этому времени он будет за горами и далеко отсюда, j
Iн прошел три квартала и помахал такси. Он надеялся, что Фри-Ви в
машине будет сломан - как в большинстве из них, - но этот был в рабочем
состоянии и включен на канал А-1, где ярко светились заключительные
кадры "Бегущего". Дерьмо.
- Куда, приятель?
- Робард Стрит. Это было в пяти кварталах от его цели; когда такси
подбросит его, он сядет на экспресс в обратном направлении, чтобы
доехать до Моли.
Такси прибавило скорость, древний газовый мотор звучал какофонией из
канонады выхлопов и разнообразных шумов. Ричардс откинулся назад на
виниловые подушки, где тень казалась гуще.
- Эй, я тебя только что видел на Фри-Ви! - воскликнул таксист. - Ты
тот тип, Причард.
- Причард. Верно, - безропотно согласился Ричардс. Здание Игр
уменьшалось за их спиной. Психологическая тень тоже, казалось,
уменьшалась в его душе, несмотря на неудачу с таксистом.
- Черт возьми, у тебя есть яйца, приятель! Говорю тебе. Честное
слово, есть. Они убьют тебя, знаешь? Убьют, мать твою. У тебя и вправду
есть яйца.
- Верно. Даже два. Как и у тебя.
- Даже два, - повторил таксист. Он был в экстазе. - Черт возьми,
здорово! Смачно! Не возражаешь, если я расскажу жене, что подвез тебя?
Она кипятком ссыт от этих Игр. Мне бы тоже настучать, только, черт
возьми, кто меня послушает. Таксисту нужен хоть один свидетель. Никто не
видел, как ты влез - вот непруха!
- Обидно, - сказал Ричардс. - Жаль, что ты не можешь помочь убить
меня. Может, мне записку оставить, что я был ЗДЕСЬ?
- Черт, можешь? Это было б... Они как раз пересекли Канал.
- Выпусти меня здесь, - резко оборвал Ричардс. Он вытащил нью-доллap
из конверта, врученного ему Томпсоном, и бросил его на переднее сиденье.
- Фу ты, чего я сказал? Я и не думал...
- Нет, - сказал Ричардс.
- Ну что, не дашь записку...
- Обожрешься, вонючка.
Он стремительно выпрыгнул и пошел по направлению к Драммонд Стрит.
Ко-Оп Сити, как огромный солдат, поднимался в сгущающейся темноте перед
ним. Крик таксиста все еще преследовал его:
- Тебя скоро достанут, мать твою так!
...Минус 078
Счет продолжается...
Через задний двор, через рваную дыру в проволочном заборе, отделяющем
одну асфальтовую пустыню от другой; переждать в глубокой тени, пока мимо
с ревом проносится банда мотоциклистов, их фары сияют в темноте, как
безумные глаза ночных оборотней. Потом - через последний забор (одна
рука порезана), и вот он стучится в заднюю дверь Моли Джернигана - она
же и есть главный вход.
Моли был владельцем ссудной кассы на Док Стрит, где - будь у тебя
достаточно баксов, чтобы швыряться ими, - каждый мог купить специальную
полицейскую дубинку, автомат с полным запасом патронов, противотанковое
ружье, героин, Пуш, кокаин, маскировочные средства, искусственную бабу
из стирофлекса или настоящую шлюху, если ты слишком измотан, чтобы
пользоваться стирофлексовой, адреса нескольких подпольных казино, адрес
Клуба Извращений и еще сотню других запрещенных вещей. Если у Моли не
было нужной вещи, он заказывал ее для тебя. В том числе фальшивые
документы. Когда он открыл глазок и увидел стоящего за дверью, он
улыбнулся широкой улыбкой:
- Почему бы тебе не убраться, дружок? Я тебя не видел.
- Нью-доллары, - произнес Ричардс, обращаясь в воздух. Последовала
пауза. Ричардс изучал манжету своей рубашки, как будто впервые ее видел.
Затем затворы и замки отворились поспешно, как будто Моли боялся, что
Ричардс изменит решение. Ричардс вошел. Они стояли в подсобке магазина,
которая представляла собой крысиный заповедник полный старых журналов,
краденых музыкальных инструментов, краденых фотоаппаратов и товаров
черного рынка. Моли был по необходимости Робен Гудом; ростовщик к югу от
Канала недолго продержался бы на плаву, будь он слишком жадным. Моли
драл три шкуры с богатых вонючек из Города, а в своих кварталах продавал
почти по закупочным ценам - иногда даже ниже, если кого-то сильно
припекало. Поэтому он пользовался превосходной репутацией в Ко-Оп Сити и
первоклассной защитой. Если полицейский расспрашивал стукача из Южного
Города (а их были сотни) о Моли Джернигане, информатор сообщал, что Моли
- слегка слабоумный старик, приторговывавший по мелочам левым товаром.
Любая шишка из Города с порочными сексуальными наклонностями могла бы
много чего порассказать, но время чисток
Полиции нравов прошло. Все понимали, что порок создает
неблагоприятную среду для революционных настроений. Тот факт, что Моли
также занимался торговлей поддельными документами, приносящей ему
умеренный доход, строго для местных клиентов, был в Городе неизвестен.
Все же Ричардс знал, что изготовление документов для такого жареного
клиента, как он, было крайне опасным.
- Какие бумаги? - Моли глубоко вздохнул и зажег старинную настольную
лампу с выгнутой шеей, которая залила ярким белым светом рабочую
поверхность его письменного стола. Он был стар, почти семидесяти пяти
лет, и под льющимся светом его волосы были похожи на серебряную
канитель.
- Водительское удостоверение. Военный билет. Уличное удостоверение
личности. Карточка полицейского учета. Пенсионное удостоверение.
- Просто. Работа стоит шестьдесят баксов для любого, кроме тебя,
Бенни.
- Сделаешь?
- Я сделаю это для твоей жены, не для тебя. Для тебя -нет. Я не сую
голову в петлю ради чокнутого сукина сына, вроде Бенни Ричардса.
- Сколько это займет времени?
Глаза Моли сардонически вспыхнули.
- Зная твое положение, я потороплюсь. Час на каждую.
- Боже, пять часов... Можно мне пойти...
- Нет, нельзя. Ты сбрендил, Бенни? На прошлой неделе к твоей хозяйке
приехал полицейский с конвертом. Он прибыл на черной тачке с еще
шестерыми ребятами, флэппер Донниган и Джерри Ханрахан точили зубы на
углу, когда они проезжали. Флэппер мне все рассказал. Парень не камень,
сам знаешь.
- Я знаю, что Флэппер не камень, - нетерпеливо перебил, Ричардс. - Я
послал деньги. Она...
- Кто знает? Кто видел? - Моли пожал плечами и закатил глаза, кладя
ручки и незаполненные бумаги в центр освещенного лампой пространства. -
Они землю носом роют вокруг твоего дома, Бенни. Любой, кто выразит свое
сочувствие, закончит в камере среди резиновых дубинок. Даже хорошим
друзьям не нужно это, даже с бабками твоей хозяйки. Хочешь какое-нибудь
определенное имя?
- Все равно, только англосаксонское. Боже, Моли, ей нужно выходить за
продуктами. И врач...
- Она послала парнишку Баджи О'Санчеса. Как там его?
- Уолт.
- Да, вот именно. Не могу больше удержать концов. Выживаю из ума,
Бенни. Пора на покой. Он вдруг вскинул глаза на Ричардса. - Я помню те
времена, когда был знаменит Мик Джеггер. Ты ведь даже не знаешь, кто
это, а?
- Я знаю, кто это, - рассеянно ответил Ричардс. Он повернулся к окну,
выходившему на уровень тротуара, он был испуган. Все оказалось хуже, чем
он думал. Шейла и Кэти тоже были в клетке. По крайней мере до тех пор,
пока...
- С ними все в порядке, Бенни, - ласково сказал Моли. - Держись
только подальше. Ты для них теперь смерть. Чуешь?
- Да, - ответил Ричардс. Его неожиданно охватило отчаяние, глухое и
страшное. Я хочу домой, подумал он с изумлением, и более того, хуже
того. Вещи вырвались из-под контроля, казались нереальными. Сама материя
бытия трещала по швам. Водоворот лиц: Лоулин, Берне, Киллиэн, Джански,
Моли, Кэти, Шейла...
Содрогнувшись, он заглянул в черноту. Моли погрузился в работу,
мурлыкая какую-то забытую песню из своего далекого прошлого, что-то о
глазах Бет Дэвис, кто бы, черт возьми, это мог быть?
- Он был ударник, - вдруг произнес Ричардс. - Ударник в английской
группе "Битлс". Мик Маккартни.
- Эх, молодежь, - пробормотал Моли, согнувшись над своей работой. -
Вот и все, что вы, молодежь, знаете.
...Минус 077
Счет продолжается...
Он ушел от Моли в десять минут первого, облегчившись на тысячу двести
долларов. Ростовщик продал ему скудный, но достаточно надежный
маскарадный набор: седой парик, очки, ватные шарики за щеки,
пластмассовые накладные зубы, изменившие линию его рта.
- Попробуй немного хромать, - посоветовал Моли. - Не слишком, чтобы
не привлекать внимания. Чуть-чуть. Помни, что ты обладаешь силой
туманить людям рассудок, если захочешь. Не помнишь эту строчку, а?
Ричардс не помнил.
Согласно новым документам в его бумажнике, он был Джон Гриффен
Спрингер, продавец из Хардинга. Вдовец сорока трех лет. Без статуса
техника, но это и лучше. У техников был свой язык.
Ричардс вновь вышел на Робард Стрит в 12.30, подходящий час, чтобы
быть скрученным, ограбленным или убитым, но не самый подходящий час для
того, чтобы скрыться незамеченным. И все же он прожил к югу от Канала
всю свою жизнь.
Он пересек Канал двумя милями дальше к западу, почти на краю озера.
Он встретил компанию подвыпивших пьянчуг, сидящих вокруг чахлого костра,
несколько крыс, но ни одного полицейского. В час пятнадцать ночи он
пересек дальний край ничейной земли среди складов, дешевых кабаков и
корабельных контор на северной стороне Канала. В час тридцать вокруг
него было достаточно жителей Города, чтобы благополучно остановить
такси.
На этот раз водитель даже не взглянул на него.
- Джетпорт, - сказал Ричардс.
- В твоем распоряжении, приятель.
Движение на магистрали поглотило их. В аэропорту они были в час
пятьдесят. Ричардс прошел хромающей походкой мимо нескольких полицейских
и агентов службы безопасности, не проявивших к нему никакого интереса.
Он купил билет в Нью-Йорк, потому что это первым пришло ему в голову.
Проверка удостоверения личности была чисто формальной и ничем не
примечательной. Он взошел на скоростной "Шаттл", вылетавший в Нью-Йорк в
2.20. На борту было всего около сорока пассажиров, в основном дремавших
бизнесменов и студентов. Полицейский в кабине клевал носом на протяжении
всего полета. Через некоторое время Ричардс тоже задремал.
Они коснулись земли в 3.06, Ричардс сошел с самолета и без
приключений покинул аэропорт.
В 3.15 его такси спустилось по спирали Линдсей Овервей. Они пересекли
по диагонали Центральный Парк, и в 3.20 Бен Ричардс растворился в
величайшем городе земли.
...Минус 076
Счет продолжается...
Он вынырнул в "Брант-Отеле", средней руки заведении на Ист Сайд. Эта
часть города постепенно вступала в новую эру шика. Однако "Брант"
находился на расстоянии меньше мили от внутренних трущоб Манхэттена -
также величайших в мире. Зарегистрировавшись, он вновь вспомнил
прощальные слова Бена Киллиэна: "Держитесь поближе к своим".
Выйдя из такси, он отправился на Тайме Сквер, не желая поселяться в
гостинице в столь ранний час. Он провел пять с половиной часов с 3.30 до
9.00 в ночном порношоу. Он отчаянно хотел спать, но, задремав дважды,
каждый раз резко просыпался, разбуженный прикосновением легких пальцев у
себя меж ног.
- На сколько вы остановитесь, сэр? - спросил служащий отеля,
посмотрев на удостоверение Джона Г. Спрингера.
- Не знаю, - Ричардс пытался придать себе скромное и любезное
выражение. - Видите ли, все зависит от клиентов.
Он заплатил шестьдесят нью-долларовза комнату на два дня и поднялся
на лифте на двадцать четвертый этаж. Из комнаты открывался мрачный вид
на грязные берега Ист Ривер. В Нью-Йорке тоже шел дождь.
Комната была чистой, но скучной; к ней примыкала ванная комната, где
унитаз издавал постоянные зловещие звуки, которые Ричардс не смог
устранить, даже подергав клапан в бачке.
Он заказал завтрак в номер - вареное яйцо с поджаренным хлебом,
