "Я хочу отделаться от этого гороха, он мне не подходит,
уж лучше я попробую кукурузу или бобы".
- Много, - ответил он, снова вытирая глаза. - Чертовски много, лично
я так считаю.
Внезапно Ральфу очень захотелось увидеть Элен, повторить те слова,
которые она так хорошо запомнила, а он произнес тогда почти механически:
"С тобой все будет хорошо, ты справишься, у тебя много друзей".
Казалось, от весточки Элен спал тяжкий груз с его плеч. Ральф встал,
положил письмо в задний карман брюк и направился к площадке для
пикников. Если ему повезет, он найдет там Фэя Чепина или Дона Визи и
сыграет партию в шахматы.
2
Но облегчение от письма Элен ничуть не смягчило ситуацию с
бессонницей; преждевременные пробуждения продолжались, и ко Дню Труда
Ральф открывал глаза уже около 2.45 утра. К десятому сентября - в тот
день Эд Дипно снова был арестован, теперь уже в компании с еще
пятнадцатью мужчинами, - продолжительность сна Ральфа в общей сложности
свелась часам к трем, и он чувствовал себя чуть ли не инфузорией под
микроскопом. "Я всего лишь одинокое простейшее, - думал Ральф, глядя на
Гаррис-авеню из своего кресла. Он сожалел, что не может смеяться.
Число опробованных им надежных народных методов продолжало расти, и
Ральфу все чаще приходила в голову мысль, что он уже вполне в состоянии
написать забавную книжонку на эту тему... Если (в этом и заключалась вся
проблема) ему удастся выспаться, чтобы хоть как-то восстановить
способность мыслить логически. К концу лета он уже постоянно забывал,
куда подевал свои носки, а мысли его все время возвращались к неудачной
попытке отыскать в кухонном шкафу бульонный кубик в тот день, когда была
избита Элен. С тех пор, однако, он не скатывался до ощущения себя
одноклеточным, потому что ему все-таки удавалось хоть немного поспать
ночами, но Ральф ужасно боялся снова дойти до подобного состояния - а
возможно, и дальше, - если дело не пойдет на поправку. Временами (обычно
к 4.30 утра) - Ральф мог поклясться в этом - он чувствовал, как усыхает
его мозг. Спектр знахарских средств оказался необычайно широк - от
великого до смешного. Лучшим примером первого являлась разноцветная,
восхваляющая чудеса Миннесотского института проблем сна в Сент-Поле. А
образчиком последнего можно было назвать Магический Глаз, амулет на все
случаи жизни, рекомендуемый такими бульварными газетенками, как
"Всенародный справочник" и "Внутренний взгляд". Сью, продавщица из
"Красного яблока", купила один и презентовала его Ральфу. Ральф взглянул
на грубо намалеванный голубой глаз, взирающий с медальона (который, по
его мнению, первоначально служил фишкой для игры в покер), и
почувствовал, как внутри у него все холодеет. Ему кое-как удалось
подавить ужас и найти в себе силы добраться до дома, благодаря Бога за
эту милость.
Торжественность, с которой Сью вручала ему свое приобретение (и
золотая цепочка, на которую девушка повесила амулет), говорила о том,
что ей это стоило немалых денег. После происшествия с Элен молоденькая
продавщица испытывала что-то вроде благоговейного трепета по отношению к
Ральфу. От этого он чувствовал себя неловко. Ральф знал, что
предпринять, а пока посчитал, что его не убудет, если он станет носить
амулет так, чтобы Сью могла видеть его очертания под рубашкой. Лучше
спать от этого Ральф, однако, не стал.
И вот, когда, сняв с Ральфа показания по делу Дипно, детектив
Лейдекер откинулся на спинку стула, сцепив руки на затылке, и поведал,
что узнал о его бессоннице со слов Мак-Говерна, Ральф не ошибся в лучших
намерениях инспектора. Лейдекер подвинулся ближе, хлопнув ладонями о
груды бумаг, под которыми была погребена поверхность стола, и
глубокомысленно всмотрелся в Ральфа.
- Сотовый мед, - изрек он. Тон его до смешного напомнил Ральфу манеру
Мак-Говерна, когда тот предположил, что виски решит его проблему, да и
ответ Ральфа повторился в точности:
- Простите?..
- Мой дедушка клялся, что это помогает, - пояснил Лейдекер. -
Небольшой кусочек сотового меда перед самым сном. Высосать мед из сотов,
немного пожевать воск - как жевательную резинку, - а потом выплюнуть.
Пчелы выделяют нечто типа естественного седативного, вырабатывая мед.
Это помогает.
- Вы не шутите? - спросил Ральф, считая все это полнейшей чепухой и в
то же время веря каждому слову. - И как вы думаете, где можно раздобыть
сотовый мед?
- В магазине здоровой пищи. Попробуйте. Через неделю вы уже забудете
о проблеме со сном.
Новый эксперимент доставил Ральфу огромное наслаждение - сотовый мед
оказался настолько питательным и вкусным, что, казалось, проникал в
каждую клеточку его тела, - но после первой дозы Ральф проснулся в 3.10,
после второй в 3.08, а после третьей вообще в 3.07. Когда кусочек меда,
который он купил, закончился, Ральф отправился в магазин за новой
порцией.
Возможно, его эффективность как снотворного равнялась нулю, однако
было очень вкусно; жаль, что Ральф не открыл этого раньше.
Он проэкспериментировал и с горячими ножными ваннами. Луиза принесла
ему выписанное по каталогу снадобье "Растирка на все случаи жизни" мазь
втиралась вокруг шеи, в результате чего снимались артритные боли, к тому
же она благотворна влияла на сон (ничего подобного с Ральфом не
произошло, наверное, потому, что артрит у него был еще слабо выражен).
А после случайной встречи с Триггером Вашоном Ральф испытал на себе
действие настоя ромашки.
- Настой ромашки - просто чудо, - поведал Триг. - Ты будешь спать без
задних ног, Ральф.
Так оно и было... До 2.58. В этом-то все и дело.
Вот такие народные методы и гомеопатические средства опробовал на
себе Ральф. Он отказался только от мультивитаминов, которые стоили
больше, чем Ральф мог себе позволить на скромную пенсию, не испробовал
асану йоги под названием "мечтатель" (судя по описанию позы, данному
почтальоном Питом, это напоминало отличный способ понаблюдать за
собственным геморроем), не рискнул он и с марихуаной. Последнее средство
Ральф долго обдумывал, прежде чем решил, что это, скорее, незаконная
версия виски, сотового меда и ромашкового настоя. Кроме того, если
Мак-Говерн догадается, что Ральф употребляет наркотики, он не захочет
слушать никаких объяснений.
А во время всех экспериментов внутренний голос продолжал вопрошать,
действительно ли Ральф собирается докатиться до высушенных жабьих лапок
и змеиной кожи, прежде чем оставит подобную ерунду и, наконец, обратится
к врачу. В голосе слышалось не осуждение, скорее любопытство. Ральфу и
самому было не менее интересно.
Десятого сентября, в день, когда состоялась первая демонстрация
сторонников "Друзей жизни" возле Центра помощи женщинам, Ральф решил,
что ему стоит купить какое-нибудь снотворное в аптеке... Но только не "
"Рексолле", где он получал лекарства для Кэролайн. Ральфу не
хотелось, чтобы Пол Даргин, аптекарь, узнал, что он покупает снотворное.
Возможно, это было глупо, но Ральф ничего не мог с собой поделать. А
вот в "РайтЭйд"
- аптеке напротив Строуфорд-парка - он не бывал ни разу, поэтому и
решил зайти именно туда. Если же не поможет и фармацевтическая версия
знахарских снадобий, тогда он действительно отправится к врачу.
"Неужели, Ральф? Ты в самом деле собираешься это сделать?"
- Именно так, - произнес он вслух, медленно шагая по Гаррис-авеню под
ярким сентябрьским солнцем. - Будь я проклят, если и дальше стану
затягивать с этим.
"Кого ты хочешь обмануть, Ральф?" - скептически поинтересовался
внутренний голос.
Возле парка он увидел Билла Мак-Говерна и Луизу Чесс - со стороны их
беседа казалась дружеской болтовней. Однако Ральфу не понравилась
полярность выражений их лиц: горящие любопытством глаза Мак-Говерна и
беспокойство, смешанное со страданием, в глазах Луизы.
- Ты слышал о происшествии возле больницы? - возбужденно спросила
Луиза, когда Ральф присоединился к ним.
- Вовсе не около больницы и вовсе не происшествие, - раздраженно
заметил Мак-Говерн. - Была демонстрация, по крайней мере так они ее
называют, и случилось это около Центра помощи женщинам, который
располагается за больницей. Многие угодили в участок - дюжины две, не
меньше. Впрочем, еще никто ничего толком не знает.
- И среди них был Эд Дипно! - выпалила Луиза, при этом МакГоверн
метнул на нее возмущенный взгляд. Очевидно, он считал, что именно его
долгом было сообщить подобную информацию.
- Эд? - спросил ошарашенный Ральф. - Но ведь Эд сейчас во
ФрешХарборе!
- Ошибаешься, - ответил Мак-Говерн. Несколько помятая коричневая
федора , которую Билл надел
сегодня, придавала ему щегольской, даже ухарский вид, будто он играл
журналиста в криминальной драме сороковых годов. Интересно, подумал
